Зачем Тарасов предложил проиграть канадцам? Как сборная СССР победила на дебютном чемпионате мира

«СЭ» начинает новую рубрику «Хоккейная история — скрытые детали» — серию материалов про неизведанное прошлое советского и российского хоккея. Ее автор Леонид Рейзер — журналист, публицист, писатель и сценарист, автор еженедельника «Футбол-Хоккей» (1976-1990), журналов «Физкультура и спорт», «Спортивные игры», «Спортивная жизнь России», обозреватель, заместитель редактора отдела футбола и хоккея газеты «Советский спорт» (1991-1997), главный редактор еженедельника «Весь хоккей», журналов «Наш хоккей», «Российский хоккей+» и «Горячий лед» (2000-2015).

Первый материал посвящен победе сборной СССР на дебютном чемпионате мира 1954 года. Некоторые детали, в особенности воспоминания современников этого события (таких как Виктор Шувалов и Александр Комаров), публикуются впервые.

Советские звезды с космической статистикой. Лучшие русские хоккеисты в истории чемпионатов мира

Первый блин «Сделано в СССР!»

Прибыть новичком на мировой чемпионат и не провалиться? Впервые выступить в компании всех сильнейших национальных сборных и не уступить ни одной из них?! Сразиться с ранее неведомыми родоначальниками хоккея и, отринув все расчеты и все психологические комплексы, бросить им перчатку, сокрушив их?!

Дебютное первенство мира превратить в собственный триумф — это вообще что? Что за явление?! Нечто неведомое до 1954 года в мировом спорте и остающееся беспрецедентным по сию пору в масштабе спорта на планете. Если не касаться каких-нибудь новомодных видов спорта, которых не пересчитать... Вместо первого блина в 1954 году получился пышный и румяный блин. Да еще расцвеченное икоркой — красной или черной; кому что по вкусу.

Какой бы громкой ни была сенсация, у нее непременно отыщутся истоки. И чем громче она, тем ее предпосылки сложнее обнаружить...

Красочная стела на Минском шоссе подсказывает, что в двух шагах находятся истоки Москва-реки — той самой, что величаво омывает столичный Кремль. Та стела с наглядной информацией служит подсказкой для путешественников.

Иван Трегубов, Виктор Шувалов, Павел Жибуртович, вратарь — Николай Пучков. 1951-1952 годы.

Фото ХК ЦСКА

Подготовка без искусственного льда

Льда в Советском Союзе было навалом. Чего-чего, а снега и льда — хоть завались. Искусственный лед отсутствовал как класс — хоть удавись. Десять лет советский хоккей как-то умудрялся обходиться без круглогодичных катков. За границей они были нормой, а в наших краях первый чудо-каток появился лишь в 1956 году (строго говоря, в Риге каток с искусственным льдом был запущен в 1955, но «пустынную» картину это для российских клубов не меняло). В Москве зима прописалась на целый год. В Сокольниках. Загружен лед был в режиме 24/7. Вся хоккейная Москва там буквально дневала и ночевала. «Локомотив», например, заполучил время поздним вечером и ранним утром; так железнодорожники ночевали прямо в раздевалке, точнее — в двух комнатах отдыха на третьем этаже. Так они не тратили ценное время и еще более ценные силы на дорогу по огромному городу. А до появления катка в Сокольниках московские команды в ноябре на неторопливом поезде добирались на Урал и в Сибирь ради первого естественного льда, проводя предсезонные сборы в условиях, приближенных к боевым.

Позднее выход был найден. Правда, для избранных — тех, кого включали в список кандидатов в национальную команду. Выезжали на искусственный лед в Германскую Демократическую Республику, где принимали радушно и на высшем уровне.

Александр Комаров, чемпион мира 1954 года, серебряный призер чемпионата мира 1955 года:

— Готовились к сезону мы в ГДР. Где-то с 52-го. (Первые матчи в ГДР были сыграны в апреле 1951. — Прим. Л.Р.). Условия предоставляли шикарные! Лед давали нам в любое время. Жили в Кинбауме; это бывшая резиденция Гиммлера (в открытых источниках это место не упоминается в качестве резиденции Гиммлера. — Прим. Л.Р.). По-моему, так. Это в 50 километрах от Берлина. Зрители хорошо принимали. Все правительство немецкое приходило на хоккей. По месяцу-полтора готовились, ни в чем не зная нужды.

И каждый раз, когда проводили матчи, мы дарили клюшки с автографами и надписью — «Вильгельму Пику» (Фридрих Вильгельм Рейнхольд Пик — первый и единственный президент ГДР. — Прим. Л.Р.) или «Вальтеру Ульбрихту» (1-й секретарь ЦК Социалистической единой партии Германии. — Прим. Л.Р.). Пушкин (Георгий Максимович. — Прим. Л.Р.) не пропускал игр, наш посол; Чуйков, генерал (Василий Иванович Чуйков — главнокомандующий группой советских войск в Германии, впоследствии главком сухопутных войск СССР, маршал, дважды Герой Советского Союза. — Прим. Л.Р.), тоже не пропускал хоккей. Приходили к нам в раздевалку и жали каждому руки; говорили — «Молодцы, парни!» И только раз посол высказал недовольство Тарасову: «Как тебе не стыдно — вы же после первого тайма громите хозяев 12:1?! Недипломатично это! Понимаете, Анатолий Владимирович? Как-то неуважительно к принимающей стороне». А Тарасов, он простой человек был, прямолинейный: «Ничего, ничего, только уважать нас больше будут!» Тогда Пушкин чуть призадумался и миролюбиво ответил: «А ведь верно. Соглашусь, пожалуй, с вами».

«Команду ВВС мы хоронили в Свердловске. У брата Тарасова пол-лица сожжено». Первый советский чемпион мира по хоккею

Проверка Чехословакией

Во время сбора в ГДР в 1953 году возникла у Тарасова идея помериться силами с чехословацкой сборной на их льду. Анатолий Владимирович высказал это послу Пушкину, а тот ни в какую: «Я такие вопросы не уполномочен решать. Надо звонить в ЦК (Центральный комитет коммунистической партии. — Прим. Л.Р.). Стали звонить. Поначалу — ни в какую. Но Тарасов уперся, уж очень стремился проверить силу сборной не на фоне хлипкой сборной ГДР, а в бою с одним из лидеров мирового хоккея. Названивал на самый верх, слышал: «А если проиграете, сраму не оберемся». В ответ заверял, что «не проиграем, ни за что не уступим чехам». Добился-таки своего неугомонный Тарасов. Взяли с собой только основной состав, под двадцать человек. Это был первый приезд наших хоккеистов в Чехословакию.

Ажиотаж творился неслыханный, когда русские прибыли. В Праге дворец был рассчитан на 10 тысяч зрителей, а в Братиславе и в Остраве — тысяч по шесть-семь. А заявки на билеты на каждый матч — под 100 тысяч! Доходило до того, что сами чехословацкие игроки, не попадавшие в основу, приходили в гостиницу, где расположилась советская сборная, и... просили помочь с билетами: «Хотим попасть на ваши игры и не можем...» Они были знакомы с нашими сборниками, поскольку «друзья по социалистическому лагерю» до этого приезжали в Москву на серию товарищеских матчей.

Виктор Шувалов, чемпион мира 1954 года, чемпион Европы 1955 года, олимпийский чемпион 1956 года:

— Играем в Праге. Стадион полнехонький! А судили двое — наш Старовойтов и чех. На половине Старовойтова удаляют кого-то из наших. Почти сразу чешский арбитр еще одного нашего удаляет. И мы втроем против пятерых чехов остались. Ну как отбиваться втроем против пятерых?! А трибуны там ревут... В общем, выстояли. А когда второе-то удаление было, Старовойтов мимо нашей скамейки проезжает, и Тарасов кричит ему: «Андрей, пора гнать чехов! Куда, (нецензурно), смотришь?! Действуй!» А чехи-то все по-русски понимали. И смех, и грех, как говорится.

В Праге была достигнута первая победа — 2:1 (Шувалов преуменьшил перевес, на самом деле — 7:3. — Прим. Л.Р.), в Братиславе — 3:1 (перевес точный, но счет — 6:4 — прим. Л.Р.), в Моравии, в Остраве — 2:2.

Анатолий Тарасов слово, данное партийным лидерам, сдержал. Первая серия с именитым оппонентом в гостях выдалась более чем успешной.

Всеволод Бобров (справа) в матче СССР — ЧССР (5:2). 1954 год.

Фото ФХР

Приоткрытый железный занавес

Социалистический лагерь: Германская Демократическая Республика и Чехословакия. Скандинавия: Финляндия и Швеция, Норвегия.

Это — маршрут, который проделала советская сборная в период подготовки к дебюту на мировом первенстве, побывав в некоторых из указанных государств по нескольку раз. Везде местная публика принимала советскую команду либо тепло, либо нейтрально; только польские зрители проявляли горячий негатив, однажды брошенной бутылкой едва не разбили голову вратарю Григорию Мкртычану... Но в Польше наши играли уже после ЧМ-54. Во Франции, Голландии и Англии выступали в сезоне-1955/56 перед дебютом на зимней Олимпиаде.

Как же такая заграничная вольница сопрягалась с железным занавесом, который существовал после войны в Советском Союзе?

Сопрягалась очень даже гладко. Руководство всесоюзного спорткомитета, прежде всего в лице Николая Романова, осознавало важность канадского хоккея для советского спорта, ведь этот вид был включен в программу зимних Олимпийских игр. Значит, его следовало выводить на достойный уровень в международных матчах. Футбол дебютировал на Олимпиаде в 1952 году, но футбол был безумно популярен еще до войны; одни матчи с басками чего стоили; а хоккей-то появился сразу после 1945 года и никакой познавательной компоненты не получал; за исключением приезда в 1948 году знаменитого чехословацкого клуба ЛТЦ. Оставалось зазывать к себе в гости и самим выбираться на международный уровень. Кроме того, Романов видел, насколько зашел населению новый ледовый спорт.

По итогу наша сборная изрядно обогатилась зарубежным опытом. С ведущими европейцами — шведами и чехами — встречалась неоднократно и выглядела более чем пристойно. Никакой робости перед ними уже и близко не наблюдалось. До канадцев и американцев не дотянулись. Но новичками себя не ощущали. Центральный нападающий ударного звена сборной (Бабич — Шувалов — Бобров) так обрисовал статус наших первопроходцев с приближением дебютного чемпионата мира в 1954 году:

— Мы чувствовали себя волками! Много уже повидали, многих уже побеждали. Нам троим было уже за тридцать. Да и остальные в сборной были зрелыми мужиками.

Виктор Григорьевич Шувалов до последних годов жизни отличался здравостью ума, фантастической памятью и сдержанностью в оценках; тем более удивительным было услышать от него образное сравнение хоккеистов сборной с таким грозным хищником.

«От смерти в авиакатастрофе уберег Василий Сталин». Ушел из жизни легендарный олимпийский чемпион Шувалов

Студент в звании майора

Резонный возникает вопрос: а что помешало Советскому Союзу дебютировать на мировом форуме сезоном раньше, в 1953-м?

Имелась довольно веская психологическая причина. Боязнь выступить недостаточно пристойно. Разочаровать, а то и осрамиться на весь белый свет. Именно таковым руководство страны посчитало дебют футбольной сборной на Олимпиаде 1952 года, после чего разогнали знаменитую «команду лейтенантов». Это было еще очень свежо в памяти ...

Ну а травма Всеволода Боброва наряду с тем, что изрядно ослабляла национальную сборную, послужило удобным предлогом для откладывания дебюта, маскируя главную подоплеку.

Вполне вероятно, держали в уме, что и двух мировых первенств хватит для подготовки к зимней Олимпиаде 1956 года, дебютной для СССР. И оказались правы...

Виктор Шувалов:

— Заменой чемпионата мира в 53-м стало участие в зимней Универсиаде, которая проводилась в Австрии. Хоккеисты играли в Вене. Впервые при Сталине нас выпустили в буржуазную страну. До того мы только в Польшу ездили, Чехословакию и ГДР. Дальше них не выпускали. А ВВС, «ватага Василия Сталина», как ее окрестили болельщики, выезжала в Польшу. Тренировалась в городке Щецин, где была расквартирована местная воинская часть. Приезжали честь по чести — в военной форме. Аттестованные же были хоккеисты. Поляки хорошо знали нас. Тренировались рядом, даже в футбол с ними играли. А на Универсиаде нелепая ситуация возникла. Наша студенческая сборная, она же национальная, наполовину состоявшая из армейцев, выходит с тренировки, а навстречу поляки, половина из коих — старые знакомцы. Смеются: «О, Виноградов, майор-студент!» Выходит Евгений Бабич: «О, Бабич, майор-студент!» Неизвестно, как наши спортивные боссы выкручивались.

Первое золото международной пробы наш хоккей добыл в 1953 году. Хотя и не вполне корректным образом.

Чего не скажешь о дебюте годом спустя. Там не к чему было придраться. Только изумляться и аплодировать.

Главный тренер сборной СССР Анатолий Тарасов. 1964 год.

Фото Олег Неелов, архив «СЭ»

Бунт против методов Тарасова

Дорвался!

Именно таким словом обрисую состояние Тарасова, в котором Анатолий Владимирович пребывал на предсезонном сборе в ГДР. В нашей стране искусственного льда еще не было, а тут — раздолье. Тренировочный процесс для тренера-искателя являлся полем бескрайнего притяжения, где не щадил себя и не жалел подопечных, а точнее, подопытных исполнителей. Умудрялся лед прихватывать даже у... немцев, у хозяев! От чего местные спортивные функционеры были не в восторге. Не в восторге, допускаю, был и Егоров, второй тренер сборной и старший тренер «Крыльев Советов», но Владимир Кузьмич, специалист очень высокого уровня, строго соблюдал субординацию.

Однако любые перехлесты чреваты...

Виктор Шувалов:

— Пахали целыми днями. Утром, днем и вечером. Три тренировки! Изо дня в день. Даже Хлыстенок (Николай Хлыстов — крайний форвард «Крыльев Советов» и сборной. — Прим. Л.Р.) уж на что жилистым был, и тот взвыл: «Я коньки вообще не снимаю. Придешь утром с тренировки, позавтракаешь и в коньках приляжешь, одеялом прикроешься и лежишь. Потом на тренировку выходишь. Обедаешь. Отдыхаешь в коньках. Вечером снова — на лед. Только к ночи, к отбою коньки снимаешь. Ну куда же, к черту, это годится?!»

Поехали в Польшу. И там динамовские и крыльевские ребята высказались против Тарасова. Все. Они все против работы с ним были, а мы-то, армейцы, не могли протестовать как подчиненные в клубе и как военнообязанные. Они восстали. Его убрали.

Звено из профсоюзного клуба «Крылья Советов» имело независимость в данных обстоятельствах. Динамовская тройка находилась в схожих условиях: офицерами не являлись; только после победного чемпионата мира 1963 года в клубе внедрили систему аттестации хоккеистов, которые соответствовали определенным требованиям.

— И назначили Чернышева. Аркадий Иваныч и повез нас в 54-м на чемпионат мира. А Егоров Владимир Кузьмич так и остался помощником.

Этот бунт на корабле, допускаю, сыграл позитивную роль в дни дебютного испытания 1954-го.

Закулисные подробности, о коих будет рассказано ниже, это довольно убедительно иллюстрируют...

Кто круче: Тихонов или Тарасов? Неизвестное интервью великого капитана сборной СССР

Канадская гегемония и советская экзотика

Безраздельное властвование. Так Канада ощущала себя, когда перелетала Атлантику, чтобы в очередной раз вернуться с титулом чемпионов мира. Швеция и Чехословакия, случалось, оказывали родоначальникам хоккея сопротивление, однако на исход спора и тем паче на турнирный итог это влияние оказывало нечасто.

Социально-экономический расклад в преддверии первой в истории дуэли Канада — СССР был запредельно контрастным.

Представители хоккейного гегемона не могли себе даже вообразить, что:

— эти русские играют в какой-то диковинной экипировке, которая производилась их местными фабриками и которую они дополняли буквально своими руками;

— эти русские не имеют ни единого дворца с искусственным льдом;

— эти русские, почти все, живут не в отдельных квартирах и тем более не в коттеджах, а с соседями, обычно весьма многочисленными, в так ими называемых коммуналках;

— эти русские не имеют возможности для полноценного восстановления, поскольку продукты в магазинах не все доступны по цене и ассортименту;

— эти русские очень редко бывают дома, командой находятся на так ими называемых сборах на загородных базах;

— эти русские начали осваивать придуманный Канадой хоккей лишь после войны;

— этих русских так или иначе непосредственно коснулась война, а кое-кто был фронте и даже был ранен...

Высота хоккейной Канады ассоциировалась с небоскребами в Монреале или Торонто. Зато в Москве строились сталинские высотки: в 1952 и 1953 годах их было четыре, причем здание МГУ стало самым высоким в Европе; в 1954-м добавилось еще две (а седьмая появилась в 1957 году). В советском хоккее имелись свои «высотки»: свои сильные качества, истоками коих являлись своеобразие начальных шагов при освоении канадского хоккея и особенности уклада советского общества.

Во времена СССР русские хоккеисты постоянно громили Канаду. Но на элитных турнирах это случилось только один раз

Маневренность. Складывалась из скорости русского хоккея, откуда все и пришли в канадскую игру, и уже адаптированной к канадскому хоккею скорости на короткие отрезки.

Командная спаянность. Происходила от коллективизма, свойственного и советскому обществу, и бытовавшему в предыдущие века укладу.

Царивший в обществе коллективизм находил в хоккее отражение — комбинационный стиль. Культура паса прививалась еще в детско-юношеских секциях. Во всех клубах практиковался комбинационный хоккей, разумеется, в различных модификациях. Игрок, который с пасом был на «вы», не имел шансов попасть в сборную страны.

Разностильность троек нападения. Они брались целиком из ведущих клубов — ЦДСА, Крыльев Советов и Динамо. Данному фактору Виктор Шувалов придавал особое значение.

Отменная физическая готовность. Шла она от русского хоккея, хоккея с мячом — большой объем катания, непрерывное движение, большая продолжительность матча. Все из первого поколения, которое осваивало канадскую игру, были «русачами». Наряду с этим из-за отсутствия искусственного льда и короткого сезона они дружно переключались на футбол, где как раз сезон был длинный: весна — лето — осень. В советской школе футбола «физике» уделялось повышенное внимание; команды держали нагнетательный темп до финального свистка. Поэтому выносливость, скоростная выносливость были у хоккеистов советской сборной на высоком уровне. В отличие от зарубежных оппонентов они оказывались способны в одной смене дольше оставаться на льду, если того требовала обстановка; до конца матча поддерживали высокий темп.

Все эти козыри имелись в рукаве у главного тренера сборной Аркадия Чернышева. Они, будучи неведомыми родоначальникам игры, становились оттого еще весомее. По существу расклад сил для первой дуэли, которая впоследствии станет главной в мировом хоккее, был отнюдь не таким уж беспросветным для сборной СССР. Но все это мы оцениваем в режиме «задним умом мы все сильны!»

Фото ФХР

Призрак Сологубова — Трегубова

«Трегубов действовал очень надежно»

«Сологубов проявлял грамотную жесткость»

Такого рода реплики доводилось слышать в контексте мирового первенства-54 от одного из его участников. Однако Николай Сологубов с Иваном Трегубовым... не причастны к сенсационному дебюту сборной.

Какой же мощью от них веяло, что был невольно создан такой мираж! Каким же поразительным выдался тот самый дебют при отсутствии двух звездных защитников! Впоследствии и того и другого признавали лучшими игроками своего амплуа на мировых форумах. «Призрак» их участия на ЧМ-1954 тем более поразителен, что тогда играли в две пары защитников, а пятый был на подмене.

Отсутствие Сологубова с Трегубовым — загадочная история. Первый в сезоне-1953/54 вообще за сборную не играл, второй выступал вплоть до мирового первенства. В чемпионате страны на двоих пропустили только один матч! Наиболее вероятным видятся следующие обстоятельства. В том сезоне тарасовский ЦСК МО усилился неимоверно теми, кто задавал тон в ВВС, в команде Василия Сталина; после смерти вождя она была расформирована; однако такое усиление при малочисленности составов внесло дисбаланс в командную атмосферу и привело к тому, что чемпионом абсолютно неожиданно стало чернышевское «Динамо». Возможно, фиаско ЦСК МО могло повлиять на невключение двух сильнейших защитников-армейцев в состав сборной.

Отсутствие Сологубова — Трегубова в 1954-м добавляет вертикальности взлету Советского Союза при выходе на мировую орбиту.

«Один канадцев обыграл. Швырял их как хотел». Величайший спортсмен Советского Союза

Особенный среди особенных

Аксиома коллективной игры гласит: команда, какой бы ровной по силам игроков она ни была, должна иметь лидера. Либо: изредка встречается, в двух-трех таковых. Лидер необязательно должен быть выше всех по мастерству. Зато если он вдобавок ярче и эффективнее всех, то это вообще бесценно. Всеволод Бобров являлся, безусловно, именно таким лидером.

Находился в той сборной еще один особенный спортсмен. Николай Пучков занимал пост номер один и справлялся со своими обязанностями замечательно. Но что важно — он был и номер один по части профессионального отношения к хоккею. Абсолютный аскет и готовый тренироваться вдумчиво и до посинения, он из-за границы вместо всякого барахла привозил книги о хоккее на английском языке. Вратари и так-то считались и считаются особой кастой, а Пучков являлся особенным даже среди них.

Подготовка к чемпионату мира 1954 года. Игра между первой и второй хоккейными сборными Советского Союза.

Фото А. Бочинин / ХК ЦСКА

«Муляжи» в форме сборной СССР

Осенью 1953-го председатель всесоюзного спорткомитета Романов пригласил к себе всю сборную, Чернышева с Егоровым, а также Тарасова. Объявил им о том, что решено участвовать предстоящей зимой в чемпионате мира. Никаких задач не сформулировал. Никаких накачек хоккеисты не услышали. Услышали лишь его пожелание, чтобы комплектовали команду клубными сыгранными звеньями. Вопрос с десятым нападающим решился без проволочек: Тарасов предложил Комарова — «расчетливый и скоростной, выпускаю его в большинстве и в меньшинстве». Игроки полагали, что Чернышева с Егоровым приглашали и в более высокие инстанции...

Приодели игроков. Отвели в ЦУМ (Центральный универсальный магазин) — рядом с Большим театром. Там, в подвале, выдали костюмы, пальто, шляпы. Чтоб солидно выглядели.

Александр Комаров:

— Прилетели в Швецию. Разместились в гостинице. И решили сразу пройтись по городу. Нас сразу будто ослепили яркие витрины бесчисленных магазинов в центре. Едва ли не в каждом втором в витринах были выставлены муляжи (манекены. — Прим. Л.Р.) хоккеистов, одетых в форму национальных сборных. Муляжи всех сборных — участников чемпионата мира. А их размеры у всех были разные. Самые крупные — канадцы; чуть поменьше — шведы, еще меньше — чехи, дальше финны. А самые маленькие, ну лилипуты какие-то, были одеты в форму с буквами СССР. Нам, конечно, стало обидно. В душе каждый игрок советской команды переживал. Вслух мы не говорили об этом, каждый настраивался на боевой лад сам, без лишних слов.

График выступления советской сборной складывался по нарастающей. Разминочный режим: Финляндия, Норвегия, ФРГ. Разогревающий: Чехословакия и Швейцария. Экс-консультанты из Праги представляли угрозу, но отчего-то повышенного волнения перед матчем не вызывали.

Александр Комаров:

— Чехов мы уважали, но не опасались. Играли с ними раз шесть. Чаще выигрывали. Они — команда настроения. А мы — более волевые, что ли. Легко у нас пошло: одну забили, вторую, и пошло как по маслу (в действительности соперник повел в счете, но благодаря хет-трику Боброва все обошлось, с разрывом в три шайбы. — Прим. Л.Р.).

Невысокий барьер в лице швейцарцев пролетели мимо, почти не заметив, хотя запас в счете и выдался скромным.

«Канадцев разорвали, шведов угостили». Как советские хоккеисты отобрали золото Олимпиады у чехов

Ненастье

«Тре Крунур».

Их актив слагался впечатляюще: родные стены + традиции + международный опыт + высокое индивидуальное мастерство + плеяда классных исполнителей во главе с суперфорвардом Свеном Тумбой-Юханссоном. Психологического комплекса перед шведами наши хоккеисты не испытывали, однако.

Виктор Шувалов:

— То была трагичная игра. Ну нет, скорей драматичная, очень тяжелой вышла. А все отчего — капризы погоды вмешались, а они против нас сыграли.

Причем там, на Королевском стадионе, каток-то был искусственный, но открытый. И так же, как на «Динамо» в Москве, находился у Восточной трибуны, которая за футбольными воротами была. Я вот сейчас подумал: а может, наши скопировали у шведов такое вот расположение катка, который у нас-то оставался естественным...

Первый период играем нормально. Лед хороший. А потом повалил мокрый снег. Сыпал и сыпал хлопьями. Каждые 10 минут чистили лед. Но проку от того было чуть. У нас сразу скорость вся пропала, пас этот наш отработанный пропал. Потому что шайбу по снегу не протащишь...

А получилось так, что мы проигрывали. В первом тайме, по-моему, Мишка Бычков завелся в углу, там шайбу как-то отняли у него, подбросили на пятачок и забили нам гол (в действительности в третьем периоде. — Прим. Л.Р.). А когда эта метель началась, нам пришлось перестраиваться. Тренеры, да и мы сами понимали — как только пересекаешь красную линию, вбрасываешь шайбу в угол и туда давить, давить. Перешли на тактику силового давления. Время шло, а мы проигрывали 0:1. Уже третий тайм, уже минуток оставалось немного... Пробрасываем шайбу, Женька Бабич раньше всех приходит в угол забирать ее и сразу прямо по воздуху ее так набрасывает в мою сторону, она передо мной падает. И я метелочкой загребаю — она вратарю подмышку попала и перевалилась в ворота.

1:1.

Так и закончили. Можно сказать, спаслись.

Но тот снегопад спутал все наши карты, наши козыри пропали. Мы больше пострадали от метели, чем шведы.

Виктор Шувалов стал героем той встречи.

Фото Олег Неелов, архив «СЭ»

Акула и рыбка

Но был еще один герой, приметный только для очень внимательной публики, — Александр Комаров:

— Снегопад шел кромешный. Порой даже как было — ищем шайбу — а где она?! Представляете?! Они забили шайбу нам совершенно случайно. Она откуда-то выскочила и — в воротах. А Шувалов забил так же — вратарь искал шайбу, а он раньше ее разглядел и сразу же ее проткнул. Как будто все под снегом происходило!

Я-то в атаке мало участвовал. Получил от Чернышева специальное задание. Сдержать Тумбу-Юханссона. Ох, до чего силен был! Во всей Европе ему равных не было. Бобров наш тоже прославился, но уже после этого чемпионата... Тумба — высоченный, атлетичный, катил здорово, а руки какие прекрасные. Если он, допустим, так же как Бобров, отходит назад, получает шайбу и начинает набирать скорость, то я тоже подкатываюсь к нему и двигаюсь с ним вровень, все время стараясь теснить шведа к борту. Он вперед не особо катит, потому что я не уступаю; пробует меня пропустить, а я притормаживаю немножко. Не спешу отбирать шайбу у него, потому что знаю — приведу туда, где наш защитник встретит. Тумба вдали от борта тоже никак не может меня обыграть, потому что у меня скорость спиной вперед очень хорошей была. Мог даже и в корпус сыграть. А я был, наверное, на 8-10 килограммов легче шведа. То есть я все время был как рыбка маленькая около акулы! Все время сопровождал его, чтобы он не получал вот эту шайбочку, которую большую часть игры еще разглядеть следовало... Тумба-Юханссон меня так ни разу и не обыграл! Если мне удавалось перехватить шайбу, отдавал защитнику и сразу бежал открываться — тогда уже швед должен был меня держать, но он не приспособлен к тому был!..

Уже потом, точно не припомню когда, Свен, так его звали, подошел ко мне и дружелюбно похлопал меня по плечу: «А ты ведь ничего не дал мне сделать!»

(В действительности Тумба-Юханссон забросил единственную у шведов шайбу. Что вовсе не принижает заслугу нашей «рыбки», если принять во внимание суперкласс «акулы». — Прим. Л.Р.)

Такие хоккеисты больше не рождаются. Великий советский защитник, которого уважали все

Запрет на щелчки

Виктор Шувалов:

— Во время чемпионата Чернышев специально повез всю сборную на тренировку канадцев. Мы же их не видели. Американцев тоже никогда не видели, но они так не гремели, однако в том первенстве не участвовали. Канадцы! Вообще не знали, что собой представляют. Знали только, что Канада чуть ли не каждый год чемпионом становится, всех разносит.

Насколько помню — даже как-то волновались, я — точно. Какая-то часть тренировки прошла — видно было, что с навыками они хорошими. А потом начали щелкать по воротам. А мы-то и знать не знали про такое?! Летит шайба как пуля! Правда, замах требуется и неожиданность выстрела для вратаря пропадает. Щелчки эти оглушили нас новизной и мощью, тем качеством и азартом, с какими канадцы отрабатывали этот элемент.

После тренировки они прошли мимо нас вразвалочку, перекатывая во рту жвачку. Им для большего выпендрежа только что сигару гаванскую не хватало закурить...

Ну а мы на первой же тренировке после визита к главному фавориту принялись осваивать новый элемент. Сразу после обязательной программы. Щелкаем каждый по-своему — как что подсмотрел у канадцев. Бах — треск: у одного сломалась клюшка. Бах — треск: у второго. Третьему надо ехать за запасной клюшкой... Чернышев смотрел-смотрел на это необычное зрелище и, не выдержав, громко крикнул: «Бросьте вы чепухой заниматься! Так все клюшки переломаете! Играть нечем будет!»

На крик Аркадий Иванович переходил крайне редко. Значит, всерьез забеспокоился насчет запаса клюшек в сборной.

Стал ли щелчок в исполнении канадцев для советских мастеров щелчком по носу? Ничуть. Психологической трещинки не образовалось. Просто взбудоражила новизна атакующего элемента. Вообще, присуще было для наших хоккеистов и тренеров стремление узнавать и осваивать все новое.

Вратарь сборной СССР Николай Пучков в матче против Канады.

Фото ФХР

Установка на Канаду

Турнирный расклад выглядел прозрачно. Канадцы легко всех обыграли и даже шведов разорвали — 8:0. В рамках первенства мира у Швеции уже три очка потеряно, и у СССР, если уступит Канаде, тоже будет три очка потеряно. А в европейском первенстве у «Тре Крунур» и у СССР — по одному потерянному очку, тогда, согласно регламенту, должна была назначаться дополнительная игра между ними — для определения чемпиона континента. Ну а чемпионами мира при таком раскладе в энный по счету раз стали бы канадцы.

И вот поздним вечером, накануне решающей битвы, когда спортсмены разошлись по своим номерам, готовясь ко сну, собрался «Совет в Филях». Тренеры сборной Аркадий Чернышев с Владимиром Егоровым, руководитель делегации Павел Коротков (успевший поиграть в канадский хоккей) и Анатолий Тарасов, который формально не имел права голоса, поскольку находился на турнире в статусе наблюдателя, члена советской делегации, но при этом, конечно же, имел большой авторитет.

Виктор Шувалов:

— Первым взял слово Тарасов:

— Послушайте меня, товарищи. Я все игры канадцев смотрел. Канадцев мы вряд ли обыграем. Предлагаю завтра с ними не выкладываться во всю силу, а силы-то поберечь. Ну уступим Канаде, зато будет переигровка со Швецией. Если одолеем их — станем чемпионами Европы! И это-то на первом для нас чемпионате мира! Вот выношу для обсуждения такой план. Мои доводы серьезные.

Возникла небольшая и неловкая пауза. Все ж таки предложение поступило неожиданное и, чего скрывать, весьма заманчивое.

Тарасов еще более горячо предлагает:

— Ну что — давайте Боброва разбудим!

На это живо и жестко отреагировал Чернышев:

— Не надо будить Боброва! Будем играть с канадцами. С полной выкладкой. А там — как получится... Ничего страшного в них нет — нужно только тактику верную выбрать. Я уже набросал план на игру. И не переборщить, не накручивать игроков. Взрослые мужики, сами все понимают.

Это едва ли не самый интересный эпизод в закулисной истории отечественного хоккея.

Виктор Шувалов:

— Как я уже рассказывал — до того мы с канадцами не встречались и совсем не знали их. Во время чемпионата мы все их тренировки, все их игры смотрели. Ну, может, и не совсем уж все, но при первой возможности выбирались на «экскурсии». Кое-какое представление о них составили. Как они с европейцами играли — только пересекают красную линию, сразу вбрасывают шайбу в угол, и один игрок идет туда, в борьбу вступает, в силовую, а другой действует на подборе; они завладевают шайбой и начинают разыгрывать; третий к воротам двигается. Европейцев канадцы в целом превосходили в скорости. Зато наши защитники не уступали им в быстроте. И это сыграло важную роль.

Утром, на установке, Чернышев растолковал тактический план. Защитники максимально быстро приходят к шайбе, вброшенной канадцем, без промедления отдают пас тому, кто под них подстраивается, а если не удается зрячую передачу выполнить, просто выбрасывает шайбу в среднюю зону. Про диагональную подстраховку указал. Нападающие четко контролируют шайбу, постоянно открываются и играют в пас, избегают близости к борту.

Про какую-то грозную силу соперника, про его непобедимость и про особую важность матча Аркадий Иванович ничего не стал говорить. А зачем, если мы сами уже все сознавали? Установка велась в темпе и продолжалась нормально, недолго. У нас вопросов каких-то дополнительных к Чернышеву не возникло. Вышли с собрания в боевом настроении, хотя, чего скрывать, волновались очень. Но никакой дрожи в коленках не чувствовали.

Забытый отец советского хоккея. Он создавал его с Тарасовым и Чернышевым

Владимир Егоров, тренер сборной СССР:

— После собрания команды, когда все игроки разошлись по номерам, я не мог не заметить странную картину. Спустя какие-то минуты, смотрю, они стали ходить по коридорам, по этажам. Да так активно. Что происходит?! Ничего понять не мог... Оказалось, они в спешном порядке бросились искать... вату. Поспешили в аптеку. А все для чего — чтобы хоть как-то еще усилить самодельную защитку, очень далека она была от оптимальной. Я почувствовал, что настрой у команды был самый боевой.

Западня волчьей стаи

Виктор Шувалов:

— Начинается игра. Как по писаному канадцы вбрасывают шайбу в углы и лезут напролом — давить, давить, давить. Наши-то резвые защитники опережают их и в большинстве случаев оказываются первыми на шайбе. С пасом они тоже дружили. Организуют контратаки. Мы втроем против двоих выкатываемся. А там уже разыграть лишнего игрока сложности нам не составляет. По-моему, после первого периода мы повели 2:0. (по существу верно, в действительности 4:0. — Прим. Л.Р.).

В раздевалке обстановка была подходящей. Рабочей. И приподнятой. Тренерский план срабатывал полностью. Перекинулись меж собой парой слов: мол, расслабляться никак нельзя, сейчас канадцы выйдут и внесут какие-то изменения, надо ждать от них каких-нибудь сюрпризов...

А они вышли еще злее и опять продолжили лезть и лезть напролом. Ничего не поменяли! Ну а нам-то только этого и надо было. Таким подарком грех было не воспользоваться. Еще отгрузили им. На контратаках (второй период с нашим перевесом — 3:1. — Прим. Л.Р.).

В раздевалке Чернышев просил строго держаться плана, подчеркнул, чтоб никаких вольностей себе не позволяли... Еще просил — не расслабляться до финального свистка, с канадцами этого категорически нельзя делать.

По третьему периоду скажу только — мы контролировали игру полностью, пыл у канадцев поугас, а мы слабину не давали (третий период позволительно уступили- 0:1. — Прим. Л.Р.).

Мы их 7:2 уговорили.

У нас был взрыв радости — канадцев разгромили! Канадцев!!!

Мы сразу-то и не поняли, что чемпионами мира стали.

Заместитель председателя Спорткомитета СССР Георгий Рогульский вручает Виктору Шувалову медаль и диплом чемпиона СССР по хоккею. Москва, стадион «Динамо», 1954 год.

Фото А. Бочинин / ХК ЦСКА

Мы, когда жили в гостинце в Мальме (не в крупном городе Мальме, а в отеле «Мальмен» в южном районе Стокгольма — простительная и мелкая неточность исключительно памятливого Виктора Григорьевича, а еще очень возможно, что я недостаточно четко разобрал аудиозапись. — Прим. Л.Р.) канадцы, они на другом этаже жили, мимо нас проходили такими пижонами — резинку свою жуют, скалятся... Везде же пресса писала, что они фавориты, что прилетели очередное золото брать, что русских обыграют в три-четыре-пять шайб. А потом, когда мы их прибрали, стали... лучшими друзьями! Палками пришли меняться. Зашли в раздевалку нашу форму рассмотреть, в какой экипировке мы играли. А у одного из нас щитки были раскладные, самодельные; вот мы эти щитки показываем, а они головой качают — «как, мол, в таких щитках играть?!» У нас байковые, что ли, коричневые трусы были только до пояса, здесь затягивались на шнурках и кармашки такие были нашиты. А в кармашки вставляли фибровые пластинки, что защищали от ударов шайбы. Но они же тяжелыми были, эти трусы.

Канадцы, они с одной клюшкой на матч выходили или с двумя, а мы-то по три готовили, потому что они как палки лежали и не всегда до финального свистка доживали.

Я с канадцем клюшками поменялся. Так ею около месяца, наверное, играл! Она вся уже размочалилась, а крючок-то держался. Там у них в том месте, где крючок к палке крепился, какие-то металлические штыри пропускали, чтобы плотность была, когда щелкаешь. Долго играл ею и не мог нарадоваться: перемотаю лентой, об коньки обобью и — на лед.

В решающем поединке отличились: Бобров — 2, Шувалов, Кучевский, Кузин, Бычков, Гурышев. В активе армейцев — 3, крыльевцев — 2, динамовцев 1 или 2. Кто находился на льду при разящем броске защитника Кучевского, уже не установить, но мне почему-то кажется, что динамовцы. Эта раскладка — про упомянутый наш козырь — разностильность звеньев. Что, напомню, по признанию Шувалова, очень выгодно отличало сборную СССР.

Последнее золото СССР на Олимпиаде: разнесли канадцев, лучших отпустили в НХЛ

Золотая лихорадка

Александр Комаров:

— Вечером в ратуше церемонию награждения устроили. Там как было — не вручали медали чемпионам, а передали поднос с медалями Чернышеву. Аркадий Иванович степенно так поворачивается в нашу сторону, а мы как рванули к нему гурьбой: испугались, что всем золота не хватит!

Первое наше мировое золото в хоккее не померкло за семь десятилетий. Гиперсенсация!

Сборная под предводительством Аркадия Чернышева сотворила настоящее чудо. Но оно не было ниспослано небесами, оно имело свою предысторию и свои предпосылки. И среди них — обкатку сборной в хоккейной Европе в условиях железного занавеса. Причем со всеми соперниками имели положительный баланс встреч. И снова добрым словом вспомним руководителя советского спорта Николая Романова. И снова повторим оценку ментального состояния советской сборной накануне дебюта, данные Виктором Шуваловым, — исключительно скромным, здравым и памятливым человеком: «Мы были уже волками!»

Первый блин русской кухни, вышедший, вопреки поговорке, не комом, а фейерверком, сродни тем, что устраивались при царях в Петергофе, сразу же и на долгие-долгие годы установил планку ожиданий очень-очень высоко. В этом были свои плюсы и свои минусы. Но плюсы перевешивали и по значимости, и по количеству.

Самобытность.

Вот каким одним словом обрисую тот феномен, который случился в 1954 году.

В истории создания этого самого своеобразия советской хоккейной школы колоссальную роль сыграл Анатолий Тарасов. Абсолютно не умаляя заслуг его коллег, тоже отцов-основателей Аркадия Чернышева и Владимира Егорова. Данный контекст относится к первому нашему десятилетию, который был увенчан мировым золотом 1954 года и олимпийским золотом 1956 года.

Эта отдельная и поразительная история о том, как и под влиянием каких обстоятельств Тарасов задал вектор нашего не схожего ни с кем развития...

Тот самый Анатолий Владимирович Тарасов, который накануне первой битвы СССР — Канада предложил не выкладываться по максимуму.

Аркадий Иванович Чернышев и полсловом в течение десятилетий не обмолвился публично о совете своего будущего многолетнего помощника в сборной.

Тот самый Тарасов, который спустя почти двадцать лет на Олимпиаде-72 в Саппоро наотрез отказался от телефонного указания из Москвы помочь чехословацкой сборной, друзьям по социалистическому лагерю, в очной встрече: наша сборная уже стала чемпионом, а ничья позволяла ЧССР стать призером. Чернышев был солидарен со своим помощником. Дорогого стоил тот дерзкий отказ...

Правда, она имеет свойство всплывать в быстротекущем течении жизни. Всплывать откуда-то из глубин на всеобщее обозрение.

Леонид Рейзер