«Меня раздели догола, обрили и влили водку в рот». Истории первого русского в НХЛ

В Советском Союзе классных хоккеистов хватало. Виктор Нечаев к фигурам первого ряда не принадлежал. Считался середнячком, выступая на позиции форварда за «Сибирь», СКА и еще более скромные клубы из Череповца и Ташкента.

Тем не менее именно он вошел в историю как первый советский хоккеист, попавший в НХЛ. Пусть и провел там всего три матча — в сезоне-1982/83, за «Лос-Анджелес Кингз». О том, как это было, сам Нечаев годы спустя рассказал в «Разговоре по пятницам».

— Где же нашел вас «Лос-Анджелес Кингз»?

— Уезжая в Америку, об НХЛ я и не мечтал. Все-таки 28 лет, три года без большого хоккея. В Лос-Анджелесе поддерживал форму для себя. Катался с бывшими профессионалами. Они рассказали обо мне генеральному менеджеру «Кингз» Джорджу Магуайру. Он приехал, взглянул на меня — и договорился, что клуб выделит восемь тысяч долларов на подготовку к тренировочному лагерю.

Первое, что там обнаружил, — полсотни новичков. Я обомлел: «Куда столько?» На следующее утро от них осталось человек тридцать, через день — еще вдвое меньше. А мы даже до льда не успели добраться. Потом понял, что это обычная система поощрений. Вызов в тренировочный лагерь энхаэловского клуба — как бонус: дескать, мы за тобой следим, поэтому старайся, работай. Хоть вылезают в НХЛ из этой толпы единицы.

«Мочи коммуниста!» Хоккеист сбежал из СССР ради мечты, но столкнулся в США с тотальной ненавистью

— Пробивались вы через фарм-клуб?

— Да, сначала отправили в «Нью-Хэйвен», игравший в АХЛ. На первых порах пришлось туго.

— Почему?

— Я привык к другой игре. А тут что? Бей, беги, лупи и добивай — вот и весь хоккей. Представьте, качу с шайбой вперед, а под меня никто не открывается. Дохожу до красной линии, даю пас крайнему нападающему. Тот моментально теряет шайбу. Тренер мне орет: «Что ты делаешь? Дошел до красной — и пуляй вперед!»

Поначалу пытался спорить, потом плюнул. Ладно, думаю, будь по-вашему. От красной линии заряжаю шайбу к бортам, «савраски» мои по краям с выпученными глазами несутся за ней, сметая все на пути. И у тренера восторг: «Молодец! Наконец-то начал соображать!»

— Но в «Кингз» иначе было?

— Если бы... Тренировал команду Дон Перри. Бывший тафгай, все лицо в шрамах. Отыграл в НХЛ лет десять и забросил одну шайбу. Только драться умел. И установки были соответствующие: «Всех задавить, передушить и трахнуть...» Излагал исключительно матом. В «Кингз» играл шведский защитник Ханс Эландер. Так он здорово передразнивал Перри. Заходил после матча в автобус с криком: «Fuck you, fuck me, fuck everybody. Let's go!»

— В фарме болтались долго?

— Месяца полтора. Потом за мной на машине приехал Магуайр и отвез в Нью-Йорк. «Кингз» как раз проводили там два матча. «Айлендерс» вынесли нас в одну калитку, зато с «Рейнджерс» получилось удачнее. Мы выиграли, одну из шайб забил я. Она в средней зоне отскочила от борта, я кистями хлоп — и вратарю между ног.

Фото ruchampions.com

— В НХЛ первую заброшенную шайбу принято отдавать новичку на память.

— Тогда такой традиции не было. От «Кингз» вообще ничего не осталось. Свитер с десятым номером у меня забрали вместе с баулом, когда началась волынка с контрактом. Я успел сыграть еще один матч — против «Нью-Джерси». Впрочем, «сыграть» — громко сказано. Вышел секунд на сорок — и сел до конца игры.

Позже узнал, что это классический энхаэловский расклад. Именно так плавят игроков, у которых заканчивается контракт. Выпускают в каждом матче на полминуты. А когда приходит время заключать новый договор, показывают статистику: ба, да у тебя один гол в пятнадцати матчах. И никого не волнует, сколько ты на самом деле провел на льду.

— Так чем же вы разозлили руководство «Кингз»?

— Сам виноват. По неопытности наделал кучу ошибок. Мне предложили контракт по схеме «2+1». А я взбрыкнул, хотел подписаться на год.

— Зачем?

— Смущала неопределенность. В «Кингз», разумеется, не гарантировали, что буду играть постоянно. В 19 лет мотаться между фармом и основой можно. Но не в 28... Тупым хоккеем в АХЛ я был сыт по горло.

Главная же моя ошибка — то, что нанял не агента, а адвоката. Абсолютно незнакомого с хоккейной спецификой. Потом с ним расстался, взял другого, но и он мало что смыслил в этих делах. Попался бы толковый агент, настоял бы, чтобы я все подписал. А так мое упрямство ни к чему хорошему не привело.

Когда в матче с «Нью-Джерси» усадили на лавку, это был звоночек со стороны клуба. Что не стоит с нами спорить, а лучше принять условия. Дальше у меня просто отняли форму. Месяц не мог тренироваться. А затем снова отослали в фарм. Оттуда вскоре перекочевал лигой ниже — в ИХЛ. Теперь-то понимаю, что такое развитие событий было предсказуемо.

— Почему?

— Клубу не нужны хоккеисты с однолетними контрактами. Их из фарма никогда не вызывают — хоть в каждом матче забивай по пять штук. Ничего личного — бизнес... Меня же решили закопать окончательно, потому и бросили в ИХЛ. Там не хоккей — бойня. За мной гонялись ребята с криками: «Мочи комми!»

«Меня обзывали «коммунякой». Как сложилась судьба первого советского игрока в НХЛ

— «Комми» — это коммунист?

— Ну да. Русский для них был как красная тряпка. Однажды после свистка сзади врезали коньком по ноге. Если бы лезвие вошло чуть глубже, я бы сразу с хоккеем закончил. А так лечился пару недель. Было ясно, что живым оттуда не уеду. И тогда решил схитрить.

— Как?

— Закосил. «Недоказуемо» — любимое словечко Коли Дроздецкого. Он, правда, шепелявил, и получалось смешно: «Недокафуемо». Иногда после пьянок ему говорили: «Коля, тебя же засекли!» А он плечами пожимал: «Недокафуемо». Вот и я все сделал так, что комар носа не подточит. Лечение растянул аккурат до конца сезона. И отбыл в Германию.

— Кажется, в Дюссельдорф?

— Отыграл там сезон. Запомнилось, как в Кубке чемпионов мы принимали ЦСКА, где знакомых хватало. Я думал, ребятам запретят со мной общаться, но нет, перед игрой повидались. Поболтал с Дроздецким, Ларионовым, Касатоновым. Даже Тихонов подошел. По ходу матча армейцы вели 6:2 — и дали мне забить.

— Специально?

— Да. Лишь обозначили борьбу, когда с шайбой катился к воротам Тыжных. Полагаю, после той встречи в ЦСКА многие начали всерьез задумываться об НХЛ. Решили: раз уж Витя Нечаев там сыграл, то нам-то сам Бог велел.

— Сколько получали в «Кингз» — не секрет?

— Если играю в НХЛ — зарплата 85 тысяч долларов. Если в низшей лиге — 25. В те годы в Америке хоккеисты зарабатывали в среднем 300 тысяч «грязными». Звезды — 500-600. Первые миллионные контракты стали давать к концу 80-х.

— В советских командах новички обязательно проходили через обряд посвящения. А в Америке?

— То же самое. В Союзе был легкий вариант: задницу пробивали кедом 46-го размера с шайбой внутри. Меня, например, так посвящали в спортивном лагере «Сибири». В «Нью-Хэйвене» посвящение в профессионалы проходило жестче.

— Интригуете.

— Раздеваешься догола, ложишься на массажный стол, к которому тебя на всякий случай еще и привязывают, закрываешь глаза.

— А дальше?

— С тобой делают все, что пожелают. Каждый подходит и упражняется в меру собственной фантазии. Могли сбрить волосы — и не только на голове. Что-нибудь фломастером нарисовать.

— Как обошлись с вами?

— Полностью обрили. Что характерно, голову не тронули. А потом водку влили в рот... Но в 90-е эту традицию заменили ужином новичков.

— Надо думать, к облегчению последних.

— Наверняка. Говорят, одна история с посвящением закончилась скверно. Ребята перегнули палку. Подробностей не знаю. С тех пор новички просто угощают в ресторане всю команду.