Магомед Исмаилов: «Если увижу Конора, дам ему пощечину»

Огненная пресс-конференция Конора Макгрегора, случившаяся на прошлой неделе в Москве, чуть не привела акции протеста в отеле, где остановился ирландец. Лично разобраться с болтливым бойцом тем, кто бы недоволен его словам, не удалось. Но выяснение отношений продолжилось в социальных сетях. Среди тех, кого слова Конора не оставили равнодушным, — знаменитый российский боец Магомед Исмаилов.

— Вы очень эмоционально отреагировали на выступление Конора Макгрегора в Москве. Чем именно он вас так разозлил?

— Я просто посмеялся над ним. Я на такие провокации эмоционально не реагирую. Максимум, что могу сделать — это сказать, что Макгрегор — дурачок. Я так и сделал, показал людям реальную картину этого человека. Они с Хабибом в клетке порешали вопросы, правильно? А он что-то хочет еще. Да, у этого противостояния может быть большая история, но я думаю, что Хабибу она не нужна.

— Фраза о том, что дагестанцы — трусы не напрягла?

— Все, что Конор сказал о Дагестане, меня задело. Блин, какого хрена? Смотрел видео и думал, какого люди там вообще продолжают сидеть?

— И хлопают ему?

— Да. Есть один бомбовый журналист, которого мне жаль там было увидеть. Я к нему очень хорошо отношусь. И мне не понравилось, что я увидел его там на фотографии. Меня передернуло. Потом он мне объяснил, что его дело не судить, а доносить то, что говорят люди. Я понимаю эту позицию, я принял ее. Но не поддерживаю.

— Если бы вы увидели Конора в двух метрах от себя, что бы сделали?

— Я бы ему дал пощечину, честное слово. Отвесил бы леща. Он — хайповщик, я — тоже. Это была бы самая хайповая пощечина в истории. Клянусь, если бы я понимал, что подберусь к нему хотя бы на два метра, приехал бы на эту встречу. Но я знал, что меня не подпустят, а просто так там находится не захотел.

Планирую подраться с Александром Емельяненко

— Какой у вас следующий бой, знаете уже?

— Нет, я просил уже дать мне соперника. Хотел в Санкт-Петербурге подраться, чувствую себя хорошо, ничего не болит. Можно было уже газануть. У меня одно противостояние в весе 83,9 кг, после этого я планирую подраться с Александром Емельяненко. И этот будет бой. Он состоится, вы увидите. И никакая антропометрия мне не помешает сделать то... Достигнуть своей цели.

— Если его Михаил Кокляев побьет, он будет вам интересен?

— Тогда нет.

— А Шлеменко?

— Нет, со Шлеменко я уже не хочу драться.

— Почему?

— Я его всегда рассматривал как человека, на которого смотрел с открытым ртом. Мне было интересно, как я буду чувствовать себя в таком противостоянии, смогу ли я побить такого оппонента.

— А сейчас уже не интересно?

— Я его интервью посмотрел и понял, что уже не подерусь с ним. Он хороший парень, мне нравится то, к чему он призывает. Мне он нравится как человек.

— А друзей бить не хотите?

— Да, с друзьями я не дерусь. Чуть-чуть неправильно он поставил там вопрос, типа Магомед Исмаилов делит соперников на мусульман и немусульман.

У меня есть друзья-христиане

— Это неправда?

— Сейчас объясню. Если моя религия мне говорит, что если я побью мусульманина, то у меня большие проблемы. Не хочу я драться с мусульманами. С другом тоже я драться не буду, хоть он мусульманин, хоть он кто. Неправда, что именно так я разделяю всех. У меня есть друзья-христиане, с которыми у меня отличные отношения. Тот же Анатолий Малыхин. Подерусь я с ним? И с Никитой Крыловым не подерусь.

— То вы не разделяете соперников по вере?

— Нет, ну христиане чуть-чуть другие. Просто если ты — друг, то это уже не важно. С другом драться я не буду, с мусульманином драться я не буду. Если я неинтересен — не надо. Но у меня есть определенные моральные принципы. Я исхожу из своей религии, из своих понятий человеческих, и так далее. Я не приемлю это, вот и все.

— Понятно.

— Россия — это кулак! Одного пальца нет — уже не засадишь как следует. Поэтому нам надо держаться вместе.