"Когда нас награждали за победу на чемпионате мира, чехи чуть не плакали"
ДЕБЮТНЫЙ ЧЕМПИОНАТ МИРА ЗАПОМНИЛСЯ БОЛЬШЕ ВСЕГО
– Если мы говорим о чемпионатах мира, то, конечно, команда Чехословакии была в те годы нашим главным конкурентом, – начал разговор о своей карьере в сборной Михайлов. – Да, были интересные матчи и со шведами, и с канадцами, но чаще всего именно в противостоянии с чехами решалась судьба золотых медалей. Борьба была в каждом матче.
Чехи, кстати, считали себя нашими учителями – дескать, Советский Союз учили играть в хоккей с шайбой именно они. С одной стороны, действительно, первые матчи советские команды играли именно против чешских команд. Но хоккей двух стран сильно различался. Чехи делали ставку на оборонительную игру и контратаки – взломать их защиту было невероятно тяжело. Советский же хоккей был более комбинационным, атакующим. Можно сказать, наши игры были противостоянием двух разных философий хоккея.
Не скажу, что после завершения игровой карьеры с кем-то сильно сдружились. Встречаемся на ветеранских турнирах, общаемся, вспоминаем, но близкими друзьями назвать кого-то из чехов не могу.
– О вашем противостоянии с Филом Эспозито говорилось много. Был ли кто в команде Чехословакии, на кого настраивались отдельно? Может, Вацлав Недомански?
– Нет, пусть и Недомански был тот еще игрок. Неприятный, вел себя некрасиво, хотя многое с годами уже позабылось… Возможно, он просто поддерживал те настроения, что были внутри его страны в те годы.
Честно говоря, не помню, как Недомански пытался попасть шайбой в Анатолия Тарасова. В шестьдесят девятом? Не помню. Но, зная его "приемчики", совершенно не удивился бы. Игры были нервозными, чехи порой откровенно провоцировали, поэтому все могло быть. Мы терпели, нужно было терпеть. В том же 1969 году мы проиграли оба матча чешской команде, но все же стали чемпионами. Чехи в последнем туре проиграли шведам, а мы смогли взять верх над канадцами – так чехи чуть не плакали, когда нас награждали…
Тот чемпионат мира – дебютный для меня – мне, конечно, запомнился. Кто бы что ни говорил, именно первый турнир запоминается лучше всех. А тут еще все это – Пражская весна, "плохие Советы"… Выдержали с честью, победили – при том, что команда была молодая, семь дебютантов.
Уже потом, нам рассказывали журналисты, что после победы над нашей командой в Чехословакии начались торжества, перешедшие в беспорядки. Были шествия, разгромили офис Аэрофлота, кричали антисоветские лозунги – чуть шестьдесят восьмой год не повторили… Во время турнира не рассказывали – может, боялись, что перегорим из-за чрезмерной ответственности.
– Потом ведь Недомански с Рихардом Фардой уехали за океан…
– Не уехали, а убежали. Разные вещи. Пусть будет на их совести – их страна, их выбор. Но такого шага никто из нас в то время понять не мог.
– Вы говорите о неприятии выбора. А что скажете о канадцах, которые в ту пору отказались играть на чемпионатах мира из-за того, что запретили заявлять профессионалов из НХЛ?
– Надо понимать, что в конце шестидесятых за сборную играли будущие звезды НХЛ. Тот же Кен Драйден. Но вообще я рассуждаю так. Зачем говорить о проблемах сборной Канады? Пусть они их сами решают. Мы должны говорить о своем хоккее. Изъявили желание не ехать – флаг им в руки! Что тогда, что сейчас, пятьдесят лет спустя. Ковыряйтесь в НХЛ, а звание олимпийского чемпиона никто не отменит. Кто бы ни говорил, что олимпийский турнир "не тот"… Тот! Нравится это кому-то или нет.
В 1977 году канадцы вернулись. Уже хоккеисты из НХЛ за них могли играть. Заняли четвертое место. Фил Эспозито все был чем-то недоволен. То нашим гимном, то судейством.
– Сборную Польши – аутсайдера чемпионатов мира – в ту пору тренировал советский тренер Анатолий Егоров. Не просил в шутку пожалеть его команду?
– Да что вы, нет, конечно. Даже в шутку. Да и не всегда все было просто. В 1976 году и вовсе произошла сенсация – мы проиграли полякам 4:6. Ошибки, мне кажется, тогда еще начались на момент комплектования команды. Не взяли в Польшу на чемпионат мира Петрова и Гусева. Место в воротах занял Сидельников, а не Третьяк. Когда Борис Павлович Кулагин понял ошибку и выпустил Третьяка, мы уже проигрывали 2:4. Игру переломить не смогли.
С ТАРАСОВЫМ ДЕРЖАЛИ ДИСТАНЦИЮ
– Что поменялось после смены Чернышева-Тарасова на Боброва, а позже – на Кулагина?
– Существовала четкая градация. Тарасов руководил учебно-тренировочным процессом, Чернышев управлял игрой. После их ухода обстановка в коллективе стала спокойнее, что ли… Что с Бобровым, что с Кулагиным можно было поговорить, перекинуться парой словечек. Даже с Аркадием Ивановичем Чернышевым. А вот с Тарасовым все держали дистанцию – или он, тут сложно сказать.
– Говорят, что Боброва сняли после того, как в перерыве грубо ответил чиновникам, пришедших устроить выволочку хоккеистам за проигранный период?
– Вполне могло быть, но не помню, по правде говоря. Но за поражения от тех же чехов могли вызвать на ковер не только тренерский штаб, но и некоторых членов команды – капитана, комсорга, других ребят. Вызывали по одному, проводили беседы. О хоккее представление у некоторых их тех, кто вызывал, было крайне отдаленное. Приятного было мало, если честно.
– Всеволод Михайлович тоже был не прост. Матч против ФРГ помните?
– Вы про Мартынюка? Помню, конечно – все же, первый сезон капитаном на чемпионате мира был, 1973 год. Разносим немцев (итоговый счет – 18:2 – прим. автора), Сашка Мартынюк забрасывает одну за одной. Кулагин подходит к Боброву – "Сева, конец твоему рекорду!" А Всеволод Михалыч ведь десятку в одном матче когда-то набросал. В общем, почти весь третий период просидел Мартынюк на скамейке, остановившись на восьми шайбах.
Похожая история была и у Володьки Петрова. В 1970 году идет на установление рекорда чемпионатов СССР по количеству голов в одном сезоне – до 53 шайб Александрова остается совсем ничего. И тут Тарасов начинает Петрова то защитником ставить, то задвигать в глубокий запас. В итоге Володя остановился на 51 голе. Наверное, Тарасов не хотел, чтобы молодой тогда Петров подумал, что добился чего-то, сложно сказать.
– В прошлом сезоне Мозякин забросил 55 шайб в регулярке и плей-офф.
– Очень рад за него! Как и за любых отечественных хоккеистов в этом случае. Рекорды существуют для того, чтобы их устанавливать новые, в том числе и мои. Был двадцать семь лет первым, пусть Сережа Мозякин будет столько же, а то и больше. Это раньше за второе место могли ругать, а теперь и второе неплохо. Так что я не унываю. (смеется)
– На том же чемпионате-1973 сборная Союза взяла золото, но сотая шайба никак не залетала…
– Играем уже в статусе чемпионов мира последний матч против шведской команды. Времени уже не так много остается, хочется перешагнуть гроссмейстерские сто шайб, но никак не получается. Только сели, Кулагин на скамейке говорит: "Кто забросит сотую – от меня презент, бутылка коньяка". Я набрался смелости: "Борис Павлович, выпускай нас тогда в следующей смене". Был уверен, что забросим, так и получилось. Я забил гол, Кулагин после матча вручил обещанный коньяк. Каждый игрок сделал по небольшому глотку, несмотря на режим. Все же, заслужили, не каждый день чемпионами мира становимся.
НЕ ВИДЕЛ В БЫКОВЕ ТРЕНЕРА
– Вы застали по сути сразу три поколения в сборной. В конце семидесятых на чемпионатах мира начали играть Фетисов, Макаров…
– Это уже продукт Виктора Васильевича Тихонова. Как и пришедшие позже Крутов, Ларионов, Касатонов, Стариков, Бабинов, Капустин, Балдерис…
– Вы побеждали на чемпионатах мира не только в качестве игрока. Ожидали тогда, в 1993-м, что следующего золота придется ждать 15 лет?
– Нет, конечно. Но хоккей – это отражение общества. Демократии, которую обещали, не получилось. Была анархия, которая и перекинулась на спорт и в хоккей в частности.
Честно, не скажу, что, например, видел в Вячеславе Быкове тренера. Просто не задумывался как-то об этом. Но всегда повторяю – мне очень повезло с таким капитаном. Как и с его многолетним партнером Хомутовом. Эти ребята всегда запихнут свое собственное "я" ради команды. И коллектив вокруг них сложился такой же – молодой, но воспитанный еще в старых традициях. Потому и победили – ребята были единым целым. Быков – лучший капитан, идеал, можно сказать. Рядом с ним в те годы в сборной рос будущий многолетний капитан Лешка Яшин, впитывал…
– Что пожелаете сборной на будущем чемпионате мира?
– Хочу поздравить и тренерский штаб, и команду еще раз с победой на Олимпиаде. Многие из них попадут и на чемпионат мира. Желаю не снижать требований к себе и решить задачу на первенстве планеты. А после золота в Пхенчхане она может быть только одна – победа в Дании. Да, будет сложно. Но, как известно, сложности только делают нас, русских, сильнее.
