Иваницкий: «Александр Гомельский набрал мне: «Я должен увидеться с твоим отцом, все ему рассказать. Хочу покаяться»
Известный комментатор Владимир Иваницкий, ставший героем «Разговора по пятницам», рассказал, при каких обстоятельствах был уволен его отец Александр Иваницкий, много лет руководивший всем спортом на нашем ТВ.
— 1999-й. Тогда на телевидении процессом рулил министр печати Лесин. Он и его соратники аккумулировали рекламный пул. Подминали рынок следующим образом: вот вы — глава телекомпании. К вам приходят и говорят: «Мы забираем твое рекламное пространство, будешь иметь за это столько-то».
— Сколько?
— Около 50 тысяч долларов в месяц. Тогда казалось — много. А на самом деле копейки. С этих денег что-то швырялось плебсу на папиросы. Так в стойло поставили всех руководителей. Уже дернуться никто не мог.
— Как вели разговоры с вашим отцом?
— Батя сразу их отбрил. Буркнул: «Шпана какая-то!» А начальником охраны у Лесина был пацан, с которым мы в «Динамо» дзюдо занимались. Подходит: «С тобой хотят поговорить».
— Решили зайти через вас?
— Да. Прихожу на встречу к Лесину и Заполю.
— Юрий Заполь — президент могучей в ту пору компании «Видео Интернешнл».
— Этот человек создавал и контролировал весь рекламный рынок в России. Меня просят: «Помоги!» Хорошо, отвечаю. Попробую, но без гарантии. Заодно выбиваю для редакции процент. Не вполне понимая, как подобный бизнес работает. Как тебя покупают и ловят. Потом делают, что хотят.
— Закончилось печально.
— Да. Когда эти люди набрали силу и стали отодвигать спорт с каналов, батя кинулся в атаку. Не заручившись никакой поддержкой, выступил на большом совещании.
— У первого лица государства.
— А Лесин был в такой силе, что всех на совещании расставлял: «Встань сюда, говорить будешь то-то и то-то...» В новостях проскочило — звуковики не почистили!
— Надо же.
— Поставлен был Лесин когда-то Ельциным и его семьей. Отец в этой среде был белой вороной.
— Вы могли предостеречь от резких шагов?
— Я потом спрашивал: как же ты пошел абсолютно неподготовленным? Без гранаты — под танк? Батя лишь руками разводил.
— Он знал, на что идет?
— Думаю, да. За тем столом сидели Виталий Смирнов, его товарищ по работе в ЦК комсомола. Борис Иванюженков, с которым был прекрасно знаком. Когда отец поднялся и начал говорить, оба схватились за головы, прикрыли лица.
— Он описывал диалог на том совещании. «Я сказал, что нужно вернуть спорт на достойное место. Мне возразили: «На достойном месте будут программы, которые приносят рекламу». Я ответил: «Значит, у публичной библиотеки нет никаких шансов выиграть у публичного дома». И получил волчий билет».
— Да. Наутро уволили.
— Решение точно принимал Лесин? Ваш отец что-то говорил про Швыдкого.
— Швыдкой-то — подчиненный. Может, озвучил. Но убрали отца на следующий день. Позже осознал, что все было давно согласовано. Просто на спусковой крючок отец нажал сам.
— Когда картина окончательно прояснилась?
— После звонка Александра Яковлевича Гомельского, сказавшего: «Саша, мы решили: пусть Володя встанет у руля спортивной редакции, все-таки свой человек». Пазл сложился, батя понял, какую интригу провернули за его спиной, и перестал общаться с Александром Яковлевичем.
Время спустя Гомельский предпринимал попытки поговорить с батей — тот ни в какую. А незадолго до смерти, уже предчувствуя уход, Александр Яковлевич набрал мне: «Я должен увидеться с твоим отцом, все ему рассказать. Хочу покаяться».
— Сильно.
— Сам обалдел. Сразу к отцу, тот сухо: «Я не буду с ним разговаривать. На пушечный выстрел к себе не подпущу». В этом ответе весь батя — категоричный и бескомпромиссный.
