«Хамзат сказал: «Ты намного сильнее Дю Плесси!» Новая звезда UFC из Чечни: спарринговал с Чимаевым и провел 2 боя за 4 дня
24-летний Байсангур Сусуркаев ворвался в UFC быстрее, чем кто-либо. 12 августа он подрался на претендентском шоу Даны Уайта и так понравился боссу UFC, что получил не только контракт, но еще и возможность дебютировать спустя четыре дня на номерном турнире, где в главном бою пояс выиграл Хамзат Чимаев. Сусуркаев ярко выиграл дебютный бой и стал самым обсуждаемым бойцом недели наравне с Чимаевым, которому он, кстати, помогал готовиться к Дрикусу Дю Плесси.
В интервью «СЭ» Байсангур рассказал, как у него все получилось, какой путь он прошел до своего успеха, как спарринговал с Хамзатом Чимаевым и тренировался с потенциальными соперникам нового чемпиона, Насруддином Имавовым и Ренье Де Риддером.
— Байсангур, еще до боя на контендере ты говорил, что после поединка поедешь в Чикаго на бой Чимаева. В тот момент была ли хоть одна мимолетная мысль, что на этом турнире ты и сам выступишь?
— Если честно, нет. Даже когда я говорил, чтобы мне дали бой — я Дане Уайту показывал четыре пальца (столько дней прошло между первым и вторым поединком. - Прим. «СЭ»), — в тот момент я надеялся, я хотел, но не мог подумать, что они могут мне этот бой дать. И это был большой сюрприз для меня.
— Когда ты полетел в Чикаго, ты даже не знал имени соперника. Когда в клетку выходил, ты вообще что успел узнать про Эрика Нолана?
— Имя соперника я узнал, когда уже в самолете был. На второй день после контендера я уже в самолете был. Только-только пытались вылететь, и мне скинули соперника. Сказали, что, скорее всего, выйдет он. То есть на сто процентов мне не подтвердили его. В принципе все, что я изучил, — он делал то же самое. Это была его левая боковая, правая боковая рука, и все. Я ждал от него этого, он это и делал.
— Ты провел бой так, что показалось, будто ты вообще не ощущал никакого психологического давления. Ты постоянно улыбался, даже после того, как в конце первого раунда тебя потрясли. Было ощущение, что ты просто кайфовал от самого факта, что ты сейчас в этой клетке.
— Это было, да. Было очень энергично, очень кайфово драться, выходить на дебют в UFC. Это было очень круто. У меня было столько энергии, что девать некуда было. На второй бой я весил 89 кг, а в первом бою я дрался в 92-93 кг. Это чтобы вы знали, когда ты восстанавливаешься, 3-4 кг очень сильно влияют. Я понимал свое состояние, но эта энергия меня просто... Как будто я никогда до этого не дрался и сто процентов готов драться. У меня настолько сильная энергия была, что я остальное все не видел. Чисто на этой энергии я держался, подрался, выиграл.
— Вторая весогонка непростая была?
— Вторая весогонка прошла легче, чем первая. Но я не восстановился после второй. Я обычно стараюсь без весогоночного костюма гонять, но на второй раз пришлось его надевать. Из-за этого или из-за того, что я пару дней назад гонял вес, я не смог восстановиться. Поэтому я много держался в защите. У нас был такой план, чтобы он выдохся, чтобы он много кидал руки. Когда сильный удар бьешь, а у него каждый удар почти силовым был, ты быстро устаешь. И такой план был, чтобы он больше кидал, и во втором раунде его удосрочить. Но я мог бы его удосрочить в первом раунде, я мог бы его повалить еще раз, задушить, добить. Но я хотел красиво показать, со стойки его как-то удосрочить. Но после первого раунда, когда я уже получил удар, мне посоветовали, чтобы я больше не игрался, уже надо заканчивать. И я его перевел и закончил.
— Когда был потрясен, насколько это было тяжело? Или, учитывая, что ты улыбался в этот момент, не так уж и плохо все было?
— Если честно, я вообще не почувствовал. Я не был шокирован, не было такого, что я пропустил удар и какую-то панику поймал. Вы можете там заметить, я в моменте улыбнулся, когда у меня шатались ноги. Мне, знаете, смешно было, что я не могу ноги контролировать. Я сам про себя подумал: «Это что такое?» А так я понимал, что там пару секунд осталось. Я видел, что он издалека руку зарядил и хочет меня добить. Я все это видел, я уклонился от этого. Когда он уже локтями бил, коленями бил в углу, я уже восстановился и был готов подраться, но я знал, что времени нет. Я просто в защите переждал — вдруг он что-то неожиданное кинет. Хоть еще пять минут без остановок я был готов подраться, я восстановился сразу.
— На дуэли взглядов ты прихватил Нолана за голову. Как я понимаю, там предыстория была?
— Да, на пресс-конференции он назвал меня маленьким дружком Хамзата, а в Америке это какой-то свой сленг, тут «маленький дружок» — это как будто передняя эта штучка (смеется). Многие русские паблики переводили типа «маленький братишка» Хамзата, но мне потом американцы перевели, что он сказал, я был на него зол, и вот так получилось. Это не было просто для хайпа, это был я, это были мои эмоции.
— Ты потом и за кулисами к нему подошел насчет этого?
— Да, я и за кулисами сразу же снова к нему подошел. Он сидел со своим тренером. Я встал, подошел к нему. Он сидит, на меня смотрит. Я подошел и говорю: «Еще раз такое мне скажешь, я тебя убью». И матом тоже что-то ему сказал. Он сидел, даже слова не мог сказать, просто на меня смотрел, как кошка из «Шрека». Он так сидел две-три секунды, я над ним стоял, за волосы его сзади взял так же, как на фейс-ту-фейс. Он не хотел вставать, просто сидел, смотрел испуганно. Потом, как секьюрити подошли, нас разняли, тогда он встал, что-то типа хочет сделать, что-то выскочил. Но он был испуган. Из-за того, что я сам не поработал, из-за того, что я дал ему поработать, много защищался в стойке — из-за этого он чуть-чуть начал в себя верить и начал работать. А так, если бы не было второй весогонки, я бы его в стойке удосрочил.
— Ты установил новый рекорд UFC — всего четыре дня между боями — и перебил рекорд Хамзата. А вы с ним это обсуждали?
— Мы не успели даже поговорить после боев. У меня сразу же на второй день в семь утра самолет был. Я вообще не спал в эту ночь. И где-то в пять утра мы уезжали в аэропорт, я просто зашел в его комнату, поблагодарил его, попрощались, сказали пару теплых слов, поздравили друг друга и разошлись. Не успели ни о чем поговорить.
— Уникальность твоего достижения еще и в том, что ты без единого боя в UFC был участником большой пресс-конференции перед номерным турниром. Мне сложно представить, как ты себя чувствовал в тот момент, когда там сидел, — за одним столом с тобой сидят топы UFC и толпа гудит...
— Меня удивила толпа — не знал, что столько людей с ума сойдут. А топы UFC, звезды, не звезды — я каждый день вижу их в зале, я с ними общаюсь. Я не удивляюсь этому и не удивился, что я там появился. Я не говорю, что должен был там появиться. Это было странно и неожиданно, что они меня взяли. Но не было такого, что я был шокирован. Я очень долгое время работал ради этого. Это была моя мечта, моя цель. Как тут говорят: «I'm not surprised».
— Ты уже написал у себя в профиле, что ты новый любимчик Даны Уайта. Был у вас личный разговор после победы в UFC?
— Он подошел сразу после победы, поздравил, сказал: «Молодец, хороший бой, красавчик». После этого мы общались с Микой Мэйнардом, матчмейкером. Он тоже писал: «Молодец, поздравляю, когда ты хочешь подраться снова?» Я сказал, что хотел бы подраться 12 сентября, но я думаю, что у меня сейчас травма ноги. Мне надо посмотреть, показать врачу, и тогда я смогу дать точный ответ. Я МРТ сделал вчера, завтра узнаю.
— А травма в какой момент появилась?
— Когда я его ногу травмировал, я по колену ему попал два раза. В тот момент я тоже травму получил.
— Я поймал себя на мысли, что в будущем было бы интересно посмотреть твой бой с Шарой Буллетом. Вы оба сильные ударники, но у тебя еще есть и борьба, а борьбу Шары постоянно хотят проверить. Что думаешь?
— Почему нет? Можно. У Шары хороший рекорд, его люди знают. У нас таких братских отношений нет. Я его однажды вызывал. У меня интервью было, первый бой в Америке. Но я тогда думал, что попаду в UFC нескоро. И поэтому Джона Джонса, Шару Буллета — всех подряд вызвал. Сейчас это уже реальность. Если я сейчас вызову, я думаю, Дана мне хоть сейчас его даст. Но я не хочу с нашими пацанами драться — с Кавказом, с Россией. Тут много с кем можно подраться. Я вызовы кидать не буду против наших бойцов, если мне вызовы они сами не буду кидать. А так тут много кого можно побить. В топ-5, топ-10, если что-то такое будет, то, конечно, подеремся. Я думаю, людям тоже будет интересно. Посмотрим в будущем. Я думаю, он тоже далеко пойдет.
— А тебе не обещали сразу бой с кем-то из топ-15? Потому что когда бойцы так стреляют в дебюте, то могут дать кого-то из топов сразу.
— Я вызывал Бо Никола, потом я посмотрел, какой у него рейтинг [в Tapology], он где-то 46-й, что ли. А я сам тоже где-то 48-й или 49-й, то есть он недалеко впереди меня. Я думал у Бо Никала выиграть, потом у Марвина Веттори. И потом у еще одного выиграть, и в топ-5 залететь. За год это осуществимо. Мне по три-четыре месяца подготовки, и я могу это сделать, я уверен. Но посмотрим, что они скажут. Если я им реально нравлюсь, я думаю, что они найдут для меня хороший вариант, чтобы я быстро добрался.
— Тебе не дали бонус за выступление вечера. Но мы знаем, что Дана любит поощрять бойцов за кулисами — неофициальный бонус могут прямо в конверте выдать. Что-то такое было у тебя?
— Если честно, бонус очень сильно ждал. Я собирался купить своему отцу хорошую машину. Не знаю, почему не дали. Пацаны, которые там работали, тоже говорили, что, скорее всего, дадут. Мне менеджер тоже сказал, что могут отправить через какое-то время. Гонорар я получил, но такого чека еще не было. Все еще в ожидании, надеюсь и жду.
— Ты находишься в Америке уже два года. Что было непривычным, когда только переехал сюда?
— Мы остались как-то в пять утра на улице, машина не работала. До семи утра надо было сидеть в машине, ждать, пока откроется магазин ближайший. Открылся магазин, мы зашли, у нас есть деньги на телефоне, есть Apple Pay, есть наличка, но нет карточки. А там только карточка принималась. Нам надо было купить какие-то штучки, чтобы машину включить. Я подхожу к людям, говорю, что могу наличку отдать, могу перевести деньги, чтобы просто свою карту приложить и купить эту штучку для машины. И человек 30 отказались просто — «я не могу, у меня нет карточки». Американцы знают, что только карточки принимают, а я не знал. И они мне говорят, что нет карточки. Потом мимо меня проходят и оплачивают свои вещи карточкой.
Очень сильно в шоке был от этих людей. Хороших тоже много, как и везде в принципе. Ну, чуть другой менталитет. Я всю жизнь жил в Чечне, у нас такое очень странно видеть, я никогда такого не видел у нас. В США люди не то что не отзывчивые — они боятся всего. Если они тебя хорошо знают, они могут помочь тебе с деньгами, с жильем, во всем помогут. Но незнакомые люди очень сильно боятся всего. Они же очень законопослушные люди. Вдруг что? Зачем нам лишние проблемы? Так думают.
— Ты говорил, что ты работал грузчиком и в доставке. Насколько это было проблематично совмещать с тренировками?
— Совмещать было несложно, потому что мы находили время, когда нет тренировок. Утром на тренировку в 10, в 12 закончил, с 12 до 5 ты свободен. В это время ты либо куда-то ездил что-то грузить, либо работал на доставке. И также после вечерней тренировки на доставках. Просто находили время между тренировками, работали. Если найти официальную работу, можно нормально заработать, нормально жить. Просто приходилось тренироваться, а когда ты тренируешься, на официальную работу выходить не получается. Я работал не только на этих двух работах, работал доставщиком почты, доставщиком лекарств, охранником, водителем, доставку цветов делал.
— Ты говорил, что зарабатывал около 100 долларов или чуть больше за смену и этого не хватало. Как вообще получилось выживать, когда цены совсем другие?
— Мне семья помогает. Все, кто со мной живет, мне помогали. Мои менеджеры мне помогали. Были люди, которые помогали. Не стабильно, но когда нужна была помощь, я их просил, и они мне помогали. Я работал, жена тоже помогала. Ну, как-то справлялись по воле Господа. В начале каждого месяца просто в голову не приходило, откуда достать деньги на следующий месяц. Чтобы вы понимали, это минимум 4 тысячи долларов, а у меня зарплата — ноль. То есть не было зарплаты, стабильного дохода. Все это приходилось собирать, работать, просить. Короче, как-то справлялись. Нелегкие были времена.
— Ты рассказывал, что тебе финансово немного помогал Абубакар Багаев. Я не так давно с Мурадом Бичуевым разговаривал. Он рассказывал мне о щедрости Хамзата. Интересно, Хамзат как-то тоже финансово помогал, тем более если вы проходили лагерь вместе?
— Мне Вагаев всегда говорил, что если что-то надо, то всегда поможет. Это его воспитание. Мне, конечно, надо было, но я ему не говорил. Один раз попросил, он помог без проблем, сказал, что в любое время, дай знать. Но тоже неудобно — у всех людей свои проблемы, есть куда деньги тратить. Хамзат — да, помогал, поддерживал нас. Мы на кэмпе познакомились два месяца назад, он помогал мне и другим пацанам. Хамзат — щедрый парень, это правда.
— С Хамзатом вы раньше не были знакомы?
— Мы виделись, были знакомы еще до того, как я сюда приехал. Хамзат в то время переехал в Чечню, собирал команду, забрал пару моих спарринг-партнеров, Абубакара и Якуба [Сулейманова]. Они ему посоветовали: вот такой парень есть, тоже хороший. У меня была операция на плечо, я не тренировался в то время. И как-то меня тоже позвали, я начал тренироваться по чуть-чуть, и мы с ним пару тренировок делали вместе. Такого не было, что я с ним борюсь, спаррингую, просто вместе потренировались. Потом мне сказали, что Хамзат хочет меня с собой взять в Таиланд, скоро должны вылететь. И в эти дни я в Америку полетел. Так и не поехали с ним никуда. Недавно он прилетел, и тогда мне Абубакар позвонил и сказал, что он едет, если можешь помочь ему, то будет круто. Для меня было честью работать с ним, помогать ему забрать титул. Это история. Я был там.
— Хамзат говорил тебе, что раз ты с ним прошел спарринги, то побьешь любого. Вот интересно, какими эти спарринги были?
— Хамзат говорил: «Я уверен, что Дрикус не сделает мне столько, сколько можешь сделать ты». Он говорил: «Ты намного сильнее Дрикуса». У нас были очень хорошие спарринги. Но если Хамзат тебя переведет, то это все. В своем весе если он тебя переведет, то как минимум ты проиграл раунд, если досрочно не улетишь. Так что вот такой боец Хамзат. Он доказал в бою — когда он переводил, Дрикус уже не вставал. Это 22 минуты доминирования, контроля. Он показал, кто он есть.
— Видел фото, где вы в партере работаете. Как бы ты описал его физическую силу?
— Я когда его лично не знал, смотрел его бои, думал, он как на улице нападает — сразу бить, душить. Я его всегда поддерживал, переживал за него, но я думал, что с таким стилем он далеко не пойдет. Я думал, что он только так умеет драться. Но он сейчас в бою доказал и на нашем кэмпе, что он очень умный борец. Он тебя просто таскает, пока ты не устанешь. Это не тот боец, о котором я думал, который просто на тебя бежит, свалил и сразу душить хочет. Очень умный борец, очень хорошо работает, думает головой. В стойке хорошо работает, очень выносливый в стойке, в борьбе.
Как отметил этот, сейчас не вспомню его имя (Фирас Захаби. - Прим. «СЭ»), забудьте Андерсона Силву, забудьте Адесанью. Лучший чемпион из всех в среднем месте — это Чимаев. Я тоже так думаю. За все время лучший чемпион в среднем весе — это Хамзат.
— В бою Чимаев может на первых секундах налететь, перевод сделать. На спаррингах такое бывает?
— Да, да. Он настраивался как на бой, жестко бил, боролся. Так же накидывался. Но он минимизировал ошибки, не пытался что-то новое придумывать. Что работало, то и делал. Он не игрался на спаррингах, он менял троих человек на спаррингах стабильно. Мы с ним работали, уставали, потом он менял другого, он уставал, потом другого менял, он уставал. Вот такую работу мы в основном делали.
— А вставать удавалось тебе из-под него?
— Ну, было, да. Получалось вставать, но это было очень сложно. Я же говорю, один раз он тебя перевел — лучше переждать раунд или не дать себя удосрочить. Если даже ты встанешь, то очень уставший будешь, на следующий раунд уже негодный. Очень умный борец, хороший контроль.
— Ты говорил, что в этой подготовке работал под Хамзата. А было такое, что тренеры ставили тебе определенные задачи, когда ты с ним в парах стоял?
— Да, Арман всегда подходил и говорил: «Теперь вот так работай». В начале сборов основные раунды он со мной делал. Всегда, когда он был свежий, он со мной начинал работать первые раунды. Сначала мы по три, по четыре раунда делали, потом для разнообразия он менял соперников.
Это было почти за две, за три недели до конца сбора. Я расслабился, мой бой тоже отменили, я должен был драться на контендере. Потом контендер убрали, на 17 августа мне предложили бой за пояс Fury. В итоге и в Fury отказались, и оттуда отказались, я без боев остался. Я расслабился, Хамзат со мной только два раунда делал. Я в форме был, по две тренировки стабильно делал, но у меня уже питание пропало. Я кушал что попало — бургеры, сладости. Спал, когда хотел. Я понимал, что могу два раунда повести, тем более мы в боксерках работали, были большие перчатки, и там немного борьбы бывало. И из-за этого я вот так последние две-три недели провел. И за пять дней до боя мне звонят: «Ты хочешь выступить на контендере?» Я говорю: «Погнали!»
Мне брат говорил: «А может, тебе до 2 августа кто-то предложит бой, почему ты не держишь режим, почему ты кушаешь что попало?» А я от него втайне ходил в бургерную, ночью не засыпал, втайне в телефоне сидел. И мне вот так дают бой. А я ему всегда говорил, что хоть два месяца без тренировок — я смогу провести два раунда. Мне не нужна подготовка, чтобы два раунда выступить. Если будет чуть-чуть подготовка, я и три, и пять раундов проведу, хотя ни один бой не дошел до третьего раунда.
— А во время ваших тренировок, спаррингов с Хамзатом было ли что-то такое, что он тебя чему-то научил?
— Конечно, было. Он научил, как защищаться, как проходить, как некоторые удары делать. Я его как старшего по возрасту, как старшего по уровню, во всем слушался. Я понимал, что он хочет только блага для меня. Я тоже пытался ему как-то помочь чем могу. И он также мне помогал, показывал. До сих пор помню и использую в боях.
— А какой-то пример можешь рассказать, что он тебе показал?
— Рассказывать не будем, но это больше в борьбе. Про болевые, как защищаться от болевых, как делать болевые, как у стены защищаться. Вот такие моменты.
— Ты сказал, что Царукян тебе давал указания, как действовать. Какую функцию он выполнял в этом лагере? Был как тренер практически?
— В лагере тренировки он [Чимаев] делал под руководством тренеров, а спарринги, я бы сказал, он делал под руководством Армана. Арман и мне давал руководство, и ему давал руководство. В основном мы слушались Армана. Арман правильные вещи говорил. И тренеры ему говорили, но я на их языке не говорю, и английский у меня слабый. Можно сказать, он [Царукян] руководил спаррингами. Арман очень хорошо руководил — [говорил] то, что ему надо, то, что мне надо против него делать. Он даже знал коронные удары Дрикуса Дю Плесси. Я смотрел его бои — все равно не запомнил. Он знал его коронные удары, мне показывал, говорил, чтобы я тоже такие удары делал. Я пытался такие удары делать. Как я в одном интервью говорил, чтобы драться, как Дрикус, надо уметь не драться.
— Какие там были фирменные удары у Дю Плесси? Он же такие корявые удары бьет, оверхенды.
— Вот эти корявые удары он мне показывал. Один боковой был, с шагом боковой у него нормальный, и дальше корявый, левая нога. Вот такие подвязки были.
— В этом лагере, когда ты с Хамзатом готовился, насколько много было железа, всяких физических упражнений?
— Физические упражнения Хамзат делал отдельно. Они с Арманом ходили к одному тренеру, многие отмечали, что это супертренер. Мы с пацанами отдельные тренировки делали в это время. У нас боев не было, и, как я понял, этот тренер очень большие деньги просит. У нас боев не было, а Хамзат туда ходил. Нам было главное, что Хамзат в форму приходит. Мы отдельно качались. У меня братишка Юсуф, он меня таскал везде. Я человек ленивый, когда боев нет, я тем более не хочу вторые тренировки делать. Мы утром тренировались, потом я сидел дома каждый день, и он мне: «Давай хотя бы бег, давай хотя бы качку». Можно сказать, он меня подготовил, таскал с собой везде.
— Раньше про Хамзата говорили, что он может перетренироваться, что он изматывал себя на тренировках. Я так понимаю, что в этом лагере подход сильно поменялся?
— Более стал рациональный подход. Да, я слышал об этом тоже, что его сильно перенагружали. Там же дело не в Хамзате, что он перетренируется, там же тренеры делают это. Если тренер есть, тренер должен тебе сказать, когда остановиться. Я думаю, это была ошибка тренера. Он пару человек поменял, и сейчас многие отмечают, что он намного лучше тренируется, что он не перенагружается. И мы видели, что он не перенагрузился, что он уже намного умнее дерется. Что он может драться и так и так.
— Обычно ты тренируешься в Kill Cliff. А почему выбрал этот зал?
— Если честно, я не знал про этот зал вообще, я знал про American Top Team. И когда я приехал в Америку, со мной связался один менеджер. Мы с ним заключили контракт, он меня пригласил туда [в Kill Cliff]. Вот так мы с братом сюда переехали и так остались в зале, это оказалось в 10-15 минутах от АТТ.
— Я видел фото у тебя с Насруддином Имавовым и Шавкатом Рахмоновым. Я так понимаю, что ты с обоими спарринговал?
— Нет, с Шавкатом я не спарринговал, с Шавкатом делал легкую работу, боролись. У нас очень много кто приходит, очень много звезд, очень много хороших бойцов. На мой вес очень хорошие бойцы на зале.
— Когда Хамзат еще в 77 кг выступал, очень много было разговоров о том, что когда-нибудь состоится бой Хамзата и Шавката. Интересно, физическая мощь Шавката сравнима с мощью Чамаева?
— Не было такого, что мы прямо боролись, у нас такая легкая работа была, Хамзат — природный боец в 84 кг, даже по виду понятно, что он физически сильнее будет.
— А Насруддин удивлял тебя в стойке?
— Да, если честно, Насруддин меня удивил в стойке. Очень хорошие руки, очень быстрые, точные руки. Очень интересный у нас спарринг был, но тоже мы не рубились. Мы так, на уважении, просто на технику работали с ним. Хороший парень такой, один-два раза мы виделись. Он на меня подписался, пишет, поздравляет. Подходил, сразу предлагал: «Пацаны, если что-то надо, деньгами, делом, я тут. Если надо, только дайте знать, я чем смогу помогу». По нему видно было, что он не просто говорит. Мы, конечно, ничего от него не взяли, но было очень приятно, что он так подошел. Мы с ним первый-второй раз виделись, и он так предложил.
— В этих отработках получалось у тебя Насруддина переводить?
— На отработках мы переводили друг друга. Была работа, когда отдаешь какую-то позицию и оттуда работаешь. Кто-то спину забрал, кто-то лег. Вот так работали. На спаррингах тоже получилось его перевести, но он встал быстро, и тоже в стойке чуть-чуть зарубились. Но так хороший спарринг был, не в полную силу работали.
— Видел в твоих соцсетях, в комментах, Ренье Де Риддера — вы там перешучивались друг с другом. С ним тоже познакомились вживую?
— Да, Де Риддер у нас в зале. Вчера мне писал: «Приезжай, братан, мне нужна твоя поддержка, хватит отдыхать!» Из-за него я сегодня в зал поехал, чтобы ему помочь. Но сегодня были спарринги, я сказал, что спарринговать не буду. У меня сотрясение, скорее всего, было. Я ему сказал: «Я смогу с тобой легко поработать — побороться, грейплинг — но спарринговать в ближайшие недели не буду, хотя бы одну неделю.
— Учитывая, что сейчас у Хамзата пока точно соперник неизвестен, это в целом может быть и Де Риддер, и Имавов. Эти ребята с тобой хорошо общаются — они не переживают, что Хамзат попросит тебя что-то рассказать о вашей работе?
— Хамзат никогда не попросит о чем-то рассказать. Он хотел после этого боя подраться с Де Риддером, и ни разу он меня не спросил, что он делает, как он делает. Или кого-то другого не просил, чтобы он у меня спрашивал. Хамзату наплевать, кто они, что они делают. Он в себе уверен, он знает, что он может делать, он знает, что он может выиграть. Ему неинтересно это.
— Ты рассказывал, что ты начинал заниматься у Мурада Бичуева. Это были сразу тренировки по ММА?
— Я начинал в 2011 году у Альдерхана Мачикаева. Три года я занимался там, потом оставил спорт. И мой старший брат за это время, пока я в футбол играл, все равно таскал по соревнованиям. Я там и выигрывал, и тренировался. Он меня в большие веса закидывал, чтобы меня избивали, чтобы я захотел вернуться. Но я там все равно выигрывал. До 18 лет я в футбол поиграл не профессионально. Просто как хобби было, стабильно играли. В игровых зависали, семечки кушали (смеется). И потом в конце 2017 года или в начале 2018 года я начал заново заниматься.
Как-то отец меня с собой в Москву забрал. Изначально мы шли туда работать, а потом отец сказал, что, если хочешь, можешь не работать, а потренироваться. В Москве тоже был зал «Ахмат», они меня через месяц где-то взяли на чемпионат в Москву. У меня такой же стиль был — я сразу боролся. Кто-то что-то кинет, и сразу у меня борьба шла. Либо я перевожу, либо, если не получается, болевой пытался делать. У меня грэппинг хороший был. И вот на Москве я занял третье место. Я не смог выиграть, поехал на Россию, и в этот момент, как на Россию поехал, у меня поменялся стиль, как я сейчас работаю в стойке. Все три боя я выиграл досрочно и занял первое место на чемпионате России по панкратиону.
Тренер Ахмед Мусаев очень верил в меня, он занял мне деньги и сказал, что если я выиграю, то себе оставлю. Он оставил мне деньги, потом еще от себя что-то накинул. И вот так в Москве за эти три-четыре месяца я полностью поменял свой стиль ведения боя. Через пару месяцев я переехал в «Колизей» к Мураду Бичуеву. И с тех пор, почти с 2019 года по 2022 год, я у него тренировался три-четыре года. Все тренировки я делал только по ММА, ни по одному другому виду единоборств.
— У более взрослых бойцов есть какая-то база — борьба, бокс и так далее. Как думаешь, для тебя как для бойца, чья база — ММА, это скорее преимущество или неплохо было бы опираться на что-то более фундаментальное?
— Если бы меня спросили, в каком спорте я бы начал первые тренировки делать для ММА, чтобы мне пригодилось, я бы сказал или бокс, или грэпплинг. Если у тебя хороший грэпплинг, то ты человека уже не выпускаешь из рук — или душишь, или спину забираешь. Борьба тоже важна, но когда борьба не проходит, как в моем бою было на DWCS, когда борец не может тебя переводить, борцы теряются очень сильно. Они ударов боятся. Бокс и грэпплинг на данный момент самые важные вещи. Если не пошел грэпплинг, то у тебя есть бокс. Если не пошел бокс, то у тебя есть грэпплинг. Одна борьба у тебя не пройдет сто процентов. Если ты переведешь, то человек встанет, и ты устаешь. Если есть грэпплинг, то ты можешь его перевести, пока он лежит, как-то позицию взять, отдохнуть, задушить.
— Я посмотрел все твои бои и хочу выразить благодарность, что уделил этому немного времени, потому что ты большинство боев закончил в первом раунде. Самый жесткий нокаут был в бою с Бехрузом Курбоновым. Вот интересно, а ты как боец что чувствовал после такого нокаута? С одной стороны, ярчайшая победа, а с другой — соперник без сознания лежит.
— Если честно сказать, то как-то хладнокровно. Человек решил подраться, это спорт. Я видел, что с ним серьезного ничего нет, что его сразу в чувства привели. Не было такого, что я жалел его. Если бы я человеку что-то сломал, тогда было бы очень жалко. Как Брайс Митчелл говорил, когда его вырубили: «В моей семье все плачут, они думали, что мне очень больно». А он им сказал: «Что вы плачете? Это самый легкий бой из всех, которые я сделал!» Ударили, уснул, проснулся, заработал деньги, и вообще ничего не болит.
Поэтому если бы я что-то сломал человеку, или как у меня на Fury было, я против Ираклия дрался, против грузина, и судья не останавливала бой, он уже не мог нормально дышать, не мог хоть что-нибудь сделать. Он просто из последних сил валялся. Я его бью, я показываю: почему не останавливается бой? Она говорит: продолжай, продолжай. Я его снова бью. Она не останавливает, женщина была судья. Я начал бить его еще сильнее, чтобы уже остановили. И она наконец-то останавливает. Я говорю: «Что за ерунда? Что не останавливаете?» Вроде я выиграл, но разозлился, настроение потерял сразу. Я не хочу людей калечить, чтобы людям сильную боль доставлять. Я просто выхожу выигрывать. Я хочу подтянуть грэпплинг, чтобы людей не калечить, чтобы усыплять, аккуратно выигрывать. Я поэтому люблю работать по ногам, по животу, меньше по лицу работать пытаюсь.
— Как раз я хотел поговорить об этом бое с Ираклием Кучухидзе. Я впервые увидел, чтобы в мужском поединки рефер была девушка.
— Я когда узнал, что в рефери девушка, сразу сказал, что сейчас что-то не то будет. Не женская эта работа.
— Несмотря на выступление в UFC, твой пока самый медийный соперник был у тебя еще в 2022 году — это Артем Кузьмин по прозвищу Ростовский, который сейчас известен по выступлениям в поп-ММА. А ты когда-нибудь думал себя попробовать там? Например, когда хотел из США в Россию вернуться.
— Когда я до Америки выступал в Young Eagles, я пытался даже — не то что думал. Я пытался выступить, мне как-то предложили бой в кулачке. Я спросил у Мурада, он сказал: «Ты что, дурак, что ли? Ты же профессиональный боец, зачем тебе это?» И он мне не разрешил там драться. Потом я хотел выступить в первом Гран-при Hardcore. Тогда я хотел выступить в 84 или 85 кг. Я подготовился, поехал в Москву и должен был проверить плечо. Когда я с Кузьминым дрался, у меня уже вываливалось плечо, и я с болью дрался. Я последние два боя тогда сделал с этим плечом, которое у меня выскакивало. Доктор приехал из Москвы, посмотрел и сказал, что, скорее всего, нужна будет операция, приезжай в Москву. С другом мы поехали в Москву, я записался на Гран-при Hardcore и в больницу записался. Поехал в больницу, они посмотрели и сказали, что мне нужна операция. В итоге мне делают операцию, вместо меня вышел мой друг. И мой друг проиграл одному парню. В итоге мне операцию сделали, и у меня не получилось там подраться. Вот так закончилась моя карьера в Hardcore. И Альхамдулиллах, что так и закончилось.
— Ты как-то говорил, что тебе было интересно, как сложился бы бой Хабиба и Бена Аскрена.
— Да, но не сейчас (Смеется.).
— А думаешь, смог бы Аскрен какой-то отпор дать в борьбе с Хабибом?
— В борьбе — да. Я уверен, что он смог бы в борьбе даже перевести его или что-то сделать, чтобы он чуть-чуть устал. Я думаю, что Хабиб как Яквинту его убрал бы — на джебе, на лоукиках. У Аскрена вообще нулевая была стойка, у Хабиба хоть какая-то была. Поэтому, я думаю, Хабиб нашел бы решение.
— Сейчас Хамзат выиграл пояс в 84 кг. Еще до боя он говорил, что был бы не против в 77 спуститься, что бой с Исламом Махачевым был бы для него путем к первой строчке Р4Р. Ты что думаешь об этом поединке теоретическом?
— Если честно, я думаю, что выиграл бы Хамзат. Хамзат намного крупнее его. Насчет выносливости сказать не могу — Ислам тоже выносливый и в стойке, и в борьбе. Но Хамзат очень крупный, и, если честно, не хотелось бы такой бой видеть. Но если Хамзат спустится и они подерутся, я думаю, скорее всего, Хамзат выиграет. Я уверен даже, что он выиграет.
— То есть за счет контроля, как с Дю Плесси?
— Я думаю, да, за счет борьбы. Даже Хамзат, думаю, без борьбы сможет выиграть. Он очень выносливый. Он и в стойке, и в борьбе очень выносливый. Если он эмоциям не поддастся, то, я думаю, выиграет.
Bache Gabrielsen
Шли бы лучше на стройку работать - куда больше бы пользы от них было...
29.08.2025
Диникин
Какой пупкин отважный! Когда обезличенный!)))
29.08.2025
Ну если хорошо получается бить людей на ринге,то почему бы и нет? Главное не на улице.
28.08.2025
