«У меня бразилец сбежал из России. Сказал: «За мной «Вагнер» идет». Гор: очень яркий тренер в ММА
21 октября в Абу-Даби состоится, пожалуй, самый долгожданный для российских болельщиков дебют в UFC. Речь идет о Шарабутдине Магомедове по прозвищу Шара Буллет. В сильнейшей лиге мира его протестирует бразилец Бруно Силва, который в прошлом побеждал Александра Шлеменко, Артема Фролова и Геннадия Ковалева. Шара говорит, что выйдет в клетку, чтобы отомстить за «простых, добрых русских мужиков», которые расстроились из-за поражений россиян.
Шара — ярко выраженный ударник. В свое время он скитался по миру, дрался за копейки, принимая участие в различных турнирах по различным правилам. Дошло до того, что он перестал верить в свое будущее в мире боев. Пробиться наверх ему помог Гор Азизян — основатель и главный тренер московского зала Gor MMA. .
Помимо Шары, в зале у Гора тренируется еще двое новичков UFC — русский полутяжеловес из Узбекистана Богдан Гуськов и ныне проживающий в Москве бразильский тяж Вальтер Уокер — двоюродный младший брат Джонни Уокера, звезды UFC.
Летом мы посетили зал Gor MMA, где застали тренировочный процесс Гуськова и Уокера, а после — сделали объемное интервью с Гором Азизяном на самые разные темы.
«У бразильцев система — все в дом. Все тащат»
— На самом деле Таиланд — палево, — сказал Гор, глядя на разминку своих бойцов. — Я не знаю, что там бойцы делают. Ни дисциплины, ничего. Плюс ты там можешь под машину попасть. Я знаю столько бойцов, которые минимум два раза упали с мопеда.
— Один из них Хайбулла Мусалов (друг Шары Буллета, бывший чемпион Hardcore FC. - Прим. «СЭ»).
— Хайбула один раз упал. Шара, наверное, два раза. А до этого, я слышал, Мовсар Евлоев упал. Кто там только не падал. Плюс на каждом углу история с марихуаной, все курят... Слишком расслабленно как-то. А здесь [в Москве] - дождь, холод. Вышел на улицу, посмотрел — и вернулся в зал (улыбается). Мы здесь в зале живем.
— Ну и музыка (бразильская песня. - Прим. «СЭ»)...
— Это музыка Богдана Гуськова. Он недавно подписался в UFC, поэтому проявляем уважение (улыбается). Ну, Шоколада все знают (показывает на разминающегося бразильского бойца). Аримарсель Сантос. Легенда. Третий дан джиу-джитсу. С самим Хабибом дрался (Сантос проиграл Хабибу Нурмагомедову техническим нокаутом в 2011 году на турнире ProFC. - Прим. «СЭ»). Он нам с джиу-джитсу помогает. Настоящий чемпион мира по джиу-джитсу, а не это — то, что делают на каждом углу. А вот Тьяго Кардосо. Будет драться с Сергеем Харитоновым (23 сентября в Москве на турнире MMA Series. - Прим. «СЭ»). Видишь, какие замечательные у него удары? Видел его хай-кики? Тьяго, покажи хай-кик! Видел?
А это Вальтер Уокер — он на очищении 6 месяцев. Его USADA [тестирует]. Дают время, чтобы прошел все тесты. Вон там — Лукас Насименто. Он бороться не любит, поэтому с грушей работает.
— Как Шара сейчас чистится?
— А он уже закончил. Там надо два чистых теста показать. Один он показал чистый, второй ждем результата. Если говорят «да», то я заполняю финишные документы — и он будет драться в октябре (в итоге допинг-тест Шары оказался чистым, и дагестанцу дали бой. - Прим. «СЭ»).
Очень многие поняли, что необязательно ругаться [как в поп-ММА], а тупо надо работать. Вот, например, этот парень, Тьяго Кардосо — он за семь месяцев сделал восемь боев, из них шесть выиграл. Дрался со всеми. Ты же не сможешь назвать тяжа в России, который за семь месяцев восемь раз подрался. Есть такой тяж?
— Я не вспомню.
— Вот так он свое место завоевывает. Помню, перед боем с Магомедом Шейховым говорили, что он ничего не умеет. Перед боем с Андрюшко тоже так говорили. И сейчас, перед боем с Серегой Харитоновым, это говорят.
— Почему решил выставить его против Сергея Харитонова?
— Это не мы решили. Он по рейтингу сейчас стоит выше, чем Харитонов. Сергей думает, что для него это удобный соперник, что медленный бразилец будет принимать апперкоты. Да, он принимает очень много по голове, но не вырубается. Когда Тьяго ко мне пришел, у него рекорд был, по-моему, 8-7 (сейчас — 13-8. - Прим. «СЭ»).
В этот момент Азизян подходит к Вальтеру и спрашивает про красный скотч.
— Это по бразильской системе он скоммуниздил, — улыбается Гор. — Смотрю, [с] Тьяго пришли, взяли чемодан и ушли (смеется). У них [бразильцев] такая система — всё в дом. Они всё тащат.
— Это не первая история, когда я слышу, что бразильцы что-либо забирают с турниров.
— Да. Ну, это же бедная страна. Надо выживать как-то. И мне помогает. Мне же надо было пойти и скотч купить. У него уже на два года есть скотч (улыбается).
— Александр Шлеменко рассказывал, что у него куртку украл бразилец.
— Это не мои были. Саня, это не мой, брат! Мы на куртках не специализируемся. У нас — тейп, скотч. Что-то такое. Они иногда могут мед украсть, не знаю почему (смеется).
У нас был один боец бразилец... Когда эта суета началась (когда бойцы ЧВК «Вагнер» двинулись на Москву. - Прим. «СЭ»)... Пока мы тут обедали, он из аэропорта звонит и говорит: «Извини, моя семья сказала, что «Вагнер» за мной идет. Меня сейчас убьют». Я говорю: «Подожди». А он: «Уже поздно, я в самолете. Не я покупал билет, мне купили». Представляешь? В воскресенье сбежал. Я говорю: «Вагнер» тебя не знают, зачем им идти за тобой?!" Зовут бойца Мигель. Он говорит: «Нет-нет, я поехал. Когда будет спокойно, я вернусь».
— Примешь его обратно?
— Ну, наверное. Мы приготовим ему здесь сюрприз (улыбается). Пацаны будут его встречать в форме «Вагнер» с цветами.
У них еще, знаешь, что в подсознании заложено? Ему [бразильцу], например, когда дают по голове — он имитирует нокдаун. Идешь его добивать — проигрываешь. Вердум так делал — в бою с Федором Емельяненко (в итоге победил сабмишеном. - Прим. «СЭ»). Но почему Федор попался? Если бы он [Емельяненко] бил, контролировал, то такого бы не было. А они [бразильцы] умеют прикидываться. Когда я такое вижу, я говорю [ученику]: «Стой, назад иди!» Я когда в Бразилии был — я же там 100 раз был — я смотрел, как один другого тренирует так. Говорю: «Что они так тренируют? Уйти в нокдаун, что ли?!» Первый раз такое видел. То есть один кидает закидуху, а другой именно под этот удар ложится. И они это отрабатывают. Я говорю: «Что за хрень?! Ты его тренируешь падать, что ли?!» А потом он говорит: «Слушай, сейчас ты увидишь, что будет...» Там пацаны это на спаррингах даже отрабатывают... Шоколад, давай, работай! 45 лет ему.
— Шоколад до сих пор выступает?
— Конечно (у Аримарселя Сантоса под 90 профессиональных боев. - Прим. «СЭ»). Он месяц назад Ислама Камолдинова задушил. Он очень геморройный боец. Все думают, что если кто-то его победил, то и они его победят. Единственный честный третий дан из Бразилии, кого я знаю. Иногда приходят такие, которые говорят, что они второй дан, а потом закидывают две ноги со спины, и им ноги ломают. Этому в восьмом классе самбо учили. Я говорю: «Кто тебе второй дан дал?» У меня нет ни одного дана, но мои детишки, которым пять лет, никто из них со спины не закрывает ноги, а держат. А они еще вообще [борцовский] мостик не умеют делать. Бразильцы когда приходят, видят, как мы шею качаем, они не понимают, зачем это делать. Они не качают мост. Запрыгивания никто не умеет делать. Про забегания молчу — никто не умеет делать.
«Марина Мороз сейчас по-другому поет, в OnlyFans снимается. Но она же была нашей»
Гор предлагает посмотреть на новые фотографии, которые он повесил в зале. Посвященные бою Оли Томпсона и Алексея Олейника, который прошел в мае этого года на турнире РЕН ТВ (Томпсон готовился к поединку в том числе в Gor MMA и нокаутировал Олейника в первом раунде). Это целая композиция: снизу — большое фото, где Гор вместе с Томпсоном после боя, чуть выше — три снимка с нокаутированным Алексеем Олейником, а над всем этим — чемпионский пояс «РЕН ТВ». С Олейником же у Азизяна давний конфликт. Когда-то Алексей тренировался у него в зале, затем ушел оттуда, после чего они начали обмениваться колкостями в соцсетях.
— Зачем так жестко?
— Какой привет — такой ответ. Это спорт. Я же не говорил, что кто-то кебабы жарит. Я говорил, что мы его нокаутируем — мы его нокаутировали.
— Люди скажут, что ты злорадствуешь.
— Почему?
— Там лицо нокаутированного Олейника...
— Ну, я взял из открытых источников. Если я буду нокаутирован или мой боец, их же тоже так выставят. Нет? Ты вот по лестнице поднимешься и увидишь, что там бойцы, которые имели или имеют к нам отношение. Мы историю никогда не пытаемся стереть. У нас здесь есть и Марина Мороз (боец UFC из Украины. - Прим. «СЭ»), потому что и она была нашим бойцом. Сейчас она, конечно, по-другому поет, она же в OnlyFans снимается, но она же была нашей.
«Половина тренеров в American Top Team — гондурасы конченые!»
— Какой Мороз тебе запомнилась?
— Там такая история была. Жора, тренер по боксу, должен был поехать и забрать ее с хаты. Мы ей здесь дом снимали, она с мужем жила. И Жора звонит, говорит: «Брат, там дома никого нет. Двери открыты». То есть они ключи бросили, им кто-то в Америке что-то посоветовал, и они убежали.
— Даже ничего не сказав?
— Ничего не сказав. Поехала туда — начала болтать. Ну, она в American Top Team работает. Там половина тренеров нормальные, а половина — гондурасы конченые! И вот эти гондурасы всех воруют. То есть им не важно, чей боец, мол: «Ой, Мариночка», то да се. Потом они говорят: «Сорри, брат». Они ничего не создают. В American Top Team и во многих других клубах есть хорошие тренеры, которые работают со своими созданиями, а есть, например, чуваки, которые кинули своих тренеров, с которыми работали 20 лет. Ну ты сам посмотри: большинство наших ребят, которые там, кинули своих тренеров, которые их вели. Это же неправильно. Но там есть тренеры, которые этим не занимаются. Я общаюсь с теми, которые живут как я.
Я же тоже работал в Америке, с их лицензией. Я уже шесть лет владею этой лицензией. Я официальный представитель [АТТ], но я официально говорю, что там все не так, как они представляют. Там лицемерие доходит до того, что приходит человек, кинувший своего тренера, они сразу с ним братуются, фоткаются. Там всё решают деньги. Своему тренеру копейку не даст, а какому-то американскому тренеру, которого он вообще не знает, он может отслюнявить десяточку от своего гонорара. А тут ребята, которые его поднимали 10-12 лет... В АТТ никто не родился. Туда просто готовые ребята приезжают. Просто у них ближе к UFC, а еще пляж и все остальное. Поэтому мы пытаемся сделать такой же зал, такого же уровня, чтобы у нас был и бассейн, и сауна, и где жить, и где спать, чтобы наши UFCшники никуда не улетали, потому что у нас здесь все условия есть. Плюс — зачем туда ехать, давать проценты, платить налоги? Лучше остаться в России, платить налоги России и все делать в России. Вот у меня есть три UFCшника, и я не хочу, чтобы они уходили в American Top Team и где-то жили там, потому что я знаю, что никто о них не будет заботиться, как те, кто их создал.
Например, тот же Шара. Я на всех его боях был рядом. Неужели найдется тот, кто лучше меня или больше меня о нем заботится? Нет, конечно. Они просто будут говорить то, что он хочет услышать, чтобы он подумал, что, например, его Гор вечно ругает. А эти говорят: «Красавчик!» Вот и все.
— Почему у тебя остались такие плохие впечатления от American Top Team?
— Не плохие.
— Судя по твоим рассказам — плохие.
— Потому что там 90 процентов тренеров — не тренеры. Они воруют бойцов. А бойцы кидают своих создателей и клюют на это, потому что они [тренеры АТТ] говорят им комплименты, а не то, что настоящие тренеры им говорят. Ты скажи про любого бойца, а я скажу, какое он отношение имеет к American Top Team.
— В прошлом — Колби Ковингтон.
— Колби Ковингтон вообще уже никакого отношения не имеет. Он мой очень близкий товарищ. Я могу прям сейчас позвонить ему. Колби дружил с хозяином АТТ, а потом он разосрался с бразильцами и ушел. То же самое и Тайрон Вудли.
— А как конфликт начался?
— Когда у кого-то бой, процент, они начинают его поддерживать, а у кого бой был до этого — забывать. Это приводит к обидам. Разве нормальная команда даст двум своим бойцам драться вместе? Когда Робби Лоулер проиграл, он пришел в зал, увидел на коленях себя и Тайрона Вудли с поясом (похоже, имеет в виду фотографию в зале. - Прим. «СЭ»), развернулся и ушел. С ним ушел и тренер офигенный по борьбе. Он, по-моему, до сих пор в Kill Cliff с Робби. Просто там же конвейерная система. Они бабки зарабатывают и окупают все.
— А почему все равно такое количество наших бойцов в АТТ?
— Потому что они не понимают это все. Когда проиграют — поймут.
— Допустим, Мовсар Евлоев.
— А его кто сделал? American Top Team? Что он там делает?
— Не знаю. В последние годы как минимум там находится.
— Ну, как проиграет — вернется сюда. Я уверен. Мовсара же не они сделали. О нем никогда там не будут заботиться так, как его родные. Это же факт.
Вот, например, если ко мне придет сейчас боец, я его не возьму. Зачем мне его брать? На спарринги — пожалуйста. Сделать тебе бой — пожалуйста. Но это не член нашей команды. Вот, например, к нам ходит чемпион Hardcore FC Олег Дадонов. Мы с ним в хороших отношениях, но он на спарринги приходит. Но это же не наш боец. Мы дружим и помогаем друг другу, но это не наша команда. Я никогда не буду его уговаривать уйти из своей команды и перейти ко мне, чем как раз занимаются они [АТТ]. Когда Марина Мороз от меня убежала, они ее приняли с распростертыми объятиями. Почему? Потому что проценты. Если бы она пошла бесплатно заниматься, как ты думаешь, они бы ее взяли? Они же [бойцы] даже не понимают, за что их там любят и уважают.
«Не спрашивайте Шару о том, что он принимал. Он может так сказать, что все подумают, что он какой-то химзавод!»
— Когда началось твое сотрудничество с Али Абдель-Азизом (известный менеджер бойцов, включая бойцов из команды Хабиба. - Прим. «СЭ»)?
— Это началось, наверное, с Шары, когда мы решили двинуть его на уровень выше. Мы-то давно были наслышаны, что Али держит слово. Так пошло-поехало. Я поговорил с ним, он увидел Шару и, можно сказать, заинтересовался.
— Правильно понимаю, что он на вас вышел?
— Да. На меня вышел один немец. Кристиан, по-моему, его зовут. И он предложил контракт. Этот немец в UFC уже поднял тему, и UFC позвонили Али: «Эй, там есть такой дагестанец. Может, ты его знаешь?» И Али начал по своим каналам [искать Шару]. И когда встал вопрос о выборе, Шара, естественно, выбрал Али. Это все было по моему одобрению, но на 90 процентов выбор был за Шарой. Если ему с этим менеджером комфортнее, то почему бы и нет? Я сам являюсь менеджером, то что я могу — могу, то, что я не могу — пусть лучше нам помогут.
— Сейчас у зрителей большие сомнения в борцовских навыках Шары после его схватки по грэпплингу с поляком (Шара проиграл болевым приемом на ногу, а затем пнул оппонента, так как, по его словам, они договорились бороться без скручивания пятки. - Прим. «СЭ»).
— Ха-ха-ха! Я сегодня как раз говорил им, чтобы нашли этого поляка и побили его (улыбается). Мы же договорились, так как Шара не черный пояс. Конкретно с этим пацаном была договоренность не делать эти пятки, грязные вещи. Я Шаре сказал: «Вот такая вещь будет — сразу уйди». Он говорит: «Не, мы договорились, все нормально». Получается, что договорились, а он не сдержал слово. Правильно? Окей, сейчас все говорят так и сяк, я ему говорю: «Ты пойди с ним на спарринг, скажи, что обещаешь сильно не бить. А бей его сильно». Ну так это же тоже честно, правильно? Чисто алаверды. А насчет того, что сомневаются в его борьбе — это же интересно! Чем больше в тебе сомневаются, тем больше у тебя дивиденды будут. Человек, может быть, станет чемпионом UFC, и все равно про него будут говорить, что он не умеет бороться. Может же такое быть.
— Мое мнение: они недопоняли друг друга. Наверное, поляку неправильно перевели. Какой смысл договариваться? Это то же самое, что подойти к Майку Тайсону перед боем и попросить, чтобы он не наносил боковые удары.
— Смысл в договоренностях всегда есть. Но когда человек изначально не в состоянии соблюдать договоренности, то лучше с ним не договариваться. Я вообще ему [Шаре] говорил: «У тебя какой пояс?» У тебя нет пояса. Окей, а что ты тогда делаешь с черными поясами? Мы знаем очень многих именитых борцов-джитсеров, которые на всю Россию прославились, как будто они номер один джиу-джитсу-гайз. Я иногда смотрю то, что они выигрывали... могу сказать, что никто из них с черными поясами не выступал. Шара никогда не надевал кимоно! Он не знает, что такое пояс. И вдруг его закинули с черным поясом. Вот, например, дай ему Шоколада нашего. Ему тяжеловесы не могут прием сделать, потому что этот человек 40 лет борется. Ну и что ты с ним сделаешь? Я с тобой согласен, что изначально этим заниматься нехорошо, но это же было не с моего добра. Я вообще был не в курсе. Ну ты же Шару знаешь. Кто его туда привел, подверг большому риску. А вдруг поляк сильно накрутил бы? Сломал бы пятку. Ты знаешь, сколько пятку лечат?
— Я так полагаю, долго.
— Минимум полтора года. Это если будет хороший врач, и он [человек со сломанной пяткой] будет соблюдать то, что говорит врач.
— Игра не стоит свеч.
— Конечно! Зачем нам это нужно было? Он еще деньги на это потратил. Он купил билеты, полетел туда. Это же не бесплатно. То есть его карьера была в руках этого пацана. Он бы хрустнул. Они же иногда резко делают. А потом: «Але, Гор, помоги. Надо новую пятку купить». Ты же сам понимаешь. Поэтому я на него был зол. Он сказал: «Все, больше не буду». И вторая тема: его знаменитое интервью, в котором он рассказал историю с допингами.
— Как раз я с ним общался.
— Это же вообще яма! Я вас очень прошу, не спрашивайте у него про то, что он принимал, потому что он иногда так может сказать, что потом все думают, что он какой-то химзавод. Он ничего такого не принимал! Он об этом милдронате может так рассказать, что люди подумают: «А-а-а!» А это же как лекарство идет. Это для поддержания сердца. Это потом американцы, чтобы насолить России, внесли его в перечень запрещенных препаратов.
— Ислам Махачев в свое время попался на этом препарате.
— Ну да. Мой отец покойный принимал этот препарат. Для сердца же это [полезно]. Все принимали. Просто в какой- то момент, грубо говоря, это стало нелегально. А он труднее всех выводится из организма. Я сейчас общаюсь с двумя диетологами, и они говорят, что стероиды легче выводятся из организма, чем милдронат.
— А Вальтер принимал милдронат?
— Нет, не принимал. Он принимал обычный комплект бойца — стероидный, чтобы выжить в российских ММА. Видишь, я никогда не говорю, что ничего не принимал. А зачем говорить, что не принимал? Конечно, принимал. Если человек выступает в России, то как ему не принимать?
«Когда Шара пришел ко мне, он хотел закончить с ММА...»
— Как братья Уокеры — Джонни и Вальтер — оказались у тебя?
— Это было давно. Мы были в Таиланде, я подросткам делал сборы. Тогда Вальтера вообще не было. Я увидел, что есть реально хороший парень с большим потенциалом [Джонни Уокер]. И его тренировал мой приятель Лео. Он подошел ко мне и говорит: «Мы с борцом будем драться, нам надо останавливать его проходы». В то время он [Джонни Уокер] должен быть драться с Кори Андерсоном. Я говорю: «Не надо пытаться сделать из него борца. Надо просто научить его отбрасывать». И он отбросил. Он занимался у нас, и он, заметь, первый в этом дивизионе, кто остановил тейкдаун, когда Кори полез. Потом он сам решил пойти в борьбу, устал, получил оверхенд — и пошатнулся. Мы хотели в то время сказать: «Ребята, давайте вот этот конкретный бой отложим». Ну, готовиться нужно было дольше. Но решение принимал не я, а его тренер. Он сказал: «Не-не. Мы готовы. Мы потом будем с Джоном Джонсом драться». Видимо, ему нужны были деньги. Он не был игроком на длинную дистанцию. Я, например, люблю играть на длинной дистанции, потому что могу обыграть. А большинство же хочет прямо сейчас хапнуть и убежать. А так не получится.
— Но почему-то хейт посыпался в твою сторону.
— Разве это плохо? Но сейчас вроде ничего не говорят, нет? Вот почему сейчас эти хейтеры молчат? Это же прикольно, когда они хейтят, а потом затыкаются. Вот, по-моему, «Вестник ММА» выложил фотографию, на которой сказано, что вот эти трое ребят будут в UFC. Поэтому я от этого кайф ловлю, когда они говорят: «Ты ничего не умеешь, ты никто, ты кебаб жаришь». А потом видишь, что с ними случается — разные вещи. Ты знаешь какой-нибудь клуб, который сделал три UFCшника за год?
— Нет.
— Может, про это надо говорить? Почему не говорят? Потому что мелочь. Они вот такие. Я никогда не крал у кого-то бойцов, ко мне никогда готовые не приходили. Шара, когда ко мне пришел, хотел закончить с ММА. Ты у него спроси. Сколько его уговаривал.
— Почему хотел закончить?
— Потому что устал. Он в кикбоксинге не мог денег заработать. В этом Таиланде голодал. Трудно ему было. Бои он делал за копейки и в долг. Я говорю: «Эй, ты талант! Ты не слушай этих всех. Ты — другой. Просто давай работать». Он, по-моему, первые пять-шесть боев вообще бесплатно дрался. Потом в кредит. Я тебе серьезно говорю. Ты у него спроси, сколько я ему помогал не только материально, а вот: «Эй, давай, вперед, ты чего?!» Потому что у меня это получается.
Для меня финансы — не первое. Если кто-то предложит моему бойцу бой дорогой, но я буду знать, что он 100 процентов проиграет, я все сделаю, чтобы этого боя не было. Потому что для меня лучше идти на тот бой, в котором у него есть шансы на победу. А когда говорят: «Давай мы тебе подкинем», со мной так не получится. Я никогда не буду играть на две стороны. Вот он проиграл, я все равно его буду поддерживать. Вот Юсуп Шуаев (бывший чемпион AMC Fight Nights в тяжелом весе. - Прим. «СЭ») проиграл, мы его опять поддержали. Проиграет еще раз — снова поддержим. Мы не так, что: «Ай, ты нам не нужен. Иди исправляйся — и потом приходи». У нас другой клуб. Мы можем выгнать человека из клуба в том случае, если он совершит что-то непростительное. А проиграть — мы все можем проиграть. Все люди в чем-то могут проиграть.
Вот Дмитрий Сосновский (экс-тяжеловес UFC, сейчас отбывает тюремный срок. - Прим. «СЭ») — мой боец. Он имеет проблемы с законом [из-за преступления], которое он не совершал. Думаю, через месяцев шесть-семь у нас будут хорошие новости. Он сидит за то, что, я на 100 процентов уверен, ничего не сделал.
— Я запомнил его как бойца, который тренируется под руководством Алексея Олейника.
— Раньше — это когда?
— 2015 год, может быть.
— Есть такие ребята, которые один раз тебе один прием показали и будут всю жизнь говорить, что ты их боец. Чтобы ты имел право говорить, кто твой боец, ты должен с ними жить, пройти какой-то путь. Если ты живешь в Америке, не видишь кого-то пять лет, как ты можешь называть его своим учеником?
— В начале пути, наверное, был рядом.
— Вот в начале пути — до 2018 года — я даже не следил за ним. С 2018 года и до сих пор я каждый день с ним [с Сосновским] на связи. Это мой боец. Когда он выйдет, мы посмотрим.
«Чем закончилась последняя встреча с Олейником? Он упал в нокаут»
— Твои разногласия с Олейником начались как раз на фоне Сосновского?
— Когда его посадили, он [Олейник] очень многое себе позволял. Он говорил, что он [Сосновский] пошел в какой-то клуб, что его там конфетками накормили... Ну, посмотри, это же есть в интернете. Грубо говоря, он выставил все так, что я пацанов куда-то отправил — и их посадили. Очередная глупость — что-то вроде кебабов. Люди, когда не знают, что говорить, они придумывают. Всегда люди будут пользоваться тем, что у них больше подписчиков, аудитории, и будут говорить чушь. Но правда же вылезет.
— Правильно понял, что, по-твоему, Олейник из тебя сделал бандита, из-за которого Сосновский находится в тех местах, в которых сейчас находится?
— Да. И он рассказывает, что он нас раскрутил. Хотя мы ему помогали жить, а не он нас раскрутил. Не знаю, что он нас раскрутил.
— Чем завершилась твоя последняя встреча с Алексеем Олейником?
— Ничем. Он упал в нокаут [в бою с Оли Томпсоном].
— Рукопожатие было?
— Не, он после нокаута не в состоянии был.
— А до боя?
— А до боя я его даже не видел. Ну, он же считает, что нас вообще нет, что он там где-то в космосе. Кроме как на соперника я на него не смотрел.
А так — мы открыты. Клуб открыт. Спокойно заходишь, снимаешь. Кстати, Сане Лютикову (известный ММА-журналист. - Прим. «СЭ») — привет. Пусть тоже приходит, снимает.
«Ехал на самокате, смотрю — человек бьет женщину ногой по голове. Остановился, подошел, дал ему»
— А как с Лютиковым ситуация разрешилась?
— Никак. Я тоже хочу с ним встретиться, пообщаться (ранее Лютиков высмеивал Гора. - Прим. «СЭ»). Он просто что-то выдумал, про нас сказал. Сейчас, наверное, понимает, что это все ложью было. Ты же понимаешь, что это все ложь? Все, что он про нас сказал, — неправильно. Сейчас, например, ты снимал ролик, я там пацанам говорю: «Go left, go left», типа, налево уходи, другому говорю: «Punch». Ну, он же не понимает другого языка. Ты же можешь из этого сделать мем. Знаешь, даже из выступления президента можно сделать смешной ролик. Дай мне любой ролик — даже самый серьезный.
— Лютикову тогда запретили вход в Gor MMA.
— Потому что мы в этот день UFC Embedded снимали. Ну, он же все соврал. У меня же вся переписка есть. Я ему говорю: «Брат, сегодня UFC привезли два КАМАЗа оборудования, чтобы снять Embedded. Приходи завтра». Я могу переписку показать. А он отвечает: «Нет, сейчас хочу». Я говорю: «Я сейчас их выгоню и тебя возьму?!» Вот так все было. Говорю: «Все, давай!» Потом он мне мускулы, российский флаг кидал, типа сильно любит Россию. А я, кстати, для России больше сделал, чем он. Я не знаю, что он для России сделал. Я заставил бойцов UFC выступать под российским флагом.
— Ну, он многое сделал для российских ММА.
— Пока что я вижу только укусы. При всем уважении к искусству Сани Лютикова, я не вижу, чтобы он что-то хорошее сказал. Даже когда на Fight Nights драка была после победы Юсупа Шуаева [над Григорием Пономаревым], когда я еще разнимал. Он даже там... Он написал: «Сэнсэй впрягался...» А что мне надо было сделать? Чтобы толпа растоптала уже нокаутированного человека? Где я неправильно поступил? Лежит Пономарев, все бегают, поздравляют, на него наступают, я всех отталкиваю.
— Он же и отметил, что Гор — молодец.
— Ты посмотри, в каком стиле он это сделал. Лучше бы ничего не сказал. Мол: «Только вырвался бесстрашный сэнсэй...», ну ты посмотри сам (улыбается). Он умеет это делать.
— В этом его изюминка.
— Да, базара нет. Пусть будет 90 процентов изюминки, но хотя бы 10 процентов пусть скажет как есть — и нормально. У нас у всех есть изюминка. Вообще-то я нормальный человек. Недавно я ехал на самокате вот здесь, девушка сидела вот так (прикрыв голову рукой), голову держала, и человек с ноги бил ее по голове. Я сразу пошел и дал ему. А он: «Вай, ты что? Это моя жена! Она пошла в магазин, не спросив у меня». Я впрягся. А она встает и говорит: «Я на тебя заявление напишу! Ты моего мужа ударил!» Я такой человек. Если я вижу, что что-то не так, как я могу не вмешаться? Хотя я же тогда мог бы просто стоять и всех обнимать [после победы Шуаева]? Мог? Но я же так не сделал. Шару толкнул, этого, того, прикрывал [Пономарева].
