Алексей Касатонов: "Петров отстаивал свою позицию хоть с Тарасовым, хоть с Тихоновым"
– В ЦСКА и сборной вы, будучи на 12 лет младше, успели поиграть с Петровым три сезона. Каким он вам запомнился? – спрашиваю Касатонова.
– Яркой личностью, великим мастером, одним из лучших, если не лучшим центральным нападающим в истории нашего хоккея. Человеком, про которого ходило и ходит много легенд. Взять его известный спор с Анатолием Тарасовым.
– Что за спор?
– Я в это время еще не был в команде, но одноклубники по ЦСКА рассказывали. Анатолий Владимирович к нему обратился: "Коммунист Петров, будьте внимательны на партийном собрании!" Владимир Владимирович в ответ повернулся к секретарю парторганизации клуба и ответил: "Успокойте коммуниста Тарасова!"
И в общении с Виктором Тихоновым он тоже не молчал. У Петрова всегда была своя позиция, в том числе и по подготовке, по тому, как надо летом тренироваться. И он не боялся ее тренерам озвучить. Петров был человеком очень неуступчивым, с характером. Он любил играть во все игры и стремился добиваться в них только победы. Играл и в шахматы, и в настольный, и в большой теннис. Настоящий боец.
– Борис Михайлов рассказывал, что он однажды даже сыграл в шахматы вничью с Анатолием Карповым в Новогорске.
– Главное, что в первую очередь он был бойцом и неуступчивым человеком на льду. Мог по минуте, а то и больше, держать шайбу в меньшинстве, везти у себя на спине двух соперников – и все равно не отдавать, убивать время. Обладал сумасшедшим, просто фантастическим щелчком. И потрясающим видением игры. Считаю его основой великой тройки.
– Почему? И если исходить из того, что во всех выдающихся звеньях партнеры дополняли друг друга, то в чем была "фишка" каждого в тройке Михайлов – Петров – Харламов?
– У Харламова, понятно, обводка, скорость, которая с его техникой позволяла ему обыгрывать и создавать преимущество. У него был прекрасный и кистевой бросок, и щелчок. Михайлов – это стержень на пятаке. Боец, который всегда был в самых горячих точках площадки. Плюс в углах очень сильно играл. При его вроде бы небольших габаритах создавал очень серьезное физическое давление.
А Петров умел и подержать шайбу, и, как положено центральному, быть на розыгрыше, сыграть сзади. Выигрывал вбрасывания, так как у него были очень сильные руки. Игровое мышление – уникальное. Плюс всегда был на дальней точке в зоне атаки, где со своим щелчком мог в одну секунду завершить любую комбинацию. Просто убивал! И в меньшинстве, повторяю, очень сильно играл.
– Первые две свои шайбы в Суперсерии-1972 Петров ухитрился забить как раз в меньшинстве. Одна из них сравняла счет – 2:2 – в легендарном первом матче, после чего и последовал шокирующий разгром "Кленовых листьев".
– О чем и речь. Вся тройка – это были всесторонние игроки с сумасшедшим уровнем таланта, сыгранности и взаимопонимания.
– То поколение играло в крайне скудной экипировке и, как я слышал, более чем стойко переносило травмы. Помните, как реагировал на болезненные удары Петров?
– Конечно. Кажется, во втором моем сезоне в ЦСКА он играл уже не с Михайловым и Харламовым. В звено к Владимиру Владимировичу поставили новичка, моего ровесника Геннадия Курдина из Горького – здорового, крепкого парня. И во время одной из игр Курдин на большой скорости врезался в Петрова. Тот упал, ударился головой о лед, потерял сознание. Мы подъезжаем. Петров поднимает голову и говорит: "Ген, был у тебя шанс. Теперь его нет". И опять отключился.
– Для хоккеиста 70-х он играл очень долго – закончил в СКА в 36 лет.
– Меня это не удивляет. Петров один был как целая тройка! Не только с Михайловым и Харламовым, но и с Курдиным, другими молодыми он не терял своей игры. Мог держать шайбу, ждать, отдавать такие пасы, которые создавали для партнеров оптимальную, комфортную ситуацию с выходом на бросок. Великий мастер, что там говорить.
– На смену звену Петрова пришла пятерка Ларионова. Успели набраться опыта у великих ветеранов?
– Никогда не забуду, как Тихонов доверил мне, молодому, тренироваться и играть с "зелеными" – звено Петрова на тренировках выходило именно в таком цвете. Великие хоккеисты могут ведь к молодым по-разному отнестись – и на льду, и на скамейке после ошибок, и в автобусе. Да где угодно. И это отношение может тебя психологически воодушевить или прибить. Они – только помогали. И с ними нельзя было не прогрессировать.
На своем последнем чемпионате мира, в Швеции в 1981 году, Петров играл в тройке с молодым Макаровым. Думаю, этот опыт тоже помог Сергею превратиться в великого мастера, в прошлом году заслуженно вошедшего в Зал хоккейной славы в Торонто.
Жил Владимир Владимирович в Красногорске, рядом с базой ЦСКА в Архангельском. Еще в прошлом году, при его жизни, на совете по спорту при президенте России было принято решение, что строящийся ледовый дворец в этом городе будет носить имя Петрова. Максим, его сын, тоже работает в армейском хоккейном клубе. Надеюсь, он возьмет на себя какие-то обязанности отца и будет с честью нести великую фамилию.
- Чем Петров выделялся вне льда?
– Быстро водил машину. Мог как следует дать по газам!
– Петров стал первым президентом ФХР после распада СССР. В очень непростые времена.
– Я в это время играл в НХЛ, был далеко от нашего хоккея. Но ясно, что ему было непросто. Везде была борьба, не созидание, а разрушение. Знаю, что его тогда поддержал и Тарасов, и игроки его поколения. Петров всегда был очень активен, старался быть в гуще общественной жизни.
В последние годы он много занимался историей армейского хоккея. У нас в Парке Легенд, в музее отечественного хоккея перед ЧМ-2016 выставлялась его очень интересная экспозиция. Петров был вовлечен во многие процессы развития нашего хоккея, был президентом "Золотой шайбы". Являясь членом попечительского совета ХК ЦСКА, как я понимаю, серьезно участвовал в формировании состава.
– Знали ли вы в последние месяцы, что он болел?
– Видел, что он не появляется... В конце прошлого года у нас шла череда мероприятий и поздравлений, связанных с 70-летием отечественного хоккея. Говорили, что приболел. Они с Михайловым в последнее время все время были вместе, а тут вижу: Борис Петрович – здесь, а Владимира Владимировича нет. Его отсутствие чувствовалось. И будет чувствоваться всегда. Наш хоккей, спорт и вся наша страна понесли очень большую потерю.
