"Последняя битва добра со злом". Взгляд из Канады на суперфинал-1987 с СССР
ПРЕДЫСТОРИЯ
Трехматчевая серия в финале Кубка Канады 1987 года многими считается лучшим хоккейным противостоянием в истории.
В состав сборной Канады входили 12 будущих членов Зала славы, в том числе и Уэйн Гретцки с Марио Лемье, находящиеся, можно сказать, на пике своих возможностей. Советская сборная также была невероятно сильна: Вячеслав Фетисов вместе с Алексеем Касатоновым в обороне и легендарная тройка Владимир Крутов, Игорь Ларионов и Сергей Макаров в атаке.
Это было последнее противостояние двух хоккейных сверхдержав перед распадом СССР. "Последняя битва добра со злом" (такой заголовок использовали и авторы материала на Sportsnet. – Прим. "СЭ"), – как окрестил эти матчи защитник Лэрри Мерфи. В той серии команды действительно питали ненависть друг к другу. А закончилось противостояние культовым для канадского хоккея голом – броском Лемье над ловушкой Сергея Мыльникова с передачи Гретцки.
В этом году серия празднует свой 30-летний юбилей, и представители обеих сборных делятся воспоминания о легендарном турнире. И все сходятся в едином мнении: это был образцовый хоккей.
Канада и СССР пробились в финал, переиграв в полуфинал сборные Чехословакии и Швеции соответственно. Очная встреча соперников на групповом этапе закончилась со счетом 3:3. Учитывая недавние битвы на турнирах в 1981 и 1984 годах, сборные успели отлично изучить друг друга.
Пол Коффи (защитник сборной Канады): Помню, как по ходу Кубка мира-84 я разговаривал с Чарли Худди, защитником-ветераном из "Эдмонтона". Он был в составе команды, и мы пошли посмотреть на утреннюю раскатку русских. Через несколько минут мы переглянулись: "Нас просто уничтожат".
Валерий Каменский (нападающий сборной СССР): В 87-м мы собрали лучших игроков. Канадцы не стали изменять своему стилю. Если вы посмотрите на составы, то это были лучшие хоккеисты своего времени.
Уэйн Гретцки (нападающий сборной Канады): Я много раз играл против этого соперника. И считаю, что это был лучший состав, против которого мне приходилось выходить. Звено КЛМ находилось на пике своих возможностей.
Грант Фюр (голкипер сборной Канады): Их стиль отличался от нашего. Казалось, они разыгрывали шайбы до верного. И если у игрока был момент для броска, не стоило думать, что он обязательно его нанесет. Нужно была научиться терпению.
Юрий Хмылев (нападающий сборной СССР): Они идеально понимали игру. И прекрасно дополняли друг друга. Каждый наизусть знал движение своего партнера и всегда знал, где он будет находиться в следующее мгновение. Макаров, Крутов, Ларионов – невероятно умные игроки. Если ты обладаешь таким талантом, то, наверное, тебе играть не так сложно, согласны?
Коффи: Они были просто невероятны – такие таланты. Но не стоит сбрасывать со счетов и нас. Мы тоже играли в комбинационный хоккей, но более жесткий.
ПЕРВЫЙ МАТЧ
В первой игре сборная СССР победила со счетом 6:5. Все решил гол Александра Семака в овертайме.
Гретцки: В первой игре мы потерпели очень эмоциональное поражение. Уступили в одну шайбу на льду в Монреале. Они прижали нас к стене перед второй встречей.
Хмылев: Мы были уверены в своих силах, но знали, что еще ничего не решено. Понимали, что Канада не сдастся и постарается выиграть оставшиеся матчи. Не было никакой лишней самоуверенности.
ВТОРОЙ МАТЧ
Серия переехала в Гамильтон. Канаде была необходима победа во втором матче.
Гретцки: Мы были немного расстроены, что матчи не проводились в Торонто. Для нас это было культовое место. Но, как оказалось, атмосфера и поддержка в Гамильтоне была лучшей из всех, которые я видел на международном уровне в Канаде.
Канадцы здорово начали матч и повели к первому перерыву со счетом 3:1. Одну из шайб забросил молодой Даг Гилмор.
Даг Гилмор (нападающий сборной Канады): Во-первых, вначале я заработал удаление и сидел на скамейке. Наверное, если бы они реализовали то большинство, то на льду я бы больше не появился. (Смеется.) Я выскочил со скамейки, на льду как раз был Уэйн Гретцки. Он отдал мне пас, и я забил.
Коффи: У нас сразу образовалась настоящая команда. Все прекрасно ладили. Каждый понимал свою роль. Токкет был чеккером. Гилмор был чеккером. В своих командах они выполняли иные функции, но в сборной приняли эти роли. Дэйл Хаверчак также выполняли схожие функции, потому что очень надежно действовал в центре.
Гилмор: Я даже не был уверен, что попаду в окончательный состав. Выбор стоял между мной и Дэйвом Пулиным. Дэйв тогда был капитаном "Филадельфии". Помните, кто их тренировал? (Главным тренером "Летчиков" был Майк Кинэн, который являлся и главным тренером сборной Канады.) Но по какой-то причине выбор был сделан в мою пользу. Тогда мне было только 24 года, и я был потрясен, какие таланты были собраны в команде.
Игра подходила к концу третьего периода, канадцы вели с минимальным счетом, но за 1:04 до финальной сирены индивидуальное мастерство Каменского перевело выяснение победителя в овертайм. Для нападающего это был шестой гол на турнире.
Каменский: Я был молод. Наверное, первый дл меня турнир такого уровня и статуса. Воочию увидел всех этих легенд. Пожалуй, это был лучший хоккей в моей жизни. Я хотел играть против лучших. Но все же немного нервничал.
Гретцки и Лемье стали партнерами по звену. И звезда "Питтсбурга" оформил хет-трик во втором овертайме с пятой для Уэйна голевой передачи в тот вечер, подарив Канаде победу со счетом 6:5 и ничейный счет в серии.
Фюр: В "Эдмонтоне" мы часто играли со схожим счетом. Так что для меня это было, в какой-то степени, привычно. Нужно принять, что в таких матчах ты будешь пропускать. Но также ты должен понимать, что и твоя команда сумеет отличиться. Я к этому привык.
Гретцки: Наверное, второй матч – одна из самых запоминающихся игр в моей карьере. Но нам пришлось очень тяжело. Я, Марио, Марк Мессье, Коффи, Рэй Бурк – все провели очень много времени на льду. В те времена матчи, обычно, не начинались раньше 20:15. По-моему, второй матч закончился где-то в 1:30. (На самом деле – в 23:32). На время нашего выступления в Гамильтоне я остановился у приятелей в Брэнтфорде. После игры мы с отцом заказали пиццу. Наверное, я не могу заснуть до 4:30. Мягко говоря, все были измотаны. Как физически, так и эмоционально. Не все сумели восстановиться.
ТРЕТИЙ МАТЧ
Это стало наглядно видно на старте третьего матча.
Коффи: Мы уступали со счетом 0:3 еще прежде, чем болельщики успели занять свои места. Русские нас просто смели.
Фюр: Когда ты проигрываешь с таким счетом, то понимаешь, что больше не имеешь права допускать ошибки. Это главное. Но ты все еще чувствуешь, что у тебя есть шанс. Наверное, если бы нам забили четвертый, то все было бы кончено.
Коффи: Здесь стоит отдать должное Кинэну и его тренерскому мастерству. Ведь он стал проворачивать свой любимый трюк – менять голкипера. Он оставил Гранта Фюра. Гранта тяжело выбить из колеи. Именно это качество позволило ему попасть в Зал славы. Многие голкиперы после такого начала были бы просто раздавлены и не понимали бы, что делать дальше. Но Майку хватило терпения.
Фюр: То, что Майк продолжал верить в меня, очень приятно ощущение.
Лэрри Мерфи (защитник сборной Канады): Хорошо, что самое страшное случилось в самом начале. Но тренер видел, что у нас есть силы и средства, чтобы исправить ход ситуации. Конечно, были некоторые сомнения и тревоги, но мы продолжали верить. И нужен был человек, который повел бы нас за собой.
Хмылев: Мы понимали, что канадцы не бросят играть до последнего свистка, до последней секунды.
В попытке переломить ход встречи Кинэн дал передохнуть ведущим нападающим и стал больше доверять "ролевикам". Токкет забил практически через две минуты после третьей шайбы россиян, а еще через пару минут отличился Брайан Пропп.
Гилмор: Токк сыграл очень важную роль. Как и Брент Саттер. Как и Хаверчак. Мы все считались игроками третьего-четвертого звена. Но старались сделать все, что только было в наших силах. Никто не паниковал.
Гретцки: Если бы эти парни не взяли ответственность на себя в третьем матче и не вернули бы нас в игру, но этот матч никогда бы не вошел в историю. Они сыграли ключевую роль.
Дэйл Хаверчак (нападающий сборной Канады): На старте турнира мы с Дагом Гилмором даже играли нечасто. Но в конце Кинэн не убирал нас со льда. Так сложилась ситуация. Думаю, в каждой смене у нас было определенное задание.
Гилмор: Я бы описал это так, уже простите за грубость: "Постарайтесь не обо*** и что-то сделать на льду".
Гретцки: И вот мы уже снова в деле. Можно сказать, что ребята вроде меня, Пола, Марка и Марио обрели второе дыхание во второй половине. А с учетом атмосферы, что царила на трибунах, можно было забыть об усталости.
Гилмор: Все думали: "Парни, мы все исправим". Конечно, талант этой команды, ее лидеров, сыграл важную роль. Мы ничего не боялись и не допускали мысли, что не сможем отыграться. Ты просто чувствуешь это.
Канадцы забросили три шайбы во втором периоде и вышли вперед – 5:4. Но Семак, герой первой встречи, сравнял счет за 7:39 до конца третьего периода.
Коффи: Каждый оказывался в подобной ситуации. Ты уступаешь 0:3. Отыгрываешься. Выходишь вперед. Они сравнивают. Ничего страшного. Вперед.
Мерфи: Никто и не думал, что будет просто. Серия проходила как на качелях. Нужно было просто стиснуть зубы и закончить дело.
Гретцки: Мы верили, что у нас преимущество в воротах. Были уверены, что Грант переиграет их вратаря, когда наступит самый ответственный момент. Даже если бы счет был 9:9, то Грант не пропустил бы десятую шайбу. Игра была равная – 5:5, – но мы верили в себя. И мы верили в нашего вратаря. Для нас в этот момент он был лучшим в мире.
Менее чем за две минуту до конца в зоне канадцев было назначено вбрасывание.
Коффи: Вбрасывание в нашей зоне. Кинэн выпускает на лед меня, Лэрри Мерфи, Дэйла Хаверчака, Уэйна Гретцки и Марио Лемье. Мало кто из тренеров решился бы на подобное.
Гретцки: Не знаю ни одно тренера, в том числе и Глена Сатера, который поступил бы также.
Хаверчак: Кинэн вытолкнул меня на лед на вбрасывание, потому что Мессье подустал. (Смеется.)
Гретцки: Брент Саттер и Марк Мессье были лучшими центрами команды, лучшие форварды оборонительного плана в мире. Но Майк выпустил атакующее сочетание: меня, Хаверчака и Марио. Когда мы перелезли через борт, то с улыбкой посмотрели друг на друга: "Кто пойдет на точку?" Думаю, никто не хотел исполнять эту роль.
Хаверчак: Они переглянулись, а потом повернулись ко мне: "Неа. На вбрасывании сыграешь ты". (Смеется.)
Гретцки: Майк знал Дэйла со времен юниоров, так что он верил в него. По-моему, последнее, что успел сказать мне Дэйл, это было: "Сразу рви вперед". Наверное, я сжульничал в тот раз. Уже убежал из круга еще прежде, чем вбросили шайбу.
Хаверчак: Я хотел просто повязать соперника, не дать ему отбросить шайбу.
Гретцки: Мы приложили огромные усилия. И мы совершенно не хотели быть теми тремя парнями, которые привезли решающий гол.
Как и хотел Хаверчак, никто не смог чисто выиграть вбрасывание. Лемье удалось протолкнуть шайбу, а нападающий сборной СССР Вячеслав Быков столкнулся со своим партнером, Валерием Каменским.
Хаверчак: Советский защитник Игорь Кравчук попытался вмешаться, но он недооценил длину рук Лемье. Марио протолкнул шайбу мимо него и умчался вперед.
Мерфи: У нас был хороший шанс. В таких случаях защитник должен подключаться в атаку.
Коффи: Мерфи всегда был очень умным игроком. Не самым быстрым, но умным и умеющим предвидеть развитие ситуации. Я знал не так много защитников, которые могли переиграть меня на льду, но Мерф точно из этого редкого числа.
Мерфи: Если шайба пересекла синюю линию, то защитник обязан продолжать давление. Ведь если партнер и потеряет шайбу, то нужно еще вывести ее из зоны. Именно в такие моменты нужно прессинговать особенно жестко.
ПОБЕДНЫЙ ГОЛ
Лемье отдал пас на ход Гретцки, который убегал вместе с Мерфи. Этот момент сопровождался спорной ситуацией.
Хаверчак: Конечно, многие считают, что один советский игрок должен был успеть вернуться. По-моему, это был Быков. Утверждают, что я задерживал его или что-то там еще. Я же скажу, что он симулировал. (Смеется.)
Коффи: Стоит отдать должное Дэйлу Хаверчаку. Он просто вцепился в соперники и позволил нам выйти два в одного.
Каменский: Быков пытался нагнать Марио, но Хаверчак… по-моему, там было нарушение. Но судья не обратил на это внимания. В хоккее такое случается.
Хаверчак: Я не считаю, что нарушал правила. Подобные инциденты случались постоянно. Бывало и похуже.
Гретцки: В те времена это считалось обычной частью игры. Правильно это или нет, но происходило именно так.
Хмылев: Когда счет равный (5:5), и обе команды стремятся играть, то арбитры позволяют играть. И такие нарушения не фиксируют, особенно на последних минутах.
Хаверчак: Это было неписанное правило. Можно было прихватить соперника, а потом отпустить. Зачастую в таких случаях, если игрок падал, то судьи считали, что это симуляция. Они не покупались на это. Нужно было понимать, что можно делать, а что – нет.
Гилмор: Просмотрели ли арбитры этот момент? Я не знаю. Но все было честно. (Смеется.) Ведь мы забили.
Лемье, освобожденный от опеки Быкова и находящийся на шаг впереди Кравчука, подключился к контратаке.
Гретцки: По-моему, Майк решил объединить нас с Марио в одном звене в игре с Чехословакией. До этого мы не играли вместе. Где-то в середине второго периода у нас случился выход два в одного. Я отдал шайбу Марио, а он сделал ответную передачу. Помню, как сказал ему на скамейке: "Марио, ты умеешь забивать гораздо лучше меня. Если у меня будет момент, то я отдам шайбу тебе. А ты не вздумай ее возвращать". Когда я получил шайбу, то уже знал, что буду с ней делать.
Коффи: Я всегда говорю о Уэйне Гретцки, как об одном из самых нежадных игроков в истории. Он всегда был готов отдать пас. И не имело значения, кто является его партнером. Если ты открыт, то получишь от него шайбу. Так было всегда, не только в том случае.
Гретцки: Как-то я должен был отдать ему пас. Существует очень мало игроков – Яри Курри, Бретт Халл, Майк Босси, – которые не промахиваются из выгодной позиции. Можно просто сразу катить на центр. И Марио, конечно, из их числа.
Коффи: Само собой разумеющееся.
Гретцки: Мерфи сыграл важную роль, приехав к воротам. Он сбил с толку защитников. Я видел Марио. Но, кажется, я бросил взгляда в его сторону. Я продолжал смотреть на Мерфи, будто собираюсь отдать шайбу ему. Люди иногда спрашивают меня: "У Мерфи был шанс получить шайбу?" Я отвечу то же, что говорил самому Лэрри: "Ты бы этого не увидел".
Мерфи: Да, мое имя не вписано в протокол, но я горжусь тем, что сыграл определенную роль в решающем голе. Я принял верное решение, поддержав атаку.
Гретцки отдал передачу назад на Лемье как раз в тот момент, когда советский защитник Игорь Стельнов пытался перекрыть траекторию паса.
Хмылев: А затем, как это бывало столько раз, – бросок под перекладину, над ловушкой. Ощущение было не из приятных. Но это уже история.
Мерфи: Я был открыт. Был готов. Думал, Марио отдаст шайбу мне. Уверен, если бы он посчитал угол слишком острым, если бы вратарь выкатился бы подальше, то он нашел бы меня передачей. И я был уверен, что получу шайбу. Был на изготовке.
Каменский: Он нанес идеальный бросок. Наверное, он забивал так сотню раз. Думаю, это величайший игрок в истории.
Хаверчак: Наверное, вратарь подумал: "Он обязательно отдаст шайбу дальше". Казалось, что голкипер готовился к перемещению, так что даже не успел поднять руку. Марио не оставил ему шансов.
Мерфи: Конечно, было бы здорово стать автором победной шайбы. Я думал об этом. Но если оценивать всю ситуацию в целом, то я просто рад, что смог оказаться на льду. И я не переживаю из-за этого, ведь это и есть хоккей. Что бы случилось, если бы шайба дошла до меня? Знаете, я не собираюсь терять сон из-за этого вопроса.
Коффи: Уверен, что Мерфи бы разобрался, но тогда это бы не стало такой легендарной историей. 99-й на 66-го – это было здорово.
ПОСЛЕ ГОЛА
Гол Лемье случился за 1:26 до конца третьего периода. Он заключил Гретцки в объятия за воротами. Тут же примчались Хаверчак и Мерфи.
Мерфи: Думаю, мои эмоции разделяли все болельщики на трибунах. Мы были в шаге от победы на турнире. Так близко. Одной ногой уже стояли на пьедестале.
Хаверчак: Фанаты неистово поддерживали нас. Мы совершенно не хотели играть еще один овертайм. Хотели поскорее закончить с этим. Две причины: во-первых, в овертайме может случиться все что угодно. Во-вторых, уже накопилась усталость. Это была изматывающая серия. Турнир растянулся на месяц, для нас это было начало сезона. Мы не находились на пике своих возможностей. И, конечно, не хотели продлевать матч.
Гретцки: Думаю, физически мы были на последнем издыхании.
Мерфи: Три игры невероятного давления и напряжения.
Канада смогла удержать преимущество. Команда выиграла третий Кубок Канады из четырех.
Хаверчак: Невероятно приятное ощущение выполненной задачи, достигнутой цели. Приятная усталость. Но мало кто собирался веселиться. Нужно понимать, что, когда ты добиваешься такой победы, то сил на что-то еще не остается. Большинство ограничились лишь пивом.
Гретцки: Если бы их ворота защищал Владислав Третьяк в своей лучшей форме, то серия могла бы сложиться совершенно иначе. Но наш вратарь переиграл своего оппонента, без сомнения.
Каменский: Любой хочет, чтобы их вратарь был сильнее. Но нужно довольствоваться тем, что имеешь. Если бы у нас был Третьяк, то мы могли, возможно, победить. Но, может, тогда у нас не было бы Макарова, Ларионова или Крутова, кто знает? В этот раз у нас были такие вратари. (Смеется.) Это правда: если твой вратарь сильнее, то и шансов на победу у тебя больше.
Гретцки: Не уверен, что лучшая команда выиграла турнир.
Каменский: Это уже история. Ее уже нее изменить.
Гретцки: Майк Кинэн переиграл Виктора Тихонова. Это показало уязвимость их системы, а они оказались слишком уперты, чтобы пойти на изменения. Мы знали, что они не будут ничего менять. Они будут играть в четыре тройки нападение и три пары защитников и менять их по очереди. Майк же пытался разменять звенья, игроков. Безусловно, он проявил себя ярче как тренер.
Каменский: Это был великолепный хоккей, вот и все. Может, спустя 30 лет, мы вновь встретимся на льду, хоть кто-то из парней? Это было бы интересно.
Хаверчак: Лучшая команда, в которой мне когда-либо приходилось выступать, без сомнения. Более того, лучший турнир, в котором я принимал участие.
Фюр: У "Эдмонтона" был прекрасный состав, но если посмотреть на тот состав сборной Канады, то это лучший подбор игроков, который только можно представить. Было здорово оказаться частью этого состава.
Каменский: По-моему, каждый участник той серии говорит, что это был лучший хоккей в их жизни, верно? Если вы вспомните любого игрока, то он был суперзвездой.
Гретцки: Это одно из самых ярких воспоминаний в моей карьере.
Гилмор: Из всех игр, в которых мне довелось принять участие, это были самые напряженные. Кубок Канады, игра против русских – это особое событие.
Кубок Канады никогда не был лучше, чем в 1987 году. Турнир был проведен еще раз в 1991 году, но тогда советская сборная выступала в ослабленном составе. С 1996 года этот турнир заменил Кубок мира.
Гретцки: Помню, как после решающего матча вернулся в отель в Гамильтоне. Уже тогда начались разговоры о следующем Кубке Канады. Я же умолял всех устроить новую Суперсерию. Честно говоря, я преследовал и личные цели – хотел провести четыре матча в России. Я никогда там не играл. В 81-м, 84-м и 87-м мы выступали в Канаде. Чувствовал, что с меня Кубков Канады уже хватит, хотелось сделать нечто иное и уникальное. Я хотел быть частью команды, которая выступила бы в Суперсерии, как в 1972-м. Но этому не суждено было случиться.
Хаверчак: В 91-м ощущения были уже иными. В 87-м мы последний раз соперничали до падения "Железного занавеса".
Мерфи: Теперь все иначе. В Советском Союзе была очень сильная хоккейная программа. Все спорили, кто же лучше. Но теперь все изменилось. Лучшие российские игроки приезжают в НХЛ. Ныне Олимпиады и Кубок мира – выступление игроков НХЛ, собранных в разные команды. Тогда все ощущалось иначе.
Гретцки: Я не могу сравнить это с Суперсерией, но было близко к этому.
