Клим Костин: "В "Динамо" из меня делали клоуна и не давали играть"
У МЕНЯ ОБОСТРЕННОЕ ЧУВСТВО СПРАВЕДЛИВОСТИ
– Рассказывают, что от этого чемпионата мира зависело, сыграете ли вы в НХЛ в этом сезоне.
– Да, мне обещали, что поднимут в "Сент-Луис" в случае хорошего выступления.
– Но НХЛ – это совсем другой уровень.
– Я готов, если вы об этом. Нет, понятно, что еще предстоит много работы, но я тружусь ради того, чтобы сыграть в НХЛ. Надо же попробовать, подышать тем воздухом в этом сезоне.
– Я слежу за АХЛ, смотреть не получается, но вижу статистику, вижу активность. Так вот, у вас в последнее время с игровым временем, с результативностью не все гладко.
– И я готов объяснить, что случилось. Дело в том, что "Блюз" нет своего фарм-клуба. "Сан-Антонио" в первую очередь помогает игрокам из "Колорадо". После начала чемпионата я играл много, выходил в первом звене, на большинство. И очков у меня было прилично. Но затем из "Эвеланш" спустили людей, я перешел ниже по звеньям, у меня не стало большинства. Обычная история.
– А почему вы не в "Чикаго Вулвз", где также выступают хоккеисты "Сент-Луиса"?
– Как я понял, в "Блюз" новичков и молодежь отправляют в "Сан-Антонио", а опытных ребят, тех, у кого не первый год контракта, – в Чикаго.
– Тренер ругается?
– Нет, говорит, что все в порядке, я все делаю правильно. Но на моем игровом времени это никак не сказывается. Тут уж такая ситуация, что ничего не поделаешь.
– Вы дважды подрались в этом сезоне.
– И ни разу не был инициатором драки. Вот я еще за "Сент-Луис" подрался на предсезонных матчах.
– Ага. И все стали говорить, что, мол, появился человек, который умеет забивать и драться.
– Но знаете, когда я последний раз сбрасывал перчатки? Это было еще в МХЛ. Не знаю, с чего кто-то решил, что я буду постоянно драться. Но у меня обостренное чувство справедливости. Если соперник хамит против меня или партнеров, то я сдерживаться не буду.
ПЕРЕД ДРАФТОМ ПОШЛИ РАЗГОВОРЫ, ЧТО Я ПЕРЕПИСАННЫЙ
– Вы как-то обронили, что вас выбрали на драфте довольно низко. 31-й номер. Это вообще-то нормально.
– Там довольно странная история произошла. Меня точно хотела выбрать "Тампа". Они уже все решили, даже пообещали, что я уеду к ним. А потом подошли представители "Бостона" и "Калгари" и сказали, что если "Тампа" меня не возьмет, то точно заберут меня.
– Ох, как.
– Я вообще перед драфтом то взлетал в разных рейтингах, то падал. Где-то считали, что я чуть ли не в первой десятке уйду. Потом смотришь – уже отправляют гораздо ниже.
– "Тампа" вас не забрала. А что же остальные?
– У меня нет версий. Мне кажется, что там люди уже определили для себя кандидатов, а когда все пошло не так, не стали менять планы. Да еще и эти разговоры пошли.
– Какие?
– Что я переписанный. Меня даже на драфте спрашивали, какой мой настоящий возраст?
– Скажите мне по секрету ваш настоящий возраст.
– Я родился 5 мая 1999 года. Никакой я не переписанный. Да там целое расследование проводили. Ездили в Пензу, посещали роддом, проверяли документы. Все у меня в порядке. Но почему-то на драфте опять вспомнили эту историю. Думаю, что и это сказалось.
– Знаете, а ведь "Сент-Луис" не так уж и плох. Дыр в составе там много.
– Мне ли вообще в моем возрасте рассуждать об этом? Какого бы вы мнения не были о составе "Блюз", я молодой парень, которому надо пробиваться в состав. Я хочу получить шанс и зацепиться за него.
В КХЛ МНЕ БЫЛО БЫ ПОЛЕЗНЕЙ, ЧЕМ В АХЛ
– Ваш отъезд в Северную Америку был неожиданным. Хотя бы потому, что вы пропустили несколько месяцев из-за травмы, а в КХЛ почти не играли. Как вы решились?
– С чего начнем? С травмы или с отъезда?
– Сначала про отъезд.
– Я бы никуда не поехал, если бы мне давали играть в "Динамо". Но в прошлом сезоне из меня реально клоуна делали. Раздевали на матч, а я всю игру сидел на скамейке. Никто же не просил давать мне первое звено, большинство. Но в четвертой тройке я бы мог выходить. Потом смотрю – у меня какое-то безумное игровое время в статистике стоит. Да я один раз провел на льду 6 минут, когда Мартиньш Карсумс получил десять минут штрафа. Все остальные разы было по две минуты.
– А что Орешкин? Он молодым доверял.
– Тоже говорил, что всем доволен, давай готовься, ля-ля, а потом я сидел и смотрел на матч со скамейки. Да я бы не уехал, если бы мне сказали в "Динамо", что хотя бы в этом сезоне я буду в третьем звене.
– С "Динамо" вообще все непонятно было перед сезоном.
– Мы разговаривали с представителями "Блюз". Они спросили, готов ли я ехать в Северную Америку. Я поставил только одно условие – не отправлять меня в юниорскую лигу. Я хотел играть на взрослом уровне, прогрессировать. Понятно, что в КХЛ бы мне было гораздо полезней, чем в АХЛ, но видите, как получилось. В "Блюз" согласились, и я отправился без раздумий.
– Теперь про травму.
– Это очень длинная история. Мы играли выставочный матч с Канадой, в одном из моментов соперник меня сшиб перед бортом, я был на высокой скорости и единственное, что сумел, так это защитить голову. Но плечом врезался очень сильно. Сразу понял, что дело плохо, так как руку перестал чувствовать.
– Диагноз?
– Так вот беда в том, что не было никакого диагноза. Надо было ехать на МРТ, но тренеры решили, что это не нужно, так как позже в раздевалке рука немного отошла. Но боль не проходила. Как бы вам ее описать. В обычной жизни я ничего не чувствовал, но на льду болевые ощущения сохранялись. Но я играл, никто ничего не говорил. Я даже отцу стеснялся жаловаться, говорил, что есть неприятные ощущения, но играть могу.
– Так.
– И в матче Высшей лиги один раз бросил – мне стало так больно, что я чуть сознание не потерял от боли. После того матча мы с отцом поехали на МРТ. Выходит доктор и говорит: "Молодой человек, а как вы вообще в хоккей играли"?
– Ужас.
– И даже после диагноза мне говорили в "Вышке", мол, может поиграешь все-таки? Но тогда встал мой папа и сказал, что своего ребенка калечить не позволит. Пусть те, кто просит играть, сам родит детей и заставляет их играть через боль.
– Была операция?
– Решили оперироваться в Германии. Это дорого, но все-таки как-то больше доверяешь тем врачам. Потом была реабилитация в Детройте. Меня вели доктора "Ред Уингз", и я сейчас в полном порядке.
– Вообще ничего не болит?
– Какие-то ощущения есть, но минимальные. Но главное, что нет никакого страха, что я сейчас упаду и снова что-то поврежу.
ОТЕЦ ДЕЛАЕТ ВСЕ ПРАВИЛЬНО
– Про вашего отца ходят легенды. Но, знаете, я помню папу Кирилла Кабанова. И где теперь Кабанов?
– Нет-нет, мой отец не такой. Допустим, он меня никогда не хвалит, не говорит, что я прямо герой, стал классным игроком. Напоминает только о минусах.
– Обидно.
– Он говорит так: "Ты свои плюсы знаешь, а тебе надо работать над недостатками". У нас есть градация. Если он спокойно говорит об игровых проблемах, значит, я сыграл нормально. Если повышает голос – слишком много делал не так.
– Если завтра вам хоккей надоест, то отец не отпустит?
– Начнем с того, что хоккей мне не надоест. Но отец всегда говорит, что если я захочу заняться чем-то другим, то он не будет против и поможет мне. Но раз мы выбрали такую профессию, то к ней надо относиться максимально серьезно.
– Это как?
– Рассказать о моем обычном дне в Сан-Антонио? Папа живет со мной. В день тренировки я встаю рано, иду на довольно интенсивную зарядку, чтобы разогреться перед тренировкой, потом плотно завтракаю, а потом основная работа.
– Круто.
– Ем я тоже только правильную пищу. Никакого фастфуда, ничего жареного. Только то, что полезно. Но у меня папа очень хорошо готовит, так что все в порядке.
– Между нами – часто сбегаете биг-мак съесть?
– Нет, ну что вы. Я же понимаю, что все это для меня делается. Иногда есть послабления. Вместо простой воды мне разрешают выпить газировки.
– Ого, оттепель.
– У меня есть первая неделя после окончания сезона, когда я выхожу из-под родительского контроля. Но потом все – снова работа, подготовка.
– Вот уж вам звездная болезнь не грозит?
– С таким отцом – точно. Говорю же, я еще, по его мнению, ни разу хорошо не сыграл. Нет, иногда я понимаю, что выглядел неплохо, но до идеала мне далеко.
– Слушайте, я наслышан о том, как живут игроки АХЛ. Неужели вы ни разу не сорвались на выезде?
– А зачем? Все это может помешать выйти на серьезный уровень. Стоит ли размениваться на мелочи? И дело не в строгом родительском контроле. Я сам понимаю, что отец все делает правильно. Он помогает мне, а я хочу чего-то достичь в хоккее.
