«Под ногтем скопилась кровь. Сергей нагрел значок, проделал дырку и выпустил ее». Памяти экс-массажиста «Детройта» Мнацаканова
Обозреватель «СЭ» поговорил с двукратным обладателем Кубка Стэнли в составе «Детройт Ред Уингз» Вячеславом Козловым о массажисте «Красных крыльев» Сергее Мнацаканове, который поучаствовал в первой из этих побед, а спустя неделю попал в страшную автокатастрофу и до конца жизни стал инвалидом
«Фетисов, Константинов и Мнацаканов решили уехать с гольфа досрочно. Они сказали: «Вы будете играть, а нам что столько времени делать?»
Утро пятницы началось для меня с сообщения, а потом звонка двукратного обладателя Кубка Стэнли, а сейчас ассистента Алексея Кудашова в московском «Динамо» Вячеслава Козлова, сообщившего грустную весть. «Умер Сергей Мнацаканов, — рассказал он. — Это произошло еще во вторник, но в прессе за три дня — ни слова. Совсем забыли о человеке...»
71-летнего Мнацаканова не стало от онкологического заболевания во Флориде, в городе Бока-Ратон, где он уже много лет жил с женой Еленой, которая выхаживала его все эти 27 лет после страшной автокатастрофы под Детройтом. Через неделю после четвертой победы в финальной серии «Детройта» с «Филадельфией», 13 июня 1997 года, он вместе с защитниками «Ред Уингз» Вячеславом Фетисовым и Владимиром Константиновым возвращался с клубного турнира по гольфу.
Они, не будучи большими фанатами гольфа, решили уехать досрочно, из клуба им вызвали лимузин. Водитель, который их вез и, как потом выяснилось, находился под воздействием наркотиков, врезался в дерево. Фетисову относительно повезло, он получил менее значительные травмы, вернулся на лед и год спустя выиграл еще один Кубок. А Константинов и Мнацаканов, первое время после катастрофы находившиеся в коме, остались инвалидами, прикованными к коляскам. У массажиста оказались парализованы ноги.
Шесть лет назад Фетисов рассказывал мне:
— Скотти Боумэн сидел у кроватей Вовы Константинова и Сергея Мнацаканова и разговаривал с ними все время, пока они были в коме. Это было межсезонье, в Баффало его ждала большая семья. Но Скотти прилетел оттуда, как только узнал о случившемся. И уехал уже даже позже нас.
Сам Боумэн в 2019-м в нашем разговоре вспоминал:
— Да, я вернулся через неделю после Кубка. Потому что это была такая ужасная авария... Город ждал Кубка 42 года, и для Детройта это было огромное счастье. И невозможно было поверить, что произойдет событие, которое все это счастье для всех превратит в ничто. Что два потрясающих человека окажутся в коме, и мысли каждого из нас будут только о них.
Я пробыл в Детройте еще две недели. Тяжелое, очень тяжелое время для организации и для каждого из нас. Больно об этом вспоминать. Славе, можно сказать, еще повезло. Ему тоже досталось, и он был ошеломлен, но, к счастью, Фетисов не получил таких серьезных травм, от которых невозможно было бы излечиться. Как Константинов и Мнацаканов.
Игроки и персонал команды тогда поехали поиграть в гольф. Вид спорта, к которому тогда были привычны немногие русские. Игра длится четыре-пять часов, и не каждый хоккеист, который привык к динамике и скорости, это выдержит. Тем более из страны, где росли, не зная ни о каком гольфе. И Фетисов, Константинов и Мнацаканов решили уехать досрочно. Они сказали: «Вы будете играть, а нам что столько времени делать?»
Кстати, Игорь (Ларионов) должен был поехать с ними на тот гольф — а значит, скорее всего, быть в том же лимузине. Но в последнюю минуту решил заняться чем-то еще (дочки уговорили его пойти с ними в бассейн, а Козлов на гольф также не поехал. — Прим. И.Р.). А Федоров остался играть.
— Константинова приводят на разные юбилеи «Ред Уингз». А где Мнацаканов? — спросил я Боумэна пять лет назад.
— Он переехал из Мичигана во Флориду. Никто его, к сожалению, особо не видит. Знаю, что его жена ухаживает за ним, она прекрасная девочка. У них двое сыновей. Я очень тепло к Мнацаканову отношусь.
В раздевалку «Детройта» Мнацаканова привел Фетисов, а там был Боумэн, которому он в бане сделал массаж. Тренеру так понравилось, что он сразу позвал его на работу
После известия о смерти Мнацаканова я попросил Вячеслава Козлова вспомнить о нем.
— Ребята постарше, Слава и Игорь (Фетисов и Ларионов. — Прим. И.Р.), знали Сергея еще по «Динамо», где он работал до «Детройта» и массировал постоянных соперников их ЦСКА, — рассказывает двукратный обладатель Кубка Стэнли. — Я с ним встретился только в «Ред Уингз». Получилось так: один из его сыновей, то ли Макс, то ли Артем, играл в Америке в хоккей в какой-то лиге, и Сергей приехал к нему в гости. Фетисов его в какой-то выходной день где-то случайно увидел и привел в раздевалку помассироваться. А там как раз был Скотти Боумэн. Они пошли в баню, Мнацаканов сделал ему массаж, тренеру очень понравилось. И Сергея уговорили на общественных началах до конца сезона нам помочь. Слава же не мог его на работу взять! Это была инициатива Скотти.
Это было в конце сезона-94/95, когда мы в финале проиграли «Нью-Джерси». И после окончания Кубка его взяли на постоянную работу в «Ред Уингз». Мы сразу сдружились. Такой душевный человек был! Стали близко общаться, в гости друг к другу ходили, я познакомил его со своими родителями. Виделись с ним и после аварии, во Флориде, до тех пор, пока я не вернулся в Россию.
— Какие-нибудь связанные с Мнацакановым моменты из чемпионского сезона-96/97 на память приходят?
— Я всегда с удовольствием ходил к нему на массаж, он и шею массировал здорово, и все остальное. Однажды меня ударили клюшкой по пальцу, и под ногтем скопилась кровь. Она не выходила, но ее надо было как-то выпустить. У нас была игра в Анахайме, но для этого не было инструментов. Что сделал Сергей, который в Советском Союзе привык пользоваться всеми подручными средствами? Он нагрел обычный значок, проткнул им ноготь, сделал маленькую дырочку и выпустил эту кровь! Мне сразу стало намного легче, и я даже вышел на следующую игру. Чего бы точно не произошло, если бы кровь не выпустили: Сергей сказал, что если оставить все как есть, то будет долго болеть, и назавтра я бы точно не смог сыграть. Наш доктор Джон Уортон удивился — североамериканцы никогда так не делали, и для него это было что-то новое.
А с каким теплом относилась к русским семья Иличей, владельцев «Детройта»! Если не ошибаюсь, они до сих пор платили Сергею зарплату. Но об этом точнее расскажет Лена. В свое время в Мичигане хотели поменять не в лучшую сторону закон, касающийся получения такого рода травм, но владелица «Детройта» (Мариан Илич, вдова Майка Илича, умершего несколько лет назад. — Прим. И.Р.) связалась с Ириной Константиновой и сказала: «Мы Влади очень любим и никогда его не бросим, так что не волнуйтесь!»
— Что у Сергея был за характер?
— Очень добродушный. Его все в команде любили. Он немного говорил, английский у него был не очень. Но ко всем относился с уважением, каждому уделял время и внимание. Его в «Детройте» очень ценили.
— Боумэн, узнав о катастрофе, сразу вернулся в Детройт из отпуска и сидел у кроватей Константинова и Мнацаканова, которые лежали в коме.
— Да, Скотти вообще Сергея очень любил, относился к нему по-дружески, по-отцовски. Когда Мнацаканов пришел в сознание, он всех помнил и хорошо соображал, с ним можно было поддерживать разговор. Мне запомнилось, что он часто плакал...
— Через сколько времени после катастрофы Мнацакановы переехали из Мичигана во Флориду?
— Года через два. Климат в Мичигане для здоровья Сергея был не очень. Сначала они зиму проводили во Флориде, а летом возвращались в Мичиган. А спустя время мне рассказали, что они продали все в районе Детройта и на постоянной основе переехали на юг. Жена Лена всегда была рядом с ним, отдавала уходу за Сергеем себя целиком. Можно представить, какое это тяжелое было время для семьи.
— И продолжалось оно 27 лет. Насколько часто вам удавалось общаться с ними?
— Пока у самого было жилье во Флориде. Я же тоже давно за океан не летал. Только в этом году удалось. Был в Детройте, пересекся с Вовой Константиновым. А вот до Флориды, к сожалению, не долетел. У Вовы все стабильно. Он меня, как обычно, узнал. С ним постоянно сидит русскоговорящая женщина, которая меня до этого не знала — раньше были другие. И она говорит: «Вот как интересно: выехал из-за поворота — сразу тебя узнал!» Посидели, пообщались. Вовка был очень рад...
— Как вы узнали о смерти Мнацаканова?
— Когда я был на сборах в Минске, позвонили друзья. Сказали, что Сергей в совсем плохом состоянии. Я и не знал, что у него было онкологическое заболевание, и оказалось, что Лена его долго тянула, делала все, что могла...
Во вторник его не стало. Мне больно было, что три дня прошло — и нигде ни слуху, ни духу. Когда случилась та автокатастрофа, все об этом писали, звонили, упоминали. А потом о хорошем человеке забыли. Но все, кто знал Сергея, будут всегда о нем помнить.
