Алексей Олейник: «Разговаривать по-английски у нас дома запрещено»
45-летний Олейник в ночь на 2 октября проведет свой 17-й бой в UFC (рекорд для российских бойцов) — он выйдет в клетку против Илира Латифи. За несколько дней до боя ветеран ММА дал интервью «СЭ» — про свое будущее в UFC, Александра Емельяненко, свои зубы как у американца, воспитание детей и новости с Украины.
Латифи
— Вы наконец-то проведете поединок с Илиром Латифи. Скучных боев у вас не бывает, сплошные досрочки, за малым исключением. Стилистически какой бой мы увидим?
— Сейчас Илиру позвоню, спрошу, на что он рассчитывает (улыбается). Правильное, ключевое слово было в начале — «наконец-то». Надеюсь, что этот бой пройдет, после чего мы уже не будем к нему возвращаться. В прошлый раз я прошел хороший лагерь, хорошо подготовился — смотрел видео его боев, настраивался. Приехал, прошел все проверки, взвешивание — все-все-все. А за три часа до боя люди из UFC мне сообщили, что боя не будет. Это было очень тяжело осознать, был прямо мандраж такой. Сейчас все заново, и у меня есть элемент дежавю в голове, будто это все уже было.
Стилистически? Не знаю, все покажет первая минута боя. У меня есть наметки, но не хочу о них говорить, чтобы мой соперник не знал, что я планирую делать. В любом случае постараюсь сделать так, чтобы не было трех раундов и судейского решения.
— Вы же тогда за две неделю сразу два гонорара получили? (Бой с Латифи должен был состояться 26 марта, в итоге Олейник вышел против Джераде Вандераа 9 апреля — и победил удушением. — Прим. «СЭ»)
— За Латифи не получил ни копейки.
— Как же так? Вы же вес сделали.
— А вот так. К сожалению, не получил ни копейки. Плюс мы привезли своих... Я же могу привезти одного тренера — за счет UFC. За остальных нужно платить самому. Я привожу тренера, супругу и еще одного углового. Я им все оплатил: гостиницу, перелет, питание, все-все-все, — и мы не получили ни копейки. Мне сказали, что у меня будет замена — через месяц или сколько там.
Емельяненко
— У нас времени не так много, поэтому сразу по инфомаркерам. Разочаровал Александр Емельяненко своим поражением от Вячеслава Дацика за 13 секунд? Ждали большего от него?
— Нет, не разочаровал, потому что я не ждал ничего ни от него, ни от Дацика. В данный момент я не слежу за этими ребятами. У меня, как и у десятка других бойцов с Сашей, к Саше были какие-то непонятные вопросы и еще что-то. Кто-то на него злится, кто-то его игнорирует, кто-то еще что-то. Я же постарался выйти из этого информационного потока, из слежения за кем-то. Честно, у меня хватает событий в жизни, за которыми я слежу.
Да, мне присылали ссылку [на видео боя], я посмотрел, как ребята подрались, и, как я говорил, это были два огромных тяжа, они очень сильно махали руками и так далее, то есть были размашистые удары, и это продолжаться бесконечно долго не могло. Мог проиграть и Дацик, как мне кажется, и все бы говорили, что Саша наконец-то... Фениксом его бы стали называть, что он восстал и так далее. У меня нет ничего плохого к Саше. Ему не надо опускать голову, опускать руки и так далее. Ему надо спокойно работать дальше, если он еще планирует выступать, надо собраться, хорошенько отдохнуть, потренироваться и опять показывать бои.
— Вы рано или поздно покинете UFC. Могли бы провести бой по боксу? С тем же Емельяненко, например.
— Первое: ухода из UFC фиг дождетесь (улыбается). Я шучу. У меня прошлый бой уже был последним в UFC.
— Это как?
— По контракту он у меня был последним.
— И сейчас у вас уже новый контракт?
— UFC настаивала, просила, чтобы я дрался дальше. Подрался, получил очередной бонус и так далее. Поэтому у меня есть этот бой [с Латифи]. Почему бы мне не драться, не бороться? Я могу и по грэпплингу выступить, и по боксу выступить. Кто там думает, что я совсем не могу драться в стойке? Я не люблю в стойке драться, а не не могу — я бы так сказал. У меня корявая техника борьбы? Корявая, но пусть так скажут 40 с лишним людей, которые стучали в поединках со мной на профессиональной арене. Ну, корявая она, и бокс у меня корявый, но порой у меня бывают неплохие, пусть и корявые, рубящие удары. Поэтому, если будет предложение [провести бой по правилам бокса], я с удовольствием выступлю.
— Если бы был бой по боксу с Емельяненко, Александр долго бы продержался?
— Он тоже не будет по очкам (улыбается). Так что пусть будет предложение, и мы с удовольствием на него ответим.
UFC
— У вас сейчас новый контракт на сколько боев?
— Если честно, не помню.
— То есть там тоже несколько?
— Там либо каждый раз один, либо буквально на два-три боя.
— Вам 45 лет, и вы самый возрастной боец в UFC...
— Старше меня никого нет, насколько я знаю.
— Как думаете, надолго вас хватит? Все-таки это высочайший уровень.
— Илья, приезжайте в зал, поработайте со мной, а потом с ребятами, которые помоложе, которым лет по 25-30, потом скажете, кто слабее. Потом сразу всем разнарядку сделаете, мол, ты туда, ты сюда, ты в UFC, а ты — брысь из UFC.
Сложно говорить об этом [надолго ли хватит], не хочу сейчас, перед боем, загадывать. Перед боем у меня есть суеверность. Перед боем не люблю говорить, что будет с моей спортивной карьерой. Про бой я могу сказать — как я готовился или еще что-то. А тут буду отшучиваться, замалчивать, съезжать с разговора и так далее. Это не потому, что с вами, не потому, что сейчас, а перед каждым боем было так. У меня такой характер. Как меня еще очень давно научили: перед боем не надо хвастаться, не надо привлекать к себе нехороших, злых духов. Стараюсь их не привлекать.
Зубы
— Алексей, давно у вас хотел спросить. У вас такие зубы красивые. Вы их себе сделали, будучи бойцом. Я, конечно, понимаю, что бойцы — не хоккеисты, тем не менее есть риск пропустить удар и лишиться зуба.
— Не, у меня просто хорошая зубная паста, это во-первых (улыбается), а во-вторых, тьфу-тьфу-тьфу, слава Богу, мне за всю карьеру еще ни разу зубы не выбивали. Все зубы — мои, ни один не был сломан, поврежден, выбит и так далее. Даже трещин не было, хотя у меня больше, чем у многих, схваток, спаррингов, тренировок и так далее. Как мне подсказывает супруга, сыну моему 10 лет, и он на плавании зуб сломал. Старался так быстро плыть, что зубом ударился о железные ручки — разогнался и бахнул.
— У вас виниры? У вас же улыбка как у американца.
— А посмотрите мои фотки 10 лет назад, 15 лет назад, тогда я тоже улыбался. Я тоже улыбался, но, может быть, они не такие белые были. У меня виниры. Такие штучечки толстые, которые где-то приклеены, а где-то — одеты на подготовленные зубы. Вот и все.
— Почему решили сделать? Чтобы с американцами сливаться?
— Нет, не скажу. Получилось так, что один из моих фанатов сообщил мне, что он зубной доктор: мол, давай я зубы тебе сделаю. Я говорю: «Зачем мне это надо? Все отлично. Спокойно улыбаюсь, кушаю, слава Богу». Но супруга меня уговорила, сказала: «Ты знаешь, сколько это стоит?» Отвечаю: «Нет. Но давай сделаем». И сделали. Это был подарок от очень хорошего человека, доктора, специалиста. Взял мне и бесплатно подарил мне все эти зубы.
— Ничего себе. Классно!
— Как тут было отказаться.
Воспитание детей
— Вы многодетный отец, насколько понимаю, много времени уделяете их воспитанию. По вашему опыту, чем воспитание детей в США и России (и в целом странах СНГ) отличается?
— В любом случае стараемся воспитывать по большей части как у нас. Например, мы запрещаем детям дома разговаривать на английском. Разговор по-английски дома запрещен. Точно так же у нас с историей и остальными вещами. Стараемся детям все свое передавать. Воспитание [в США и в России], конечно же, отличается. Но где воспитание в основном происходит? В детсадах, школах, институтах. Вот там воспитание... Там вся система. Не скажу, насколько сильно эта система отличается [от той, что в России], как, что и так далее, но, конечно, отличается. Мы иногда с удовольствием, а иногда с расстройством понимаем, что ребенок перенимает вещи не совсем те, к которым мы привыкли в нашем обществе. Вот. Где-то все хорошо, а где-то мы стараемся их подправить.
— Какие именно вещи, если не секрет? Поясните.
— Все что угодно. Отношение к старшим, к более слабому, отношения мальчиков к девочкам, отношение к родителям, общение с родителями. Не «Эй, ты, почему не положил?», там, а: «Мама, почему не положила?» Или: «Папа, почему не положил то-то?» «Спасибо», «пожалуйста», «приятного аппетита» и все остальное — для американцев это достаточно редкие вещи. Воспитание, культура, уважительность к старшим и многое другое. Даже не про знания какие-то там, а про общежизненные установки — те, которые я сейчас начал называть.
— Контролируете, что они смотрят? Например, по Netflix?
— Пытаемся контролировать, и, например, младших приучили, что мультики — как вы говорите, «нетфликовские» — они их... Мы заметили еще давным-давно, что, когда ребенок сидит и смотрит мультик, то ни на что не реагирует. Сидит, уставившись, и можно рукой провести у экрана, и он не отреагирует. Там идет какая-то штука, которая просто ворует твое внимание и тебя в картинку всасывает. Нашим детям нравятся мультики, например, «Три богатыря», «Барбоскины», «Фиксики» и так далее. Они смотрят мультики на русском языке, и они им очень нравятся. После них они очень довольны. Они гораздо добрее, спокойнее, более понятны по цветам, яркости и окраске, по тому, кто кем является — мальчиком или девочкой — и как они между собой общаются. Чем какие-то яркие, кричащие, взрывные, которые, как мне кажется, нарушают нейронные связи в мозгу.
50 побед
— У вас 47 побед сабмишенами. Есть ли цель довести это число до круглого — то есть до 50?
— До 100. Мне сейчас супруга подсказала, что мы сделаем это более хитро, по-нашему. У меня сын — Алексей Олейник, поэтому я думаю, что мы сейчас его немножко подготовим, и он пойдет дальше продолжать эту цифру вести. Это другой Алексей Олейник, а записывать будем туда же. Нет у меня никакой цели, на цифры никогда не смотрел. Слушай, у тебя сейчас 19, и нужно еще 1 для чего-то там. У тебя там 99, у тебя там 9, у тебя еще что-нибудь. Что-то один, два или три, и нужно еще добавить, чтобы до какого-то круглого. И что? Если бы мне, например, сказали, что за 50 подарим тебе квартиру, пентхаус и так далее, то я бы сказал, мол, ребят, 50 будет (улыбается), я вам гарантирую. Я бы пошел пахать и так далее и знал бы, что у меня есть цель, что нужно три победы. Там хочешь не хочешь, можешь не можешь, болит не болит, устал не устал, я бы сделал, поверьте. Если это достойная цель, понимаете? Меня, там, 1000 долларов не воодушевят. Или, там, мобильный телефон, или велосипед. Мне нужно что-то позначимее. Просто чтобы у меня была цифра 50 — я в этом не вижу смысла. Можно потом вырезать цифру 50, повесить ее в рамку на стенку и ходить гордиться. Но зачем? Я вот горжусь своей супругой, сыном, дочерью горжусь, другим сыном, третьим сыном, второй дочерью.
Украина
— Алексей, сколько времени сейчас уделяете просмотру новостей? Есть люди, которые каждые 5 минут ленту обновляют.
— К сожалению или не к сожалению, делаю это где-то три раза в день, просматриваю их по 10 минут. У меня есть несколько источников. Это источники российские, европейские и украинские, чтобы знать это со всех сторон. Американские меньше всего смотрю, хоть и нахожусь в этой информационной среде. Хочу сказать, что многие американцы относятся к этому [происходящему на Украине], слава Богу, разумно. Те, кто не участвует в политических программах, баталиях и так далее. Среднестатистический американец более чем спокойно к этому относится и понимает, что на самом деле происходит. А не то, что пишется во многих именно ангажированных, купленных и так далее СМИ.
Естественно, я слежу. Это моя страна, моя родина, и я должен следить за тем, что происходит, почему это происходит, где происходит. И где-то поддержать, помочь. Но я стараюсь не подливать этого масла, вот этой гнили и гадости, не размещаю у себя. Вряд ли вы найдете у меня призывы к чему-то. Призыва всех предать, призыва всех купить, всех убить, всех разрезать и все это самое. Это могут делать только люди, у которых нет абсолютно ничего своего. У них входит в голову канал информации — и изо рта выходит. Что оттуда получают — то и несут. Фильтра, к сожалению, у них нет.
— Каким источникам доверяете?
— Давайте без источников. У каждой страны есть ведущие источники. Плюс есть люди, которым я лично доверяю, которые там находятся. Знаете, слушать украинца, находящегося в Австралии, который рассказывает, как у него все плохо в Украине, — это неправильно. Точно так же неправильно слушать россиянина, который находится где-нибудь в Таиланде и рассказывает о том, как все плохо в России. Неправильно слушать людей, которые сидят где-то в другом месте и говорят о том, как где-то что-то происходит. Это как если мы сейчас будем сидеть и рассказывать о том, что на Луне происходит. Это неправильно. Нужно рассказывать о том, что происходит с тобой, вокруг тебя, с твоими друзьями. А что где-то там переплачивают, что где-то там... Мне сейчас присылают кучу старых видео, которым год, два, пять лет, из других стран или еще что-то, говоря, что это там происходит, а это тут происходит. То есть присылают какие-то штуки с наводнениями, а я говорю: «Ты посмотрел, что в ютубе написано? Это же было два года назад». А они: «Ой, а я думал это было сейчас». Вот так и фейки делаются. И с катаклизмами, и с конфликтами военными, и с политическими, и с чем угодно.
