«Нганну — жадный и неумный. Но я готов обнять его после боя». Фернанд Лопес — единственный тренер-трештокер в ММА
22 января на UFC 270 в Анахайме пройдет титульный бой в тяжелом весе между Франсисом Нганну и Сирилом Ганом. Два бывших спарринг-партнера, приведенные в ММА одним тренером, наконец закольцуют одну из самых интригующих историй последних лет.
Это, пожалуй, первое на нашей памяти противостояние серьезного уровня, которое создал и раскрутил не UFC, не кто-то из бойцов, а тренер. Фернанд Лопес. Последние полтора года он достает изо всех своих неиссякаемых загашников обличительные истории о Нганну, которых у него за семь лет совместной работы с камерунцем накопилось немало.
В нашей третьей и заключительной части разговора с Фернандом мы снова подняли россыпь таких рассказов, от смешных и абсурдных до брутальных, а также разобрали сам поединок. Который, честно говоря, и без внутренних интриг невероятно притягателен для зрителя. Два ультраатлета безоговорочно новой волны тяжелого веса с настолько контрастными стилями. О том насколько эти ребята разные, красноречивее всего говорит хронометраж их поединков. Один на последние свои 5 побед затратил 8 минут 34 секунды, другой — почти полтора часа.
— Франсис Нганну сказал, что вы хотите славы. Ваша реакция на эти слова?
— Ничего особенного, я не удивлен. Эти слова дают людям понять, кто такой настоящий Франсис. Давайте я спрошу вас — как много бойцов вы знаете, кто говорил такое про своего тренера?
— Не припоминаю таких.
— Окей, представим, что я действительно хочу славы. Что в этом плохого? Почему ты отказываешь своему тренеру в желании быть знаменитым? Он сказал, что вся слава должна доставаться бойцам и если ты хочешь ее, выходи сам в октагон. Но это же тупость. Дана Уайт не выходит в октагон, и он знаменитый человек. Фредди Роуч не выходит в октагон или ринг, но он тоже знаменитый человек. Помните, я говорил, что если кто-то покажет мне видео, где Франсис благодарит меня, я дам ему 10 тысяч долларов?
Мне прислали одно такое видео. Во-первых, то, что существует всего только одно такое видео, — это уже плохо. Очень, очень плохо. Во-вторых, с этим видео не все так просто. Это было октагон-интервью Франсиса после боя с Оверимом. Я не зашел в клетку. Мы хотели зайти туда, но секьюрити сказал мне: «Тренер, вы можете зайти туда, я знаю, что вы главный тренер. Но еще кого-то мы не можем запустить по регламенту. Только два человека». Другой тренер, Дьюи Купер, уже был в клетке. И я отказался заходить в клетку, отдав это право Жерому ле Баннеру. Для него это был первый опыт с UFC, и я хотел, чтобы он побывал в клетке. Он начал отказываться: «Нет-нет, тренер, идите вы». Но я сказал, что все нормально, пусть идет он. И не стал заходить. Зашел он и сразу же сказал Франсису на ухо: «Пожалуйста, поблагодари в интервью Фернанда. Пожалуйста, ты всегда забываешь». И вот так появилось одно-единственное видео, когда он благодарит меня.
Понимаете, есть ребята в моем зале, о которых я не особо забочусь, ничего особенного не делаю для них. Например, Сирил Ган. Он француз, у него было и есть гражданство, он не беженец, он не был бездомным. У него всегда была нормальная жизнь. Все, что я ему дал, — это немного знаний. Но при этом он показал мне большую благодарность. А Франсису я дал очень многое. Я дал ему жилье, еду, пять лет он ни за что не платил в моем зале. Дал ему работу. Он хотел заниматься боксом, но я сказал, что у него нет времени для овладения навыками бокса. Ему нужно сразу идти в ММА. Он любит везде рассказывать эту историю, что он сделал себя сам, — потому что эта история хорошо продается. Но это ложь. Он не сделал себя сам.
Вот у меня в жизни был только один тренер, Матье Никуа. Мы до сих пор дружим, наши залы недалеко друг от друга. Я уважаю его, звоню ему, приглашаю на обеды. Если ему нужна помощь, я помогаю ему. Если он хочет пройти на какой-то турнир как зритель, я провожу его. Потому что это мой тренер, он показал мне дорогу в жизни. Я был игроком в регби, борцом, а он открыл для меня ММА. Точно так же, как я открыл их для Франсиса. И он говорит, что я хочу славы. Мне этого не понять. Окей, если мой тренер Матье Никуа скажет, что он хочет славы, я дам ему славу (смеется). Если он хочет немного внимания — без проблем, я готов дать его.
Как я уже говорил, в этом мире очень много бедности. Я сам был бедным в какой-то момент. Но нет худшей бедности, чем интеллектуальная. Если ты не умен, тогда ты беден. Я рад, что я скорее бедноват на деньги, но при этом у меня хоть что-то есть в голове.
«Нганну притащил нас на встречу с этим баскетболистом, и мы ждали его 4 часа! А он выходит и спрашивает: «Ребята, вы из какого спорта?»
— Давайте проясним, что вы понимаете под интеллектуальной бедностью. Это значит, что Франсис не очень умен в плане поступков и принятия решений, или это значит, что он аморален?
— Он не очень умен в плане поведения по жизни. Вот если говорить о выборе. У него был выбор рассказать людям правдивую историю. Как он был беженцем, бездомным, и ему помог его тренер. Он давал ему деньги каждый день. Были случаи, когда Франсис не хотел заниматься джиу-джитсу, говорил: «Я голоден, у меня нет сил на борьбу». И я давал ему деньги на еду, мотивировал его деньгами. Так вот и расскажи людям, как все было, это же будет очень красивая история. Но он сделал другой выбор — рассказывать всем, как в него никто не верил, никто ему не помогал, он сделал себя сам и так далее. Это недостаток ума — подать людям историю в таком виде.
Или еще о выборе. Сейчас у него будет бой с Сирилом Ганом. Вместо того чтобы продавать этот бой, стремиться к миллиону PPV и доле с этих продаж, он пытается принизить оппонента. Говорит, что временный пояс Сирила — ненастоящий, купленный в Walmart. Что единственный стоящий бой для него — это Джон Джонс. Вот это глупое поведение. Ты просто снижаешь свои будущие доходы. Продай людям бой, доведи историю, что соперник — твой бывший партнер и так далее. Но Франсис говорит, что он король, что ему нужен Джон Джонс. Это не умно. Джон Джонс от тебя никуда не уйдет, если ты будешь принимать умные решения. Они дают ему бой в июне — он отказывается. В августе — отказывается. Потом сам просит бой в сентябре. У него была возможность подраться с Дерриком Льюисом и закрыть это поражение. В таком случае все бы его поражения в UFC были закрыты. Вместо этого он потерял время и теперь будет драться с самым стилистически неудобным оппонентом во всем дивизионе. Это просто цепочка неумных ходов, которая еще и обострила его отношения с Даной Уайт.
Или как он придумал эту историю, что мы ругались с ним из-за количества подписчиков в инстаграме. Мол, я подходил к нему и возмущался, что он забирает себе всех подписчиков. Кто поверит в эту чушь? Он придумал эту тему, потому что не хочет признавать, что ему кто-то помог. Но теперь я рад, что он немного изменился. Сейчас он уже пытается оказывать какое-то уважение и вниманием своим новым тренерам, благодарит их. Это развитие, я горжусь им (смеется). У меня нет ничего личного к нему, я горжусь, что помогал ему. Благодаря этому у него теперь есть свой фонд, он сам помогает другим людям, помогает матери. Я рад, что сыграл в этом свою роль, оказался нужным. Потому что самое главное в этом мире — ощущать свою полезность людям. Можно быть успешным, но при этом бесполезным людям, не нести им надежду и радость. Вот это уже проблема.
Но окей, допустим, я плохой тренер. Но что насчет других ребят из MMA Factory? Кому Франсис помог попасть в UFC, после того как сам закрепился там? Главным его спарринг-партнером был Кристиан М'Пумбу. Франсис дважды ломал ему нос, нанес ему много повреждений в спаррингах. Или Слим Трабелси — ему Франсис трижды ломал нос. Он хотя бы раз подарил им по футболке из UFC? Или просто пожелал ли хоть раз удачи в инстаграме, написал: «Хорошего боя в субботу»? Нет, он ни разу не сделал этого. Зато была такая история. Когда Франсис проиграл Деррику Льюису, он выставил пост в инстаграме: «Я потерпел неудачу в эти выходные» и так далее. В комментарии к посту пришел Кристиан М'Пумбу. Написал: «Не переживай, брат, для меня ты все равно чемпион». Франсис даже не ответил ему. Затем в комментарии пришел Джон Джонс и написал: «Ты провел хороший бой, людям, которые сами не были в клетке, это не понять». И ему Франсис ответил! «Спасибо, брат мой». Вы знаете, насколько горько мне это было видеть? Он даже не знаком с Джонсом! Но Джонс уже для него брат, а Кристиану М'Пумбу, который посвящал жизнь тренировкам с Франсисом, он даже не ответил!
Или как вам другая история? Есть такой парень, баскетболист из NBA, камерунец наполовину по происхождению. Перед боем со Стипе Франсис сказал мне и другим тренерам, что он хочет сходить на встречу с этим игроком и сделать фотографию. Мы даже не знали этого баскетболиста. Очень смешная история, и в то же время один из худших моментов моей жизни. Я никогда не чувствовал себя настолько унизительно. Мы пришли на тренировку к этому игроку. Всю тренировку мы ждали его, чтобы сфотографироваться. После тренировки он пошел не к нам, а в раздевалку. Пока он там принимал душ, делал другие дела, прошло еще часа два. Мы все это время ждали — я, другие тренеры и еще один человек из UFC. Потом, наконец, этот парень пришел, говорит: «Эй, как дела?» Потом спрашивает: «А что за спорт у вас, чем занимаетесь?» Я думаю про себя: «Господи боже мой...Что я здесь делаю?» Зачем идти на встречу к человеку, который даже никогда не слышал о тебе? Зачем тебе, блин, его фотография? Ты, блин, скоро дерешься за титул чемпиона UFC.
И таких историй я могу рассказывать кучу. Я жил с ним рядом и видел, как он сам лез из кожи вон, чтобы стать знаменитым. А теперь он говорит, что я сам всегда хотел славы (смеется). Это просто забавно. Я просто хочу пожелать ему всего наилучшего, выразить ему всю мою любовь и признательность. Если он решил себя так вести, потому что считает, что это принесет ему больше пользы, то без проблем.
— А что за история со Слимом Трабелси, которому Нганну три раза ломал нос?
— Мы делали футворк-упражнение на защиту от борьбы. Это было перед боем со Стипе. Я четко сказал: «Франсис, если Слим дотягивается до твоей ноги, ты уже проиграл эпизод. Это значит, что и Стипе дотянется, ты упадешь, и он будет сверху. Поэтому, если Слим дотянулся, ты расслабляешься, и мы делаем упражнение снова». И он — бах — встречает Слима апперкотом. Перелом носа! И так три раза! Три раза Франсис ломал ему нос одним и тем же апперкотом.
«Франсис нервничает перед этим боем. Хотя считает нас с Сирилом мелочью»
— Бой Нганну — Ган может продать миллион PPV?
— Нет. Нет. И это досадно. Ведь такую историю не смог бы придумать лучший режиссер. Чтобы хорошо продать бой, нужны очень профессиональные действия с каждой стороны — Сирила, Франсиса и UFC. Но Сирил никогда в жизни не будет заниматься треш-током. Никогда. Франсис по характеру такой человек, что он любит принижать и игнорировать. Он любит выглядеть королем. Поэтому он вообще не говорит о Сириле и не считает его пояс легитимным. Но их история хороша. Бой можно раскрутить и продать под 700 тысяч PPV.
— Зная характер Франсиса, он нервничает больше обычного перед таким соперником, как Сирил Ган?
— Безусловно.
— Даже больше, чем перед Стипе и Джонсом?
— Безусловно.
— Можете немного уточнить, почему вы так уверены в этом?
— Нет (смеется).
— Потому что он знает кое-какие технические нюансы Сирила?
— Он знает, что было в MMA Factory. Он знает, как люди тренируются в MMA Factory. Знает, как мы готовимся к боям.
— Он не хочет этого боя?
— Я не думаю, что он боится кого-го. Он профессионал. Профессионал дерется с тем, с кем назначен поединок. Он никого не боится. Но это точно не тот бой, которого он хочет. Психология Франсиса такова, что он считает себя королем. А Сирил для него — мелочь. И он не хочет драться с мелочью. Он думает так: «Я живу в Лас-Вегасе, бойцовской столице мира. Они везут мне какого-то мелкого тренера Фернанда Лопеса и его мелкого бойца, которые решили сделать мне вызов? Что это за чушь?» Его лицо морщится от пренебрежения, когда он думает о нас: «Кто это такие? Мелочь». Он не боится нас, он просто не хочет иметь с нами дел. Он в Лас-Вегасе, на вершине мира, а остальная часть мира — дерьмо собачье.
— Бывало ли, что после их совместных спаррингов Франсис приходил к вам и говорил: «Тренер, из Сирила вырастет что-то серьезное. Он хорош».
— Кто, Франсис?!
— Да. Говорил ли он хоть раз такое?
— Шутите? Это исключено. Он никогда не говорил такого. Никогда. П-ф-ф-ф! Он никогда не говорит такое. Как-то раз он позвонил мне и говорит: «Ко мне в Вегасе подошел Мик Мэйнард и спросил, что я думаю о Сириле, готов ли он к UFC. Я не хотел, чтобы UFC подумали, что я слишком уж пиарю бойцов нашего зала, поэтому сказал, что Сирил пока еще не настолько хорош, но что-то из него может получиться». Вот это Франсис лично сказал мне своими устами. Кричу ему в трубку: «Мужик, черт возьми! Я сам лично звонил Мику Мэйнарду и просил его включить Fight Pass и посмотреть бой Сирила в канадском промоушене ТКО! Я хотел, чтобы они подписали его, как ты можешь говорить, что он еще не готов?» Он начал оправдываться: «Ну я не сказал, что он плохой. Я просто сказал, что он еще молод». Вот его психология. Он никогда никого не возвысит. Никогда и никому в зале не сказал даже крошечного комплимента. В жизни не было такого, чтобы он сказал: «О, Насрудин, ты хорош». Исключено.
«Франсис — жадный человек. Но как атлет он более трудолюбивый, чем Сирил»
— Вы рассказывали, что дважды выгоняли Франсиса из своего зала. За что?
— Первый случай был связан с его отношением к тренировкам. После боя с Оверимом он перестал тренироваться так, как я просил. Например, даю ему задания — 30 минут работы над футворком. Я давал такие задания и раньше, но в этот раз он отвечает: «Нет, тренер, сейчас не хочу делать это упражнение. Мне оно не нравится». И с этого момента он стал работать только над тем, что ему нравилось.
Второй случай был связан с деньгами. В MMA Factory бойцы платят залу 10 процентов с гонорара за бой. Франсис отказался платить. Говорит: «Что мне дает зал? В Вегас я могу полететь за счет UFC и провести там кемп бесплатно. Я не буду платить 10 процентов. Буду платить столько, сколько посчитаю нужным». Я же ответил ему, что буду работать с ним, только если он будет платить мне еще до старта лагеря. В конце концов он сказал да. А потом был случай, когда он попросил меня привести ему новых спарринг-партнеров. Я привел ребят из сборной Франции по борьбе и боксу. Они запросили совсем небольшие деньги — по 200 евро за тренировку. И Франсис отказался платить им, сказал, чтобы я платил с тех 10 процентов, что он выплатил мне. Я отказался: «Нет, Франсис. Тебе стоит покинуть зал. Я устал от этого». Он даже не захотел платить 600 евро за годовое членство в нашем зале. Объяснил это тем, что он и так приносит залу известность. Сказал, что мне должно быть стыдно за то, что я заставляю платить его за членство в зале. И я просто попросил его уйти из моего зала навсегда. Но потом нас помирил Кристиан М'Пумбу, он сказал Франсису: «Ты сошел с ума? Вернись и заплати за зал».
— То есть мы можем назвать Франсиса жадным человеком?
— Безусловно. И все то, что у него случилось с UFC, ухудшение отношений с руководством — все это из-за его жадности.
Я помню, как за день до его боя с Оверимом мы встретились с UFC, чтобы продлить контракт Франсиса. Условия были такие: если он побьет Оверима, то дерется за титул со Стипе и зарабатывает за этот бой 350 000 долларов. Его контракт после титульника продлевается на четыре поединка. После этой беседы с UFC Франсис в бешенстве ворвался в мой номер. Сказал, что я плохой переговорщик, что я не должен был отдавать UFC столько преимуществ в переговорах. На что я ответил ему, что если ты ничего не можешь дать UFC, они ничего не дадут и тебе. «Куда ты пойдешь — в Cage Warriors или Bellator? Куда?»
Франсис сказал, что он не будет подписывать этот контракт и хочет лично поговорить с Даной Уайтом. C этого и начались его проблемы с боссами. Он запросил неадекватную сумму. А если ты запрашиваешь деньги, которых ты не заслуживаешь, у тебя будут проблемы. Поверьте мне, не так много тренеров, которые захотят тренировать Франсиса. Он очень непрост.
— Вы как-то говорили, что Сирил — гений, но он ленивый по природе. Что насчет Франсиса — он мог работать не на сто процентов из-за лени?
— Нет, Франсис — трудяга. Усердный трудяга. Абсолютно не ленивый в тренировках. Тут дело в том, что умные и талантливые понимают, как быть эффективным, как не затрачивать много сил, поэтому они склонны к лени. Сирил — ленивый, Франсис — пахарь. Все те случаи в зале, когда Франсис отказывался делать то, что я ему говорил, были не из-за лени, а из-за упрямства. Это был просто вызов мне, моей власти в зале. Ему хотелось показать, что я здесь никто. Да, ты мой тренер, но босс здесь я.
— Все нокаутеры делятся на тех, кто сохраняет нокаут-силу в поздних раундах, как Йоэль Ромеро, например, и тех, кто теряет ее, как Конор Макгрегор. Франсис к какой относится? Вы хоть раз видели, чтобы он в зале нокаутировал партнеров в поздних раундах?
— В моем зале я вообще не помню особо, чтобы Франсис кого-то нокаутировал. Помню только один нокаут хай-киком. А так... Может быть, из-за шлема и защитной экипировки он не доводил удар чисто. Но я не помню, чтобы в моем зале он кого-то нокаутировал.
— Он боится усталости?
— Определенно, да. Он боялся устать в бою с Дерриком Льюисом, потому что был абсолютно измотан в поединке со Стипе. Его тело помнит это состояние усталости, и это тревожит его. Но больше, чем усталости, он боится уйти в нокаут. Очень боится. Это забавно, потому что он вырубает людей наглухо, но сам боится нокаута.
«Готов обнять Нганну и пожать ему руку. Мой покойный отец не понял бы меня, если бы я не сделал этого»
— Представим, что бой закончился — неважно, с каким результатом. Готовы ли вы подойти к Франсису и пожать руку?
— Я готов обнять его. Пожму руку или обниму его. Понимаете, я говорю все это просто потому, что хочу быть честным. У меня нет цели обидеть Франсиса. Это всего лишь спорт. Сейчас вокруг него люди, которых он ценит. Вокруг меня в зале много ребят, которые благодарны мне, любят меня. Все это пустяки, что было между нами. Мой покойный отец не понял бы меня, если бы я отказался пожать руку Франсису. Он всегда хотел, чтобы я был уважительным и добрым. Исключено, что я скажу ему после боя что-то плохое или не пожму руку. Это уже не я.
— Вы говорили, что Франсис всегда бредил Америкой и хотел там жить. Почему?
— Не знаю. У людей есть свои комплексы. Возможно, в Камеруне он смотрел все эти американские фильмы, Голливуд и думал, как это круто. Я как-то спросил его: «Эй, фрибой, почему ты так повернут на США?» Он ответил: «Не знаю, я всегда мечтал туда уехать». Он просто влюблен в Америку.
— Почему вы называете его фрибой?
— Первым так называть он меня начал. Так называют людей, кто вырвался из Африки в Европу или США. Считается, что такой человек обрел свободу, поэтому и фрибой (от англ. «free» — «свободный»).
— Сирилу под силу боксировать с Нганну на средней дистанции, не боясь уйти в нокаут?
— Да.
— Пока мы только раз видели, чтобы это кому-то удалось. Миочичу в первом раунде их первого боя. Вы уверены, что удастся и Сирилу?
— Да.
— В третьем раунде боя против Деррика Льюиса меня удивило, как он бесстрашно менялся с ним на средней боксерской дистанции.
— Да, это было. Вы, ребята, еще не так хорошо знаете Сирила. Он любит рубиться. Если бы не геймплан, он бы просто пошел рубиться. Он очень любит наносить удары. Он как Джастин Гэтжи. Его инстинкт — рубиться и рубиться. Если перед началом боя вы скажете ему, что геймплан — драться на средней боксерской дистанции, он вскинет радостно руки: «Да! Да!»
— Вы дважды с Франсисом без особых проблем финишировали Кертиса Блейдса. Через какие нюансы нашли к нему ключ?
— Через движение и футворк. В первом бою план сработал идеально. Если вы убираете ноги назад на 20 сантиметров, то тейкдаун уже не проходит. Если убираете в сторону на 10 сантиметров, то тейкдаун все еще может пройти, но с большим трудом и только у очень сильного борца. Франсис очень хорошо двигался в этом бою, и он здорово выполнял все, что мы разучивали в борьбе, — как вставать на ноги, используя сетку, как не давать Блейдсу соединять руки при его фирменных проходах в две ноги. Что касается второго боя, там геймплан даже не успел сработать.
Но тут важна предыстория. Перед реваншем с Блейдсом Франсис был сломан ментально. Абсолютно сломан ментально. Он шел на двух поражениях, после проигрыша Стипе он перешел в Syndicate MMA, проиграл Деррику Льюису, затем переметнулся уже в Xtreme Couture. Он жил один в Вегасе, никому не нужный, просто потерянный в чужом городе. То, что он позвонил мне сам, попросил поехать с ним в Китай, — это было для него очень трудным шагом. Ведь после поражения Деррику Льюису один журналист спросил меня: «Вы согласны со словами Даны, что у Франсиса проблемы с эго?» И я согласился. Франсис был в бешенстве. Но я ответил ему: «Прости, бро. Я либо держу язык за зубами, либо говорю только правду. У меня спросили — я ответил». Да, у Франсиса есть проблемы с эго, но это нормально. У меня у самого есть эго, и я отдаю себе в этом отчет.
Но на тот раз он приехал во Францию, думаю, его ход мыслей был такой: «Что угодно, но только не новое поражение. Выиграю, а там посмотрим, что дальше». Он переборол себя, и мы начали делать кемп. Это был очень продуктивный лагерь в плане ментальной работы. Я много говорил с ним, возвращал ему уверенность в себе. Но сам бой — скажу честно, там ни до какого плана дело не дошло. Франсис выбросил размахайку, какой-то оверхук с рикошетом то ли от плеча, то ли от спины, и нокаутировал его. Я даже не понял, что произошло. Только я начал смотреть бой, и он тут же закончился. Мы разработали прекрасный план, но на этот раз он не понадобился.
«Нганну будет переводить бой в партер вопреки всем ожиданиям публики»
— Интересно, как направлять спарринг-партнеров в подготовке к Нганну. Ведь он — в отличие от Деррика Льюиса — может нокаутировать любой рукой и с любого угла.
— Насрудин Имавов — идеальный партнер для Сирила Гана в этом лагере, потому что очень многое упирается в скорость. Есть два типа контакта в спарринге. Если вы нарабатываете борьбу, вам нужен кто-то мощный и сильный, но не слишком техничный. Вот как Франсис. Например, к бою против него мне не нужен в кемпе лучший борец-тяж уровня сборной России по вольной борьбе. Потому что Франсис никогда не будет делать в борьбе то, что делает такой борец. Нужно грамотно разделять подготовку на силу, скорость и особенности соперника. Я уверяю вас, что Франсис против нас захочет перевести бой в партер. Вопреки всем ожиданиям публики. Мне нужен человек, кто сможет быстро пройти в ноги Сирилу, но когда он откинет ноги назад, партнер должен накрыть его оверхэндом. Вот здесь мне нужна от спарринг-партнера именно скорость. А в самом партере и грэпплинге партнер должен быть уже тяжелым и сильным. То есть два типа контакта для подготовки к такому сопернику.
— Безумный вопрос. Может ли Франсис финишировать Сирила кимурой, как он это сделал с Энтони Хэмилтоном?
— Может, да. Все зависит от конкретной биомеханики. Мы видели в UFС, как Фрэнк Мир финишировал Антонио Ногейру кимурой. Когда ты попадаешь в определенную ситуацию, какой бы ты черный пояс ни был, вся биомеханика работает против тебя. Если Сирил Ган попадет в чистый захват на кимуру с таким мощным и физически сильным бойцом, как Франсис, то нам крышка. Это будет конец.
— Кимура — коронный прием Франсиса, учитывая его физическую силу?
— Нет. Если называть какую-то технику коронной — это значит, что вы постоянно должны ее оттачивать. Это не случай Франсиса. Но если он замкнет кимуру, будет крайне тяжело выбраться. Я не утверждаю, что он знает, как выходить на кимуру из любой позиции. Вот как, например, Ронда Раузи, которая могла выйти на армбар из любого положения. Это называется владение приемом, специальное мастерство. В случае с Франсисом нельзя сказать, что он мастер кимуры.
— Франсиса можно сломать ментально?
— Мы видели это в первом бою со Стипе. Во втором раунде он был сломан. И из-за усталости и ментальных причин. После первого раунда он сказал мне: «Я ничего не могу. Руки забились. Я устал».
