Суперталант из Дагестана: бросил вызов Чимаеву, невероятен в грэпплинге, а в Америке начал как Хабиб
Хамзат Чимаев во время прямого эфира Рамзана Кадырова оставил комментарий про Хабиба «Мы и его порвем, если он захочет» и сразу стал самым нелюбимым бойцом в Дагестане. Потом Чимаев сам вышел в прямой эфир, сказал, что уважает Хабиба, но затем вступил в конфронтацию с Абубакаром Нурмагомедовым в Instagram. «С тобой еще увидимся, парнишка», — написал Чимаев. Потом он удалил свои посты, но интернет помнит все. Естественно, нашелся дагестанский боец, который бросил Чимаеву вызов. Это Мурад Рамазанов. «Говоря твоими же выражениями, я уверен, что я тебя порву и размажу, парнишка. Просто спортивный интерес», — написал он, тоже в Instagram.
Мураду 25 лет, он выиграл 10 боев из 10, чемпион Европы и России по грэпплингу, а главный тренер знаменитого клуба Dagestan Fighter Мансур Учакаев называет его самым талантливым бойцом Дагестана. Реакции Чимаева не последовало. Зато Рамазанов сразу прибавил в популярности. Причем это не пустой хайп: Мурад действительно очень перспективный боец. А с Чимаевым они выступают в одной весовой категории — до 77 кг. Единственное: Хамзат на контракте с UFC, а Мурад — с One FC.
Хабиб и Чимаев
— Мурад, как родился этот пост? Почему решили его написать?
— Я, как и все, увидел этот вызов, комментарий. Потом видео видел, не знаю, вырезанный это кусок или нет. Я считаю, что человек, который завершил карьеру, доказал всем все... Мы и сами видели, как Дана Уайт пытался оставить его [Хабиба], какие-то реванши сделать, денежные предложения. Но человек уже занялся своими делами, всем все доказал. Расслабился, отошел от дел. Вызывать в таком стиле — это некрасиво, я думаю. Насчет своего вызова — я считаю, почему бы и нет? Мы одного возраста, из одной весовой категории. У него рекорд 9-0, у меня — 10-0. Он хорошо борется, и я хорошо борюсь. В стойке я так же с любыми топами-ударниками могу подраться. И себя проверю, и его. Чисто спортивный интерес. Обычно я так не высказываюсь, но какой привет — такой ответ. Я тоже так же в себе уверен. Необязательно драться в UFC, чтобы быть самым сильным. Эта организация хорошо раскачана, пиар-машина хорошая. Я думаю, что у меня тоже есть все шансы хорошо себя проявить.
— Есть мнение, что в UFC люди сделаны из другого теста, хотя...
— Как раз сборы в Америке пошли мне на пользу. Я много увидел, поработал со многими топами-средневесами, полутяжами, тяжеловесами. Просто я не афиширую ничего, не говорю, что кого-то размажу. У меня есть ролики со спаррингов с топовыми полутяжами и тяжеловесами. Если я их выложу — интернет просто взорвется, меня тоже будут считать чемпионом, считать, что я супертоп, что мне пора в UFC. Но я этого не сделаю из уважения к тренерам, к спарринг-партнерам. Мы же друг другу помогаем. Я такого никогда не сделаю. Я эти видео даже не пересылал никому, даже друзьям и близким. Конечно, в UFC топ-3, топ-5 — серьезный уровень, а до топ-10 можно реально размазывать всех. Я работал в Америке с топами — так и есть.
— В январе вы рассказывали, что могли попасть на сбор к Камару Усману, но не получилось. В марте у вас появилось совместное фото. Расскажите историю этого снимка.
— Он приехал в последние дни моего нахождения там. Помогал братьям Азайтарам из Марокко. Мы вместе тренировались, но поработать с ним не удалось. Были микротравмы, он влегкую работал, и я не стал настаивать на том, чтобы встать с ним в пару. Видимо, у него был свой план. Не то чтобы я хочу выйти и его победить, это больше для своей пользы. Не для того, чтобы кто-то говорил: «Вот, он его побил!» Для опыта, для карьеры все.
— А с Хабибом работали в Лас-Вегасе? Он же все-таки ходил на тренировки.
— Да, удалось поработать, что-то перенять для себя. Много нового узнал, много понял для себя. Поработал с Хабибом, с Исламом, с другими ребятами. Знал, что смогу взять от них на вооружение много вещей. Так и получилось. У нас похожие стили, и я понял, что нужно делать, как нужно работать в определенных позициях. Я считаю, что вышел на другой уровень, просто нужно показать это на деле. Не хочу раскрывать, что точно подметил для себя, когда работал с Хабибом и Исламом. Но это поймут немногие даже из тех, кто тренируется вместе с ними.
— С Чимаевым в Лас-Вегасе не пересекались? Вы же были там в одно время.
— Пересекались. Он тогда был на лечении, приходил на наши тренировки. Мы приветствовали друг друга, хорошо общались. Вместе кушали, бывало. Пожелали друг другу здоровья и удачи.
— Чимаев там и с Хабибом виделся, получается?
— Нет, Хабиба там тогда не было, он приехал попозже. Были все, кроме него. Мы хорошо там общались, поэтому непонятно, откуда у Чимаева идет такой настрой.
— Какое отношение у дагестанских бойцов к Чимаеву после этой истории?
— Однозначно он настроил всех против себя. Думаю, и я сам, и все другие за него болели и переживали, желали успеха. Он приезжал в Дагестан — его встречали как своего. Соседние, братские республики все-таки, разницы нет. Были рады ему. Думаю, не стоило ему так настраивать всех против себя. Он же уже завоевал внимание людей своим уверенным дебютом в UFC, за него все болели. А теперь настраивать людей против себя... Не стоило так делать. Думаю, он знал, к чему все приведет, когда писал тот пост. Но я думаю — не стоило ему. За него реально болели, переживали.
— Когда следующий бой?
— Вот, закончился Рамадан. Думаю, в ближайшие полтора-два месяца, три — максимум.
— Сколько боев осталось по контракту с One?
— У меня еще где-то год контракта.
— То есть там не по количеству боев, а по сроку?
— Как я знаю, там два года и шесть боев. Года полтора вроде прошло. Всех подробностей не знаю, думаю, там еще где-то год остался.
— Нацелены на переход в UFC?
— Посмотрим, как получится. А так каждый боец хочет попасть в UFC и стать чемпионом лучшей организации. Конечно, в планах именно такие цели, большие цели. Не просто быть бойцом этой лиги. Я хочу быть чемпионом любой организации, в которой нахожусь.
«Хабиб сказал: «Пошли драться на улицу!» Как Василевский чуть не вышел один на один с Нурмагомедовым
В Америке начал как Хабиб
С Рамазановым мы разговаривали не только после того, как он бросил вызов Чимаеву, но и в январе этого года — подробно обсудив его карьеру. Тогда он как раз выиграл турнир по грэпплингу NAGA.
— Девять лет назад турнир NAGA выиграл Хабиб. Он выиграл чемпионат мира по версии этой организации. Что за турнир выиграли вы?
— Тот же самый турнир. Он часто проходит в Америке. Мы были в Нью-Джерси, а турнир проводился в Пенсильвании. Когда я прилетел, до него оставалось 2-3 недели. Тимур (Валиев, боец UFC. — Прим. «СЭ») тоже думал побороться, но у него оставалось две недели до боя, и он решил не рисковать. Я зарегистрировался, решил — почему нет? Помню, Адлан Амагов тоже выиграл этот турнир. Там еще пояс такой красивый, и я решил, что попробую побороться и забрать пояс.
— Вы в Америке начали как Хабиб.
— Да-да, повторил этот момент. Интересно было побороться. У них борьба чуть отличается. Досрочно победить не получилось, только по очкам.
— Какие у вас заслуги в грэпплинге?
— Вот, прямо перед отъездом выиграл чемпионат России, после этого сразу вылетел в Америку. До этого в СКФО выигрывал. Вообще, грэпплинг люблю, я также чемпион России и мира в возрасте до 21 года (в конце апреля Рамазанов выиграл взрослый чемпионат Европы. — Прим. «СЭ»). Потом сделал больший упор на ММА — по графику грэпплинг и ММА не совпадали. А тут вышло — прошел бой, вернулся домой, а тут соревнования СКФО по грэпплингу. И чемпионат России в Махачкале должен был проходить. Решил, что дома поборюсь, чтобы друзья, родственники пришли. Правда, из-за коронавируса чемпионат России провели в Шали, в Чеченской республике. Хорошо получилось — выиграл.
— В Нью-Джерси под вашу весовую категорию не так много спарринг-партнеров.
— Да, верно подметили. Я часто боролся с Эдди Альваресом, спарринговал только один раунд. А так основной спарринг партнер — Кори Андерсон. Тяжелый, нормально мы с ним поработали, целый месяц.
— Что скажете о его борьбе?
— Не сказал бы, что он физически прямо сильный парень, но техничный, выносливый. Борьба у него тоже на нормальном уровне, хорошая.
— А с Альваресом как себя чувствовали? Он же чуть поменьше, чем вы.
— Да, чуть поменьше, ненамного. С Альваресом тоже... Не хочу говорить, как и что, какие приемы делали, но было нормально, понравилось. Что меня удивило — Альварес после тренировки работал с Тимуром, отрабатывал с ним нюансы перевода в партер. У меня он много фишек спрашивал, интересовался нюансами моей техники. Альвареса считаю легендой, он чемпион Bellator, UFC, Dream. При этом он спрашивал у меня о некоторых моментах. Удивило, что такие опытные ветераны стараются все время развиваться, интересуются новыми техниками.
— Какой болевой или удушающий считаете своей коронкой? Может, таких несколько?
— На таком уровне бывает трудно сделать какое-то техническое действие, все бойцы хороши, умеют защищаться. Мне нравится проход со спины, традиционный прием. Гильотина, бывает, получается. Кимура тоже в последнее время неплохо проходит.
— Вам хорошо удается добивание из маунта — когда соперник лежит к вам спиной. Что нужно сделать, чтобы занять такую позицию?
— Это делается не на первых секундах, не в первом раунде. Сначала нужно измотать соперника. Утомляешь соперника, проходишь в гард, бьешь. Когда соперник измотан, защиты уже не остается. Он уже не способен защищаться, пропускает удары. И судья останавливает бой.
Весогонка в One FC
— По поводу One FC: после гибели бойца из-за весогонки там проводятся взвешивания в день турнира.
— Там два дня подряд идут взвешивания. Сначала ты проходишь гидротест, проверяют на обезвоживание.
— Это как?
— Дают баночку, ты с ней должен сходить в туалет по-малому, так сказать. Прежде чем ты встанешь на весы, проверяют с помощью анализа, гонял ты вес или нет. Потом становишься на весы. Так проходит два дня. Если ты провалил взвешивание или гидротест, то ты должен делать взвешивание и гидротест еще раз в день боя. У меня такого не было, в последнее время даже был недовес. На последний бой выходил с весом 82 кг (из-за того, что в One взвешивания в день боя, Рамазанов там выступает не в полусреднем весе, а в среднем — до 84 кг. — Прим. «СЭ»). Думал даже, что могу спуститься на 77 кг, посмотрим. Мне лучше было бы, чтобы было обычное взвешивание. А 77 — моя категория, полусредний вес.
— Эти изменения, которые ввели в One, помогают охранять здоровье спортсменов?
— Насколько я знаю, ребята там нормально гоняют вес. Не знаю, как они проходят гидротест, но они гоняют и по 9-12 кг. После боя такая процедура: тебя ставят на весы и заводят в медкабинет, проверяют на травмы, светят в глаза, проверяют, есть ли сотрясение. У последнего соперника было 86 или 87 кг после боя. Мне удалось подсмотреть. Интересно было, потому что парень был мощный, атлетичный. Даже чересчур.
Греко-римская борьба
— Ваша база — греко-римская борьба. Есть мнение, что классикам легче адаптироваться к стойке, чем вольникам.
— Я тоже считаю, что это лучше. Многие вольники, наверное, не согласятся, но греко-римская борьба — более хорошая база.
— Почему?
— У вольников плечевой пояс не так развит, как у классиков. Мощный торс, плечи, предплечья. Если заметили, в UFC вся борьба в основном в клинче, у сетки. Даже Хабиб прижимает и больше корпусом работает. В этой позиции ребятам из греко-римской борьбы равных нет, я считаю.
— Почему пошли в греко-римскую? В Дагестане же вольная борьба — самая популярная.
— Отец занимался греко-римской борьбой. Сейчас в Дагестане уже есть успешные борцы, но этот вид не так развит, как вольная борьба. Отец служил в Грузии — там и была, и есть хорошая школа греко-римской борьбы. Отцу понравился этот вид, он до сих пор фанат, смотрит все схватки. Я тоже с ним смотрю. Когда бываю в Дагестане, прихожу в свою школу, где тренировался, занимаюсь, чтобы не забывать свою базу. Когда мне исполнилось 12 лет, отец повел меня в секцию. Я помню, что не хотел идти. Отец утром поднял, сказал, что надо идти. Я не понимал, что за греко-римская борьба, говорил: «Давай на вольную». Все же вольной занимались. Отец сказал: «Не понравится — пойдешь на вольную». А мне понравилось. После этого я и на вольную ходил, но мне никогда не нравилось бороться с ноги. Я люблю с корпуса, с поднятой спиной. Всегда нравились эти броски. Так и остался в греко-римской борьбе.
— Вообще, есть такая тема: не так много крутых дагестанских борцов-вольников переходят в ММА. С чем это связано?
— В ММА другая борьба. Сколько было успешных, титулованных вольников, у которых не шла борьба в ММА. В ММА ты можешь перевести соперника, но не удержать. Перевести — это полдела, дальше еще нужно удержать соперника, контролировать его, бить. Это не всем дается, даже очень хорошим вольникам. Не знаю, от чего это зависит, как это тренировать. Мало кто может контролировать так, как тот же Хабиб.
— В DagFighter приходили именитые вольники с целью попробовать себя в ММА?
— Да, часто. Бывало, даже вместе с тренерами приходили. Это в конце пандемии уже, когда мы начали тренироваться. Неплохо справлялись, хорошо представляли свою борцовскую школу. Просто они не привыкли, что все возле стены, без борцовок. Они же проходят в пятки, дальние проходы делают, а без борцовок как раз нога уходит. Возле стены бойцы уже привыкли защищаться, а вольникам непривычно в таких позициях работать.
— Как вы пришли из греко-римской борьбы в грэпплинг, а потом в ММА?
— Сначала я пошел в грэпплинг. Я не собирался оставлять греко-римскую борьбу, у меня хорошо получалось, я чемпион российских и международных турниров. Только перешел из юношей в молодежь, а зал закрыли на три месяца. Раньше часто делали такие каникулы. Мне хотелось где-то тренироваться, а у нас только пошло развитие грэпплинга. Начал заниматься — сразу хорошо получаться стало, но от опытных ребят пропускал болевые и удушающие. Я себе поставил цель: пока не научусь защищаться от таких приемов — не вернусь в греко-римскую. Думал: вдруг где-нибудь на улице меня кто-нибудь возьмет в такой захват, а я ничего не смогу сделать? Потом я начал бороться с опытными на равных, даже стал их побеждать. Я быстро все освоил, база греко-римской борьбы мне очень помогала, эта физическая сила, сила корпуса. Потом подумал, что у меня нет защиты в стойке, я чистый борец. Хотелось полностью освоить весь бой, не только грэпплинг. Заинтересовался ММА, как раз все стало развиваться, наших бойцов начали подписывать. Написал Тимуру [Валиеву], стал ходить в DagFighter, перешел туда. Там мне понравились тренировки, обстановка в зале.
— Помните свою первую тренировку?
— Да. Три раза в неделю у нас были спарринги, 5 по 5. Я к таким нагрузкам не привык, тело еще не освоилось. Боялся, что сердце застучит слишком, а потом понял, что так и надо тренироваться.
Абдулманап и Мансур
— Если вспоминать финал чемпионата России по ММА 2016 года — в вашем углу был Абдулманап Нурмагомедов. Как вышло, что он был вместе с вами на том финале?
— До этого у нас были общие сборы в Кисловодске на олимпийской базе. Абдулманап был там старшим тренером, руководил всем. Я был молодой, еще не чемпион России, но в узких кругах меня знали. Мы прошли там 2-3 сбора, я помогал Рустаму Хабилову. Боролся с ним, грэпплинг. Абдулманап был там как тренер, а я был спарринг-партнером Рустама. Абдулманап нас готовил, тренировал нас. Я ему там понравился, он за мной смотрел. Он меня всегда просил показать какие-то приемы из греко-римской борьбы.
— Еще вы почему-то представляли на том турнире Челябинскую область.
— Да, мы дрались за УрФО. Тогда многие выступали за разные регионы. Предложили неплохие условия.
— Допускаю, что вы видели наше интервью с Мансуром Учакаевым, в котором я спросил у него про самого талантливого дагестанского бойца.
— Я ждал этого вопроса (улыбается).
— Для вас это большая ответственность.
— Что я могу сказать? Мне остается только доказывать это в предстоящих боях, оправдывать слова Мансура. Он сказал, а мне нужно это подтверждать.
— Насколько Мансур строгий тренер? Есть ли такое, что он к вам особенно строго относится? Так бывает: чем больше веришь в человека, тем от него больше и требуешь.
— Мансур в меру строг. Где надо — строгий, где надо — мягкий. Смотрит за нами, переживает, чтобы на месте не стояли, развивались. Это самое главное в ММА.
Самый тяжелый бой
— У вас был сложный бой в GFC с иранцем Фаршидом Голами, вы уверенно пошли на него вперед, а он очень хорошо по вам попал. Вы в итоге досрочно победили, но было непросто. Мне показалось, что после того боя вы стали осторожнее действовать в стойке.
— В GFC я еще и на эмоциях дрался. Соперник за день до боя в столовой меня немного зацепил. Ну, странный он какой-то, чудик. Как-то смотрел, моргал. Ничего такого не делал, но какие-то странные движения делал.
— В смысле, вы идете по столовой, а он на вас непрерывно смотрит?
— Да, что-то в таком духе. Что-то моргал он, показывал. Потом, перед боем, была утренняя тренировка. Я уже потренировался, пропотел. А он встал от меня на пару метров и начал прыгать, руками махать, головой в мою сторону кивать. Пытался меня из себя вывести. Я с таким еще не сталкивался, это для меня хороший опыт был. Я на эмоциях даже думал напасть на него прямо там. Во время боя, когда он в ногу прошел мне, у меня уже там был захват полностью на гильотину. Если пересмотрите бой, я в сторону угла показываю головой, что не буду побеждать его досрочно. Я хотел его весь бой ломать, бить. Это от злости, от ярости. Я никогда еще так слепо не гнался за таким.
Как получилось в One FC: я вышел за неделю. После этого боя в GFC я не делал спарринги, нужно было дать голове отдохнуть, потому что все-таки пропустил. Три месяца не делал спарринги, был не в форме. Вышел на бой против корейца, а он с первых секунд пошел на меня, начал поддавливать. Я не собирался заканчивать в партере, хотел его потаскать. Он-то такой мышечный был, вообще оба последних соперника такие были. Не знаю, на чем они сидят. В общем, хотел я этого корейца потаскать немного, а получилось, что загнал его раньше, чем думал. Пришлось его финишировать. А с японцем — хотел, на самом деле [подраться в стойке]. Многие говорят о моей стойке. Те, кто со мной тренируется, знают, на что я способен в стойке. Хотел с японцем поработать в стойке, но он просто оказался очень неудобным. Низкий такой, я думал, что буду его обстреливать, а у него какая-то своя дистанция, он резкий такой пенек. Было неудобно подобраться. Вроде контролировал его на джебе, пару раз попал, а он какими-то взрывами мне в печень дал хорошо, я почувствовал. В печень и в голову он мне переводил. Я почувствовал, что я его не контролирую. Он не обычный, не стандартный, а с необычной техникой. Я решил не рисковать. Получился достаточно вязкий бой.
