"Основателем трэштокинга был Мухаммед Али". Белорусская версия
Белорус Владимир Матюшенко уже много лет живет в Лос-Анджелесе. Он закончил карьеру в 2014 году и сейчас работает в одном из тренировочных залов Голливуда. При этом 48-летний ветеран ММА находится в отличной форме и совсем не против вернуться в октагон.
Не против бойцовской карьеры для дочери
– Почему о вас давно ничего не слышно?
– Я действительно немного пропал с радаров. Ну, отдых ведь тоже нужен. Да и семье необходимо уделять внимание. Сейчас помогал с подготовкой двум своим приятелям. Один из них будет драться на днях. Я всегда рядом со спортом и получил возможность посмотреть на него еще и с тренерской позиции. Занимался даже с детьми и женщинами. У меня также был опыт работы с актерами, которые готовились к ролям в фильмах.
– Вы как-то говорили о том, что хотите себя попробовать в качестве тренера или менеджера в UFC…
– Я уже успел побывать в этих ролях. У меня хорошие отношения с организацией в этой организацией.
– У вас был свой тренировочный зал в калифорнийском городе Эль-Сегундо. Что с ним сейчас?
– В то время я еще выступал в Affliction, затем меня подписали UFC. Я пытался совмещать бизнес-проект со спортом, но не получалось. Кроме того, наши пути с партнером по общему делу разошлись. Я бы мог сейчас попробовать снова открыть свой учебный центр, но частные занятия меня привлекают больше.
– Ваш старший сын также занимался ММА…
– Он отслужил в военно-воздушных войсках, стал механиком и погрузился в это дело с головой. Сейчас он работает в сфере строительства самолетов.
– А вы хотели, чтобы он пошел по вашим стопам?
– Очень. У него есть все данные для этого. Но главное, что сын добился успеха. Неважно, какая это сфера. В шутку я как-то предлагал ему поменяться в жизни местами.
– У вас же есть еще младшая дочь…
– Ну, вот может она пойдет в ММА. Я не против такого сценария. Был период, когда я относился к женским единоборствам скептически. Но сейчас женские дивизионы набирают обороты, и очень выросли в плане мастерства.
Благодарен каждому сопернику
– Оглядываясь на свою спортивную карьеру, можете назвать самый запоминающийся бой?
– Сразу на ум приходит бой с Тито Ортисом. Это была первая для меня битва на столь высоком уровне. До того момента я относился к спорту немного проще. Но перед тем боем за мной приехал лимузин, было много журналистов. Чувствовался масштаб.
– Насколько важна психологическая составляющая в ММА?
– Безусловно, ты должен тренировать свое тело, но именно твоя голова отдает ему команды. Каждый спортсмен обязан быть ментально сильным. В противном случае, ты слишком уязвим.
– В 2003 году на UFC44 вы дрались с Андреем Орловским. Для вас было обидно проиграть соотечественнику?
– Я благодарен каждому своему сопернику. Через любое поражение ты становишься сильнее и имеешь возможность учиться на своих ошибках. От Орловского я получил хороший урок – не бросаться, сломя голову, на соперника. Особенно если оппонент больше тебя и быстрее. Тогда я хотел слишком быстро выиграть. ММА не прощает ошибок.
– После того боя в вашей карьере был долгий перерыв. Это было связано с травмой или же ваша психология пошатнулась?
– И то, и то. Тот период был не самым простым в моей жизни. У меня рос сын, я развелся с женой. Но ММА жили в моей крови. Я тренировал ребят, которые приезжали из Голландии, Бразилии. Мы много работали с Лиото Мачидой – я был его спарринг-партнером. То есть формально в тень я не уходил.
– С Орловским поддерживаете связь?
– Он приезжал ко мне в Лос-Анджелес, и я помогал ему на тренировках. Тогда у нас с ним был один менеджер, поэтому мы работали в одной связке. Никаких обид и конфликтов у нас с Андреем друг на друга нет.
Раньше боец до последнего не знал, с кем будет драться
– Как изменился UFC по сравнению с вашей эпохой?
– Раньше у нас почти не было правил. А сейчас UFC стал мейнстримовой организацией. Спортсмену стоит беспокоиться только за свое выступление. Раньше бывало, что до последнего даже не знал, с кем будешь драться. Такие эпизоды влияли на психику и на качество боев. А в наше время промоутеры учли недочеты прошлого. UFC – это отличный пример для многих организаций.
– UFC начали расширять границы и вышел на рынок в СНГ. Что можете сказать об ивентах в Москве и Питере?
– Ивенты UFC популяризируют не только свою организацию, но и наш вид спорта в целом. Думаю, российские промоутеры получили колоссальный опыт, хотя в их стране и так хватает солидных организаций. Я, к сожалению, не смог присутствовать ни в Москве, ни в Питере, но все, кто был из моих знакомых – довольны.
– Какие впечатления у вас оставил Bellator как промоушен?
– Уровень организации поскромнее, хотя тоже очень высокий. Мой приятель сравнивает ивенты UFC с рок-концертами. В Bellator уделяют меньше внимания раскрутке и антуражу. Упор в первую очередь делается на телекартинку.
У Макгрегора были шансы в бою с Хабибом
– Как относитесь к трэштокингу? Не слишком ли стало популярным оскорблять соперника на камеру?
– Я никогда не был фанатом подобного поведения. Конечно, трэштокинг может психологически влиять на твоего оппонента, но не думаю, что это красит ММА. Особенно, когда бойцы пересекают затрагивают слишком личные темы. Я верю в Бога, и знаю, что все плохое вернется. Да и если ты не можешь победить в честном бою, зачем задевать соперника другими способами?
– Многие считают, что популяризировал трэштокинг Конор Макгрегор. Ваше отношение к нему, как к бойцу?
– Безусловно, он хороший спортсмен. Если даже вспоминать его бой с Хабибом, то поначалу ирландец смотрелся очень неплохо. Даже в борьбе. Как борец, я видел, что защита у него была достойная. Если бы он продолжал в том же духе, то, возможно, итог был другим. В целом Макгрегор является одним из примеров отличного бойца. Как, например, и Флойд Мейвезер. Я как тренер, хочу, чтобы мои ребята дрались также. А если вернуться к теме трэштокинга, то первооткрывателем этого ремесла был Мухаммед Али. С него все и начиналось.
– Имеет ли смысл проводить такие поединки как у Конора с Флойдом в 2017-м?
– Этот конкретный бой должен был состояться. Он показал многим представителям ММА, что они могут драться с боксерами. Сейчас уровень ММА точно можно сопоставить с боксом. Возможно, некоторые болельщики остались разочарованными тем поединком, но я как тренер и боец вижу только позитивную сторону.
– Пару лет назад вы сказали, что бокс сбавил обороты на фоне развития ММА. Сейчас считаете также?
– Теперь я на многое смотрю под другим углом. Cмешанные единоборства подтолкнули бокс к переменам. Много новых молодых боксеров, которые очень интересно смотрятся, и наблюдать за ними только одно удовольствие.
Просил принять меня в банду
– Ваша нынешняя жена родом из Бразилии. Как познакомились?
– В Лос-Анджелесе, причем довольно случайно. Затем оказалось, что есть совместные знакомые и схожие взгляды на жизнь. Да, и вообще у меня всегда была тесная связь с Бразилией. Я тренировался с Фабрисиу Вердумом, Лиото Мачидой. Вместе мы частенько общаемся. Даже нос мне сломали в этой стране
– Вы уехали из Белоруссии в США в 1994 году. Тяжело далось такое решение и что повлияло?
—То время было очень непростым для большинства людей. Приходилось либо идти работать в милицию или же становится бандитом. Даже тогда я понимал и видел разницу, с которой можно жить. С самого детства спорт для меня был окном в мир. Уже в подростковом возрасте я объездил половину России, а после стал кататься в Европу.
– Тогда во время визита сборной Белоруссии по борьбе в США вы покинули расположение национальной команды.
– Это интересная история. У нас случился конфликт с тренерским штабом. Были присвоения суточных спортсменов, поэтому наша команда решила устроить забастовку. Сказали тренерам – либо отдаете наши деньги, или же мы завтра не боремся. Команда выбрала меня спикером. Когда я сообщил обо всем тренеру, то он очень разозлился и накричал на всех. Тех, кто не хотел драться, попросили поднять руки. Я обернулся назад и увидел только одну. Это был мой друг Владимир Аношенко, который сейчас живет в Чикаго. Остальные парни смотрели в пол. Нам же обоим сказали покинуть расположение сборной и возвращаться домой. Пожалуй, это и стало главной причиной нашего решения остаться в США. Команда, по сути, нас бросила в тот момент. Но я не виню ребят. Каждый боялся за свои копейки и дорожил, тем, что есть. Но я совершенно не жалею, что остался здесь.
– Если бы вернулись, то могли бы совсем уйти из спорта?
– Не думаю. Хотя мог податься в криминальные структуры. Было время – я приходил к бандитам, и просился к ним. Но есть бог на свете. Ребята из группировок даже платили мне деньги, что бы я не ввязывался в эти дела. Советовали уезжать за границу и продолжать заниматься спортом. К сожалению, многие из них уже давно погибли.
– А как ваша семья и близкие люди отреагировали на решение остаться в США?
– Родителей я просто поставил всех перед фактом. Тогда я был женат, и с четырехлетним сыном на руках. Не видел семью, пока делались визы и приглашения. Было очень тяжело, но того однозначно стоило.
– Однажды вы сказали, что по вашему городу Речице нужно было ходить с кирпичом. Было все так сурово?
– Конечно. Сейчас это уже совсем другой город, но раньше был сплошной криминал. При этом в милицию никто не ходил. Все решали свои проблемы самостоятельно. Такая атмосфера в городе повлияла на мое решение пойти в борьбу. Нужно же было давать отпор хулиганам в школе. Но когда я стал добиваться успехов в спорте, то меня уже никто не трогал. На улице частенько дрался, но постоять и защитить себя мог всегда.
Владимир Матюшенко, родился 1 января 1971 года в Речице (Белоруссия)
Входил в сборную Белоруссии по греко-римской борьбе
В 1994 году остался в США
В 1997 году начал карьеру в ММА. Провел 32 боя (в том числе 6 в UFC). Одержал 27 побед
Завершил выступления в 2011 году
