«Увиделись с Хабибом в Дубае. Был небольшой анализ боя». Махачев вернулся в Дагестан после победы над Волкановски
Ислам Махачев вернулся в Дагестан после победы над Алексом Волкановски на турнире UFC 284. Из Перта в Махачкалу россиянин прилетел транзитом через Дубай. В аэропорту чемпиона в легком весе ждали родственники, друзья, болельщики и журналисты. Российский боец ответил на вопросы медиа и пообщался с фанатами.
— Расскажи, пожалуйста, как долетел? И главный вопрос сегодня: почему в рейтинге Алекс Волкановски остается номером один? Что думаешь по этому поводу и готов ли биться еще раз, чтобы доказать, что ты лучше?
— Полет был нелегкий. Сначала из Австралии в Дубай летели больше десяти часов, потом пересадка, и уже дома. Но дорога домой всегда хорошая, как бы долго ни летел. Насчет рейтингов я никогда не ждал справедливости и до сих пор не жду. Потому что на примере других наших бойцов: Анкалаева, Петра Яна — видел отношение к нам. Главное — я проехал 13 тысяч километров, победил их чемпиона и мне подняли руку. С поднятой головой и уверенный приехал с поясом домой.
— Считаешь ли ты, что это в целом из-за отношения к стране?
— Может быть. Я не знаю, я в эти игры их не влезаю. По-другому сказать тоже не берусь. Если до конца не будут изменять рейтинг, если он так и останется, то как по-другому считать, я не знаю.
— Некоторые бойцы говорили, что ты использовал капельницы. Как ты это прокомментируешь?
— У нас есть комиссия. Я даже комментировать это не хочу. У нас есть эксперты, которые работают с UFC, это USADA. Меня до боя и после боя четыре раза проверяли. Кто-то показал фотографию, где у меня синяк около вены. Но в Австралии была своя комиссия, которая брала кровь в неделю боя, это было в среду. Фотографии стали делать с четверга, когда у нас была фотосессия. Это просто кто-то из бойцов раздул эту тему, а со стороны UFC или USADA ничего не было.
— Реванш возможен?
— Я так и говорил после боя, что мне без разницы, я не буду кого-то ждать, кого-то вызывать. Если достойный соперник, если в UFC хотят кого-то поставить, я готов. Или реванш, или кто-то из настоящих претендентов.
— Австралия как приняла?
— Если честно, я был сам удивлен с ребятами, как люди знают об ММА, спортсменов знают. От младшего до старшего поколения все ходили и говорили: «Невозможно купить билет, где мы можем достать?» За десять минут все билеты продали. Я сам удивился, как там популярны ММА. А принимали они... Это их боец, мы не ждали, что нас будут тепло принимать. Конечно, они своего бойца встречали там.
— По поводу того, что ты не на первом месте в рейтинге...
— Я, как и сказал, ничего другого не ждал. Главное — я поехал туда, на их территорию, победил их чемпиона, а добавят они меня в рейтинге, не добавят, мне от этого ни больно, ни холодно. Главное, пояс у меня на плече.
— Алекс поднялся к тебе, планируешь ли ты бросить ему вызов [в 66 кг]?
— Ну, спускаться вниз, гонять в его весовую категорию, я думаю, будет нелогично, потому что мучения для организма. Я не такой маленький на свой вес, чтобы еще ниже спускаться. И еще с этими условиями, сколько нам в Австралии часов давали восстановиться, как это вообще проходило. Если так будет, это вообще невозможно.
— Расскажи, как болели родные. Отец звонил, переживал?
— Да, постоянно с домашними на связи. У отца бывает основная проблема, что может свет отключиться, телевизор, «Триколор» что-то не заработал у него, бывает. На всех телефонах, телевизорах у него готово, чтобы, если где-то прервется, дальше смотреть.
— Тебе будет скоро 32 года. Есть ли какой-то порог, когда ты перестанешь драться?
— У меня нет порога или лимита какого-то. Пока я чувствую, что у меня идет, пока я лучший боец в мире, что я от боя к бою набираю, показываю лучшие результаты, показатели увеличиваются, буду продолжать. А как только почувствую, что уже не то, иду на спад, уже буду думать о завершении карьеры.
— Что было самым тяжелым?
— В последнем раунде... Я уже выиграл, для меня сейчас говорить «не так пошло» — это уже оправдание. Я вообще доволен полностью результатом, мою руку подняли, все пошло, как я хотел. Я дрался с парнем не с улицы, а с лучшим бойцом в мире, и я не ждал легкий бой.
— Есть ли мысль подняться в 77 кг?
— Если завтра руководство позвонит и скажет, что мы хотим дать тебе шанс в титульном бою, я с радостью попробую свои силы.
— Расскажи о встрече с Хабибом. Что обсуждали?
— Мы сейчас в Дубае увиделись. Такой был небольшой анализ боя. Не углублялись, сказали: еще дома поговорим. Хабиб, как я уже давно говорил, это сын своего отца. У них та же самая кровь. Как у нас Абдулманап всегда делал: ни поздравлений каких-то, не отмечал он плюсов, всегда он отмечал, где надо добавить. И то же самое с Хабибом. Мы сразу обсуждали, где надо прибавить, где можно было прибавить, где можно было лучше.
— Нечасто увидишь, чтобы чемпион через три-четыре месяца защищал пояс. Почему согласился на это?
— Я хотел доказать всем, что являюсь лучшим бойцом. Алекс был до этого лучшим бойцом, и я хотел не просто боями, а поехать к нему домой и заработать это звание, победить их чемпиона. Дальше по-любому нужен небольшой отдых, впереди Рамадан. Уже не успеем до Рамадана подраться. Как раз будет полезное время восстановиться, потому что до боя с Оливейрой я готовился три-четыре месяца, и после боя я не расслаблялся. У меня была поездка в Сингапур, я и там тренировался два-три раза. Может, до Рамадана отдохну и обратно буду тренироваться. Не значит, что я буду полностью отключен — нет, просто такие легкие тренировки.
— Какие планы на ближайшие дни?
— Давно дома не был — месяц, даже больше месяца. До боя постоянно был на сборах, семью не видел, родных не видел. Больше времени провести с семьей, с родными, с друзьями.
— После завершения боя полагали, что могут его руку поднять?
— По ходу боя постоянно тренеры подходили, говорили: столько-то раундов — точно тебе. По-любому на судей полностью полагаться невозможно, потому что даже первый бой турнира, Тухугов дрался. Хоть равный бой был, но если посчитать по количеству нанесенных, доведенных ударов, все показатели были на стороне Тухугова. Но у меня была уверенность, что я минимум три раунда забрал. Один из судей четыре раунда мне отдал. Так что у меня не было сомнений, что я выиграл бой.
