«Таким соперникам нельзя проигрывать. Эту нелепую историю надо закрыть!» Виталий Минаков хочет реванша
Виталий Минаков, Россия, 36 лет. Тяжелый вес. Статистика в ММА: 22 победы, 2 поражения.
Виталий Минаков — один из лучших российских тяжеловесов, который так и не реализовал свой потенциал. Во всяком случае, на данный момент. В 2013 году он нокаутировал Александра Волкова и стал чемпионом Bellator, в 2014-м защитил титул, победив Чейка Конго. Затем у него начались неприятности: то травмы, то проблемы с контрактом с Bellator. Когда с контрактными недоразумениями удалось разобраться, возникла другая неприятность — перед реваншем с Конго в феврале 2019-го Виталий подхватил инфекцию, похудел на 10 килограммов и в итоге вышел в клетку совершенно неготовым. Несмотря на это, Минаков дал Чейку конкурентный, равный бой. Тем не менее судьи единогласно отдали победу французскому ветерану ММА.
В августе 2019-го Виталий легко нокаутировал Тимоти Джонсона, а в октябре должен был подраться с Хави Айялой. Но тут Виталий столкнулся с новой проблемой: ему отказали в продлении американской визы. Визу он не получил до сих пор, что фактически ставит крест на его титульных амбициях.
В сентябре этого года Минаков избирался в Госдуму от партии «Справедливая Россия — За правду». Если бы избрался, то, скорее всего, завершил бы бойцовскую карьеру. Тем не менее Виталий не набрал необходимого количества голосов и, соответственно, заявился на московский турнир Bellator, который прошел 23 октября.
Соперник был не самый серьезный — 29-летний Саид Соума (8-2), с которым Минаков ранее тренировался в American Top Team. Соума слабее физически, менее разнообразный боец. Виталий сильнее его во всех аспектах. Однако брянский боец проиграл. Первый раунд Минаков забрал, во втором замедлился из-за лоу-киков соперника, а в середине третьего у Виталия вылетел палец. Сразу вправить его не получилось, и рефери остановил бой. Победу отдали американцу.
Спустя полторы недели после боя мы созвонились с Минаковым, чтобы обсудить бой и дальнейшие планы Виталия.
— Начну с финала боя. Что случилось с вашим пальцем?
— Там был момент встречной атаки — я пробил правой рукой, а он ударил коленом и попал мне в безымянный палец, ладонь у меня была открыта. Палец выскочил. С одной стороны — мелочь, со мной такое уже случалось, когда выступал в любителях. Обычно на место ставишь палец и продолжаешь, в спорте это не считается серьезной травмой, при которой нельзя продолжать поединок. Я сделал два шага назад, думал, что успею поставить палец на место, но он выскочил не так, как раньше. Палец полностью выскочил из сустава и запрыгнул на фалангу, наверх. Обычно палец быстро заскакивает назад, а тут надо было стянуть его сверху и поставить на место, и у меня не получилось сделать это сразу. Рефери, видимо, это увидел и тут же остановил поединок. Я не ожидал, что бой будет прекращен. Обычно, если есть, допустим, рассечение, может вмешаться врач. По крайней мере, так было раньше; я не так часто выступаю, может, поменялись правила. Или такие правила у конкретного турнира. Или правила такими и были всегда, но я никогда не вдавался в детали. Мне казалось, что мне дадут возможность поставить палец на место и продолжить поединок.
Вышел врач, попытался тоже поставить палец, но сказал: «Виталий, я не могу». Я ответил ему: «Вставляй как хочешь». Прямо не получилось, он палец как-то через сторону засунул. Проблем после этого никаких уже не было, и, что самое интересное, на следующий день тоже. Впервые все так быстро зажило, через два дня я уже полностью сжимал кулак, а сейчас вообще не ощущаю последствий этой мелкой травмы. Обидно, что из-за такой мелочи был остановлен поединок и я получил техническое поражение.
— Когда вы пришли в раздевалку, какие были чувства?
— Осадок был, неприятно проигрывать. Тем более подобным решением. На самом деле, были разные мысли, потому что я буквально в начале второго раунда понял, что был немного неправильно выбран план на бой. Не было никаких неожиданностей от соперника, я понимал, что он будет работать вторым номером, но я не ожидал, что это будет настолько явно. Видимо, они взяли за основу тактику Чейка Конго — полностью работать вторым номером и активно пойти вперед к концу боя, в конце второго — начале третьего раунда.
Я рассчитывал, что Саид будет работать вторым номером, но периодически идти вперед, атаковать. Считаю, что принял неправильное решение — не бороться. Причем я сделал тейкдаун, но не стал развивать атаку и поднялся в стойку — был уверен, что смогу закончить бой в стойке. Саид достаточно хорошо бил лоу-кики, два-три раза хорошо попал чуть ниже колена, один раз вообще очень ощутимо, этим он немного лишил меня мобильности. Не критично, но ощутимо. Двигаться так же легко, взрываться, раздергивать уже не получалось. В этом плане они молодцы, свою задачу выполнили.
Еще раз повторю: считаю, что мне нужно было придерживаться обычной тактики — и бить в стойке, и переводить в партер, быть более разнообразным. Ребята достаточно быстро поняли, что я намерен двигаться только в стойке, плюс Саид свой план выдерживал, он держал большую дистанцию, опасаясь борьбы. Они поняли, что это самая правильная тактика — работать на дистанции, уходить, пытаться встречать, бить в ногу. В то же время я сам себя ограничил в технических действиях, был полностью ориентирован на то, чтобы попасть с рук, но для этого не было работы, которая должна была быть, — нужно было раздергивать, обострять, резать углы. А я несколько спокойно двигался.
Насколько понимаю, я вел, и первый раунд, и второй раунд по запискам я забрал, как мне сказали, хоть и с минимальным преимуществом. Но в третьем раунде полторы минуты, конечно... Я ждал этой концовки, оппонент в любом случае пошел бы вперед в конце, думаю, здесь у меня были бы шансы завершить бой досрочно. Я Саида знаю, мы тренировались вместе, у него нет жесткого акцентированного удара, он может жестко ударить, но он не идет вперед, не вкладывается массой. Он ждал, что я побегу на него, чего я не делал. Думаю, в конце третьего раунда он в любом случае пошел бы вперед, там было бы более интересное развитие событий, но получилось как получилось.
— Мне кажется, он сделал ставку на то, чтобы вам ногу отбить, отсушить.
— У него задача была остановить меня, нанося удары по ноге. И у меня была такая же задача — отбивать ему ногу. Ему это удалось сделать чуть раньше, поэтому я уже не мог быть таким мобильным. Они в этом плане молодцы, но его задумка, как мне кажется, была в том, чтобы меня остановить, чтобы я не мог так активно идти вперед. Уверен, они ждали от меня борьбы, их задачей было остановить меня, чтобы Саид доминировал в скорости и передвижении. В любом случае, он достаточно неплохо попадал ногой, но во время поединка у меня не было ощущения, что я не мог двигаться. Да, взрываться с этой ноги уже не получалось, но если сравнивать...
Мне два раза в карьере отбивали ногу. Бигфут жестко попал чуть ниже икры (речь о бое с Антонио «Бигфутом» Силвой, который состоялся на турнире Fight Nights 2 июня 2017 года, тогда Минаков победил техническим нокаутом во втором раунде. — Прим. «СЭ»), там просто стопа отключилась на какой-то момент времени. Несмотря на то что он ударил медленно, я стоял на этой ноге — это была ошибка, я всем весом стоял на передней ноге. В том случае прямо во время поединка было сложно двигаться. А здесь я двигался спокойно. Да, впоследствии пришлось полечить ногу, но во время поединка это не сказывалось. Хотя попадания были весьма ощутимые.
— Что скажете про свою функциональную готовность?
— Я не особо задышал во время поединка. У нас не было таких обострений, при которых можно было нагрузить функционалку. Чувствовал я себя вполне нормально. Я не сделал ничего такого, чтобы нагрузиться. Догонять соперника, идти за ним — тут много энергии не нужно.
— Какой была подготовка к бою? Думаю, всем было очевидно, что мы увидели не пикового Виталия Минакова.
— Конечно. Не хочу говорить о простое, потому что в психологическом плане я вообще не ощутил этого простоя (Минаков не выходил в клетку с августа 2019 года. — Прим. «СЭ»). Как раньше выходил с уверенностью, так и сейчас вышел. Единственное, раньше я не ограничивал себя в технических действиях и всегда был готов к ведению поединка в любом аспекте — стойка, партер. Все ситуативно, не прибегая к какой-то тактике. А в данном случае акцент был сделан на ударку, на стойку. Это было связано с тем, что был простой, может, не было до конца уверенности в тех кондициях, которые необходимы для ведения боя во всех аспектах от первой секунды до последней, поэтому я как-то так сориентировал себя. Хотя задача была — полностью работать во всех аспектах, потому что было хорошее самочувствие, но головой я себя настроил на то, что у меня получится финишировать в стойке. В этом была ошибка.
Но в плане подготовки я функционально отрабатывал на тренировках нормально, несмотря на то что у меня был цикл активной политической деятельности, кампания, выборы в Госдуму. Я с корабля на бал выскочил, буквально за четыре недели подготовился. 19 сентября закончились все события, связанные с выборами, 20 сентября я уже был в зале. У меня был полноценный месяц в зале, я всегда находил время, чтобы провести тренировку.
— Вы готовились к этому бою вместе с братом Дмитрием. А с кем еще?
— Не только с братом. Мы спарринговали в нескольких залах в Москве, основным тренером в лагере был Саша Сидорин. Он, кстати, в достаточно хорошей форме. Удивлял меня, в борьбе интересно защищается. Работа в лагере отличалась тем, что я не уделял 100 процентов времени восстановлению, потому что для тренировок у меня времени хватало, а на восстановление — не всегда. Есть же текущая жизнь, работа.
Ни для кого не секрет, что у меня был двухлетний простой, что были паузы и до этого, что я уже давно веду не только спортивный образ жизни, что у меня есть и параллельные направления деятельности. От этого никуда не деться. Сегодня ты выступаешь, завтра все закрывают из-за пандемии, послезавтра — еще какая-нибудь ерунда, проблемы с визой или что-то еще. Есть жизнь, есть семья, планы на дальнейшую жизнь.
Все это надо выстраивать, потому что спортом все не ограничивается. Для спорта важны даже не столько физические кондиции, но и уверенность в своих навыках, в том, что ты способен их применять. Эту уверенность дают постоянные тяжелые тренировки, когда ты пашешь, практикуешь, спаррингуешь, борешься, выезжаешь на бои. Это поддерживает уверенность в себе. А когда распыляешься на несколько видов деятельности, это влияет. Я не скажу, что я уже не тот. Набрать физическую форму всегда можно — есть ряд примеров, когда спортсмены вели или ведут самый разнообразный образ жизни, уходили надолго, но успешно возвращались.
— Будете продолжать карьеру?
— На сегодняшний день могу сказать: определенно буду продолжать. Мы уже разговаривали со Скоттом Кокером (президент Bellator. — Прим. «СЭ») — даже если у меня не получится получить визу в США, у Bellator в следующем году будет шесть турниров вне Штатов — это Европа, возможно, Россия, другие страны, может, Канада. Поэтому я рассчитываю как минимум на два турнира со своим участием, а может, и на три, если получится.
— Будет реванш с Саидом?
— Реванш с Саидом был бы логичным. Насколько я слышал, не напрямую, а от очевидцев, — Скотт Кокер обозначил на пресс-конференции, что в случае моего желания реванш организуют, а я это желание имею. Совершенно нелепая история, в которой я, по большому счету, сам виноват. Но эту историю надо закрыть.
— Мне кажется, можно было бы оживить и историю с боем против Сергея Харитонова.
— Вы считаете, что я настолько в плохой форме? (Смеется.)
— Подождите, Сергей провел хороший бой с Чейком Конго. Произошло это недоразумение, а так получился зрелищный поединок. (Харитонов выиграл первый раунд, а во втором постучал в знак сдачи после удушающего — когда до перерыва оставалась секунда; бой состоялся в августе этого года на турнире Bellator. — Прим. «СЭ»).
— Моя ирония в отношении Сереги не злая, на самом деле. Серега может быть в хорошей форме, все зависит от соперника и мотивации. Когда Серега мотивирован — он набирает очень хорошую форму. А когда относится к сопернику с недооценкой, то...
Я бы подрался с Саидом — надо закрыть эту историю. Подрался бы и с Чейком Конго, эту историю тоже надо закрыть. Больше всего меня заедают эти поражения от соперников, которым нельзя проигрывать. Плюс я знаю, что нужно сделать, чтобы выиграть, а чего делать нельзя. Но, опять же, все это обуславливается определенной перспективой. Когда ты понимаешь перспективу поединка, ты держишь себя в форме. А когда ты ее не видишь... Когда два года назад забрали визу, я стал вести такой образ жизни... Безусловно, я тренировался, посещал зал, но понимал, что у меня вряд ли будут поединки. Хорошо, что Bellator пришел в Москву и в Европу, думаю, мне еще удастся повыступать. Если будет возможность выступать хотя бы два раза в год, то я буду продолжать.
— В комментариях популярно мнение, что если бы вы всегда тренировались и были в тонусе, то уже давно были бы чемпионом UFC и никакой Нганну не был бы вам помехой. Как к этому относитесь?
— Это все «если бы». Мы же живые люди, жизнь состоит из всего этого. На что мы потенциально способны... Что касается спортивной истории — объективно понимаю, что Господь одарил меня определенными качествами для единоборств, поэтому получилось реализоваться не в одном виде борьбы, а в нескольких. Самбо, вольная борьба, дзюдо, бои смешанного стиля. Понятно, что можно было бы держаться в этом направлении. Может, в свое время я бы и сделал ставку полностью на спорт, если бы обстоятельства сложились определенным образом и я видел бы определенную перспективу, но сначала история с контрактом Bellator, потом история с менеджером...
Ты понимаешь, что не все складывается так, как хочется. Почему у меня приоритеты в свое время сложились так, что я начал параллельно заниматься общественно-политической деятельностью, в которой я оказался уже давно, но никогда не озвучивал эту сторону медали? Потому что появились определенные возможности в этом направлении, а в отношении спортивной деятельности некоторые окна закрылись — с тем же Bellator, контрактом и менеджером. Каждый спортсмен должен понимать, что спорт рано или поздно заканчивается, нужно понимать, куда ты уйдешь и как ты будешь дальше жить. Или ты будешь существовать, или будешь жить. Куда ты пойдешь с этими многократными чемпионскими титулами в единоборствах? Кому ты нужен?
Нельзя забывать об этом, надо видеть, как ты будешь жить дальше. У всех у нас есть семьи, дети, ответственность перед родными. Я не имею права жить так, как мне нравится, я должен жить с прицелом на то, чтобы моя семья не оказалась в нужде. А так, да, журавль чемпионства в UFC, больших денег — тоже большой вопрос, не у каждого чемпиона много денег. Вопрос в том, с чем ты оставишь этот спорт, да и с чем ты идешь по спорту — тоже важный вопрос. Это здоровье. Понятно, что я пришел в ММА с достаточно большим багажом приобретенных в любительском спорте травм. Я когда-нибудь, может, поделюсь, когда официально завершу карьеру. Даже для себя интересно что-то записать, чтобы не забыть потом.
— Имеете в виду, что покажете какие-то рентгены, например?
— Нет, рентгены показывать не буду, мне больше для себя хочется сесть перед телефоном, записать на будущее. Потом буду пересматривать. Мемуары такие короткие.
— Одним словом, дадите откровенное интервью?
— Не уверен, что это будет интервью, но наедине с самим собой запишу. Для себя. Я не всегда с большим желанием фотографировался и записывал интервью, сейчас понимаю, что надо было формировать какое-то портфолио. Хочется вернуться в памяти в то время, немного освежить, посмотреть со стороны. Сейчас иногда уже появляется потребность в этом, а у меня практически ничего нет. Так что нужно что-то оставить для себя, для детей.
