Выигрыши Махачева у Хабиба, поцелуи в губы Кормье и чушь Рокхолда в стиле Трампа. Тайны АКА от Хавьера Мендеса
Тренер Хабиба Нурмагомедова Хавьер Мендес с сентября прошлого года находится в изнурительной марафон-командировке в Эмиратах. Безумная и беспощадная система COVID-ограничений лишила Мендеса возможности зарабатывать дома, в Калифорнии, — его зал American Kickboxing Academy закрыли как место массового скопления людей.
Поэтому даже после давно прошедшего в октябре UFC 254 с Хабибом в главной роли Мендес все равно не может вернуться домой, оставаясь в ОАЭ на неопределенный срок. Пока в Эмиратах пребывает Хабиб со своей многочисленной командой, для Хавьера это означает гарантированную работу и деньги.
Для журналистов такое заточение владельца АКА — весомый плюс. Поймать его довольно легко, а изоляция способствует свободному времени и разговорчивости. Изначально мы хотели сделать с Мендесом интервью по актуальным темам, но, увидев необычайное благодушие тренера, решили копнуть поглубже. На выходе — с десяток прекрасных, нигде ранее не проходивших историй.
***
— Вы в Эмиратах с сентября прошлого года. С ума еще не сходите?
— Есть такое. Скучаю по детям, дому, жене. Но я должен зарабатывать деньги, а со всей этой ситуацией с COVID я не могу их зарабатывать у себя дома. Мой зал закрыли, я не могу делать с него деньги. У меня есть семья, я должен ее обеспечивать.
— Это самое долгое пребывание в вашей жизни вдали от дома?
— Да, самое долгое. Я работаю здесь для команды Хабиба и участвую во всем этом испытании вакцины от COVID. Мне сделали укол, потом через три недели новый, потом через две недели взяли анализ на кровь, чтобы посмотреть, работает ли вакцина. Я должен делать много таких вещей, не могу сейчас поехать домой.
Хабиб выбрал меня главным тренером команды, поэтому я должен находиться здесь, делать мою работу. Я поддерживаю дух «плана отца», никогда не забуду эту фразу и что за ней стоит. Она для меня означает силу и результат. Поэтому я должен быть здесь, работать, делать нашу команду лучшей в мире. Верю, что АКА и Eagle Team — лучшая команда в мире.
— Когда сможете вернуться домой в Сан-Хосе?
— По дате сложно сказать, но так или иначе мне придется лететь в Вегас с Исламом, Зубайрой, Тагиром, Абубакаром и другими ребятами. Я также должен быть рядом с другим моим бойцом — Благоем Ивановым, он как раз живет в Вегасе.
«С женой созваниваемся каждый день. Говорит: «Оставайся там, заводи бизнес-знакомства, дома делать нечего»
— Чем занимаетесь в отеле в свободное время?
— Встаю в 10:30 утра, иду делать тест на COVID. Потом у меня много телефонных переговоров. Сначала думал, что у меня будет куча времени, буду лежать, отдыхать и смотреть «Нетфликс». Но в итоге мне абсолютно не до «Нетфликса», я постоянно на телефоне, нужно общаться со многими людьми, плюс куча разных интервью. Должен сказать, что здесь, в ОАЭ, потрясающее гостеприимство и уважение ко мне. Я не сталкивался с таким в США. Особенно меня поражает, как здесь уважают старших. И когда я был в Дагестане, то тоже был изумлен этим отношением к возрасту. Там восхищаются старшими, уважают их, они в полном приоритете. И когда я поехал в Узбекистан, то столкнулся точно с таким же уважением и гостеприимством. Единственное отличие Узбекистана от России в том, что в Узбекистане тебя откармливают до безумия.
У тебя просто появляется вот такое брюхо! Гостеприимство и еда в Узбекистане просто вне конкуренции. Если что — извините, конечно, но никто не сравнится с Узбекистаном в умении угощать и откармливать гостей.
— Как изменился ваш вес за время пребывания здесь?
— Когда приехал сюда, весил 106 кг. Потом то накидывал пару кило, то сбрасывал их, но в итоге — по непонятным для меня причинам — я просел до 102 кг. Не знаю, как это возможно, но я правда скидываю здесь вес.
— Форму как-то поддерживаете?
— Работаю с железом на анаэробную выносливость. Никакого бокса или киков, что-то даже не хочется все это делать. Только тягаю веса, вот поднабрал мускулов.
— Есть традиция ежедневного созвона с женой?
— Каждый день общаемся с ней. Не было и дня, чтобы я ей не позвонил. Хотел бы каждый день общаться и с детьми, но иногда они не берут трубку. Но с женой я не пропустил ни единого дня с сентября — созвон каждый день.
И если бы она сказала мне: «Возвращайся домой», я поехал бы немедленно. Но она, наоборот, говорит: «Оставайся там, заводи бизнес-знакомства, работай. Дома делать нечего, здесь у нас ужас творится».
— В вашей паре кто оптимист, кто скептик?
— Я оптимист, она скептик. Она поверит во что-то, только когда это произойдет. А я мечтатель. Я из тех ребят, кто радостно говорит: «О, вот это и это скоро произойдет, будет здорово!» Она же: «Ага, конечно. Поверю в это, только когда это реально случится». Я, когда такое слышу от нее, натягиваю себе кепку на глаза. Конечно, в большинстве случаев она права, но я все равно хочу оставаться мечтателем. Верю, что во всех людях хорошего больше, но она воспринимает их только такими, какие они есть. «Ты их все равно не изменишь». — «Но я хочу попытаться». — «Ладно, теряй время дальше». — «Нет, все будет хорошо, надо верить». Вот так и общаемся, но я никогда не опущу руки и не перестану мечтать.
— Как у вас здесь со сном? На улице жара, окна всегда закрыты, только кондиционер.
— Сплю плохо, пришлось сесть на снотворное, «Ксанакс». Не могу здесь заснуть, мой мозг постоянно хочет о чем-то думать. Еще и спину прихватило, здесь в отеле очень мягкие кровати.
Но что касается всего остального — все прекрасно. Потрясающее гостеприимство, Дубай — красивый город, самый безопасный в мире.
— АКА — ваш основной бизнес, или вы занимаетесь чем-то еще?
— Тот зал АКА, что в Сан-Хосе, принадлежит мне. Но также по франшизе мы открыли зал в Трейси, Калифорния, и зал в Сан-Антонио. Майк Свик, бывший боец UFC и гуру в бизнесе залов, открыл по нашей франшизе АКА в Таиланде. Мы также ведем переговоры, чтобы открыться в Индии. Через три-четыре года, думаю, у нас будут сотни АКА по всему миру. Много лет меня уговаривали: «Открывай новые АКА везде», но я как-то ленился и не решался. В итоге мне удалось найти Майка Свика, который нашел себя в этом бизнесе, теперь он настоящий босс. Он даже не спрашивает у меня совета, может делать все, что он хочет. Доверяю ему, очень давно его знаю. Что касается других бизнесов, кроме открытия залов, то там я всегда теряю деньги. Открывал бильярдную — потерял деньги. Залез в другой бизнес — снова потерял. В какой бы бизнес за пределами АКА я не вкладывался, всегда теряю. Но все равно не хочу унывать, буду пытаться снова что-то делать помимо АКА. У меня психология бойца — если меня уронили 100 раз, я встану 101. Так и с бизнесом — не буду сдаваться, буду пытаться делать другие проекты и дальше.
«Ислам — самый трудный соперник в жизни Хабиба. Он регулярно выигрывает у него раунды»
— У АКА была выдающаяся плеяда чемпионов: Веласкес, Кормье, Рокхолд, Хабиб, но теперь все они закончили карьеру либо уже не владеют титулом. То, что в зале больше нет чемпионов UFC, сильно бьет по вашему бизнесу?
— Конечно, все это имеет значение, но сейчас у нас есть Ислам Махачев. Он будет следующим чемпионом, и я даже не хочу слушать возражений. Давайте ему бои, и он будет уничтожать людей. У нас есть Умар, есть его брат Усман, супервезда, есть Тагир, который будет делать деньги для нашего зала, есть Зубайра, который сейчас способен делать невероятные вещи. Честно, до этого я никогда особо не понимал Зубайру, но теперь понимаю — он меняется. Есть Абубакар, которому нужно меняться ментально, и он меняется. Поэтому АКА все еще здесь, мы никуда не уходим. Да, у нас нет чемпионов, но мы все те же. И, кстати, не сильно удивляйтесь, если к концу года у нас будет два чемпиона. Ислам Махачев и Манел Капе (флайвейт, 15-4), который в феврале дебютирует в UFC. Просто знайте и не изумляйтесь, если к концу этого года они оба станут чемпионами.
Что касается Ислама, я этого никому не говорил, но он единственный боец в истории АКА, кто на постоянной основе мог выигрывать у Хабиба раунды в спаррингах.
Не весь спарринг, но отдельные раунды. Единственный, кто смог выиграть хотя бы раунд у Хабиба в спаррингах! Я никогда этого не говорил, но вот теперь могу сказать вам это точно. Я вас уверяю, что Ислам — следующий чемпион UFC. Он самый тяжелый соперник Хабиба в зале. В октагоне самым его сложным оппонентом был Конор. Конор — хороший боец, но человек он отстойный. Нехороший человек, мне он не нравится, не уважаю его. Он атаковал религию, целую страну, семью, отца. Это уже не военные методы, за гранью всего. Боец он отличный, конечно, но просто дождитесь его боя с Исламом и посмотрите, что Ислам с ним сделает. Да, ему тяжело получить бой, все от него бегают, и бегают по понятным причинам — он слишком хорош. Но я гарантирую вам: Ислам Махачев — следующий чемпион в легком весе UFC из России.
— Что такого особенного в Исламе, что даже Хабибу приходится с ним непросто?
— Для начала не забывайте, что Ислам — чемпион мира по боевому самбо. Так же как и Хабиб. Но они различаются в ударной подготовке. Хабиб работал над ударкой только со мной. Когда он был у себя дома, он вообще не уделял ей время. Ислам работает над ударкой и со мной, и с другими тренерами. Он постоянно рос в ударной технике, киках и всем остальном. В борьбе, дзюдо и БЖЖ Хабиб и Ислам примерно равны, но в ударной технике Ислам сделал шаг вперед.
Каждый раз, когда он приезжает ко мне, я вижу, что он прибавил как кикер, как панчер, его удары коленями стали лучше. Конечно, я не могу сказать, что в партере Ислам сильнее Хабиба, как я не могу так сказать ни про кого. В моих глазах Хабиб — лучший партерщик в истории, но Ислам может стать вторым лучшим партерщиком в истории после Хабиба.
— Исламу когда-нибудь удавалось контролировать Хабиба на земле?
— Никто и никогда не контролировал Хабиба на земле, но Ислам больше других контролировал его в клинче. И он переводил Хабиба, выигрывал у него раунды. И не один, не два раунда. Правда, важно понимать, что не всегда Ислам выигрывал у Хабиба раунды в спарринге чисто один на один. Это был поток, партнеры сменялись, Ислам заходил на пару-тройку раундов.
— Можно сказать, что Ислам ленивее Хабиба, что он меньше работает?
— Ислам не ленивый, но Хабиб — самый работоспособный боец, которого я когда-либо тренировал. Его самоотдача — это какой-то другой уровень. Но Ислам ни при каких раскладах не ленивый. Он просто спокойный, тихий парень. Но он очень усердно работает, они идут с Хабибом нога в ногу. Умар тоже супертрудяга. Вот они трое выделяются работоспособностью. Правда, из них троих у Хабиба лучше всего с запоминающимися фразами. «Send me location» и так далее. Хабиб очень здорово придумывает эти фразы. У Ислама и Умара таких фраз нет, но у них есть все остальное.
«Хабиб, Кормье и Абубакар — тройка лучших бойцов в истории АКА по чувству юмора»
— Хабиб по чувству юмора попадает в топ-3 среди всех бойцов, с которыми вы когда-либо работали?
— Да-да. Моя тройка — Хабиб, Ди Си и Абубакар. Не думаю, что из всех других ребят кто-то подобрался близко к этой троице. Абубакар — очень его люблю, дагестанский гангстер. Даниэль Кормье всегда может удивить. Как-то он поцеловал меня в губы! Я повернулся, хоп — он берет и целует меня в губы. Я аж отпрыгнул от него, начал отплевываться: «Ты что творишь?!» А он мне: «Просто я люблю тебя, Хав». «Уйди отсюда!»
Даниэль может выкидывать такие безумные штуки. Скажу вам честно, по способности к пранку Ди Си и Абубакар даже отрываются от Хабиба, он только на третьем месте после них. Когда Ди Си и Абубакар ментально свежие, не травмированные, не побитые после спаррингов, они просто страшного огня дают. Просто находиться рядом с ними — сплошное веселье.
— Есть мнение, что подбородок Ислама не на том же уровне, что у Хабиба.
— Давайте так. Подбородок Хабиба — возможно, лучший в истории легкого веса UFC. Удары, которые он держал, я даже не знаю, кто еще сможет их держать. У него просто гранитная челюсть. Подбородок Ислама хорош, но подбородок Хабиба — это гранит. Барбоза попал ему ногой в голову, Гэтжи наносил сильные удары, и он шел сквозь них. Даже Порье попадал ему чисто.
Но я по-прежнему считаю, что самый серьезный пропущенный удар Хабиба был в бою с Майклом Джонсоном. И сам Хабиб, возможно, этого не понял. Но я помню, как его колени немного подогнулись. Да, потом он сказал, что не почувствовал этот удар, но такие удары и не чувствуют — от них отключаются. А у него просто подогнулись немного колени. Я вас уверяю, 99,9% легковесов рухнули бы после такого удара Джонсона, но Хабиб все выдержал.
— Измерим успех Хабиба в процентных долях каждого навыка: столько-то процентов заслуга ментальности, столько-то — физической одаренности и так далее. Начнем с ментальности — сколько процентов приходится на нее в успехе Хабиба?
— Два миллиона процентов. Его ментальная сила аномальна. Пример — последний лагерь к Гэтжи. Ужасный лагерь, все наперекосяк: заболел свинкой, сломал палец, в их команде пошел стафилоккок. Просто ужас. Я предлагал отменить бой, но его ментальная сила была просто подавляющей: «Нет, тренер, дай мне время, все будет нормально». Ни на секунду он не упал духом.
Если мы оцениваем его технику... Его боксу я бы дал 6 из 10. Но вы должны понимать, что такое 10. 10 — это Флойд Мэйвезер. Я не скажу, что у Хабиба 10 в боксе, это будет ложью, но у него 6 с учетом, что 10 — это уже уровень Мэйвезера. Коленям и кикам Хабиба я бы поставил 3 из 10. Но его потенциал и в боксе и в киках — это те же 10, что у него на земле. Он просто не уделял стойке такое же внимание. Но я уверяю, что он взял бы эти 4 недостающие балла в боксе и 7 — в киках и коленях, если бы уделял им такое же внимание, как партеру. Настолько он силен ментально, что освоил бы и эти техники на 10 баллов.
— Вы могли бы назвать Хабиба атлетическим фриком? Вот есть Йоэль Ромеро. Атлет-статуя от природы. Хабиб атлетически на его уровне?
— С точки зрения внешнего вида он не атлетический фрик. Но когда он вцепляется в тебя, вот тогда он превращается во фрика. Атлетизм — это не внешняя мускулатура. Но по внутренней физической силе я ставлю Хабиба даже выше Ромеро.
Как он не может быть фриком, если он хватает людей, и они не могут вырваться? Просто не могут отцепиться от него! Хабиб — атлетический фрик даже с учетом того, что он так не выглядит внешне.
— Если бы Хабиб продолжил карьеру, сколько еще боев он смог бы сохранять свою пиковую силу?
— До 35-36 лет. Потом он бы стал замедляться. Даже в 36 можно еще бить всех подряд, но ты уже точно не будешь лучше себя, к примеру, 34-летнего, не будешь пиковой версией себя.
— Кто для вас второй лучший легковес в истории UFC после Хабиба?
— Я бы назвал Би Джей Пенна и Фрэнки Эдгара. Фрэнки был просто маломерным бойцом для легкого веса, не тянул на него габаритами, но стал чемпионом. Я работал и с Би Джеем, и с Фрэнки, оба очень хороши и могут подходить на роль второго лучшего легковеса в истории.
«Ислам — ментальный монстр, но все равно не такой, как Хабиб»
— Возвращаясь к Исламу. Хабиб — ментальный монстр. Можно то же самое сказать и про Ислама?
— Ислам — ментальный монстр, но все равно не такой, как Хабиб.
— Почему?
— Мое мнение — дело в отце Хабиба. У него была эта привилегия, которой нет ни у кого. Отец, который сам по себе величайший тренер и который закалял Хабиба каждый день с детства: «Просыпайся. Делай вот это и это». Отец постоянно был с ним и давал эту огромную силу. Между ними какая-то магия. Я хочу, чтобы мы сделали футболки для нашей команды с надписью «план отца».
Хочу, чтобы Хабиб и все его ребята носили футболку с такой надписью. Чтобы люди видели эту фразу, «план отца», и вспоминали Абдулманапа (фраза «план отца» из боя против Яквинты. Хабиб заигрывался в стойке, и Мендес между раундами сказал ему: «Возвращаемся к плану отца», то есть к борьбе и партеру. — Прим. СЭ).
— Вы недавно вспоминали прекрасную историю, как опоздали на 5 минут, и Абдулманап посмотрел на вас незабываемым взглядом.
— (Смеется.) Помню тот день. Я очень рано проснулся, пошел делать кофе. Глянул на часы: «Ух, зачем я так рано встал? У меня еще полтора часа на сон». Вернулся в спальню, перевел будильник и лег спать. Просыпаюсь, смотрю на часы — будильник непонятным образом прозвенел на 15 минут позже. «Черт возьми, я опоздал!» Побросал вещи и побежал на место. И Абдулманап посмотрел на меня тяжелым долгим взглядом, в котором читалось: «Ты опоздал, Хавьер». Я почувствовал себя ребенком. (Смеется.) После этой ситуации я никогда больше не опаздывал, приходил заранее. Манап требовал от нас уважать друг друга и порядок. Я тоже требую порядка от своих ребят, но я не такой строгий. У него была настоящая военная дисциплина. Если бы я спрашивал так со своих ребят в Сан-Хосе, они бы все сбежали из моего зала. А для бойцов из России, Дагестана это нормально, потому что они с детства привыкли к такому.
— Видели хоть раз, чтобы кто-то из его бойцов приводил Абдулманапа в ярость?
— На Хабиба он никогда не злился. На Абубакара — да. На Умара — да. Вот, кстати, один раз Абдулманап мощно отчитал Умара. Не знаю, что там произошло, но я захожу в зал и вижу, как Манап просто рычит на Умара.
Он реально грыз и рвал его последующие минут 20: «Аа! А-а-а! А-А-А!» Я не понимал, о чем они говорят, но попытался по-тихому смыться из зала: «О'кей, зайду-ка сюда попозже». Манап был таким, он не распускал бойцов, сразу расправлялся с ними в случае чего. В прошлом году мы катались на гидроциклах, все шло очень весело, тут на берег вылетает Манап и громовым голосом начинает кричать на Умара! Оказывается, тот увлекся, начал делать какие-то рискованные повороты, и Манап посчитал это непрофессионализмом. «Все на берег, живо! Умар, что ты делаешь? Ты профессионал или кто? Как ты будешь кормить семью, если убьешься здесь?!» И он выгнал всех нас из воды.
— Из всех ваших бойцов у кого самое крепкое рукопожатие?
— У Сергея (Павловича. — Прим. СЭ). Тяж из России. Очень крепкое рукопожатие.
— А у Хабиба?
— Не знаю, с ним мы всегда обнимаемся при встрече. Хабиб всегда обнимается. Кстати, еще очень крепкое рукопожатие у Люка Рокхолда.
«У Рокхолда золотое сердце. Но он как Трамп — часто несет тупейшую чушь»
— Почему Люк всегда проигрывает такими разрушительными нокаутами? Что ни нокаут, то страшно смотреть.
— Подбородок ухудшается с каждым нокаутом, это научно доказанный факт. Когда вы бьете по куску скалы молотком, он разрушается все сильнее и сильнее с каждым новым ударом. Подбородок не восстанавливается, и с определенного момента подбородок Люка оказался не в лучшем состоянии.
— Каково в этих поражениях значение ментальных особенностей Люка? Я помню реванш с Биспингом, и в начале боя у Люка было презрение на лице к сопернику, почти отвращение.
— В том бою у поражения было две причины: травма и ментальность. Люк травмировал голень и не мог бить фирменный левый кик. Об этом никто не знал, но это правда. Люк хотел выйти на этот бой любой ценой, хотя я предлагал ему перенести его. Но он отвечал: «Не, зачем переносить? Это легкий бой». — «Но ты не можешь бить кики! Как ты будешь без своего левого кика?» — «Я буду боксировать с ним». — «О'кей, отлично. Но с киками у тебя больше шансов!» — «Нет-нет, я буду драться с ним». И Люк вышел на этот бой, и он дрался в следующем стиле. Смотрите, Люк всегда дерется маятником: шаг вперед — шаг назад. Он никогда не задерживается впереди после шага и мгновенно отскакивает назад.
А тут он шел вперед, навстречу и не делал свой привычный отшаг. Он слишком глубоко зашел вперед, и, когда начал оттягиваться, Биспинг поймал его ударом. Но нормальный Люк не зашагнул бы так глубоко, он оттянулся бы гораздо раньше. А здесь он был на эмоциях, самоуверен, неприязнь к Биспингу погнала его вперед, он забыл про оттяжку. Он слишком глубоко проваливался вперед.
— Есть мнение, что Люк немного высокомерный.
— Нет-нет. Он часто говорит не в кассу, но у него золотое сердце. Его сердце из золота. Но он просто не знает, как правильно говорить, как подавать себя, как выражаться. Я как-то его пытался здесь наставить, а он: «Нет-нет-нет, все нормально, я знаю, что делаю». И потом он снова говорит такие вещи, что я просто думаю про себя: «Ох... ладно». Но он не высокомерный, он прекрасный парень с золотым сердцем. Он заботится о людях рядом с ним, очень отзывчивый.
Он как президент Трамп — тоже отличный парень, но говорит тупейшую чушь. Я думаю, что Трамп — лучший президент в истории США. За мою жизнь — точно. Многие не замечают хорошие вещи, которые он сделал. Но он воцарил мир во всем мире. Он помирил ОАЭ и Израиль. У него много достижений, он сделал немало хорошего. Хотя это все политика, давайте лучше к другой теме.
— Вы следите за политикой, верно?
— Я ненавижу политику, она слишком коррумпирована, но я не дурак в том, что я вижу и слышу.
— Какая личность в человеческой истории для вас стоит особняком?
— Мохаммед Али, здесь даже не думая скажу. Это тот, кого я ставил в пример Хабибу с 2012 года, когда он попал ко мне. Али всегда стоял за свои принципы и веру, был блестящим чемпионом и еще более крупной фигурой вне ринга. Это единственный человек, у которого при встрече я бы попросил фото или автограф. Я никогда этого ни у кого не просил, но здесь бы не смог удержаться.
— Возвращаясь к Люку Рокхолду. Как ему удалось так здорово развить свой фирменный левый кик?
— Он мог бы здорово бить и правым, просто предпочел работать в левше. Люди иногда говорят, что Люк был кикбоксером, но это не так. Он пришел ко мне чистым джитсером, и я сделал из него кикера. Заставлял его бить по несколько сотен киков в день.
Говорил ему: «Сейчас покажу тебе кик, и ты будешь работать над ним до бесконечности». И он работал. Люк был тогда молодым, голодным, преданным делу пареньком, иногда бил по несколько тысяч киков в день. Просто попробуйте побить тысячу киков в день и не продвинуться в этом деле. Поэтому Люк быстро стал хорошим кикером. Он очень и очень любит вызовы.
«Из-за кика Люка у меня год в глазу мерцали черные точки»
— Вы как-то говорили, что самый серьезный удар при держании лап пропустили как раз после кика Люка. Он промахнулся по лапе и попал вам в голову.
— Люк не самый сильный кикер, которому я держал лапы. Жестче всех ногами бьет Габриэль «Моггли» Бенитес. Вот после его киков ты хватаешься за локти и съеживаешься от боли. С Люком была такая ситуация. Я даже не держал толком лапы, был расслаблен. И он ударил вдруг по лапе киком, и от инерции удара я сам себя ткнул большим пальцем прямо в глазное яблоко. Я просто заорал от боли. Вот представьте себе глубокий тычок пальцем в глаз.
После этого удара больше года у меня в глазах мерцали маленькие черные точки. Больше года! Ощущение, как будто перед глазом мушки летали. Люк же тогда закричал: «Что ты делаешь? Я думал, ты был готов!» А я орал благим матом: «Я не был готов!» Но все равно Моггли Бенитес — PFP-кикер номер один для меня. Правда, к сожалению, в боях он не бьет кики так же жестко, как на лапах...
— Даниэль Кормье развил, возможно, лучший «грязный бокс» в истории UFC, особенно вот эти короткие апперкоты из клинча. Как он пришел к этой технике?
— У него было три тренера по ударной работе: Розендо Санчес, Руди Мендоса и я. Я лично много работал с ним над вот этими взрывными короткими апперкотами с мини-поворотами корпуса. В начале карьеры в ММА Ди Си работал со мной больше всех, но потом он переключился на Розендо Санчеса. Ди Си не любил меня, потому что я заставлял его очень много работать. (Смеется.) Все знают, что со мной нелегко работать, я даю огромную нагрузку.
— Кормье — трудоголик уровня Хабиба или чуть поленивее?
— Ди Си ни в коем случае не лентяй, побойтесь Бога. Он супертрудолюбивый парень. Два раза был на Олимпиаде, как может ленивый дважды отобраться на Олимпийские игры? Просто поймите, что со мной ленивый не сможет работать.
Я очень люблю Ди Си, он один из самых моих преданных ребят. Единственная его проблема — очень любит поесть, особенно рис.
— Почему именно рис?
— Не знаю, он обожает его. Особенно жареный рис. Это не очень полезно, если вы изучали рис, то знаете, что с ним нельзя перебарщивать. Я вообще считаю, что Ди Си должен был в идеале драться в среднем весе. Он не тяж и не полутяж. Если бы у него был хороший диетолог с самого начала, то... Помните, в каком весе он боролся на Играх? 92 кг. Понимаете, о чем речь? Это очень близко к среднему весу. Он средневес, не такой уж большой парень. Но супертрудолюбивый.
«Пик Кормье — 2014-2015 год. Со Стипе была его самая медленная версия»
— Как думаете, в каком году мы видели Ди Си на его абсолютном пике?
— Когда ему было 34-35 лет. 2014-2015 год. Тогда он был, черт возьми, просто невероятен. Потом с каждым годом он становился все медленнее, и медленнее, и медленнее. В последних боях он дрался еще и с травмированной спиной. После этой травмы и операции он уже никогда не был прежним. Стипе он проиграл по сочетанию трех вещей: возраст, травма спины и фантастическая физическая форма Стипе в третьем бою. Забавно, что за все эти бои Ди Си ткнул его в глаз 7-8 раз, а тот ткнул нас только один, но этот один тычок перекрыл все наши. Случайный, конечно, тычок, но полпальца Стипе зашло Ди Си в глаз. После боя мы поехали с ним в больницу, и он просто ничего не видел, ослеп. По сути, почти весь бой Даниэль дрался одноглазым.
Он говорил Марку Годдарду: «Тычок в глаз, он ткнул меня», но рефери открестился: «Все нормально, дерись дальше». Это была ошибка судьи, если бы он вмешался, бой бы прекратили. Доктора бы осмотрели его и не разрешили драться, потому что он просто не видел целым глазом. Но Ди Си — воин, он ни разу не пожаловался нам на тычок, он даже не сказал, что ничего не видит. И если бы такая ситуация случилась бы еще раз, он поступил бы точно так же — никому из нас ничего не сказал. Но если бы я или Боб Кук прознали об этом, то точно остановили бы бой. Но мы не понимали, что он просто ничего не видит одним глазом. В любом случае мы проиграли этот бой. Близкий поединок, но мы проиграли.
— В третьем бою со Стипе была самая медленная версия Ди Си за всю его карьеру?
— Абсолютно да. Это был Ди Си, готовый драться, но далеко не лучший Ди Си. Даже близко. У него еще и COVID был до этого, много всего... Возраст — огромный фактор, тем более когда напротив соперник моложе и в фантастической форме. Ты можешь сохранять силу и после 40, но энергии и скорости уже нет. Ты не тот. Разве мы видим в легкой атлетике, чтобы спринтеры устанавливали мировые рекорды в 50 лет? Да, кто-то может протянуть дольше других, но в конце концов время убирает с дороги абсолютно всех.
— По природному дарованию и достигнутой силе в каком бы порядке вы расставили этих тяжей: Федор, Веласкес, Кормье, Миочич?
— Ничего не могу сказать по Федору и Стипе, потому что никогда не работал с ними. Но точно скажу, что Кейн Веласкес — крупнейший талант среди всех тяжей, которых я когда-либо тренировал. Он был хорош везде, не было такого, что бы он не умел делать. Настоящая машина. Ди Си по навыкам не мог соответствовать ему.
Правда, здесь нужно различать бои в клетке и навыки на бумаге. В боях Ди Си достиг статуса одного из величайших всех времен. Кейн же из-за травм не смог реализовать весь потенциал.
— В каких навыках Кормье проигрывал Кейну?
— У Ди Си лучше борьба, но у Кейна лучше бокс, кики и джиу-джитсу. По ментальной силе они примерно равны. Конечно, нельзя сказать, что Кейн убивал Ди Си на спаррингах, никто и никогда не убивал Ди Си, но он был чуть получше.
Мендес думал, что Веласкес — толстяк-латинос, но тот на первой же тренировке нокаутировал слэмами двух кикбоксеров
— Помните день, когда впервые увидели Веласкеса?
— Менеджеры зала сказали мне: «Есть хороший тяж. Отличное кардио, борьба». Я выслушал: «Ага-ага, отлично». Но потом они мне сказали, как его зовут — Кейн Веласкес, — и я потерял интерес. Думал: «Он латиноамериканец. Если тяж из Латинской Америки, то у него наверняка пузо и нет никакого атлетизма». В Мексике вообще очень мало крупных и атлетичных ребят. Если крупные, то обычно толстые. Поэтому я особо не проявил интереса: «Ладно, посмотрим». Но через какое-то время он пришел к нам в зал. Я стоял около ринга, и тут из двери выходит Кейн. Я увидел его и удивился: «Погоди-ка, это тот самый тяж-мексиканец?»
Он выглядел не так, как я представлял, — двигался очень плавно, был поджарым и стройным для тяжеловеса. Говорю ему: «Я думал, ты будешь помассивнее». Он ответил: «Я и так набрал, чтобы выступить на турнире по борьбе». И я начал наблюдать за ним. Он встал в спарринг с кикбоксером — тяжем мирового класса. И тот ударил его ногой в голову, очень жестко. Кейн никак не ответил, и потом тот парень ударил его еще раз ногой в голову. И тогда Кейн просто схватил его, поднял и страшно заслэмил. Кикбоксер не мог встать, он лежал и мычал. Я тогда подумал: «Ого, неплохо». Потом запустили второго кикбоксера к Кейну. И второго он поймал после первого же кика и тоже заслэмил — бум, финиш! После этого Боб Кук, тренер и менеджер нашего зала, сказал: «Давай-ка его проверим в серьезных спаррингах по ММА». Но я ответил: «Нет, никаких спаррингов. Он и так очень хорош, берем его. Это будущий чемпион мира». Боб не увидел в нем то, что увидел я. С Кейном я сразу же предсказал, что тот будут чемпионом мира, как и с Люком Рокхольдом. С Ди Си — не сразу, но когда я потренировал его и увидел, насколько ему легко все дается, то понял, что и он будет чемпионом.
— Назовите три главных человеческих качества Кейна в обычной жизни.
— Шутник. Сердечный. Мирный и спокойный. Не удивляйтесь тому, что я назвал его шутником. Когда он узнает вас близко, то начинает безостановочно шутить и разыгрывать. При этом он не болтун, как Даниэль. Даниэль любит это «бла-бла-бла» (смеется), рот у него не закрывается. Кейн не такой — он скажет слово и молчит. Но при этом любит разыгрывать и шутить.
— Из всех ваших бойцов кто самый умный с точки зрения ведения дел, общения с людьми, повседневных решений?
— Хабиб. Потом Ди Си. Хабиб всегда все понимал с первого слова и с самого начала нашей работы с ним. Что бы я ни говорил ему, он все знал и на все отвечал: «Знаю, отец говорил мне».
Говорю что-то по боям — «да, отец думает точно так же». Говорю что-то по бизнесу — «да, отец уже говорил об этом». Он был идеальным сыном с идеальным отцом.
— В своем время вам повезло поработать с легендарным тренером Уальтером Карвальо. Говорят, он чудодейственным образом умел поставить любому бойцу нокаутирующую силу.
— Он идеально чувствовал ударные техники. Если ты неправильно бил по лапе, он всегда немного отклонял ее, и ты чувствовал, что удар плохой. Он так манипулировал лапами, что специфика и сила каждого удара становилась понятной. Многие тренеры, наоборот, идут лапой навстречу бойцу, чтобы удар получился поплотнее, он же убирал ее назад, чтобы ты стремился к идеальной дистанции и силе. Я пытался копировать какие-то его секреты и методы, но мне так и не удалось достигнуть его эффективности. Он самый сильный человек, которого я встречал за всю свою жизнь. Даже в возрасте 82 лет он все еще держал лапы. К нам приезжал чемпион мира по кикбоксингу Рико Верхувен, и он держал лапы ему. Рико бил страшные кики, но Попс (Pop's — прозвище Карвальо. — Прим. «СЭ») так ставил лапы, что эти удары Верхувена казались ерундой. Он особенный тренер.
«Хабиб заработал для АКА больше всего денег в истории»
— Вы недавно говорили, что если в АКА есть условно 100 бойцов, то только десять из них приносят залу деньги. И только с такими вы можете работать индивидуально, а на других времени может не найтись. Сколько сейчас вам нужно элитных бойцов, чтобы зал хорошо зарабатывал?
— Если у вас есть такой, как Хабиб, то достаточно и его одного. Или Кейн, или Ди Си. Если же мы говорим о бойцах-нечемпионах, то, чтобы зарабатывать с них, нам нужно 15-20 таких ребят элитного уровня. В противном случае мы ничего с бойцов не будем зарабатывать, будем только терять. К примеру, если у меня будет десять Исламов Махачевых, то мои дела будут идти неплохо, но не блестяще. При этом у меня нет десяти Исламов, а есть только один. (Смеется.) Поэтому я в поисках новых Исламов, новых Умаров, целой группы элитных бойцов.
Вообще ММА — не тот бизнес, где тренеры становятся богачами. Если я когда-нибудь разбогатею, то точно не с тренерства. Может быть, с чего-то связанного с тренерской работой, но точно не с отдельно взятой работы тренером. Если бы тренеры еще получали долю с PPV, то тогда другое дело, но об этом речи даже не идет. В ММА ты просто должен любить то, чем ты занимаешься. Если ты идешь в тренеры ради славы или денег, то это точно не сюда. Этому не бывать.
— Как болельщик вы покупаете PPV на турниры UFC или смотрите пиратские трансляции?
— Да, я всегда покупаю PPV. Я не только тренер, но и болельщик ММА, поэтому всегда плачу за трансляции. Было бы еще неплохо, если бы Дана включил меня в долю с PPV. (Смеется.) В любом случае я люблю этот спорт, он дает мне больше радости, чем печали.
— Дана Уайт вам нравится?
— Да, я уважаю Дану Уайта. Не являюсь его другом, но очень уважаю его. Недавно звонил ему лично, он не ответил, но тут же сразу перезвонил мне сам. Человек его статуса не обязан вообще брать от меня трубки и тем более перезванивать мне. Но он немедленно перезвонил сам. У меня огромное уважение к нему за то, что он делает для спорта. Конечно, мы не друзья... Хотел бы я иметь такого друга? Конечно! Посмотрите, что он сделал в прошлом году для ММА и всех нас. Все были против него, кричали: «Что он делает?! Зачем он проводит турниры в такой ситуации?»
Но он в силу своих взглядов и опыта гнул свою линию, и благодаря этому я, например, спас свой зал и свой бизнес. Очень много бойцов благодаря ему не потеряли работу, не потеряли жилье. Они живут хорошей жизнью благодаря Дане Уайту. Потому что он не захотел сдаваться, не захотел прятаться в этой пандемии. Он искал варианты. Он нежадный парень, искал для всех спасение и работу.
Вы просто послушайте, до чего доходит вся эта ситуация с COVID. Я приехал сюда в Абу-Даби, мне сделали вакцину, потом через две недели — вторую вакцину. Тесты на COVID каждый день. Мне дали справку, что я не болен, что у меня все в порядке, но меня все равно никуда не выпускают из отеля. Мне даже не дали сходить на встречу с промоутером UAE Warrioirs, хотя я показал им все бумаги и сказал, что потом сяду на новый 40-часовой карантин после возвращения со встречи. Нет, не разрешают: «Слишком рискованно». И вот с учетом всей такой ситуации Дана Уайт проводит турниры, и вы хотите сказать мне, что он не в своем уме или чего-то не понимает? В такие безумные времена он обеспечивает людей работой, и вы должны уважать его за это.
— Хабиб заработал для вашего зала больше всего денег по сравнению с другими бойцами АКА?
— Да. Последние два года — самые финансово успешные в истории зала. Бои Хабиба и Ди Си помогли нам хорошо заработать. Но история не заканчивается, просто сейчас будем начинать по новому кругу.
— Каким планом на бой в вашей тренерской карьере гордитесь больше всего?
— Когда Фрэнк Шэмрок дрался против Тито Ортиса. Хотя победа здесь больше заслуга Фрэнка, чем моя, но геймпланом на тот бой я горжусь больше всего. Только мы вдвоем с Фрэнком знали, что задумано. Мы хотели измотать Тито — он очень хороший борец, который был гораздо крупнее Фрэнка. План был в случае перевода на землю пытаться провести сабмишен. И если самбишен не проходит — изматывать Тито, много двигаться в партере, пытаться уворачиваться от ударов, смягчать их, вытягивать из него силы. Морис Смит (чемпион UFC. — Прим. СЭ), друг Фрэнка, был в нашем углу, но не был посвящен в план.
Когда Фрэнк лежал под Тито и принимал удары, двигался, пытался его измотать, Морис просто вопил: «Нет, нет, что ты делаешь?!» Я успокаивал его: «Мо, все в порядке!» — «Что значит в порядке?!» — «Все идет по плану!» — «Какому плану?!» — «Измотать его и засабмитить в поздних раундах». — «Почему вы не сказали мне об этом плане?!» Поэтому я так люблю тот геймплан, потому что только мы с Фрэнком знали о нем. Хотя, признаюсь, это была его идея, но я лично получил наслаждение от того, как четко сработал наш план.
«Даже сегодня элитный боец UFC может выигрывать титулы без главного тренера»
— Помните момент, когда поняли, что стали топ-тренером и можете помогать элитным бойцам выигрывать?
— Не знаю, я никогда об этом так не думал. Просто с самого начала, с самого первого моего бойца, я понял, что могу помогать людям выигрывать. Когда я работал с боксерами, процент побед у моих бойцов был под 100%. Когда начал тренировать кикбоксеров, процент был где-то 97%. Просто это было естественно для меня, я как-то чувствовал, что надо делать, чтобы мои бойцы выигрывали. Я никогда не думал о себе как элитном тренере, просто хотел выигрывать бои.
Помню, в 2009-м мы были с Кейном Веласкесом в Мексике, и репортер спросил меня: «Каково это — стать одним из самых успешных тренеров-мексиканцев в мире?» Это был странный вопрос для меня, потому что я никогда не воспринимал себя тренером-мексиканцем. Я просто тренер без привязки к национальности. Поэтому когда там кто-то говорит: «Я один из лучших чернокожих спортсменов в мире» — или белокожих, — для меня это звучит странно. Я всегда отказывался верить в теорию, что конкретная национальность поможет тебе достигнуть успеха.
Я просто думал о победах. Хотя в начале моей карьеры были ситуации, когда мои заслуги приписывали другим. Какой-то тренер не был даже вовлечен в работу, все сделал я, но возносили его. Например, Дэйв Камарильо. Его назвали в свое время тренером года, но какой он тренер года? Он тренер-никто. Да, он отличный специалист по джиу-джитсу, но он не не был главным тренером и никак не участвовал в конкретных победах конкретных бойцов. Если он такой тренер года, то где он сейчас? Есть большая разница между хорошим БЖЖ-тренером и главным тренером, которого можно назвать тренером года.
— Сегодня на уровне топ-5 UFC боец может выигрывать титулы без сильного главного тренера?
— Да, стопроцентно да. Вы можете быть лучшим тренером в мире, обладать огромным талантом, но при этом никогда не выиграть с бойцом титула. Если у вас не будет талантливых бойцов, вы ничего не выиграете, каким бы тренером вы ни были.
Но при этом вы можете быть худшим тренером в мире, но выигрывать титулы налево-направо, если у вас есть бойцы огромного таланта. Хороший тренер с хорошим залом может отполировать навыки бойца, но и без этого тренера и зала такой боец все равно будет чемпионом.
GSP стал бы чемпионом и без тренера, я уверен в этом. Но тренеры сделали его еще сильнее — вот как это работает.
— Если мы сейчас заберем у всех бойцов UFC главных тренеров, общая картина останется той же самой, все те же люди будут чемпионами?
— Да, я уверен в этом. Если у них останутся те же спарринг-партнеры и та же среда, они будут чемпионами и без тренеров. Я всегда говорил своим бойцам: «Ваш актив номер один — спарринг-партнеры. А вот актив номер два — тренеры». Прежде всего талант и спарринг-партнеры, без таланта ты никуда не поднимешься.
— В истории АКА были бабники, которые загубили карьеру погоней за юбками?
— Да, были такие, но имен я вам не назову. (Смеется.) Просто скажу «Да», но никак тему развивать не буду. Поймать меня на имени вам не удастся. Не хочу, чтобы эти ребята потом пришли ко мне в гости.
«У Усмана подбородок уровня Хабиба. Недавно легко съел колено уровня Масвидаль — Аскрен!»
— Вы назвали Усмана Нурмагомедова самым большим талантом в семье Нурмагомедовых. В чем он особенный?
— Я не называл его самым талантливым в семье Нурмагомедовых. Я сказал, что он самый талантливый боец среди всех, кого я тренировал. Он чистый талант, очень одаренный парень. Ему нужно еще много работать, но диапазон его навыков огромен — он может работать с левой руки, правой, джебовать, бить локтями, коленями, любые кики. Он может абсолютно все.
Да, пока он все это может не на высочайшем уровне, но смотрите сами. Если боец может легко воссоздавать Люка Рокхолда, не будучи Люка Рокхолдом, или Хабиба, или Оскара де ла Хойю — даже если он это все применяет еще не на высочайшем уровне, все равно он потрясающе талантливый. Я называю его «финишер», потому что если он потряс соперника, то обязательно добьет его. Единственное, ему обязательно нужно добавлять в ментальном отношении.
— Вы недавно говорили на своем подкасте, что у Усмана подбородок уровня Хабиба.
— Так и есть, у него в самом деле хабибовский подбородок, даже не сомневайтесь. На одном из последних своих боев, по-моему, в UAE Warriors, он съел колено в подбородок навстречу. Любой боец уснул бы после такого колена. Помните, Хорхе Масвидаль нокаутировал тем коленом Бена Аскрена?
Вот Усману прилетело точно такое же колено, просто люди этого не видели. Колено зашло в подбородок, но Усман просто прошел сквозь него как ни в чем не бывало. Я был просто в шоке: «Во-о-оу... Вот это да». Понимаете, это не был удар вскользь или сбоку, это были две силы, которые столкнулись в лоб, — колено и подбородок. И он легко выдержал удар. У меня просто закатились глаза от удивления.
— Умар Нурмагомедов в ночь на 21 января будет драться с Сергеем Морозовым. Кто будет составлять ему план на бой: вы, или Хабиб, или оба?
— Хабиб — это и есть я. Все планы, которые он придумывал, он придумывал со мной и своим отцом. У нас с ним совпадают мысли, мы будем работать в связке. Какие-то конкретные детали я беру на себя, но общий гемплан всегда прост — это план отца. Единственный нюанс — у Умара потрясающие кики, хорошая ударка. Умар — талант, суперобученный боец. Через 5-6 боев я вижу его дерущимся за пояс.
— Хабиб — хороший аналитик? Может ли он уже составлять геймпланы для бойцов уровня UFC?
— Да, может. Ему нужен я или кто-то вроде меня, кто будет его где-то корректировать. Но так — у него огромный бойцовский интеллект, он все понимает. И когда он говорил, что выиграет у Гэтжи, потому что его бойцовский IQ выше, то был абсолютно прав. Думаю, он смог бы добиться успеха где угодно, потому что очень умен.
— Какая ваша главная мечта на данном этапе жизни?
— Я хочу тренировать бойцов до конца моей жизни. Ну, не до конца, не всегда, но я очень хочу помогать людям. Мне нравится поднимать людей в жизни, помогать им расти. Очень часто вижу по жизни плохое и несправедливое отношение к людям. У меня слезы на глазах наворачиваются, когда вижу наплевательское или грубое отношение к другим. Люди не виноваты, что они сейчас работают официантами или еще в какой-то обслуге. Я вижу в жизни циклы — когда какому-то человеку постоянно бьют по щекам, унижают его, он в итоге со временем начинает возвращать миру все это назад.
Так же бить или унижать кого-нибудь. Я думаю, если мы все будем любить и уважать друг друга, то любовь и уважение будут возвращаться всем обратно. Если человек в 6 утра подметает улицы или работает в «Макдоналдсе», значит, он явился на тяжелую работу, несет свои обязанности, а следовательно, заслуживает уважения. Вырази ему это уважение. Поэтому моя цель в этом мире — возвращать людям любовь и уважение.
