«Хабиб сказал: «Надо зарубиться!» Новичок UFC Зайнуков — тайбоксер из зала Нурмагомедова

Боец из команды Хабиба Магомед Зайнуков победил на претендентском шоу Даны Уайта и получил возможность подписать контракт с UFC. Зайнуков — титулованный тайбоксер и один из основных спарринг-партнеров Ислама Махачева. В интервью «СЭ» он рассказал об уверенной победе, спаррингах с Исламом, борцовских схватках с Хабибом, жесткой ситуации в Таиланде, когда местный боец набросился на него с мачете, и о многом другом.

— Были ли уже переговоры о том, когда состоится твой дебют?

— Переговоров еще не было, но хочется подраться до Рамадана. В Нью-Йорке? Вы, наверное, видели, я говорил на пресс-конференции, но почему-то переводчица не перевела, я два раза сказал. Она либо русский, либо английский нормально не знала. Я три раза повторил: «Я хочу подраться [на UFC 322]», а она ни разу не перевела.

— За этот бой ты выбросил более 400 ударов, в два раза больше, чем соперник. Это же довольно энергозатратно. Можно ли сказать, что ты так действовал, потому что понимал, что соперник классом пониже и что он противопоставить твоему прессингу ничего не сможет?

— Честно говоря, соперник тоже крепкий был. Но я, если честно, не устал вообще. То, что я выбросил 402 удара — я даже не понимал, что я столько много ударов выкинул. Попал 286, по-моему. Я все руки разбил в этом бою. В первом раунде я удар тоже пропустил такой нелегкий, поплыл даже. Не ожидал, что так попадет он по мне. В начале мне еще угловые кричали: «Смотри, он сейчас тебе правый боковой хочет ударить!» Как только они мне это говорят, я этот боковой пропустил, так получилось.

Дана Уайт дал контракт спарринг-партнеру Махачева. Яркий тайбоксер Зайнуков выбросил за бой 400 ударов

— У тебя в соцсетях есть видео, где ты во время боя в Китае тоже упал в нокдаун, но потом бой продолжил. Разозлился, понесся вперед и тоже решением выиграл. Ощущение, что сейчас примерно такая же ситуация произошла.

— В этот раз я пропустил в первом раунде, а там — в третьем раунде. В том бою, в котором я дрался в Китае по кикбоксингу, я потерял память. Я не помню, где я находился.

— Есть ли сейчас в ростере UFC тайбоксер более высокого уровня, чем ты?

— Я считаю, что в UFC нет такого ударника, как я — с такими регалиями, как у меня. Я заслуженный мастер спорта по тайскому боксу, являюсь двукратным чемпионом мира по тайскому боксу, трехкратным призером чемпионата мира, двукратным чемпионом мира по профессионалам. Я выигрывал в Китае пояс, у меня очень высокая тайская база. Я не знаю, есть ли такой человек, который с такой базой в тайском боксе, который перешел в UFC.

Фото соцсети

— А что скажешь про Рафаэля Физиева?

— Ну очень хороший ударник. Я помню, он дрался на мире по «Б» классу. Он в моем весе как раз дрался и проиграл. У меня «А» класс — это когда дерутся без экипировки, а в «Б» классе с экипировкой дерутся. Я помню, да, он на чемпионате мира дрался, проиграл.

— Он как раз мне в интервью рассказывал, что советовал Волкановски перед боем с Махачевым: аккуратно, потому что с Исламом тренируется очень титулованный, серьезный тайбоксер.

— Да, мне скидывали это видео, я смотрел. Я когда был в UFC PI в Лас-Вегасе, я его [Физиева] встречал. По-моему, травма у него была.

— После боя ты сказал, что вызывать никого не хочешь. А ты в целом следишь за тем, что происходит в легком весе UFC за пределами топ-15?

— Знаешь, да, я не люблю вызовы бросать, я готов со всеми драться, разницы нет, кто бы это ни был, но в 70 килограммах я все бои смотрю, кто бы это ни был, все бои люблю смотреть, именно кто дерется в моем весе, потому что они могут в любое время мне попасться. Я смотрю, изучаю.

«Царукян более конкурентен для Ислама, чем Топурия». Хабиб — о Махачеве, бое Яна с Умаром и Шавкате

— На пресс-конференции также еще обсуждалось твое прозвище, и там кто-то тебя начал путать с мемным персонажем — даже не знаю, кто это — Джон Порк. Но ты сказал: «Мне это неприятно, что меня так называют. Пожалуйста, не называйте».

— Да, это мне реально неприятно. Я вижу, под каждой фоткой эти комментарии ставят. Может, они неправильно понимают. Ислам сказал [Деметриусу Джонсону на видео]: «Познакомьтесь, это мой спарринг-партнер, Чанко». Но не Джон Порк. Я не знаю, с чего они вообще взяли, что это Джон Порк.

— На сайте Sherdog, после того как ты сказал это все на пресс-конференции, на твоей странице написали как бы два прозвища: твое оригинальное и вот это. Мне показалось, это по-хамски, непонятно, почему они так сделали.

— Как будто бы это назло сделали. Да, мне скидывают Sherdog, у меня там Джон Порк. Я им объясняю, что я в первую очередь мусульманин и это мне это не подойдет, потому что там человек и у него на лице как бы [изображение свиньи]... Не хотелось бы, конечно, чтобы так называли, чтобы это везде закидывали, выкладывали. Тем более Sherdog — это вообще...

— Мне кажется, это как-то можно решить, может, через менеджеров.

— Нет, Магди [Амачов] говорит: «Давай мы их засудим». Я говорю: «Сейчас эти качели не нужны». Он там, по ходу, лазил в интернете и говорит, что мы можем их всех засудить. Я говорю: «Оставь уже».

— Твое прозвище — это же в честь твоего села Чанко.

— Знаете, как это пошло? Я когда выступал по тайскому боксу, первый мой чемпионат Дагестана был в Избербаше. Я, наверное, полгода потренировался и поехал в Избербаш на соревнования. Это мой тренер Хедиров Ибрагим, который много в меня вложил. Очень, честно говоря, благодарен, что он терпел меня. Я в детстве такой хулиган был. Как и психолог, как и тренер, как старший брат он многому меня научил, наставил в плане всего. И вот он просто как-то назвал меня Чанко. Типа: «Ты будешь Чанко». И уже сколько, почти 12 лет, наверное, меня так называют. И некоторые даже путают, спрашивают: это имя твое? Я говорю, нет, меня Мухаммад зовут. А Чанко — это просто мое село, где я вырос.

Усман Нурмагомедов, Магомед Зайнуков, Хабиб Нурмагомедов, Ислам Махачев, Тагир Уланбеков.

Фото соцсети

— Сегодня я открыл твое село на карте и посчитал, на его территории всего 40 зданий построено, в том числе школа, Дом культуры. Интересно, помимо твоего дома и школы, о каком из этих 40 зданий у тебя много приятных воспоминаний?

— У нас там есть такое место, пещера. Мы постоянно играли в прятки. Ночью играли: один ищет нас, а пять-шесть человек прячутся. Пещера длинная очень, в селе заходишь и можно выйти [через пещеру] из села. Много чего было в детстве, на санках катались, например. Бывало, с покойным дедушкой за баранами ходил в детстве. У нас там в селе у хозяйства есть четыре коровы. Там, по-моему, четыре дня нужно смотреть за коровами. Бывало, в восемь утра выходил и до пяти, до шести с дедушкой за коровами смотрел. Сейчас у нас там, где мой дедушка жил, дом испортился, он старый был. И мы сейчас с моим старшим братом построили новый дом в селе. Чуть дальше от села, чтобы ездить с семьей, отдыхать там.

— Ты упомянул, что поведение в детстве хромало, и говорил, что в школе часто дрался. А вот когда это закончилось? Когда была последняя такая ситуация конфликтная на улице?

— Конфликтная? Особо и не стараюсь [ввязываться в конфликты]. Сейчас в Дагестане просто чуть распространено вот это. Ходят все со злыми лицами... Стараюсь внимания не обращать на них.

— Я слышал историю, что после одного из спаррингов с тобой в Таиланде местный боец пошел домой, взял оружие. Как так вышло?

— Это, наверное, Алаверди [Рамазанов] рассказывал (смеется). Я, Алаверди, Хаджишка, Ислам Муртазаев — мы жили в Бангкоке, тренировались в 2015-2016 годах. Там был один таец, такой камень, я с ним спарринг делал постоянно. Я его бил с рук, он не чувствовал эти удары. И в моменте я от злости его взял и локтем ударил. Он домой поехал, из машины вытащил такой мачете и на меня... Как-то разрулили эту ситуацию. Хорошо, что там был хозяин зала, иранец, они по рукам дали. Потом уже нормально все было, я с ним нормально общался, дружил. Но он говорил: «Со мной больше не становись, ты больной».

— Он прямо с этим мачете, что ли, на тебя побежал?

— Да, он на меня побежал, там остановили его вот эти иранцы, тренеры. А нас там двое — я, Хаджишка и еще кто-то был, не помню точно. Они на нас напали толпой.

Ислам Махачев идет за вторым поясом UFC. Станет ли Джек Делла Маддалена реальным вызовом?

— Магомед, ты еще до «контендера» был известен как один из основных спарринг-партнеров Ислама Махачева в стойке. А вот интересно, когда вы в последний раз с Исламом боролись?

— С Исламом я боролся в Кисловодске на сборах как раз перед боем. Я скажу, что Маддалене будет очень тяжело. Очень мощный стал, очень большой и физически сильный. Он и так был физически сильный, сейчас он еще чуть вес набрал.

— С тем, что он набрал мышечную массу, как ты оценишь его функциональное состояние? Не просело ли оно из-за набора мышц?

— Люди думают, что он из-за того, что поднялся в весе, может быть медленным. Если честно, он такой же быстрый и такой же физически сильный, и по выносливости он очень сильный. Я не считаю, что он будет медленным в бою. Я же говорю: Маддалене будет очень тяжело.

— А в плане силы удара у Ислама есть какие-то изменения? Может, ты почувствовал, что он стал более тяжело бить?

— Да, Ислам бьет тяжело. Он всегда бил тяжело. Но я думаю, сейчас еще сильнее будет бить. Я примерно через неделю поеду в Америку уже к нему на подготовку. Он сейчас на диете будет, и в самый раз будет спарринги делать.

Ислам Махачев и Магомед Зайнуков.

Фото соцсети

— С кем ты чаще всего в команде борешься?

— Я борюсь с Исламом, с Сайгидом Изагахмаевым тоже интересно бывает. Хабиб мучает иногда. Перед выездом в Америку как раз он говорит мне: «Давай, иди сюда». Мы утром боролись почти два часа, потом меня ночью еще забирает на вечернюю тренировку. Думал, лайтовую сделает, а он говорит: «Надо тебя зарядить». Забрал, 20 минут на мне лежал и отправил [домой].

— Какие мысли в голове возникают, когда ты 20 минут лежишь под Хабибом?

— Побыстрее чтобы это время закончилось. Последний раз он еще мне сел на живот, и так тяжело было, чуть не вырвал. Он еще не работает на болевые, он просто лежит на тебе, мучает, мучает. Когда уже минута остается, он может болевой сделать.

— Хабиб в своих боях активно использовал борьбу, прессинг в партере. Бывало такое, чтобы он тебе или кому-то из ребят давал советы по поводу ударной техники?

— Да, конечно, он мне говорил перед выездом: нужно показать хороший бой, надо зарубиться, надо зайти в глубокие воды. Как раз он мне писал [после боя], говорит, зашел в глубокие воды.

— Мы видим, что Ислам растет в ударке, можно сказать, с каждым боем. Как тебе кажется, в каком аспекте он больше всего прибавил в течение этой подготовки к Маддалене?

— Он везде работал — и в борьбе, и в стойке. Полностью во всем окреп. Бой может быть и в борьбе, и в стойке, по-разному. Это уже Ислам будет диктовать, как будет бой проходить.

Все, что Белял Мухаммад делает в борьбе, Махачев делает лучше. Заборет Маддалену?

— А что Маддалена может противопоставить Исламу, как ты думаешь?

— Не знаю, но я видел, что он тренировался с грэпплерами. Я видел бой с бразильцем [Гилбертом Бернсом]. Он такой крепкий пацан, он идет до конца, рубится, хороший бокс. Защиты от борьбы у него нет, потому что я видел бой с этим бразильцем. Этот бразилец все три раунда выигрывал, и в конце он попал с колена, всего лишь его уронил.

— Многие даже называют Маддалену одним из лучших боксеров в UFC сейчас. Ты как считаешь, бокс Ислама лучше, чем у Маддалены?

— Он [Маддалена] длинный, как-то он нестандартно бьет. Но бокс интересный, мне бокс нравится. Я думаю, Маддалена будет думать, что Ислам будет бороться, и я считаю, Ислам его перебьет в стойке, так же как его друга Волкановски.

— Видео есть у тебя, где ты крутишь аэробайк и Ислам тебя вовсю подгоняет, кричит, бьет по спине. Он всегда так жестко мотивирует?

— Да, постоянно. Последний бой, когда дали на «контендере» бой, такие сборы мы сделали в Кисловодске. Постоянно, когда я на байк садился, он становился с ремнем и бил, чтобы я работал, не останавливался. Это последний раунд как раз был, и после этого байка такое состояние бывает: ничего не хочешь делать. И он бьет: давай, давай, не отпускай. Крутим байк, на байке должна быть 100 скорость. И нельзя отпускать. Он сзади стоит, бьет, не дает, чтобы скорость уходила вниз.

— Сильнейшие два легковеса в UFC — это Илия Топурия или Арман Царукян, если мы не учитываем Ислама. В их поединке кого ты видишь фаворитом?

— Я думаю, что Царукян выиграл бы у него за счет борьбы. Царукян не подпустил бы к себе близко. Просто Топурия такой, что он бьет, пропускает, рискует, попадает, роняет.

— Топурию ты бы назвал лучшим ударником сейчас в UFC?

— Лучшим ударником я его не назвал бы. Я бы сказал, что он хороший панчер. Он имеет тяжелый удар, он попадает, роняет.

— А как нужно действовать с Топурией в стойке, чтобы самому не упасть и его уронить?

— Я думаю, что ему надо ноги отбивать, потому что он много двигается на ногах. Либо бороться. Я думаю, Царукян с ним будет первые два-три раунда бороться.

«Царукян обыграет Топурию, однозначно заборет. Он умнее. Но ошибок у него много, у наших ребят меньше»

— Что касается Армана Царукяна, ему скоро предстоит бой с Дэном Хукером. Как считаешь, это для Армана легкая работа или Хукер удивить может?

— Все может быть в бою, но почему-то я думаю, что Царукян у него досрочно выиграет. Хукер тоже может удивить, но почему-то я думаю, что Царукян его удосрочит вообще. Думаю, болевой какой-нибудь сделает.

— Твой двоюродный брат Маккашарип в этом году провел схватку с Арманом. Какие ты для себя выводы сделал после этой схватки?

— Честно говоря, там они чуть неправильно поступили к отношению к Шарипу. Схватка близкая, должны были еще один раунд дать дополнительный, но они не дали почему-то. Сказать, что Шара проиграл — тоже не проиграл. Один момент был, что он за спину зашел, держал и все. Царукян очень быстро устал, я не ожидал, он очень быстро затек. Мы вообще рассчитывали, что там будет третий раунд, и на третий раунд рассчитывали, а они не дали третий раунд. Ну потому что он медийный, наверное.

— Ты как считаешь, смог бы ты сейчас Арману составить конкуренцию в ММА?

— Да я любому бойцу смогу составить конкуренцию. Если я уже попал в UFC, я уже готов составить конкуренцию любому бойцу. У меня все есть для этого. Если бы он пошел в партер, я бы и в партере готов был. Разницы нет вообще. Ко всему готов, потому что мы работаем над этим. Я тоже хочу стать чемпионом UFC. Я знаю, что могу встретиться с любым бойцом. Я готов ко всему и в борьбе, и в грэпплинге. Мы развиваемся, учимся, изучаем ошибки, работаем над ошибками.