«У Бувайсара все было цело. Причина его ухода — остановка сердца». Близкий друг великого Сайтиева

Величайший борец вольного стиля Бувайсар Сайтиев ушел из жизни 2 марта. Это произошло настолько внезапно, что и спустя месяц поверить сложно, что Бувайсара больше нет с нами.

Наш журналистский долг — рассказать о карьере Сайтиева настолько подробно, насколько это возможно. Тем более что СМИ борьбе — будь это вольная, греко-римская или какая-либо другая — всегда внимания уделяли мало, на это сетовал еще Иван Ярыгин в своей автобиографии, написанной в 80-х. На ютуб-канале «СЭ» о единоборствах «Ушатайка» уже вышло несколько объемных материалов о Бувайсаре — в нашем с Никитой Горшениным исполнении. Постепенно будем переводить их в текстовый формат — для сайта «СЭ».

На прошлой неделе мы встретились с близким другом Бувайсара, человеком, которого великий борец называл своим старшим. Это Алихан Харсиев — депутат Госдумы, вице-президент Федерации спортивной борьбы России, ингушский бизнесмен. Их дружба началась в 1999-м — на чемпионате России в Воронеже, когда Бувайсар подошел к Алихану познакомиться. С тех пор они регулярно были на связи, хоть между ними и разница в возрасте 19 лет.

«Я обычный и абсолютно счастливый человек». Бувайсар Сайтиев — большое интервью в кругу семьи

Говорили мы больше двух часов. Большое интервью в текстовом формате опубликуем позже. Здесь же — отрывок о роковом дне 2 марта. Тогда Сайтиев разговаривал с Харсиевым по телефону. Окончив разговор, олимпионик вышел на балкончик своей квартиры на Минской улице — и упал вниз. Бувайсар скончался в больнице, куда Алихан Ахмедович помчался сразу, как только узнал о происшествии. Первым о смерти великого спортсмена врачи сообщили именно ему.

— Я думаю... Мне эти врачи сказали: «Травмы, несовместимые с жизнью». Я думаю, они это просто сказали, потому что не смогли во второй раз сердце завести. Когда его из шоковой терапии вывозили, туда проходить было нельзя, я прошел туда внаглую все равно, его выкатывали — и у него глаза были открытые. Они его [сердце] завели — и он в сознании был. Я еще всем сказал — все обрадовались: «У него глаза открытые».

А потом я посмотрел — там две девочки, дежурные. 71-я больница. Все московские больницы сейчас так сильно оснащены, а сюда зашел — даже не узнал, старые какие-то наши... Хотя все чисто. Две девочки вышли, молодые девчонки. Я думаю: «Чего они могут?» Просто на всякий случай сказали, что там [травмы] несовместимые с жизнью. Был бы кто поопытнее, может, завели бы сердце снова. Или какая-то аппаратура...

Там и не было, думаю, таких травм... Я сразу созвонился с нашим врачом, нашим земляком Аднаном Юнусовым. Попросил его, он мне прислал — там ребра были поломанные и основание таза. Все. А потом уже — в заключении — они написали столько всего. Причина — остановка сердца, но, я думаю, они подстраховались, сказали, что так, вот так и вот так.

Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

— Когда Бувайсар ушел из жизни и появились первые новости об этом, там писали про отравление опиатами. Я так понимаю, медикаментами или чем-то в этом роде. Это дезинформация?

— Никакого там отравления не было. Было написано — вот эти вот переломы и остановка сердца. Мы были внизу, они его из операционной с седьмого этажа привезли — прямо при нас — завели сердце. Я подошел, вижу — у него глаза открыты. Они повезли его опять в операционную — по поводу таза, по поводу перелома ребер. Подняли его туда. Там не было никаких опиатов.

Когда девочки вышли, они мне сказали: «Извините, присядьте». Они сказали, что [Сайтиев скончался] от [полученных травм] несовместимых с жизнью. Тут же мне позвонил Дзамболат Тедеев. Я еще там стоял, думал: «Как я буду говорить?» Там его [Сайтиева] дети, его братья... Что я буду делать? Я стою, не могу понять, что делать, это правда или нет... «Я здесь еще подожду чуть-чуть. Посмотрите еще раз», — говорю. И Дзамболат позвонил. Он что-то говорил, говорил, и я: «Да, это правда». И он, Дзамболат, приехал. Из борцовского мира он первым приехал. Он первым узнал потому что.

«Высота небольшая, травмы несильные». Вдова Сайтиева подтвердила, что он выпал из окна незадолго до смерти

Там это ограждение [в доме Сайтиева] как архитектурный компонент. Они вот здесь сделали дверь, и он вот такой острый, как балкончик. И ограждение прям по пояс. Ты выходишь — и у тебя там ничего [окна нет]. Это элемент архитектурный — чтобы не обрывать здание. Он треугольником идет до самого конца, по всему фасаду. Ты выходишь — и он маленький.

Когда он был на умре, он там какой-то вирус [подхватил]. Там же много людей бывает. Это тоже испытание от Бога. Он болел сильно. Ему делали капельницы, потом адаптацию. Сказали: «Тебе надо выспаться хорошо». Он пил эти таблетки сонные. И брат его говорил: «Он сейчас пьет таблетки сонные, пусть спит». Он [Сайтиев] хотел ко мне прийти. Мы разговаривали с Адамом, он говорит: «Он сейчас таблетки пьет». Я говорю: «Ну ладно, пусть спит тогда». Хотел вроде сюда, а Адам: «Не, Алихан, таблетки выпил, пусть спит».

И вот на этой почве всей получилось так, что его брат говорит: «Он с тобой разговаривал, когда я выходил из комнаты. Я вышел из комнаты, и вот буквально...» А балкон довольно высоко. Получилось — как третий этаж.

— Получается, ему поплохело [на балконе]?

— Может быть. Мурад Гаджиев был на похоронах, говорит: «Я не выхожу даже на балкон и детей не выпускаю. Там дурацкое ограждение стеклянное, прям по пояс».

— Он поговорил по телефону, вышел, и тут, возможно, голова закружилась...

— Там не то что... Там можно...

— Оступиться?

— Конечно. Оступиться можно — и все. Там никаких опиатов. Никаких там... Этого не было в заключении, врачи сказали, что [травмы] несовместимые [с жизнью].

Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

— Сразу опомнились?

— Им [родственникам Бувайсара] позвонили. Какой-то парень — дворник или консьерж — увидел. Мне уже позвонил мой племянник Хасан — из больницы. Сказал: «Мы в больнице, Бусик упал, выпал с балкона». — «Как выпал?! Мы же разговаривали недавно!» — «Мы сейчас в больнице». И я поехал туда.

— Вы сказали, что у него были открыты глаза. Я так понимаю, по нему не было видно, что он получил какие-то травмы...

— Ничего не было. У него вся голова, все цело было абсолютно. Абсолютно все. Я думаю, это все-таки остановка сердца. У него же с сердцем всегда были большие проблемы. Думаю, после уже того, как он упал, у него уже в больнице остановилось. Они его завели один раз. Все же зависит от квалификации [врачей]. С сердцем у него были проблемы всегда — еще когда он боролся. На мой взгляд, главная причина была [в остановке сердца]. С сердцем у него были проблемы всегда — еще когда он боролся, у него была аритмия...

«Нерв был зажат настолько, что половина лица могла атрофироваться. Но я вышел и победил». Подвиги Бувайсара Сайтиева

— Перед чемпионатом мира 1995 года...

— Да его везде, по детям отстраняли даже от соревнований. Боролся на свой страх и риск. Такое было. Не раз. [Говорили] «Нельзя бороться». Я уверен, что это просто была остановка сердца. Которое надо было перезапускать. Я потом интересовался — это целая процедура: запустил, [потом надо] поддержать какими-то правильными медикаментами. Для этого нужна квалификация.