«Уважаю Хабиба за то, что не стал ломать руку мне и Джастину Гэтжи»
Легковес UFC Майкл Джонсон собрал, пожалуй, самое противоречивое резюме в истории дивизиона. C одной стороны, яркие разгромные победы над топами — Тони Фергюсоном, Дастином Порье и Эдсоном Барбозой, с другой — очень высокая подверженность проигрышам, которых у него уже почти как побед — 19-17.
Маловатые размеры для дивизиона (именно масса и мощь, а не рост и рич), пробелы в грэпплинге и бойцовском интеллекте, слишком значительный упор на бокс — все это не позволяло Майклу стабильно находиться в районе топ-5 и побеждать чаще. При этом самая сильная его сторона — скорость рук — достойна отдельного напоминания. В лучшие годы Джонсон был настолько быстрым, что мог даже не миксовать панчи с киками и просто насыпать со средней дистанции серии ударов, зная, что один-два из них точно достигнут цели. Он бил слева и справа словно двумя быстрыми, жесткими плетками. Особенно хороши победы над Порье и Барбозой. Порье попал под такую молниеносную серию, так резко упал, что со стороны это выглядело так, как будто его кто-то подстрелил с крыши (кстати, кроме Джонсона Порье больше никому в легком весе нокаутом не проигрывал).
Барбоза же — пожалуй, самый атлетичный ударник в истории 155 фунтов — на фоне Джонсона выглядел просто медленно. Вроде и встречал он Джонсона хорошо, когда тот заходил на его дистанцию, и футворк был на месте, и ментально бразилец держался крепко — но ничего не помогло — американец просто избил его своими реактивными руками.
Пиком Джонсона был отрезок с августа 2013-го по август 2015-го. Четыре победы подряд и обрыв серии поражением раздельным решением от Бенила Дариуша. Майкл здорово начал этот бой, уронил соперника левым прямым в первом раунде, второй раунд был близким, ну а в третьем Джонсон подсел, и Бенил нашел свою дистанцию. Кто знает, как сложилась бы карьера Джонсона, если бы судьи отдали этот близкий бой именно ему.
Широкая аудитория в России узнала американца после его боя с Хабибом Нурмагомедовым. Джонсон очень резво начал бой — попал несколько ударов, один из которых — быстрейший правый хук — хорошо щелкнул Хабиба по челюсти, и на мгновение даже показалось, что он потерялся (c 0:12 на видео).
Прошло шесть лет с того боя, и публика крепче всего помнит два момента — успехи Джонсона в стойке в самом начале и разговор Хабиба с соперником во время проведения кимуры — предлагал Джонсону сдаться, потому что не хотел ломать ему руку.
Но все это было давно, а сейчас дела Майкла в UFC идут невесело. Он увяз на четырех поражениях подряд, и в случае еще одного — в ближайшую субботу — его, скорее всего, просто уволят. За пару дней до боя «Спорт-Экспресс» решил созвониться с Джонсоном, чтобы морально поддержать и повспоминать его ярчайшие моменты в UFC. Майкл рассказал нам, чем удивил его Нейт Диаз, у кого лоукики жестче — у Джастина Гэтжи или Эдсона Барбозы, вспомнил победу над Тони Фергюсоном и то, как уронил Камару Усмана в спарринге, объяснил, за что он уважает Хабиба, и поделился историей, как он гонял с превышением скорости на Феррари с Даной Уайтом.
***
— Вы никогда не садились на стул в перерывах между раундами. Клали руки на плечи Генри Хуфту и так стояли всю минуту. Почему у вас так это повелось?
— Это повелось еще с тех времен, когда я только начал заниматься боями. Мой первый тренер по ММА Рик Уаймер — большой привет ему и залу Springfield Fight Club — никогда не разрешал нам садиться между раундами. Он привил это мне с самого первого моего боя, и я принял такую привычку, понял, что реально нет смысла садиться в перерывах. Стоячее положение помогает тебе лучше дышать, лучше сохраняет энергию, лучше помогает восстановиться ногам. Когда ты садишься, ноги устают сильнее. Поэтому я взял эту привычку с самого первого моего боя и продолжаю придерживаться ее. И с моим нынешним тренером Генри Хуфтом у нас совпадает взгляд на то, что не нужно садиться.
— И все-таки — неужели за все бои в UFC вам ни разу не хотелось присесть после раунда?
— Нет, никогда (смеется). Я сажусь, когда возвращаюсь в раздевалку, когда возвращаюсь домой. Сидеть — это форма релаксации, а я в клетке не для релаксации.
«Нейт Диаз удивил меня больше всех. Было очень тяжело поймать его»
— У вас на пике были, пожалуй, самые быстрые руки в истории легкого веса UFC. Помните момент, когда впервые осознали эту скорость?
— Это было еще в подростковые годы. Я ввязывался в какие-то драки, в какие не должен был ввязываться, и чувствовал: «Ого, вот это у меня быстрые руки». Я просто был быстрее всех этих ребят. Чувствовал, что я могу драться, не только бороться, что у меня получается это само по себе. И потом уже захотелось направить все это на пользу, так я занялся ММА. А когда встал в пару с ударниками, то тоже быстро понял, что мое преимущество — это скорость. Скорость движения, скорость панчей, способность держать этот темп на руках, и чем больше я продвигался в ММА, тем сильнее понимал свою скорость рук. Генри Хуфт же помог мне выстроить всю мою систему ударки, связал все в одно.
— Среди всех ребят, с кем вы дрались в UFC, кто по скорости рук был близок к вам? Может быть, Барбоза?
— Именно по скорости я не помню, чтобы кто-то был особо равен мне, но, если говорить о том, кто реально меня удивил, — это Нейт Диаз и его ударка. Он абсолютно не быстрый, не резкий, но его длина... все его удары длинные, все движения длинные. То, как он покрывает дистанцию, как он отдергивается назад от ударов — было очень тяжело поймать его. Вот он реально удивил меня больше всех.
— Камару Усман рассказывал, что вы стали первым человеком, кто отправил его в нокдаун в спарринге. Помните, что за спарринг это был?
— Да, конечно, я помню, все мои тренировки с Камару. Мы появились с ним в зале примерно в одно время, хотя я пришел в UFC раньше него. Он великолепный партнер, мы многому научились друг у друга. Конечно, я помню тот спарринг — я готовился к бою, был в отличной форме, а ему поединок предстоял еще нескоро. У меня здорово все получалось на той тренировке, и в спарринге мне удалось его подловить.
— Это был правый хук, левый прямой или другой удар?
— Честно, я не помню уже, но один из этих ударов точно (смеется).
— Усман сейчас роняет и нокаутирует людей. Что такого особенного в его ударке, что вы, может быть, уже видели тогда — 8-10 лет назад?
— Люди ждут от него борьбы, и поэтому это открывает для него много возможностей в ударке. Когда ты такой отличный борец, у тебя много вариантов в ударке, ты можешь получать преимущество перед ударниками, потому что все они прежде всего боятся твоей борьбы.
«Было ли мне грустно, когда Фергюсон ушел в этот брутальный нокаут от Чендлера? Вообще нет»
— Мой любимый ваш бой в UFC — против Эдсона Барбозы. Помимо того что вы его здорово перебили, меня удивила ваша функционалка. Три раунда давления, постоянные взрывные серии. Почему конкретно в том бою у вас была такая мощная форма?
— Я тогда выходил с большого простоя, примерно год не дрался — кстати, с такого же простоя я буду драться в эту субботу. И так как у меня был большой перерыв, у меня было время набрать реально хорошую форму, не только физическую, но и психологическую. Я соскучился по боям и очень хотел драться, хотел наложить на кого-нибудь руки. Посмотрим, как такая же ситуация сработает в эту субботу.
— Кстати, у кого лоукики жестче — у Джастина Гэтжи или Эдсона Барбозы?
— Эдсон, кстати, особо не доводил до меня лоукики (смеется). Я вынудил его драться, постоянно пятясь назад, поэтому он не мог бросать лоукики. Но Гэтжи...у этого засранца очень жесткие лоукики. Я хромал несколько дней после боя, принимал эти лоукики прямо в бедро, вместо того чтобы ставить подставки. Думаю, он все-таки бьет лоукики пожестче, чем Барбоза.
— Вы были первым человеком в UFC, кто побил Тони Фергюсона. После вас он не проигрывал 12 боев подряд. За счет чего нашли к нему ключ?
— Я думаю, он попался мне в нужный момент, и плюс он недооценил меня. Он очень жесткий соперник, но мне удалось перебить его, забороть он меня не смог, потому что я не дал ему возможности поймать меня. В целом я встретился с ним в идеальный момент, потом он уже вышел на эту победную серию.
— Вам было немного грустно, когда увидели, каким брутальным нокаутом он проиграл Майклу Чендлеру?
— Вообще нет. Чендлер — мой товарищ по команде, он несколько раз помогал мне готовиться к боям. Я был рад, что ему удалось победить таким невероятным нокаутом, сотворить историю.
— Вы пять лет дрались в UFC до прихода эпохи Reebok. Ваши любимые собственные шорты из тех времен?
— У меня было несколько крутых шорт от фирмы Jaco. Такая крутая обтягивающая модель. В одном поединке, помню, у меня были розовые шорты (смеется), тоже одни из лучших, что я надевал в UFC. Но, пожалуй, моими самыми любимыми были зеленые. В них я нокаутировал Дэнни Кастильо в Миннесоте.
«Хабиб — монстр, но милый монстр. Уважаю его за то, что не стал ломать руку мне и Джастину Гэтжи»
— Российские болельщики не поймут меня, если я не спрошу вас о Хабибе. Есть ли что-то, что вы могли бы сделать по-другому в том бою?
— Да, я мог бы провести полный лагерь. Многие не знают или не помнят, что я принял этот бой на двухнедельном уведомлении, к тому же находясь за пределами США. Но я не хочу оправдываться, этот поединок был для меня возможностью подраться с одним из лучших легковесов в мире на тот момент и победить его. В поединке я слишком беспокоился о его борьбе... Но если говорить о чем-то одном — я бы не принял этот бой на коротком уведомлении, провел бы полноценный лагерь, чтобы выйти в лучшей форме, которая только возможна.
— Вы были первым, кто попробовал взять Хабиба на гильотину. Она хоть сколько-нибудь была близка к опасному для него положению?
— Если бы я реально вложил все силы в нее, полностью зашел бы на нее, то мог бы немного напугать его. Но тогда... скажу честно, он был слишком серьезной задачей для меня в том бою. Он подвергнул меня такому давлению, что я постоянно боялся то одного, то другого.
— Физически он очень сильный?
— Да. Пожалуй, самый физически сильный легковес, с которым я дрался. Когда он был на мне сверху, то ощущался как средневес.
— Помните тот момент, когда он проводил кимуру и уговаривал вас сдаться, потому что не хотел сломать руку. Вы вообще в тот момент понимали его английский?
— Я отлично понимал его английский. Мне даже хотелось ответить ему: «Тебе б**** придется сломать ее, чтобы я сдался (смеется)». Честно, я уже сам был близок к тому, что постучать. Я был прилично побит к тому моменту. Что касается Хабиба, он монстр, но милый монстр. Он мог сломать руку и Джастину Гэтжи, но не стал этого делать, потому что не хотел огорчать его родителей. Снимаю перед ним шляпу за то, что он думает о таких вещах.
— Я слышал, что у вас спустя какое-то время после боя был разговор с отцом Хабиба — Абдулманапом
— Да, мы виделись с ним пару раз в России, пообщались. Он был отличным человеком, очень уважительным. Я сидел, говорил с ним и чувствовал, что он просто сам по себе очень хороший человек. Между нами, между мной и всей командой Хабиба было только уважение. Я сожалею, что Хабиб прошел через утрату отца, он действительно был прекрасным человеком.
«Я не знаю, заработал ли в UFC миллион долларов, но я точно потратил за эти годы больше, чем миллион»
— Вы дрались с другим нашим бойцом Артемом Лобовым, которого все называют легендой, величайшим всех времен. Он действительно боец-мем или вполне себе нормальный, хороший соперник?
— Он определенно не величайший всех времен (смеется), но бой с ним был крутым опытом. Он один из основных спарринг-партнеров Конора, я не могу сказать, что он прям высококлассный боец, но у него есть навыки, он сильно бьет, мне приходилось постоянно двигаться, быть внимательным. Я принял этот бой на коротком уведомлении, согнал много веса в 145 фунтов и провалил взвешивание. И так как я был на коротком, Артем пообещал мне вернуть часть гонорара, который я выплатил штрафом за несделанный вес. И он вернул, сдержал слово, я уважаю его за это, настоящий мужчина. Мы провели три хороших раунда, я рад, что у меня был такой опыт.
— У каждого ветерана UFC есть хотя бы одна история про Дану Уайта. Кому-то он выписал личный бонус в раздевалке, кому-то сделал что-то еще. Ваша история с ним.
— В раздевалке он мне бонус не выписывал (смеется), но история одна есть. После завершения TUF нам устроили праздничный ужин, отличный вечер. После ужина ко мне подошел Дана и сказал: «Поехали прокатимся?» И мы сели в его симпатичный Феррари и поехали кататься. Шутили, болтали, хорошо пообщались. Когда мы въезжали на Бульвар Лас-Вегас, он, мягко говоря, превысил скорость (смеется). По-моему, копы не заметили нас, но тем не менее. Это был очень крутой момент — ты едешь с Даной Уайтом на его феррари со скоростью 85-90 миль в час, общаешься, травишь шутки... Я знаю Дану больше 10 лет, у нас с ним своя история, я видел, как он прошел весь этот путь и стал тем, кем стал. Я уважаю его, он определенно лучший промоутер в бойцовском бизнесе.
— За все годы в UFC вы заработали совокупно больше миллиона долларов?
— Ух (смеется). Возможно. Я точно знаю, что потратил за это время больше миллиона (смеется). Я определенно заработал какие-то деньги, но я абсолютно точно мог заработать больше. Когда я впервые начал что-то зарабатывать, я был молод и не очень умен в обращении с деньгами. Именно поэтому моя карьера удлинилась на пару лет, я должен компенсировать то, что бездарно потратил и недозаработал.
— Какие у вас цели на 2022 год? (8-40)
— Моя цель — быть активным, быть в деле, быть настоящим Майклом Джонсоном. Выигрывать бои и не нахватать тупых поражений. Я хочу расти как боец. Личностный рост — вот моя цель на этот год.
