Рафаэль Физиев: «После турнира на меня напала толпа националистов. Пытались избить. Не получилось»
Масштабное интервью с топовым легковесом UFC.
Рафаэль Физиев, 28 лет. Легкий вес.
Статистика в ММА: 11 побед, 1 поражение (5-1 в UFC).
Выходил на бои под флагом Киргизии, но прошедшей осенью принял решение не представлять какую-либо страну. Проживает в Таиланде.
С Рафаэлем Физиевым мы встретились в начале января на Пхукете — в одном из самых известных ММА-залов мира Tiger Muay Thai. Хотя называть его ММА-залом не совсем верно — там преподают и муай-тай, и кикбоксинг, и джиу-джитсу. Наконец, можно сходить на кроссфит, просто покачаться. Вот утренняя тренировка на «физику» под руководством Шона Кобера. Физиев, Пет Ян, чемпион Bellator Ярослав Амосов делают упражнения вместе с простыми спортсменами-любителями. Территория Tiger огромна, все залы под крышей, но без стен — то есть, считай, на открытом воздухе. Кругом зелень. Тут приятно находиться.
Физиев в Tiger не только тренируется, но и тренирует. После урока тайского клинча Рафа провел для «СЭ» небольшую экскурсию по Tiger и дал интервью. 19 февраля бой с участием Физиева возглавит турнир UFC Fight Night 201. Соперник — бывший чемпион UFC в легком весе Рафаэль дос Аньос.
***
(Проходим мимо залов с рингами.)
— Вот тайские ринги, — показывает Физиев. — Тут у нас также проходят тренировки по кикбоксингу, по боксу. Сейчас идет бокс, а когда начинается тайский бокс — эти два ринга уже для продвинутых, для тех, кто чуть-чуть занимался и шарит. Следующий ринг — для тайбоксеров-профессионалов, там уже ребята, у которых есть бои, ребята, которые знают свое дело. В 10.30 у нас тут идет клинч для ММА — тайский бокс более приспособлен для ММА, клинч для тайского бокса очень полезен. Я чуть-чуть помогаю, а так, у нас будут два хороших тайца, сильные ребята-клинчевики. От них будет большая польза для ММА. Здесь два ринга для совсем новичков, тут люди с нуля начинают заниматься тайским боксом.
(Заходим в кроссфит-зону — огромный зал с тренажерами.)
— Вот кроссфит-арена. Все, что связано с кроссфитом, железом, — находится там. Тут тоже есть разделение: есть кроссфит для кроссфитеров, с весами, со всеми нужными моментами. Для бойцов нужен другой кроссфит.
— Очень большой зал. Не видел никогда такого скопления грифов от штанги.
— Здесь есть все — и турники, и гантели, и мячи. Разные тренажеры, просто куча их.
— Кто главная кардиомашина в зале?
— Не сказал бы, что я. Думаю, сейчас все вернутся — и мы узнаем, кто главная кардиомашина. Главное, чтобы все приехали сюда и начали пахать.
— А культуристы сюда ходят?
— Да, приезжают разные команды со всего мира. Иногда видишь — какие-то качки приехали и пашут.
— А где тут борьба?
— Для этого надо немного подняться наверх. Тут находится гостиница, комнатки. Живешь в комнате, у тебя там кровать, телевизор, кондиционер или вентилятор.
(Проходим мимо одноэтажного жилого корпуса.)
— Вы в таких жили?
— Нет. Да тут невозможно жить. Тренировки начинаются в семь утра, тебе все равно придется проснуться, даже если ты хотел поспать до девяти.
— Сколько стоит снять такую комнату? Или это бесплатно?
— Это нужно оплачивать, но цены точно не знаю.
(Поднимаемся по лестнице — к залу для ММА.)
— Здесь у нас небольшой тренажерный зал с кондиционером, цивилизация, так сказать. Тут дорожка для спринтов, обычно тут делают спринты.
— А вот и зал для ММА. Большая клетка.
— Клетка — по стандартам.
— И Ярослав Амосов здесь — один. (Ярослав растягивается вдалеке.)
— Чемп пашет! Здесь мы делаем грепплинг, йогу, борьбу, ММА, спарринги. Все самое интересное — здесь.
— Чем Tiger лучше, чем AKA Thailand?
— Я не люблю такие вещи. Если здесь будет куча бойцов и там будет куча бойцов — для меня это уже будет одинаково хорошо. Но я тренер Tiger Muay Thai, поэтому должен сказать, что Tiger лучше. Скажу, что Tiger лучше, может, зарплату поднимут? (Улыбается.)
— А Ярослав тут один работает. Вот пахарь! Никого нет, а он один работает.
— Он ведь еще отпахал до этого.
— Я видел, на кроссфите.
— Да-да. Я сейчас хавать пойду, а он до сих пор тренится. Поэтому у него есть пояс, а у меня нет.
— Вы едите прямо здесь?
— Да, в Tiger есть столовая. Там есть меню, все расписано по калориям.
— А чем меню в Tiger лучше, чем в АКА? — кричит издалека Амосов и смеется.
— А в AKA вообще нет меню! Этим и лучше! — улыбается Физиев.
(Направляемся к столовой.)
— Да, тут, конечно, кайфово.
— Особенно вечером. Иду с тренировочки, дохожу до лестницы, сажусь и смотрю. Если солнце уже зашло за горы — очень красиво. Заряжаешься энергией.
— Те, кто тренируется в Таиланде, часто жалуются, что здесь всякие инфекции, выскакивают всякие фурункулы и так далее.
— Я думаю, это связано с тем, что мы, приезжие, сталкиваемся с другим климатом. Я уже привык, а у ребят, которые только приезжают и втягиваются, часто появляются фурункулы, стафилококковая инфекция. Всем нужно смотреть за своим распорядком. Все же начинают пахать — видите, сколько там сейчас ребят тренируется? Многие только что отпахали на кроссфите и сразу пошли на тайский бокс, а потом сразу пойдут еще на что-то. Делают три-четыре тренировки в день, иммунитет падает — конечно, их любая стафилококковая инфекция поймает.
— Самая противная инфекция, которую цепляли в Таиланде в зале?
— Стафилококковая инфекция. И глазная инфекция. Попадает в глаз, глаз закрывается, начинает гноиться. Очень неприятная тема.
— Сколько часов в день тренируетесь?
— Я делаю по две тренировки, в день получается три часа. Три часа хороших, интенсивных тренировок, на которых ты впахиваешь, выкладываешься. Обычно в середине недели даю себе немного отдыха, все зависит от самочувствия. Надо слушать свой организм.
— Tiger — ваш первый зал в Таиланде или были какие-то другие?
— До этого еще занимался в Phuket Top Team.
(Проходим мимо офиса.)
— Тут у нас офис, здесь решают все вопросы.
— И Саят здесь (Саят Абдрахманов — менеджер Физиева, работает в Tiger Muay Thai. — Прим. «СЭ»).
— Да, Дон Саят здесь.
— А почему его называют Доном?
— Потому что он здесь Дон.
— А кто владелец клуба?
— Как я понял, здесь владельцы — группа тайцев. У каждого какой-то процент. Вот столовая.
(Заходим в столовую, изучаем меню.)
— Вот, вижу, тут расписано: что можно до тренировки, что после.
— Да, прописано, сколько протеинов, углеводов, жира и так далее. Меню здесь меняется. Если видишь какой-то ингредиент, можешь попросить заменить. Здесь работают на клиентов, на бойцов. Любые электролиты, спортпит можно взять, протеины.
(Берем по фруктовому коктейлю, садимся за стол.)
«Туристы приезжают, садятся на байк и попадают в аварии»
— Я думал, что вы тренер именно по тайскому боксу, а потом зашел на сайт и увидел, что вы там записаны как тренер по ММА с приставкой «тренер по кикбоксингу». А почему не по тайбоксу, вы же тайбоксер? Или тут есть принцип, что тайский бокс должны преподавать именно тайцы?
— Думаю, людям, которые приезжают сюда, будет интересно поработать именно с тайцем, с человеком, который вырос и родился здесь. Здесь много хороших тренеров-тайбоксеров. Хоть я и сам тайбоксер, но у меня больше навыков в других вещах — например, кикбоксингу я могу научить лучше, чем тайцы. Поэтому они [Tiger Muay Thai] меня закинули и в ММА, и в кикбоксинг.
— Если говорить именно о тайбоксерах-тайцах: у них есть какие-то особенности в плане ментальности, в плане подготовки?
— Как сказать... Они все пахари — пашут все конкретно. Но все равно заметно, что они, допустим, вес гоняют неправильно — у них все построено на догадках, на каких-то традициях. Просто гробят свой организм обычно. Но пахари. Пашут с утра до вечера — как положено. По четыре часа в день тренируются.
— Вы живете недалеко от клуба?
— Да, недалеко. Вообще если для больших городов России, Казахстана, Кыргызстана ездить по 40-50 минут на тренировку — это нормально, то на Пхукете это считается дикостью. Здесь, если ты едешь на тренировку 15 минут, это уже много. Я живу рядом, минутах в восьми от зала. Раньше жил в другом месте, в 15 минутах от зала.
— На чем сейчас передвигаетесь?
— Сейчас на машине.
— А раньше на мотороллере?
— Я и на мопеде часто езжу, но машину пришлось взять из-за семьи. С двумя детьми на мопеде ездить уже опасно.
— Но тайцы не боятся.
— Не боятся, но мало ли что бывает. Обычно туристы приезжают, садятся на байк, на котором никогда не ездили, и попадают в аварии. У меня было такое. Я спокойно ехал по улице, а турист сбоку резко в меня влетел. Я не упал, а вот он сам перевернулся.
— Помню, Мовсар Евлоев попал в аварию на мотороллере.
— Да, у него тогда бой сорвался. Очень много таких случаев. Неделю в Tiger походите, будете часто замечать бойцов, которые все ободранные — потому что с байка упали.
— В одном из интервью вы сказали, что почти не ходите на пляж. Почему? На Пхукете классные пляжи.
— Да. Я, наверное, такой человек, которому лучше дома посидеть. Всю энергию утром отдал на тренировке, потом вечером. После этого уже ничего не хочется. А в середине дня тоже никуда не сходишь — надо домой пойти, немного отдохнуть. В субботу или воскресенье могу выехать на пляж, посидеть, полежать. Но я не особо любитель пляжей, не любитель купаться.
— Я, если честно, прилетел на Пхукет не особо подготовленным в плане знаний об острове. Думал, весь разврат в Бангкоке и Паттайе, но я тут побывал в Патонге на улице Бангла, и там что-то вообще...
— Это туристическая индустрия, Таиланд этим славится. В Бангкоке ты это найдешь, в Паттайе, да и здесь тоже. В любом месте Таиланда, если есть туристическая зона, ты это найдешь. Чем мне нравится Пхукет, в отличие от Бангкока и Паттайи, — на Пхукете намного больше мест, где ты можешь просто не видеть эту Банглу. Вот я шесть лет здесь живу и за все время на Бангле был раз пять-шесть, просто кого-то из друзей водил, что-то показывал. Здесь можно найти все. Сейчас живу в районе Чалонг, он чуть смешанный. Тут много тайцев, но и туристы тоже есть. Есть районы, где одни туристы живут, есть районы, где только тайцы.
«Марк Хант кого-то из чеченцев ударил, пацаны собрались у зала с битами, с арматурой»
— Много с вами веселых историй в Таиланде происходило?
— Не особо. Больше было серьезных, жестких историй (улыбается).
— Расскажите что-нибудь из того, что можно рассказать.
— У нас тут один раз пацаны из Чечни зарубились с пацанами из команды Марка Ханта. Слышали об этом?
— Слышал, но всех подробностей не знаю.
— Они зарубились, потом встретились тут, на улице, недалеко [от Tiger Muay Thai]. Марк Хант кого-то из чеченцев ударил, пацаны собрались у зала с битами, с арматурой, хотели их накрыть тут, но в итоге всю ситуацию как-то раскидали.
— Марк Хант такой тип, который, наверное, долго не думает перед ударом.
— Ну, долго не думает — и попытался ударить пацана, который весит 70 кг. Но в итоге ничего не сделал.
— Ничего?
— Да, вроде как ударил, но тот пацан не упал.
— Хотя Марк Хант — человек, который вроде как всех укладывает.
— Бывает, что приезжают ребята из России, а у нас же [в СНГ] привыкли спарринговать жестко. Поэтому начинаются жесткие спарринги, ругань, бывает, прямо в зале начинаются разборки, драки. На тренировке стараешься все резко раскидать, чтобы все быстро разобрались, поняли друг друга и продолжили заниматься.
«До 12 лет жил в деревне. Пас скотину»
— А сколько тогда народу собралось биться стенка на стенку?
— Их, наверное, человек 15 было, они где-то арматуру нашли.
— Вы рассказывали, что вкладываетесь в небольшой бизнес. Что за бизнес, если не секрет?
— Ну, это не совсем я вкладываюсь. Я вкладываю, но это не мой бизнес. В общем, у отца есть небольшая мечта — он хочет свою ферму, чтобы заниматься молочными изделиями и чем-то таким. Стараюсь ему помочь.
— Это в Кыргызстане?
— Да.
— А вы же выросли в деревенских условиях.
— Да.
— Сколько лет так жили?
— В деревне я жил 12 лет, в Казахстане. А потом мы переехали в город.
— То есть занимались скотом?
— Да, как положено, скотину пас в детстве.
— Любимое домашнее животное?
— Этого сказать не могу, могу назвать самое вкусное домашнее животное (смеется).
— Вы же любите мясо. Какое самое любимое?
— Баранина.
— Согласно Википедии, у вас 29 побед и четыре поражения в профессионалах в муай-тай. Это правильная статистика или что-то не учтено?
— По профессионалам все правильно, я думаю, а вот в любителях боев было, наверное, больше.
— Какой свой бой в профессионалах в муай-тай ставите на первое место?
— Наверное, когда я дрался с чемпионом Лумпини в Бангкоке, нокаутом выиграл.
— Это еще на старом стадионе было?
— Нет, я дрался не на Лумпини, но с чемпионом Лумпини. Я его нокаутировал.
«Им не нравилось, что я выигрывал, — из-за их националистических понтов»
— Вы же не только в муай-тай выступали — есть фото, где вы чуть ли не в самбовке стоите.
— Да, я дрался и по боевому самбо, и по рукопашному бою, и по карате, и по тхэквондо. Если что-то выделять — даже не знаю... Как-то дрался с одним пацаном в Кыргызстане — в финале чемпионата республики, и нас четыре раза заставляли переигрывать бой. Все почему? Им не нравилось, что я выигрывал, — из-за их националистических понтов. Причем за год до этого я дрался с этим пацаном, и после боя на меня напала толпа.
— Это как? Вы не хамили, ничего не делали?
— У меня был бой с этим чуваком, я слышал, как эти ребята кричали всякие националистические лозунги, орали типа: «Бей этого...» — не буду говорить, но все было на националистической почве. А я назло тем, кто кричит, просто издевался над соперником. Залазил на него, мог наступить на него ногой сверху специально, потому что он лежал. В общем, выиграл я «республику», потом просто шел в раздевалку — и на меня налетела огромная толпа националистов, которая хотела меня избить просто из-за того, что я победил их чувака.
— Но не избили?
— Нет, у них не получилось. У них никогда не получалось. В следующем году я дрался с тем же человеком в финале — и снова выиграл. Из-за этого они попросили переиграть бой, а чтобы это оформить, нужно заплатить. Они заплатили. Конченая федерация, в которой я дрался... То ли они там тоже были нацисты, то ли на бабки зарились, поэтому четыре раза согласились на то, чтобы провести бой заново. Я выиграл все четыре раза, а они [представители соперника] начали кричать: «Верните деньги!» Это так смешно было!
«Мне кажется, что Павел Федотов какой-то спецагент»
— А ведь один из ваших боев, чуть ли не первый, судила Валя Шевченко?
— Да. Это был вообще мой первый бой, Валя была рефери.
— Она вас там за щеку пыталась схватить.
— Ну, не совсем. Она была в перчатках, рефери же. Когда она разнимала нас, я четко помню, она меня схватила пальцем за рот и за щеку потянула.
— А зачем?
— Наверное, она хотела голову оттянуть, но так уж вышло. Ну, мы же еще дети были, щеглы, мне 11 лет было.
— А первый бой в профессионалах у вас, получается, прошел в Мытищах. Как так вышло?
— Да, это после чемпионата мира 2009 года в Бангкоке, где я занял второе место. Меня тогда пригласили подраться с пацаном из Украины, я согласился, поехал, подрался с ним. Это был мой первый профессиональный опыт, без шлемов, заплатили мне за бой тогда.
— Сколько заплатили?
— 300 долларов.
— Для 2010 года неплохие деньги.
— Да, тогда 300 долларов — это было круто. Плюс оплатили билеты, конечно. Я был в шоке от всего этого.
— У вас есть фото с Олегом Тактаровым. Что это за фотография, где она была сделана?
— Это было как раз в Мытищах, он был там гостем турнира. Тогда я с ним и сфоткался. Конечно, я знал, что есть такой боец, еще с первых турниров UFC. Знал, что он выигрывал пояс. Честно говоря, так и не понял, какой там был пояс, потому что много споров по поводу его чемпионства, но он в любом случае был выдающимся бойцом и проложил дорогу многим другим.
— С какого бойца или с какого боя началось ваше увлечение ММА?
— Даже не знаю... Так получилось, что в Кыргызстане я начал драться везде и сразу, так что я с самого начала в смешанных единоборствах, можно сказать.
— У Павла Федотова так.
— Да, у Павла такая школа, они не занимаются только одним видом. Поэтому мне тяжело сказать, когда я захотел заниматься смешанными единоборствами, я и так с самого начала был в смешанных единоборствах.
— Как охарактеризовали бы Павла как тренера?
— В первую очередь я охарактеризовал бы его как чекиста. Мне вообще кажется, что он какой-то спецагент (смеется). Это очень умный, начитанный, дисциплинированный человек. Поэтому и у Вали такие достижения — потому что она с такой дисциплиной всю жизнь. Очень опытный человек, много знающий что о спорте, что о жизни. Он очень хороший психолог, чувствует, кому надо дать пряник, а кому дать кнута, а кому и то и другое.
— Наверное, не удивились, когда узнали, что он и сестры Шевченко поехали жить в джунгли Амазонии?
— Конечно, нет.
«Из борьбы можно пойти в ММА. А из ММА куда? Назад в борьбу?»
— Ваши слова: «Пик боевых видов спорта — это ММА». Почему так считаете? Думаю, борцы не согласятся.
— О'кей, не согласятся — ладно. Это моя точка зрения, я так считаю. Я через это прошел.
— Имеете в виду, что это самое сильное единоборство, потому что в нем есть все? Оно приближено к драке максимально. Все из-за этого?
— Да, наверное. Взять обычные детские вопросы. Кто победит: боксер или борец? Кикбоксер или боксер? Джитсер или самбист? Пожалуйста, ММА — как раз для того, чтобы узнать ответы на эти вопросы. Хотя сейчас уже сложно говорить об этом, потому что ММА уже как отдельный вид спорта. Сейчас есть много бойцов, которые сразу начали заниматься ММА, у них нет какой-то боксерской или борцовской базы. Допустим, Макс Холлоуэй сразу начал заниматься ММА. В 22 года он уже попал в UFC. А чем он успел позаниматься до этого возраста? Он сразу стал эмэмашником. Если посмотреть, как он работает, — у него есть и борьба, и ударка. Но раньше всегда всем было интересно, кто выиграет: олимпийский чемпион по борьбе или чемпион мира по джиу-джитсу. Поэтому я считаю, что ММА — это пик единоборств. Куда ты пойдешь дальше, после борьбы? В ММА. А из ММА дальше куда? Назад в борьбу?
— Будет ли правильно отдавать ребенка в девять лет заниматься именно ММА, а не, например, борьбой?
— Думаю, правильно будет сначала послушать ребенка и узнать, чего он хочет. К тому же я против того, чтобы дети в таком возрасте дрались, спарринговали. В таком возрасте их нужно обучать бороться. Я, допустим, начал драться с 11 лет. И спарринговать, и выступать на соревнованиях. С 11 лет, наверное, кому-то можно, а кому-то нет, все дети же разные. На мне это нормально сказалось, но я знаю ребят, которые начинали со мной, но через два-три года просто уставали, хотя они были хорошими спортсменами. Я на них смотрел и думал: «Вау, вот это они крутые». Но они просто уставали, им надоедало это все. Так бывает.
«На самом деле Петр Ян — душа компании»
— Пройдемся по итогам 2021 года. Боец года, на ваш взгляд?
— Из всех, которых мы знаем?
— Даже необязательно из UFC.
— Ну, UFC — это топ. Я бы, наверное, поставил на первое место Камару Усмана. У него было три победы, три защиты титула. Он в доминирующей форме.
— Бой года?
— Вот это уже сложнее, было много всяких интересных заруб. Гэтжи — Чендлер, Холлоуэй — Каттар, Ян — Сэндхаген, Волкановски — Ортега... Ой, да куча классных боев было в прошлом году. Если брать с технической точки зрения — это, конечно, Петя Ян против Кори Сэндхагена.
— Почему?
— Там была техническая война. Сэндхаген сначала начал навязывать свою тему, вроде стало получаться, но потом Петя навязал свое, у Кори перестало получаться — и он проиграл бой. Я в этом бою увидел в первую очередь интеллектуальную войну. Если смотреть с точки зрения умного и техничного поединка, то лучший бой года — Ян — Сэндхаген. А остальные были или обычное рубилово, или в одну калитку.
— У «Вестника ММА» прошло голосование, там участвовали и журналисты. Обратил внимание, что многие голосовали за бой Гэтжи — Чендлер. На ваш взгляд, нормально признавать лучшим боем года поединок, в котором один человек просто дрался как зомби? Просто шел вперед, без геймплана.
— Мы-то с вами профессионалы, смотрим на это с другой стороны. Но есть и фанаты, которые вообще-то заправляют этим делом.
— Все для них.
— Да, из-за них мы и получаем деньги. Фанаты чего хотят? Они хотят крови, а кровь в том поединке была. Были кровь, нокдауны, было все. Не согласиться с болельщиками сложно. Мне и самому понравился этот бой. Конечно, там было обычное рубилово, но зато всем понравилось. Этот бой точно запомнят надолго.
— Ваши слова про Яна: «Дух Петра — на другом уровне. Для него выйти и умереть в клетке — как нечего делать». Почему сделали такой вывод?
— Я с ним немного знаком, вижу, как он дерется. По взгляду человека, когда он выходит на бой, часто все понятно. Вот у Петра все понятно. Да и если посмотреть те же его два боя с Дагестанским Тигром, как они там оба себя вели, как Петя себя показал (имеются в виду бои с Магомедом Магомедовым в 2016 и 2017 годах. — Прим. «СЭ»). Он всегда дерется до конца, я уверен, что для него жизнь отдать в этой клетке... Он идет туда уже готовым к этому.
— Бывает, что Ян делает кому-то замечания на тренировках, если кто-то шутит и создает расслабленную атмосферу?
— На самом деле Петя сам душа компании, у него хорошее чувство юмора. Он такой шутник! Когда на него камеру наводят, он сразу врубает сибиряка. А если будет просто таким, какой он есть, как он на тренировках трещит и прикалывается, — думаю, его медиа взлетят еще сильнее. Он просто довольно часто и остроумно шутит. Если он это покажет, у него фанатов станет еще больше.
— Последнее по итогам года. Кого назвали бы прорывом года?
— Так, кто там газанул в этом году?
— Можно и себя назвать.
— Нет, ну себя — не канает.
— Ислам Махачев хорошо поднялся в рейтинге.
— Да, Ислам взлетел, его буквально один бой отделяет от титула. Конечно, можно назвать его прорывом года. Кто там еще газанул?
— Многие говорят, что серьезно прорвался Сирил Ган, но я не совсем согласен, он и в прошлом году был высоко.
— Просто я не знаю, кто еще серьезно газовал в этом году. Есть кто-то, кто пять-шесть раз подрался, много выигрывал?
— Нет, таких нет. Только если Шара Буллет — в России.
— О, кстати, Шара замкнул конкретно.
— Вы его знаете?
— Мы с ним вместе тренировались, но я с ним не стоял в спаррингах. Он хороший человек, добрый, всегда улыбался, мы хорошо общались.
— Он же почти ваш коллега, выигрывал чемпионат по бирманскому боксу, если не ошибаюсь.
— Тоже везде дерется.
— Нокауты у него серьезные. Видели последний?
— Да, он очень хорош.
— В одном из своих последних интервью — Исламу Бабаджанову — вы сказали, что считаете Царукяна фаворитом в возможном реванше с Махачевым. Почему? Это небанальное мнение.
— Не знаю... Может, потому что я не тренировался с Исламом. Я просто вижу его бои, а с ним не занимался. А с Арманом занимался. Поэтому, наверное, так считаю. Это мое личное мнение. За Арманом молодость, голод. Да и Ислам разве сытый? Он тоже голоден ко всему этому, но он, мне кажется, в этой рутине уже побольше, уже поднаелся. Плюс, когда Арман доберется до Ислама, сколько лет пройдет? Арман-то останется молодым, а Исламу уже за 30 все-таки. Мне почему-то кажется, что у Армана больше всяких... В стойке он поинтереснее немного... Хотя в стойке они оба контрпанчеры. В борьбе, конечно, Ислам очень силен, но и Арман тоже ракета, я с ним боролся.
— Чем Арман запомнился на тренировках в первую очередь?
— Он физически крепкий парень, дышит неплохо, глупых вещей в бою не делает, знает, что будет делать, думает на шаг вперед. По-моему, чуть больше перевешивает сторона Армана.
«План на бой с Ридделлом составлял с Саятом»
— Про бой с Брэдом Риделлом. Какой был геймплан на этот поединок?
— У меня был геймплан передумать и переиграть его. Во время подготовки я не думал о геймпланах, у меня не было спарринг-партнеров, которые бы его копировали. Просто как будто бы готовился к обычному бою. Геймплан мы делали с Саятом, думали, как лучше будет с ним поработать.
— Наверное, это еще и потому, что Саят его знает.
— И Саят его знает, и я знаю. Саят не далек от этих вещей, он неплохо видит бои, видит моменты, которые нужно сделать. Он мне просто сказал: «Рафа, с Грином ты уже показал, что можешь зарубиться. Здесь покажи, что ты можешь поиграть. Покажи людям, что ты на другом уровне». Я посидел, подумал: «Зачем зарубаться, если можно выйти и поработать красиво?» Опять же, можно этой красотой бонус забрать.
— Вы и разгонялись постепенно. Сначала одиночными ударами, потом...
— Да, потому что план был в первом раунде дать ему себя почувствовать. Забрать раунд, но не выкидывать все, что можешь. Я сначала присматривался, смотрел, что он будет делать, а со второго раунда был план начать активно работать.
— Опишите момент с нокаутом.
— Этот его минус — эти шифты, зашагивания в сторону. Что он, что Адесанья постоянно это делают. Я всегда это считал как преимуществом, так и минусом. Почему? Когда они уходят в сторону, они часто опускают руку и не видят удара с разворота. А когда ты уходишь в сторону с зашагиванием, надо всегда быть готовым к развороту, резкому скачку соперника вперед, срыву дистанции. В бою что в первом, что во втором раунде он несколько раз довольно небрежно это делал, опускал руки. Вроде и дистанция, но я же могу ее резко порвать. А тут он зашагивает — смотрю, расслабленный чересчур. Я отрабатывал этот удар до боя, потому что знал, что могу его этим зацепить.
— А ведь было время, когда вы почти два года толком не били ногами из-за травмы связок.
— Да, из-за той травмы многое поменялось. Это даже стало плюсом в моей карьере. Я стал работать совсем по-другому. До травмы я был просто агрессивным бойцом, который может идти вперед, накидывать удары, жестко бить. После травмы идти вперед стало немного опасно — стало опасно загружать ногу. Нога была нестабильна, могла щелкнуть в любой момент. Поэтому я начал работать вторым номером, на контратаках, больше уходить назад, отступать. Сейчас я могу все это чередовать. Иногда я могу врубаться и идти агрессивно, как это было в бою с Грином. Иногда я могу работать как с Риделлом — вторым номером, выдергивать, выжидать. Я могу меняться так за раунд несколько раз. Могу один раунд работать агрессивно, а второй — совсем по-другому. Для моего соперника это всегда будет неприятным сюрпризом.
— Вы довольно интересно описывали «гига-кик» (фирменный удар ногой в корпус бойца UFC Гиги Чикадзе). Чем этот удар отличается от обычного миддл-кика в печень?
— Это очень коварный удар. Вроде и фронт-кик, но он же бьется этой подушечкой на стопе, и этот скачок, как хлыст, которым пастухи обычно коров гоняют. В конце, когда этот удар бьешь, подушечкой выстеливаешь — и... Коварный удар. Многие его недооценивают. Я так тоже один раз закончил бой, но Гига бьет его очень красиво.
— Ваш менеджер Даниэль Рубинштейн сказал, что ваше 11-е место в рейтинге — это насмешка. Как сами относитесь к этой позиции?
— Для меня быть на 11-м месте в рейтинге UFC — это уже вау.
— А если по справедливости? Например, Макгрегор там стоит выше.
— Конечно, бывают вопросы. Да, там Макгрегор, который всего один бой в легком весе выиграл. Хукер, который ушел в 66 кг. Кто там еще есть?
— Дос Аньос.
— Ну, если вот этих двоих уберут, то я буду на 8-9-м месте.
— А что дальше, есть какая-то информация?
— Уже есть, на днях выйдет официально. Мы рискнули. Все или ничего (интервью состоялось до объявления боя дос Аньос vs Физиев. — Прим. «СЭ»).
— Это что значит? Что-то на коротком уведомлении?
— Нет, не на коротком уведомлении, время есть, но его совсем немного.
— Но соперник хороший?
— Да.
— Такой, какого и хотели?
— Да.
— А когда пройдет бой?
— Не знаю, можно ли говорить... 19 февраля. Рафаэль Дос Аньос. Главный бой вечера.
— Поздравляю. Почему согласились на бой, учитывая, что времени на подготовку — полтора месяца?
— Потому что надо рисковать. В этом бизнесе надо рисковать. Я ничего не потеряю, а если выиграю, то... Все или ничего.
«В Кыргызстане кричат, что я предал и продался. На самом деле это эта страна меня предала и продалась»
— Осенью вы ездили в Наджаф, Ирак. Какие впечатления остались от этой страны, учитывая, какой у нее бэкграунд?
— Впечатления... (Смеется.) Это место, в котором я чувствовал себя так, будто я там родился и всю жизнь прожил. Сам Ирак, конечно, опасная страна, везде люди с оружием, бронетехника, блокпосты, здания, искореженные взрывами, воронки, следы от пуль на стенах.
— Сейчас уже, наверное, там намного спокойнее, чем еще несколько лет назад.
— Ну, люди там живут, есть и торговля, и полиция. Но, допустим, правил на дорогах нет, светофоров нет, люди ездят как хотят. Очень много бедных людей, попрошаек. Но впечатления остались самые хорошие.
— А вы там были с охраной?
— Нет, никакой охраны не было. Просто группа ребят
— Часто останавливали на дорогах, чтобы проверить документы?
— Нет, такого не было. Мы туда ездили в паломничество. Если заходишь в места паломничества, то там тебя проверяют, ты проходишь два пункта охраны. Сначала проверяют руками, потом проходишь через сканер. Там безопасно — именно в местах паломничества.
В Ираке я провел эксперимент. Допустим, спрашивали меня: «Ты откуда?» — а я отвечал: «Я из Америки». Было интересно узнать, как отреагируют. Я был очень удивлен, что иракцы, узнав, что я из Америки, все равно относились ко мне как к брату. Говорили: «Давай, пойдем с нами», предлагали чай, мясо, хлеб. Очень добрые. Хоть я и говорил, что я из Америки, а они с ней воевали. Я не увидел того, что они ненавидят Америку. И Россию очень любят. У нас в группе были ребята из Дагестана, ходили с российским флагом. Россию там очень любят, хорошо относятся.
— Сложно было туда попасть?
— Как сказать... Были свои сложности, но в целом нормально, легко туда попали. Нам за один день сделали визу, мы посидели в аэропорту шесть-семь часов.
— На сколько дней туда ездили?
— Я там был, по-моему, две недели. Весь Ирак объехал.
— Где были?
— Был в Багдаде, Куфе, Наджафе, Самарра, на севере Ирака был, где как раз нестабильно. Не помню, как город называется.
— Киркук? Или вообще Мосул?
— Нет, дотуда не доехали, но были недалеко. Как раз пока туда ехали, там было все больше и больше вооруженных людей. По дороге едешь — стоят опорные пункты, блокпосты. Все с автоматами, начеку, никто не расслаблен.
— В Кербеле были?
— Да, конечно. Туда мы шли пешком последние 30 километров. Но люди идут и 300 километров — от Багдада.
— Не сочтите за провокацию, интересно узнать: когда вы выходили на бои с флагами Киргизии и Азербайджана, вы говорили: «Азербайджан — это моя нация». Но вы наполовину русский. Почему не считаете себя русским?
— Потому что у нас традиция — считается, что воспитание и нация идут по отцу. Я был воспитан в азербайджанских традициях. Что по религии, что по традициям у нас все переходит от отца.
— Кстати, а мама у вас мусульманка?
— Да, она приняла ислам.
— Как вы пришли к религии? Сами или благодаря семейным традициям?
— Сам. У меня был дядя, он умер уже. Я интересовался, он мне все рассказывал, объяснял. Сердце-то все равно рвалось к этому, сердце всегда ищет. Дядя рассказал, показал дорогу. Я начал все сам изучать, читать и пришел к этому.
— Вы будете и дальше без флага выходить на бои?
— Да.
— Это окончательно и бесповоротно?
— Не знаю, что будет дальше. Даже не знаю, что будет завтра, поэтому не могу сказать, что все окончательно и бесповоротно, но пока все так. Эта страна... Они хоть и кричат везде, что я кого-то предал и продался, но на самом деле это эта страна меня предала и продала.
