Майрбек Хасиев: «Хабиб — самый продуманный боец всех времен и народов»
Мошенничество в соцсетях
— Расскажите, почему вы удалились из Instagram (запрещен в России; принадлежит корпорации Meta, которая признана в РФ экстремистской), который активно вели, шума наводили?
— Ну, разве я его активно вел? Там, как это называется, посты? Их там мало было.
— Но зато заявления были такие, что...
— Если стрелять, то стрелять в десятку. Там был момент, если помните: я закинул какой-то пост — кажется, что-то про медведя, — и мне пришло предупреждение. Еще раз закинул — опять пришло. Потом еще пару раз. Потом я написал в шутку, но некоторые восприняли это всерьез. Кто там хозяин? Цукерберг? Я сделал ссылку на него и написал: «Если еще раз будет удален мой пост, то я уйду». Это была своего рода ирония, но они взяли и еще раз удалили пост. Ну, я взял и ушел. Второй момент — меня замучили люди с просьбами. Там были какие-то невероятные, невозможные просьбы. Подавляющее число этих просьб приходило с левых аккаунтов. Я не всемогущий человек, поэтому сработал какой-то предел внутри, и я удалился.
— А просто игнорировать это не выходило?
— Не знаю, у меня не получалось. Там тысячи просьб. Наверное, на пару сотен я отреагировал и что-то сделал.
— Пара сотен — это много.
— Ну, это я поскромничал, наверное, за все время было гораздо больше. Но уже одни и те же появлялись. Потом мы перевели небольшую сумму якобы больному ребенку, а выяснилось, что никакого ребенка не было. Там много таких проходимцев. С вероятностью 50 процентов это проходимцы. Поэтому надоело — и я удалился.
— Вы даже не проверяли, настоящий человек или нет?
— Я же говорю, я проверял, но не всегда. Бывает момент, когда терпение зашкаливает. Думаешь, дай-ка посмотрю, выясняется — нет, не настоящий человек. Буквально вчера Евгений Гончаров выставил чей-то пост, что-то в духе: «Прошу 500 тысяч, проблемы». Я набрал ему, сказал: «Проверь. Если это точно реальный человек, то тогда обязательно переведи». Хорошо, что я сразу додумался и не отправил деньги на этот счет, а то и такое бывало. Потом Гончаров сказал, что понятия не имеет, что это за человек. А затем сам выкинул пост, в котором написал, что это все фикция была. Чуть 500 тысяч не ушли.
Мы как-то пытались помочь одной девочке, у нее проблемы с кровью, онкология. Настолько напряглись, настолько старались вытащить этого человека... Я знаю, что это за люди, где они живут, реальный случай. Но мы не смогли помочь вытащить человека, он умер. Бывают и такие случаи. Когда ты не откликнулся, подумал: «Да ну, опять какой-то левый ход», — а потом понимаешь, что это был реальный человек и он умер, потому что помощи было мало, тебе становится плохо. Бывают моменты, когда ты помогаешь-помогаешь, но человек умирает — тоже плохо. А когда такие — назовем их свиньями — пользуются такими моментами, тут тебе не плохо, а появляется злость внутри. Сейчас я отдыхаю от соцсетей, мне нормально.
Абдель-Азиз
— Вы ездили на турнир UFC в Абу-Даби в прошлом году. Ездили туда специально, чтобы поддержать Петра Яна, или были какие-то другие цели?
— Нет, специально я турнир не подбирал. Я поехал туда по предложению моего сына, чтобы немного отвлечься от местной суеты, отдохнуть. Мы планировали поехать еще раньше, но не получалось, а тут совпало. Я не знал, что будет турнир в Абу-Даби. Уже потом, через пару дней после того, как я сказал сыну, чтобы он покупал авиабилеты, он сказал мне, что там будет турнир. Я ему ответил: «Отлично, если получится, возьми нормальные билеты, посмотрим, что такое UFC». Там же не только Ян был, еще Чимаев...
— И Махачев.
— А еще, по-моему, был Дураев.
— Да, с Копыловым дрался.
— Процентов на 20 кард состоял из россиян. Нормально все было, четко.
— Билет на турнир было тяжело достать?
— Не знаю, этим сын занимался. Сейчас не вспомню цену, но стоил билет немало. Были хорошие места, рядом с нами сидели ребята из «Архангела Михаила», конкретно болели за всех наших ребят. Удивился, как они болели за Дураева. У меня даже мысль промелькнула: «Неужели он вступил в секту?» (Смеется.) Очень сильно за него болели, было очень приятно. По поводу Петра Яна — это особый вопрос, особый случай. С большим удовольствием посмотрел бои, было приятно, что все наши, в принципе, выиграли. Было чувство глубокого удовлетворения.
— Что думаете о поединке Яна с Шоном О'Мэлли? Он тоже будет в октябре.
— В октябре? Удивительно. Сын мне сказал буквально несколько недель назад, что там может быть турнир, и параллельно планируется турнир по джиу-джитсу. Я сказал ему снова, чтобы купил хорошие билеты. Может, увижу и этот бой Петра.
— Ваши мысли?
— Я не знаю оппонента Яна. В любом случае UFC — лучшая лига в мире, специалисты там имеют гораздо больший опыт, чем мы. Думаю, они просто так бойцов сводить не будут, хотя были ляпы и там, но это везде бывает. Раз они сводят какого-то бойца с Петром, значит, этот боец хорош. Ян — очень мощный боец, поэтому подай ему любого из топ-5 — будет хороший бой.
— Удивило, что в UFC подписали Аскара Можарова, у которого были фейковые бои в рекорде? То есть взяли человека, у которого больше 15 поражений, а побед меньше 25. А так у него был указан рекорд 25-8. История была нашумевшая.
— Это у него были бои до UFC? Значит, он вообще не дрался?
— Да, этих боев вообще не было, в UFC подписали бойца с несуществующими победами. Он провел один бой и проиграл без шансов, после этого его сразу же уволили из UFC.
— Случайно не менеджер Хабиба его предложил? Абдель-Азиз на такое способен. Может на меня обижаться, может не обижаться, но он способен. Я не удивлюсь, если Абдель-Азиз приведет в UFC человека, который вообще не имеет отношения к боям.
— А вы не общались с Абдель-Азизом?
— Нет, я его вживую не видел, да и желания никакого нет. Я достаточно начитанный и информирован людьми, которые его знают. Не хотел бы я с ним никаких дел иметь.
— Настолько у него мощное влияние на UFC?
— Да. Был человек в шоу-бизнесе, морских кровей, тоже имел большое влияние, ну и что? 90 из 100 процентов людей, которые имеют влияние на какие-то события в мире, — проходимцы. Потом это выясняется, после малейшей проверки, и они сразу же проявляют свой внутренний поганый мир. Поэтому не хотел бы иметь дел с Абдель-Азизом.
Трава
— По поводу соперника Петра Яна: вы вообще видели Шона О'Мэлли? Его внешность, образ жизни?
— Сейчас вспоминаю, пока мы с вами говорим, — кажется, я видел его где-то в ленте в соцсетях, но не уверен.
— Парень с крашеными волосами, траву курит.
— Траву? Это хорошо, не проблема. У них вот чемпионат проходит по джиу-джитсу, где хороший мешочек анаши дают. Подумаешь? В США же в подавляющем большинстве штатов... А, вот мне показывают фото О'Мэлли. Он бразилец?
— Нет, американец.
— А у него волосы под бразильский флаг покрашены. Значит, у него какая-то своя волна... Слава богу, лишь бы нас не касалось. Пусть крутится в каком-то своем узком мирке.
— Про траву вы говорите, конечно, с иронией?
— Естественно.
— А если серьезно? Что скажете про турниры, на которых сначала поборятся, а потом покурят?
— А, насчет курева? Я никогда не курил, у меня было пару раз, с друзьями курили кальян, а они, видимо, решили надо мной подшутить. Настаивали: «Да давай, попробуй, это нормально». Ну, я попробовал, и меня резко спать потянуло. А второй случай: играли в карты, в дурака. Мы были в Нальчике, нас в гости пригласили. Кроме меня курили все, а меня опять спать потянуло. Потом выяснилось, что они косяк курили. И в кальян тоже запихнули, мне дали попробовать. Я уснул, потом что-то такое в воздухе появилось... Ну, анаша. Я не курю и никогда не курил, только вот эти случаи. Единственное, когда был коронавирус, я пробовал кыст. Вот это я пробовал, покуривал.
— А что это?
— Я не знаю, что это такое, но мусульманам разрешено курить этот кыст. Его можно в комнате зажигать, чтобы дым расходился, как бы отгонял шайтана, и это полезно для очистки легких. Что это такое — не знаю, но после интервью обязательно почитаю, выясню. А так я вообще плохо отношусь к тому, что люди курят. Знаю, что у многих близких проблемы возникали из-за сигарет. У меня дед не курил, отец не курил, я не курю. Но братья почему-то курили. И отец мне рассказывал, что не видел своего деда, но и он тоже не курил. И мой прапрадед не курил. У нас только одна линия некурящая, а у братьев — курящая.
Петр Ян и другие достойные бойцы
— Ваша цитата: «Петр Ян всегда вел себя как мужчина». Сможете вспомнить конкретные примеры?
— В моем понимании мужское поведение — это когда человек сказал и сделал. Когда человек не ведется на деньги, не падок на это. Когда он скромен в еде, не ведет себя по отношению к женщинам... Я вот вижу иногда: дама проходит интересного телосложения, молодежь и мужики сразу раз — оборачиваются следом. С момента, когда Ян появился, я не помню, чтобы он позволял себе что-то подобное или не сделал чего-то, о чем говорил. В моем понимании, это достойный человек, которого можно называть настоящим мужчиной. Я говорю не о рыцарях, а о нормальных мужиках.
— А рыцари — это кто в вашем понимании?
— Даже если брать рыцарей каких-то орденов, то у них там семь пунктов, которых надо придерживаться. Посвятить подвиг девушке, иметь даму сердца, хорошо владеть копьем или саблей, быть хорошим наездником. Быть рыцарем в чеченском понимании — къонах — очень трудно. Если меня хоть когда-нибудь назовут так, то я буду счастлив. Но я сомневаюсь, что это случится, я очень далек от этого. В общем, у тебя не должно быть никаких отрицательных или вредных привычек, ты должен всегда быть в форме, подтянутым, ты должен быть скромен в жизни, в еде, ты должен контролировать свой язык, помогать бедному, слабому, немощному. Помочь человеку, у которого нет возможностей, обязательно. Любая беда твоего соседа — твоя беда. Любая беда твоего брата — однозначно твоя беда. Любая беда твоего народа — твоя беда. Примерно так, если объяснять.
— Кого еще из бойцов, кроме Петра Яна, могли бы назвать настоящими мужчинами?
— Есть ребята, которые уж точно не хуже Петра, а порой и лучше. Мне неудобно говорить о своих бойцах, но это однозначно Беслан Исаев и Азамат Амагов — отличные ребята. Есть еще много хороших ребят, может, с десяток наберется, но всех называть не буду. Из них, из чеченцев, выделил бы Исаева и Амагова.
— В чем их особенность?
— В умении вести себя. Сказал — сделал. Никогда не стараются выбирать противника. Нет такого, что говорят: «Я с этим не буду, дайте мне другого». В жизни скромные ребята. Придите в Алхазорово и спросите, кто такой Беслан Исаев. Вам в селе скажут, кто это. Приезжайте в Волгоградскую область и спросите, кто такой Азамат Амагов, — там вам тоже ответит любой, кто его знает. За них говорят все, кто их знает, этого достаточно. С этими ребятами я пошел бы куда угодно. Если бы возникла какая-то опасность, то я, может, рванул бы [от опасности] раньше, чем они, но они точно не рванули бы. Вот такое у меня отношение к ним.
— Вы сразу поняли, что Петр Ян может стать большой звездой в ММА?
— Нет. Может, у кого-то есть чутье, которое помогает с полоборота понять, что перед ними звезда, но я как-то в соцсетях уже вспоминал, как Петр Ян чуть не проиграл Каламову, это был один из его первых боев.
— Это был уже финал «Гран-при», получается. Третий бой Петра в АСА, кажется.
— Возможно, я уже не помню. Но он чуть не проиграл, Каламову немного не хватило до победы. Если не ошибаюсь, у Каламова было больше боев. У Петра было 1-2 поединка. После этого боя у Яна был титульный бой с Магомедом Магомедовым. У них было два очень крутых боя.
— Исторических для наших ММА.
— Помню, как после первого боя я сказал, что считаю Петра победителем, — и сколько негатива было в мой адрес, особенно от наших братьев-мусульман... Это реально была история, очень мощная. Кстати, Магомед Магомедов — тоже исключительный парень, уважаю его.
— Магомед ведь хороший друг Забита Магомедшарипова, который был чемпионом ACB. Помню, вы говорили про Забита: «Если его где-нибудь на улице увидят, особенно качки, — не завидую качкам».
— Видно же, что он очень хлесткий. Исключительно порядочный парень. Из дагестанцев также уважаю Магомеда Мустафаева — это просто невероятный человек, воспитанный, исконно кавказский парень. Также уважаю Магомедшарипова, Забит — уникальный человек. С ними со всеми — и с Петром, и с остальными ребятами — я на связи, мы общаемся, нет-нет да позвоним друг другу. Мне нравится их общение, видно, что в них нет никакой напыщенности. Видно, что нет гнили, выпирает благородство. Мужик и должен быть таким. Этих ребят я очень уважаю, с любым из них куда угодно поехал бы, даже в разведку бы пошел. Знаю на сто процентов, что это ребята, которые однозначно меня опередили бы, хотя я быстро бегаю и быстро хожу. Они однозначно не дали бы...
— В общем, за спиной не были бы.
— Однозначно. Как минимум впереди, а то и еще дальше.
— Когда вы увидели Забита в первый раз, какие были мысли? Забит на бойца внешне не очень похож, хотя боец он феноменальный.
— Честно сказать, я видел много таких разочарований — в положительном смысле, конечно. Еще с первого турнира. Я же говорю, на Забита посмотришь — внешне похож на какого-то отшельника. Среди животного мира волки в любом месте, хоть вокруг львов, медведей, тигров, ведут свой образ жизни, и их абсолютно не волнует, что рядом находится кто-то посильнее. Я таких людей сравниваю с волками. Это люди, для которых вообще по большому счету авторитетов нет. Мужчина должен быть таким. Проиграет или выиграет — авторитетов нет. Имеется в виду, что они не боятся ничего.
Волки
— Небольшое отступление — а вы изучали поведение волков?
— А мы сами волки. Нас с детства так воспитывают. Мать качает в люльке и приговаривает: «Мамий борз».
— А почему так?
— Это испокон веков идет. Мы уважаем волка и орла. Это у нас в крови.
— Кстати, один грузинский, кажется, исследователь, смог влиться в волчью стаю. Удивительная история (речь про Ясона Бадридзе, грузинского ученого-этолога).
— Слышал про другую историю: как в Канаде из какого-то большого природного парка вывели волков и перестреляли их из-за того, что они какое-то количество лосей или оленей...
— Погубили?
— Вообще, волк всегда берет ровно столько, сколько ему нужно съесть, волк не берет про запас, это человек так делает. Человек сразу думает: «А, сейчас перестреляю штук 30: 20 продам, 10 — на еду» и так далее. В общем, за этим процессом наблюдали несколько лет, а когда волки были уничтожены или переведены в какое-то другое место, этот гигантский парк на сотни километров буквально рухнул за короткий срок. Весь микроклимат, биоклимат — все было нарушено. Там появились свиньи, еще какие-то звери, которых там никогда не было. Они все загадили, испортили. Спустя определенное время было принято решение вернуть волков и продолжить эксперимент. Волков вернули — и буквально через несколько лет снова наступила идиллия. Не буду вдаваться в историю, а то сейчас будут говорить о вещах, которые я реально знаю, обязательно перевернут их, начнут говорить про национализм и прочее, но я достаточно неплохо знаю историю и неплохо знаю, что такое волчья стая.
Мужское и женское
— Многие ли бойцы действительно такие, какими выглядят в интервью?
— Хороший вопрос. Может, немного ошибусь в процентном отношении, но подавляющее большинство и близко не те. Не знаю, почему все усиленно стараются казаться крутыми в соцсетях, а в жизни выглядят и ведут себя совсем иначе. Ведутся на все: и на деньги, и на бои, и на бойцов. Статистику не вел, но, по моим примерным подсчетам, где-то трое бойцов против одного, который выглядит так, как в интервью. В общем, где-то с 75 процентами — а может, и больше — я бы в разведку не пошел. Это все напыщенность, показуха, или, как у нас говорят, понты. Вот так. У нас в последнее время в ММА появились белые ночи. Не из-за того, что светятся наши бойцы, а светятся их понты. К тем достойным, кого я перечислил до этого, могу добавить еще пару десятков человек, это достойные ребята. Если они говорят, что не готовы и что-то не так, значит, реально что-то не так. А у нас некоторые если чувствуют, что могут проиграть, начинают сразу буксовать, как будто у них лысая резина.
— Это люди такие или время такое, когда много понтов?
— Мне не нравится, когда говорят «время такое», мне это не нравится.
— Всегда люди были одинаковые?
— Вопрос не в этом. Кто нормальный — всегда им был, а кто не был — значит, нет. Очень легко все спихивать на время. Я часто слышу, как на чеченском говорят: «Ну, что поделать, сейчас такое время». Да нет! Время течет, как текло и раньше, а ситуации создаем мы. Я знаю очень много семей, где мужчина есть мужчина, а женщина есть женщина. Когда женщина начинает принимать поведенческий облик мужчины и взваливать на себя мужские проблемы, то это уже ненормально. Или в этой семье мужчина слабый, или женщина дура, других вариантов нет.
— «Мужские дела» — что имеете в виду?
— Смысла разбирать это нет, думаю, любой нормальный мужик понимает, что такое мужские дела. Сейчас закинь на интервью любого и задать вопрос — те, кто даже рядом с мужиками не стояли, больше всех расскажут, что значит быть мужиком, а на самом деле они не выполняют свои прямые обязанности. Мужчина — добытчик, он должен быть примером, если он семьянин, отец, он должен показывать детям и внукам, каким должен быть мужчина. Старший ведет себя как вожак, ребенку, который чуть ли только не вышел с люльки, нужно уже давать понимать, кто такие мужчина и женщина, где место мужчины и где место женщины, каким должен быть отец, дедушка и так далее.
Бойцы прошлого
— Вы следите за ММА еще со времен, когда это были бои без правил, то есть с 90-х. Кто из бойцов старой школы вас впечатлял?
— Кен Шемрок мне нравится, братья Грейси и отец Грейси, Марк Коулмэн. И еще парень со светлыми короткими волосами...
— Тито Ортис.
— Я постоянно с него прикалывался, Ортис постоянно подначивал Шемрока. Наверное, поэтому Шемрок и проиграл, морально заднюю врубил. Помните эти бои? Сейчас все есть в Сети, можно посмотреть. Про Емельяненко я узнал поздно, но помню, как мы находили и покупали кассеты с Тактаровым. Турниры с его участием, конечно же, были намного раньше, мы позже получали эти кассеты. Тактаров мне понравился. Они тогда еще по несколько боев в день сразу проводили.
— Бой с Танком Эбботтом.
— Эбботт — жирный такой, так лупил! Он реально танком был, пер вперед. Но тоже проиграл, получил, его нокаутировали, по-моему. Помню момент, когда он считался фаворитом и проиграл кому-то нокаутом. Кто-то его снес, я помню...
— Белфорт?
— Он тоже шороху навел, когда появился. Что он творил!
— Правда, нахимиченный.
— Да, конкретно. В общем, интересные были бои. Мы тогда этим жили. А так — первые видеокассеты появились в 83-м или 84-м году, мы смотрели различные записи — фильмы, концерты. Помню, как в первый раз увидел легендарную рок-группу... У меня, кстати, была одна из лучших фонотек в моем окружении, я ее со временем все наращивал и наращивал, затем, когда стал взрослым, отдал младшему брату. На сегодняшний день могу заявить, что у него лучшая фонотека как минимум на Северном Кавказе.
— Что за музыку слушали?
— В основном тяжелый рок. Deep Purple, Pink Floyd, Judas Priest, потом пошли уже более металлические группы — AC/DC. А уж теперь много кого могу назвать.
— А Metallica нравилась?
— Да.
— Именно первые альбомы?
— Да-да, даже очень. Но это уже попозже было. В 80-е у меня был магнитофон и приставка с усилителем. Ставили две колонки, бобину. Помните такое?
— Нет.
— А, ну я же уже старик (смеется). По-моему, приставка называлась «Нота-104», к ней обязательно нужны были усилители и колонка. Потом появился Supermax, все с ума сходили, все песни наизусть знали, старались сами на гитаре наигрывать.
— А вы играли?
— Да. Брат у меня очень круто играл, у меня так не получалось.
— И даже группа была какая-то?
— Они создавали какую-то группу в селе, я над ними постоянно издевался (улыбается).
— А название было?
— Было какое-то, но сейчас не вспомню. Брат очень круто играл, есть даже видео, как он уже взрослым играет на электрогитаре.
— Какой концерт пересматривали чаще всего?
— Не пересматривал, а переслушивал. Deep Purple. Ян Гиллан — феноменальный голос. И Ричард Блэкмор, он в основном соло-гитарист, что он вытворяет — это надо послушать. Еще был очень хороший концерт, если не ошибаюсь, назывался Machine Head.
— Это вы имеете в виду альбомы, а я имею в виду живые выступления.
— Живые выступления мы по определению не могли тогда видеть, потому что только в конце 80-х — начале 90-х они появились на видео. Кстати, с концертами они тоже приезжали к нам, если не ошибаюсь.
— Вы не бывали на концертах?
— Нет, у меня не получилось, к сожалению. Но их лучший состав, постоянная тройка — Джон Лорд, Ян Гиллан и Ричи Блэкмор. А остальные менялись. Хорошая группа была. Гленн Хьюз еще там был, еще кто-то, всех не вспомню. Я всем доказывал, что лучше группы, чем Deep Purple, нет. Еще мне нравились Uriah Heep, Оззи Осборн. Все эти концерты у меня и сейчас есть, не проблема в любое время прослушать.
— В машине сейчас слушаете?
— Конечно. Ну, сейчас просто: флешку запихнул — и все.
Мухаммед Али
— Вернемся к ММА. Мы говорили про олдскульных бойцов, а кого ставите на первое место за все время? Можно составить топ-3.
— Считаю, в этом списке должен быть Джон Джонс. Возможно, он величайший боец, но как минимум в первой тройке однозначно. У него больше всех защит титула, самая мощная оппозиция была в моем понимании. Когда я говорил про Хабиба, было много негативных комментариев, но каждый человек имеет право видеть лучшим того, кого он считает нужным.
Я еще говорил, что не считаю Мухаммеда Али величайшим боксером. Сказал, что он величайший человек, но не величайший боксер. Мне больше нравился Форман, он был очень скромным бойцом. Пусть на меня не обижаются — хотя пусть и обижаются, по большому счету по барабану. А Али все время выступал: «Дайте мне того, дайте этого, я крутой». Я же это помню. Особенно когда он еще не принял ислам. А Форман мне очень нравился. Степенный, спокойный. У каждого человека есть не то чтобы кумиры... Кумиры у меня — пророк Мухаммед и мой отец, больше кумиров нет и быть не может. Человек имеет право выбирать своего любимца, он необязательно должен быть мусульманином, чеченцем или кавказцем. Вот вижу Формана, вижу Джона Джонса — мне нравится, как они дерутся.
— Вы сказали, что считаете Мухаммеда Али великим человеком.
— Одним из великих.
— Почему так? Учитывая, что вы не поклонник раскрутки боев через треш-ток, а Али — основатель этой манеры.
— Для меня достаточно одного поступка. В Америке есть Аллея славы, его имя там есть.
— Да, в Голливуде. Причем его звезда стоит отдельно.
— Он сказал тогда, чтобы эту звезду не ставили на пол, чтобы эту звезду не топтали. И он говорил не про себя, а про имя Мухаммед. То, как он поступил, — круто. Подавляющее большинство не задумалось бы. Это же серьезная тема, Аллея славы, а твое имя — одно из сотен. Заставить людей, чтобы это имя повесили на стену, выше остальных, — это мужской поступок. Повторюсь, он однозначно не имел в виду себя. Если бы остался Кассиусом Клеем — тогда, наверное, и согласился бы. А так он взял имя одного из величайших людей в мире. Возьмите книгу «100 величайших людей мира», там пророк Мухаммед одним из первых написан. Мухаммед Али показал, что себя представляет. Тем более его имя из чего состоит: Мухаммед — пророк, а Али — один из ближайших сподвижников пророка, одна из выдающихся личностей. Не каждому это дано.
Хабиб
— Какое у вас отношение к Хабибу?
— Обычное, как к нормальному человеку. Если хотите услышать сравнения с кем-то — я гораздо больше уважаю Забита и Мустафаева, потому что имел с этими ребятами отношения и в хорошем, и немного в негативном смысле. А Хабиб... Почему я должен к нему как-то особенно относиться?
— Я почему спросил: в народе есть определенное мнение, что вы к нему не то чтобы предвзяты, но относитесь не очень хорошо. Это все после поста про Мусу Хаманаева и их потенциальный бой.
— Нет, тогда был момент, когда Хабиб говорил: «Я любого порву, то сделаю, это сделаю». То же самое, что кричал Али. Мухаммед Али резко изменился в свое время, надеюсь, и Хабиб изменился. Вот это мне не понравилось, я просто хотел дать понять человеку, может, как своему сыну... Он же ровесник моего сына, а я старше своего сына на 25 лет. Хотя бы из-за возраста он мог бы не реагировать на это, а он отреагировал — и очень неприятно. «Собака лает — караван идет» — мне это не понравилось. Это ведь и не его высказывание, я впервые услышал это выражение от Басаева Шамиля. В этой ситуации мне это не понравилось, поэтому я и ответил жестко. «Караван отправляем мы, а кто из вас лает или мычит — разбирайтесь между собой». После этого на меня накинулись. В основном дагестанцы, но были и наши, местные, чеченцы так называемые. Вопрос не в том, Майрбек или Хабиб, важна суть вопроса. Потом мы пообщались, поговорили, виделись с его отцом. Коротко, недолго, может, 2-3 минуты были в одном кругу, сидели недалеко друг от друга. Поздоровались, пообщались, тема закрыта. Но то, что я не считаю его величайшим бойцом, — меня упрекнули: «Мы имели в виду величайшим легковесом». Я и величайшим легковесом его не считаю.
— Он был доминатором в своем весе.
— Да ну, это все... Вопрос не в доминации. Не хочу углубляться, но давайте уделим пару минут. До UFC у него было 16 боев. Посмотрите, с кем он дрался. И все. У вас будет полная картина.
— Это было с 2008 по 2011 год, когда ММА были еще не так развиты. Да и у него был бой с Али Баговым, еще по правилам панкратиона, можно было головой бить.
— Багов тогда был такой же молодой, как и Хабиб. Я говорю о том, что оппозиция должна быть соответствующая. Не хотелось говорить, но давайте, хорошо. В один вечер где-то в Москве он провел два боя.
— Даже три было, кажется.
— Это было в TFC — Tsumada Fighting Championship.
— А три боя — это был «Золотой кубок Атриум» в 2008 году.
— Помню, даже знаю, где этот «Атриум», но это несерьезно. Если вы себя позиционируете величайшим бойцом, то оглядывайтесь назад и смотрите, с кем вы проводили бои. Хорошо, 16-0, убираем эти пять боев. Остальные 11 с кем были? Из оставшихся 11 боев или половина, или более половины — против тех, у кого отрицательный рекорд. Еще один бой у Хабиба был — я был в шоке, у человека рекорд 48-39. Он сколько лет дрался? Или тоже по пять боев за день проводил?
— Но в UFC у Хабиба были сильные соперники.
— Да, было несколько сильных бойцов.
— Особенно последние. Те, кто и должен был быть, те, кто были на первых местах в рейтинге.
— Вы его считаете величайшим?
— Легковесом? Безусловно.
— Ну все, поздравляю вас. Я так не считаю. Я считаю Хабиба самым продуманным бойцом — это сто процентов.
— Что имеете в виду?
— Там, где он может проиграть, он не дерется. Дерется только там, где выиграет. Таких много сейчас. Я не в плохом смысле говорю. Тот же вариант с Фергюсоном — сколько раз бой оттягивался. Самый продуманный боец. Сейчас подавляющее большинство таких. Напропалую драться не будут, если не уверены, что победят, то придумают что угодно, чтобы не драться. Без проблем можете закинуть цитату: «Майрбек сказал, что Хабиб является самым продуманным бойцом всех времен и народов». Вот и все. В хорошем смысле слова.
— А не следите за высказываниями Хабиба? У него ведь не только про спорт спрашивают, но и про социальные моменты.
— Нет, не слежу. Я по большому счету ни за кем не слежу — ни в ММА, ни в каких-то других направлениях.
— Вчера он про букмекеров высказался — думал об этом у вас спросить.
— Что он сказал?
— Сказал, что это хуже, чем алкоголь.
— Тогда с прилавков в Дагестане нужно убрать весь алкоголь. Я понимаю его, по большому счету мне самому это не нравится, но когда ваш процесс без этих денег может стать хуже или же совсем плохим, то это, я думаю, уже не настолько принципиально важно. У нас есть много вещей хуже, чем букмекеры. По поводу алкоголя: он на прилавках везде, но почему-то его пьют не все. Давайте тогда проанализируем: у нас чего больше на Северном Кавказе — алкоголя или другого кайфа? У нас, что, меньше таблеток хавают в тех же Чечне, Дагестане, других республиках? Посмотрите наркологические диспансеры в Кавказе. По сравнению с этими делами алкоголь — зло, но меньшее.
Я не за то, чтобы был алкоголь. Как только у нас появится возможность, спонсоры или мы станем самоокупаемыми, то мы однозначно откажемся от букмекеров. Если это камень в мой огород, то я его принял (у АСА в спонсорах есть букмекер. — Прим. «СЭ»). Но кроме букмекеров есть много проблем, которые нужно решать. Я слышал, что Хабиб заработал большие деньги. Сколько там, 150 миллионов долларов?
— Сложно сказать. За бой с Конором, наверное, не менее 10 миллионов.
— Да там гораздо больше. Какой-то шейх дал ему сумму, еще кто-то дал. Неважно. Пусть себе пару миллионов оставит, а остальное раздаст всем людям. Я первым буду аплодировать.
Карате и борьба
— Ваша цитата про себя: «При росте 180 весил 70-72 и голыми ногами разбивал бутылки из-под шампанского».
— Ну, было. Наработка обычная. Если немного поработать, можно и сейчас это сделать. Это не проблема. Любой спортсмен, который хлестко бьет, сделает это и сейчас. Но факт остается фактом: так было.
— Вы начинали свой путь с греко-римской борьбы.
— Да, греко-римская борьба, стадион «Динамо». Тогда ее называли классической борьбой. Я начал, наверное, в 1976 году. В 1979-м закончил, появилось карате. По борьбе был чемпионат республики среди моего возраста, я в финале проиграл. Кстати, был очень хороший бой, счет по очкам был 13-15. Фамилию не помню, но проиграл русскому мальчику, он был чуть старше. Даже грамота где-то до сих пор лежит и значок нагрудный.
— Вы тогда ставили перед собой спортивные амбиции?
— Тогда была очень популярна борьба, все занимались в основном ею. Ну, и подвижными играми тоже. Я любил баскетбол, футбол. Из села несколько пацанов стали ходить на борьбу в город, мы к ним со временем примкнули. Дальше появилось карате, всех замкнуло на этом. Сейчас уже не вспомню номер училища, но место помню. Там занимались многие знакомые ребята, кстати, Руслан Хамзаев наш (президент лиги АСА Young Eagles. — Прим. «СЭ») тоже там был и хорошо владел приемами карате. Самым популярным был Штапов Миша, он был немножко похож на корейца, у него еще и косоглазие было. Все удивлялись, как он видит, но, видимо, это и обманывало соперника. Казалось, он смотрит куда-то в сторону, а он бил как раз куда надо. Потом был Лема Мунаев, местный боец, его все знали на Северном Кавказе.
Затем я поступил в институт, продолжил заниматься. Тогда была хорошая осетинская школа, дагестанская тоже, наша была неплохой, и кабардинская тоже. Помню, в Питере был такой Лазарев, у него был черный пояс, своеобразный боец. Тактика у него была интересная. Когда он начинал какое-то действие, задней ногой как бы прихлопывал.
— То есть его можно было прочитать?
— Казалось бы, да, но он мог сделать совсем противоположное действие. На тот момент он был второй дан, черный пояс — это о-го-го! Потом был Сорбучев, появилось кунг-фу, про него говорили, что он летает, прямо как китайцы, как в фильмах. Один из самых титулованных и уважаемых — Амар Тамаев. Мы с ним подружились, он был сенпаем у Лазарева. Дальше я уже закончил институт, не до карате было, семья и так далее.
Медицина и бизнес
— И вы стали медиком.
— Да, мединститут закончил.
— Как развивалась ваша карьера в медицине? Помню, вы говорили, что принимали по 40 человек в день.
— Их было гораздо больше, я не всех успевал принять. Честно сказать, эта система приема больных... Терапевта в Ачхой-Мартановской ЦРБ тогда не было, меня, можно сказать, кинули на передовую. Можно было и не говорить о каком-то качестве проведения осмотра. 40 человек — а там еще несколько десятков стоят. Представьте себе: вы приходите на работу в 9 часов утра и начинаете прием, рабочий день заканчивается около 5. Приходилось еще оставаться. Нужно каждого осмотреть, записать жалобы, назначения, анализы, инструментальные исследования и так далее. Ты теряешь как минимум 15 минут, хотя было положено принимать 12 минут, кажется. Тяжело было, но потом все выровнялось. Если бы не развал СССР и изначальная вакханалия, так и остался бы в медицине. Хотя я и остался в медицине, но начал параллельно заниматься бизнесом.
— А как пришли в бизнес?
— Тогда пошли эти малые предприятия, пошла сильная мода на пряжу, вязаные изделия и прочее. Все, кто еще более-менее что-то мог делать, ездил по разным базам, по разным направлениям. Вот у меня неплохо получилось. Была такая ярославская межрайбаза, я туда много товаров отвозил. Разницу имел хорошую, зарабатывал неплохо. Появились хорошие связи на усть-лабинской межрайбазе. Там я случайно наткнулся на очень большой объем жигулевских шин, ВАЗовских, очень хорошо заработал на этом. Объем очень большой. Представьте: вы взяли колеса за 78 рублей. Пока вы их везли, цена выросла до 300. Пока вы их складировали, цена стала уже 700. Пока вы ждали момента — еще отец подсказывал: «Не торопись продавать»... Все сразу вывезти было невозможно, 3 тысячи штук — это серьезный объем. По-разному вывозил — по 150, по 300, по 400. Когда я уже начал продавать, они стоили 1700 рублей. Разница большая.
Те, кто постарше или моего возраста, должны помнить. У нас жило много ингушей, они шили мутоновые шубы. Я у них шубы оптом скупал, от 300 до 500 рублей, и сдавал их на ярославскую межрайбазу за 4500. Можете представить разницу. В один прекрасный день я получил на счет сразу 180 тысяч рублей. Это огромные деньги. Если «Жигули» стоили 12-13 тысяч рублей, то можете посчитать, сколько я мог купить машин.
— Где-то 15.
— Благодаря этим деньгам и тому, что я не выбрасывал их направо-налево... Знаю десятки ребят, которые заработали в разы больше, чем я, но не смогли этот доход саккумулировать и сохранить.
— Сейчас параллельно занимаетесь бизнесом?
— Да.
— Каким, если не секрет?
— Секрет. Единственное, могу еще один момент рассказать: первая спутниковая связь на Кавказе появилась в Чеченской Республике. Буквально перед кафе «Васаби» стояла большая тарелка. Компания называлась «Бисет». Помню, где-то с 1997 или конца 1996 года по 1999 год я работал. Ездил в Москву в «Ростелеком», тогда еще «Комстар», там был тогда вице-президентом человек по фамилии Павленко. Я всячески настаивал, чтобы стартовые тарифы снижать. Добился того, что у нас были самые смешные цены в Российской Федерации. За счет разницы мы выигрывали, звонки на Москву были у нас бесплатные. Плюс трафик и ресурс. Есть два момента по связи: ты ежемесячно должен платить за спутники и возвращение сигнала обратно — это трафик. А ресурс — это то, что ты нарабатываешь, названиваешь. Благодаря этому компания, которая по большому счету уже загибалась, неплохо заработала и стала хорошей. Потом, в 2000 году, произошли события, и нам не дали работать. Министерство связи уже вмешивалось, у них была своя кухня. Нам пришлось все это свернуть и саккумулировать.
— Напомните, какая у вас была тема докторской.
— Честно сказать, не хотел бы затрагивать эту тему... Тема была «Статистический анализ инвалидности в Чеченской Республике по Северному Кавказу». Это была кандидатская за 5-7 лет, где-то с 2004 по 2008-2009 год. Структура инвалидности, реабилитация и так далее. Спустя несколько лет я взялся за докторскую диссертацию. Первая была об инвалидности по взрослому населению, вторая — по детству, там уже за 12 лет. С 2002 по 2013 год включительно. Нормально, защитился, докторская считается хорошей.
— Даже аплодировали?
— Да.
— Ничего себе. А почему сказали, что не хотите про это много рассказывать?
— Ну, зачем это нужно? Есть и есть.
— Пять лет назад вы сказали, что у вас есть желание стать профессором. Эта идея до сих пор остается?
— Нет, я не хочу, это очень большой объем работы, нужно помогать начинающим кандидатам становиться специалистами, возглавить свою группу. Это большой объем работы, у меня нет ни времени, ни возможности этим заниматься. Мне предлагали и в Минздраве РФ, и в Федеральном бюро медико-социальной экспертизы, но я отказался. Реально нет времени. И что это дает по большому счету?
Но меня называли Профессором — был такой случай, я как-то помог человеку, и меня после этого момента друзья окрестили Профессором. Так и пошло.
— Расскажите случай из медицинской практики, который запомнился на всю жизнь.
— Был случай в Ачхой-Мартановской ЦРБ: я дежурил ночью, к нам поступила женщина. Она случайно выпала из машины — видимо, дверь не была закрыта нормально, а когда машина поворачивает, нагрузка уходит в сторону. Она упала и ударилась головой о что-то твердое. Состояние у нее было тяжелое. Я, как терапевт, вызвал травматологов, хирургов. Нужно было делать трепанацию. Когда кровоизлияние поступает в голову, внутри образуется давление, которое нужно каким-то образом расслабить. В критических ситуациях как раз делают трепанацию, и стараются ее делать именно в том месте, где кровоизлияние. Специалисты достаточно легко определяют это место. По этой ситуации потом завели уголовное дело, заинтересованные люди... Все фискальные органы заинтересованы. На меня давили, чтобы я свидетельствовал против водителя или еще кого-то, кто тогда рядом находился, будто бы это было преднамеренно. Ну, не получилось, все уладилось, водитель был не виноват. Случай закрылся.
Еще был случай, когда я работал в республиканской больнице. Молодая девочка шла по холлу, где у нас сидели интерны, врачи, у каждого свой столик. Девочка начала снижаться, падать. Я успел подбежать и схватить ее, мы быстро положили ее. Тоже обморочное состояние было. Наверное, вот эти два случая запомнились больше всего.
— Каким вам запомнился Грозный времен СССР?
— Если назвать одним словом — мне кажется, это был самый теплый город. Теплый — в смысле душевный. Я как будто у себя во дворе находился. Город был очень красивый, зеленый, старый, хорошие постройки были еще с дореволюционных времен. Очень хорошие дома.
— Менталитет людей с тех пор сильно изменился?
— Конечно, очень сильно.
— В худшую сторону?
— В худшую, да.
— В чем это выражается?
— Все продвинутые стали (смеется). Тогда было больше доброты, душевности, ты мог обратиться за помощью — и 9 из 10 человек не отказали бы. Если не финансово, то было хотя бы какое-то соучастие. А сейчас все несутся непонятно куда. Старый Грозный... Наверное, у каждого будет свой любимый Грозный. Тот, кто родился 20 лет назад, не поймет этого. Да и понятно, почему не поймет, потому что он родился и вырос в это время. У моих родителей был свой Грозный, у их родителей — свой.
— Что больше всего беспокоит вас в подрастающем поколении?
— Не хочу цеплять молодежь, это неблагодарное дело. Но когда мы были молодыми, то, мне кажется, мы могли последнюю рубашку отдать. Было гораздо меньше меркантильности. Не важно, из богатой семьи ты или нет — это никак не влияло на дружбу. Нет, бывали случаи, конечно, но очень мало. А сейчас их — подавляющее большинство, в моем понимании это 6 из 10 и выше. Было больше взаимовыручки. Я сейчас не вспомню, чтобы в четверг или в пятницу кто-то приносил сар. А раньше в четверг или в пятницу каждый друг другу что-то приносил — пачку чая или конфеты. Этот обмен — казалось бы, зачем это нужно? А когда в четверг или пятницу ты шел к соседу с маленьким подарком, конфетами в чашечке или, если человек бедный, с рублем. Ты же не просто приносил, отдавал и уходил — ты общался. У нас есть такое понятие — «марзо», как правильно сказать на русском... Сближение, в семейном смысле слова. Общение, получаешь друг от друга хорошие эмоции, импульсы. Сейчас этого мало, практически нет. Не было такого, чтобы ты хотя бы раз в неделю не заходил к соседу и не спрашивал, как у него дела. Это было обязательно, причем это не где-то прописано, а внутри у каждого было. А сейчас соседей месяцами не видишь. Поэтому мне кажется, что раньше было лучше. Ну, мы уйдем из этой жизни, молодежь вырастет, кто-то будет у них брать интервью, они скажут: «Да, в наше время было лучше, чем сейчас».
Поездки
— Вы много где побывали. Какое место оставило наибольшее впечатление?
— Однозначно Мекка. Это удивительное состояние, не опишешь никак. Еще мне очень понравилось, когда мы были в Риме. В школе историю учил в четвертом классе — Цезарь, Римская Империя и так далее. И тут бац — появился в Риме! Тоже круто. Потом был в Норвегии, своеобразная страна. В Турции мечеть Софии — удивительное творение, дворец Топкапы весь обошел. Состояние невероятное. Там есть небольшой музей, где лежат вещи пророка, нельзя ничего фотографировать. У тебя просто феноменальное состояние. Эйфелева башня — тоже интересное место, но сейчас оно как большой базар.
— Там все торгуют без конца?
— Да, и то, и другое... Прямо как у нас Центральный рынок был, поставить Эйфелеву башню — та же картина. В Германии было очень круто, мне понравилось. В Лондоне тоже понравилось. Заходили в магазин, где продаются всякие вещи, связанные с... на метле летал, очкастый такой...
— Гарри Поттер?
— Да. Девочка попросила кое-что купить там. Дети же все книги прочитали Джоанны Роулинг, еще до выхода фильма. Интересно было туда зайти. Самое интересное — когда мы проезжали на поезде под Ла-Маншем. Удивительно было: ни у кого мобильная связь не ловила, а у меня почему-то все работало. И выяснилось, что есть люди, которые боятся летать, а есть те, кто боится таких туннелей. А для меня вода — я как будто родился в ней. Плаваю очень давно и абсолютно не боюсь.
— А есть рекорд по дальности заплыва?
— Не замерял, но плаваю хорошо, очень быстро, ребята в селе могут подтвердить, что я на скорости практически никому не проигрывал, но не на больших дистанциях. И задержка дыхания у меня тоже неплохая. Вот один одноклассник мой меня обыграл, под водой дольше него никто не мог плавать. И в баскетбол мы неплохо играли, наша сельская команда побеждала на разных соревнованиях.
— А был же известный чеченский баскетболист, который был огромного роста.
— Увайс Ахтаев (236 см. — Прим. «СЭ»).
— Точно-точно.
— Он дальний родственник моей матери. Она рассказывала, как ему подарили М-21 или ГАЗ-24, когда они только появились. Переднее сиденье снимали, он садился сзади и вытягивал ноги. Но не за рулем был, конечно.
— Москва, Лондон, Париж или Стамбул? Почему назвал эти города — это мегаполисы, в которых население больше 10 миллионов человек.
— Париж — точно нет, Лондон — тоже. Остаются Москва и Стамбул. В Стамбуле красивые, феноменальные мечети, то, что мне ближе, связано с исламом, с пророком. А с другой стороны, в Москве больше понимаешь людей, спокойно общаешься, много красивых мест. В общем, давайте оставим и Москву, и Стамбул.
Норги и нохчи
— Вы назвали Норвегию своеобразной страной. В чем это выражается? В ценах? Когда я там был (в 2014 году), там вода, если на рубли пересчитывать, стоила в магазине 350 рублей за 0,5 л.
— Скажу другое. Я ездил туда давно, в 2002 или 2003 году. Мы поехали куда-то на Северное море, а потом шли пешком. Через определенное количество метров — может, 100, может, 200, может, 500, точно не помню — обязательно есть туалет, есть обычная питьевая вода, которая струится. Есть отдельная дорожка для велосипедистов и отдельная дорожка для инвалидов. Ну и обычная дорожка. И это все в лесу.
— Это в Осло?
— Не совсем, неподалеку. Своеобразный остров, по форме как подкова. Это место, в котором норги изначально жили. Исторические моменты есть, которые можно рассказать. Я был в музее...
— Кораблей викингов?
— Возможно.
— Где ладьи?
— Да-да. Точно не могу сказать, но примерно от одной стены до другой, а то и больше, метров 15 в длину корабль. Рядом с ним стояли еще корабли — поменьше. Мне рассказывали, что на подобных кораблях они переплывали Атлантику — и еще в 6-7-м веках добирались до границы Канады.
— Ньюфаундленд и Лабрадор — в те места.
— Да-да, и вроде бы оттуда еще дальше в Северную Америку. Ну, это мне так рассказывали, утверждать не могу.
— Но викинги там были точно.
— Много интересного, в общем. Ну, то, что не Колумб открыл Америку, — без сомнения. Помню поездку Эрдогана на Кубу, тогда он общался с местным руководством и четко и ясно сказал, что еще за несколько сотен лет до Колумба на какой-то сопке стояла мечеть и до сих пор есть ее основание. Он просил позволить отстроить эту мечеть заново, говорил что-то в духе: «Это будет жестом доброй воли и поможет укреплению наших связей». В общем, до Колумба там были и мусульмане, и еще много кто. Но именно это Северное море, где мы были... Удивительная страна, нереальная. Климат своеобразный. Как раз я попал туда, когда там практически не было ночи, закрывали окна шторами и ложились спать. Потом у нас была встреча с праправнуком мореплавателя Амундсена. Он рассказывал много интересного — как Тур Хейердал и Сенкевич переплывали Атлантику на лодке «Ра». Он еще подчеркивал, что норги считают, что их корни — с Кавказа. Это он сказал, а не я. И название norge и «нохч» на латинском языке — у чеченцев был латинский язык, это без сомнения, доказано, даже книги остались на латинском. Даже у меня есть книга на латинском языке. Письменность латинская, а язык — чеченский. Причем написана книга была в 1898-1899 году, кажется. Поэтому для нас латинский язык — это нормально. Наш язык приобретает иное значение. А если сравнивать norge и «нохч» — очень похоже. Они ссылаются на то, что они потомки чеченцев. Сейчас где-нибудь это всплывет, начнется барабанная дробь (смеется). Но то, что он говорил так, — это факт. Праправнук Амундсена. Кстати, норвежцы одеваются очень просто, нет никаких золотых или дорогих вещей.
— Очень строго, скандинавский стиль.
— Абсолютно. Уступают дорогу. Помню, шел по дорожке, но не знал, что она для инвалидов. А напротив шли женщина и еще несколько человек. Они нас остановили и начали что-то объяснять на норвежском. Товарищ перевел: «Она нас предупреждает, что если вы будете идти по этой дорожке, то инвалид вас может поранить. Даже если он вас хорошо повредит, у него не будет никаких проблем, а вы будете оштрафованы». У них с этим очень строго. В принципе, правильно, так и должно быть.
