Газета Спорт-Экспресс от 2 августа 1996 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

Гитарист неистово бил по струнам, а его музыка - по голове. Воздух был пропитан густой и терпкой смесью пивных испарений, колбасных запахов и табачного дыма. В клубной комнате "Трира" стоял гул. Хоккеисты "Бремерхафена", добиравшиеся автобусом на календарный матч первой немецкой лиги с местным "Триром", опаздывали, и начало игры откладывалось на неопределенное время. Воспользовавшись ситуацией, корреспондент "СЭ" подсел к Виталию Давыдову.

Виталий ДАВЫДОВ

Родился 3 апреля 1939 года в Москве.

Заслуженный мастер спорта по хоккею.

Трехкратный олимпийский чемпион (1964, 1968, 1972 гг.) девятикратный чемпион мира (1963 - 1971), восьмикратный чемпион Европы (1963 1970). Лучший защитник чемпионата мира 1967 года.

Как тренер и начальник команды "Динамо" (Москва) получил пять золотых медалей за победы в чемпионатах СССР и МХЛ. Был главным тренером молодежной сборной СССР, которая трижды побеждала на мировых первенствах. Возглавлял будапештский клуб "Уйпешт-Дожа", дважды становившийся чемпионом Венгрии. Главный тренер сборной Венгрии, которую на чемпионате мира 1983 года вывел из группы С в группу В.

Награжден орденом Трудового Красного Знамени, двумя орденами "Знак Почета", медалью "За трудовую доблесть". Отмечен правительственной наградой Венгрии - медалью "За доблестный труд".

В настоящее время - главный тренер команды "Трир" (Германия).

Виталий ДАВЫДОВ

СОВЕЩАНИЯ В КРЕМЛЕ НАЧИНАЛИСЬ С РАЗГОВОРОВ О ХОККЕЕ

-Как вы оказались в Германии?

- Мой хороший знакомый, большой любитель хоккея, один из спонсоров "Трира" Гюнтер Тиль, возглавляющий здесь фирму по грузовым перевозкам, приезжал как-то в Москву. Мы встретились, разговорились, и он пригласил меня в свой город - посмотреть, как ведется хоккейное хозяйство. Я приезжал в Трир дважды - сперва привозил молодежную динамовскую команду на турнир, а потом, когда уже зашла речь о моем контракте, еще разок сюда заглянул - осмотреться. Ну а к тренерским обязанностям приступил в августе 1995 года.

-Что представляет собой "Трир"?

- Команда выступает в первой лиге, которая следует сразу за бундеслигой. Замечу, что успех в немецком хоккее напрямую связан с финансовым положением клуба. В первой лиге есть команд пять, которые купили хороших игроков и не имеют никаких проблем. В этих клубах немало канадцев, американцев, чехов, шведов. Например, в "Видмаре" - девять канадцев, в "Тиммендорфе" - семь, "Бад Наухайме" - пять. У всех этих легионеров немецкие паспорта, и они даже иностранцами не считаются.

-А в "Трире" есть такие игроки?

- Из иностранцев у нас канадец Руле и Подалинский, выступавший в свое время за московское "Динамо". Он попал сюда еще до меня. К концу сезона приехал из России и защитник Макаров, защищавший ранее цвета "Крыльев Советов". Это было просто необходимо, потому что в команде явно не хватало игроков обороны. Недоукомплектованность состава - наша главная беда. В течение чемпионата в моем распоряжении было лишь четыре защитника и девять нападающих, из которых львиную долю шайб забили Подалинский и Шмидт. В ходе турнира мы лишились к тому же форварда Торна, которого купил клуб бундеслиги "Ганновер", так что в атаке осталось всего восемь человек. С такими силами думать о больших победах не приходится.

-Это понимает руководство клуба?

- Разумеется. Ко мне нет никаких претензий. Определенные надежды возлагаются на следующий сезон. Из нынешнего состава останется человек шесть, не более, - те, кто нас устраивает, остальным придется подыскивать себе новые клубы. "Трир" же будет полностью переукомплектован - мы ведем большую селекционную работу.

-Кто решает вопросы, связанные с покупкой игроков?

- Совет клуба, технический директор. Но последнее слово за мной - я даю характеристику игроку, обосновываю его полезность для команды. Разумеется, "Трир" не может себе позволить приобретение очень дорогих хоккеистов, это клубу не по карману. Так что выбор у нас довольно ограничен.

-А на сколько лет у вас контракт с "Триром"?

- До 2000 года. От меня не ждут сиюминутных результатов. Моя задача - поднять все хоккейное хозяйство Трира. Я должен так поставить дело, чтобы команда пополнялась преимущественно местными игроками, ведь сейчас в составе лишь двое трирцев. Тут такая система, что если даже клуб выиграл турнир первой лиги, то на следующий год все равно большинство игроков разбежится - кто в высший дивизион, кто - в другую команду, где предложат более выгодный контракт. Интересно, что здесь, чтобы попасть в бундеслигу, клубу совсем необязательно побеждать в первой лиге. Для появления в высшем свете нужны только большие деньги.

Я должен добиться того, чтобы команда как можно меньше зависела от привозных игроков и в любой момент могла пополниться своими квалифицированными воспитанниками. Поэтому я занимаюсь еще и с 17 - 18-летними хоккеистами, веду группу 10 - 12-летних ребят. В общем, целыми днями на льду.

-Наверное, вы сейчас зарабатываете намного больше, чем ваши коллеги в России?

- Я не знаю, сколько получают в российских командах. Говорят, тренерам ныне стали платить хорошо. Могу только сказать, что моя нынешняя зарплата выше, чем раньше в России. Хотя до уровня оплаты в бундеслиге командам первой лиги далеко.

-А на каком языке вы общаетесь с местными хоккеистами?

- Я, когда приехал, ни слова по-немецки не знал. По опыту работы в Венгрии постарался поскорее выучить спортивную терминологию. Потом стал зубрить другие слова. Мне на первых порах здорово наш защитник чех Шинделар помог. Он русский не знает, но по-английски, по-польски, по-чешски мы с ним могли объясниться, а затем он уже все переводил ребятам на немецкий. Теперь собираюсь засесть за учебники. Надо самому с хоккеистами общаться, на пресс-конференциях все понимать.

...В этот момент нашу беседу пришлось прервать - "Бремерхафен" все-таки прибыл, и Давыдов направился к своим подопечным. Потом был матч, в котором "Трир" просто разорвал гостей - 11:2. Виталий Семенович очень эмоционально воспринимал все, что происходило на площадке, и со своего тренерского мостика все время бросал на лед короткие и внятные команды: "Шнель!", "Нох айн маль!", "Лауфен!" ("Бежать!"). Когда была заброшена последняя - одиннадцатая - шайба, у него явно непроизвольно вырвалось: "Яволь!" После матча болельщики устроили карнавал - пели песни, размахивали флагами, били в барабаны, обливались шампанским, ходили по льду на четвереньках "вагончиками". Ну а Виталий Семенович снова пришел в клубную комнату, где проводилась пресс-конференция. Пока на многочисленные вопросы журналистов он отвечал с помощью одной из российских студенток, занимающихся в местном университете. Когда все закончилось, мы продолжили нашу беседу.

-В высказываниях некоторых российских тренеров, журналистов иногда сквозит пренебрежение к немецкому хоккею. Ваше мнение на этот счет?

- Я уже говорил, что в Германии играет большое количество хоккеистов из-за океана. Они, безусловно, усиливают здешние клубы. Кроме того, местные игроки, выступающие вместе с легионерами, успешно у них учатся. Немало в стране и канадских, американских тренеров - не самых известных, те все-таки в НХЛ, но тоже достаточно квалифицированных. Именно они прививают здесь жесткий, силовой, скоростной хоккей. Все это дает свои плоды. Не случайно же сборная Германии бронзовые медали на Олимпиаде выигрывала. И все-таки, считаю, нельзя сравнивать уровень немецкого хоккея с российским. Мы, конечно, сильнее.

-А чем объяснить, что в Кубке Европы "Кельн", в общем, довольно уверенно обыграл московское "Динамо"?

- Я ездил на этот матч. Думаю, что динамовцы просто недооценили соперников. Лучшие российские клубы должны сегодня побеждать любые немецкие команды.

-Когда-то, еще в ваше время, сборная СССР обыгрывала команду ФРГ без проблем, нередко с двузначным счетом. А сейчас все рады и перевесу в одну-две шайбы...

- Немецкий хоккей, конечно же, прогрессирует. Но не стоит сравнивать и нынешнюю российскую команду со сборной СССР. Сейчас наши лучшие игроки - кто где. А тогда все сильнейшие были в команде. И какие люди! Что ни игрок - то личность, ярчайшая звезда.

-Знаете, многие любители спорта со стажем сегодня с трудом назовут полный состав нынешней сборной России. Но при этом прекрасно помнят мельчайшие подробности ледовых баталий советской команды 60 - 70-х годов. Мне кажется, есть даже какая-то ностальгия по тому времени хоккейной романтики. Давайте вернемся в вашу молодость, поговорим о ваших друзьях-товарищах тех лет...

- Ну, начинать надо с тренеров, прежде всего с Аркадия Ивановича Чернышева... Хотя, впрочем, нельзя не назвать и моего первого наставника - Илью Васильевича Бизюкова. В конце сороковых - начале пятидесятых у нас было повальное увлечение хоккеем. Во всех дворах заливали катки, на которых шли нескончаемые схватки. Тренеры, а они, как правило, были общественниками, прямо оттуда и приглашали в секции. У нас рядом была "Чайная", и Бизюков зашел туда пивка выпить. Потом вышел, увидел меня и ткнул пальцем: "Завтра приходи на тренировку". Илья Васильевич вместе с Владимиром Ивановичем Хайдиным и подготовили меня да еще Владимира Юрзинова, с которым мы были соседями, для команды мастеров. Вообще в "Динамо" я с 1953 года, ну а в главной команде - у Чернышева - с 1956-го.

Тогда спорт был необычайно популярен. На хоккее вообще творилось нечто невообразимое. В те годы Лужников еще не было, и все главные события проходили на "Динамо". На хоккей в любой мороз собиралось не менее тридцати тысяч зрителей - на восточной трибуне, у которой заливался каток, черным-черно было!.. Можете себе представить, как я, семнадцатилетний парнишка, глазел на знаменитых тогда динамовских нападающих - Кузина, Крылова, Уварова, которые в 1956-м привезли из Кортина д'Ампеццо золотые олимпийские медали. Они были для меня богами, я мог по сто раз слушать рассказ Валентина Кузина о том, как он забил канадцам решающую шайбу на олимпийском турнире.

Но лично меня в команде мастеров быстро опустили на землю. В детских, юношеских командах я был нападающим, мы всегда на пару с Володей Юрзиновым играли. Но на одной из первых же тренировок Чернышев сказал: "Будешь в защите". После этого я всю ночь не спал, а наутро прибежал к Аркадию Ивановичу и нагло так заявил: "Вы надо мной издеваетесь, лучше из команды выгоните, только в защиту не ставьте". Чернышев - умнейший, образованнейший, симпатичнейший и деликатнейший человек - чуть ли не единственный раз на моей памяти за многие годы нашего знакомства тогда вспылил: "Мальчишка! Вон отсюда!" Я был в трансе. Это все равно, что... Ну вот вы журналист, а вам завтра скажут: работайте поваром. Но как я был потом благодарен Аркадию Ивановичу, который первым разглядел во мне защитника! Он умел убеждать, видел перспективу, обладал потрясающим чутьем. В 1963 году на чемпионате мира в Стокгольме в решающем матче с канадцами мы вели 4:2 и, чтобы стать чемпионами, должны были удержать преимущество в две шайбы. Но на последних минутах судьи один за одним удаляют у нас двух игроков, и сборная СССР остается втроем против пяти ошалевших, почуявших запах жареного канадцев. Кто будет защищаться? Чернышев спокойно и деловито называет три фамилии: Рагулин, Давыдов, Старшинов. И мы отбились! Да что говорить, Чернышев приводил сборную к победам на четырех Олимпиадах, 26 лет возглавлял московское "Динамо".

-А Анатолий Владимирович Тарасов?

- Это был прекрасный черновой тренер. В данном случае "черновой" - совсем не обидное слово. Он был всегда на коньках, мог на тренировке сам лечь под шайбу, нередко выполнял упражнения вместе со всеми. Эмоциональный, заводной, требовательный, Анатолий Владимирович зажигал всех своим энтузиазмом и вместе с тем зорко следил за работой каждого игрока. Характер был у него жестче, чем у Аркадия Ивановича. Он был для нас кнутом, в то время как Чернышев - пряником. Аркадий Иванович и Анатолий Владимирович прекрасно дополняли друг друга и составляли блестящий тренерский дуэт. Темпераментному Тарасову иногда не хватало терпения. Если сборная начинала проигрывать, он сразу же предлагал перетасовать звенья, поменять тактику. "Ну подожди, не спеши", - увещевал его Аркадий Иванович.

Тарасов был очень требовательным. Даже после победы он каждому указывал на ошибки. Это не очень приятно, но зато игрок волей-неволей задумывался над своими действиями. В учебно-тренировочном процессе он обращал внимание на любую мелочь, если что-то у кого-то не получалось, он заставлял работать вдвойне. А если опоздаешь на минутку, тогда несдобровать... Помню, я как-то припозднился. Первым делом Тарасов мне приказал кувыркаться на льду через голову. Потом в конце тренировки дал тяжелейшие задания, затем так называемые ускорения от синей линии до синей, от красной до синей... У нас редко кто опаздывал. Да и с режимом был всегда порядок.

-Неужели всегда?

- Сборная собиралась на относительно короткий срок. И ребята между собой договаривались, что если уж попали в главную команду, то нужно в это время беспрекословно соблюдать режим. Сон так сон, отдых так отдых. Чтобы в нужный момент выстрелить на все сто. Не случайно костяк команды столько лет почти не менялся. Конечно, и у игроков сборной случались срывы - ну, например, та нашумевшая история, когда Ромишевский и Мишаков, будучи навеселе, подрались с таксистом. Но это были исключения, которые только подтверждали правило. Мы могли позволить себе расслабиться лишь после завершения чемпионата, где-нибудь на приеме.

-А на каком уровне принимали хоккеистов?

- В 1964 году после Олимпиады в Инсбруке Никита Сергеевич Хрущев пригласил на правительственную дачу. Кроме хоккеистов, завоевавших тогда золотые медали, были и представители других зимних видов спорта. Рядом с Никитой Сергеевичем, помню, стояли Микоян, Аджубей - тогда редактор "Известий", Рада Хрущева. Столы были, как цветные картинки в старой "Книге о вкусной и здоровой пище".

Запомнился и прием в советском торгпредстве в Швеции после того, как в 1963 году мы стали чемпионами мира. Организовал все Юрий Леонидович Брежнев - сын Леонида Ильича, возглавлявший представительство. Он был очень радушен, играл с нами в бильярд. Все тогда, понятное дело, хорошо расслабились. Не без того.

-Известно, что сам Леонид Ильич был большим любителем хоккея...

- Да, он очень часто приезжал во Дворец спорта, причем даже на рядовые календарные матчи чемпионата СССР. Леонид Ильич всегда болел за ЦСКА. Играют, например, армейцы с ленинградским СКА. Смотришь - в ложе Брежнев, рядышком всегда Чурбанов. Говорят, что Леониду Ильичу чуть ли не врач прописал ходить на матчи.

Очень интересовался хоккеем и Юрий Владимирович Андропов. Он не раз принимал динамовцев, позже я как тренер бывал у него на Лубянке. Он всегда спрашивал: "Какие трудности? Как идет работа? Что нужно?" Он много сделал для динамовского хоккея, база в Новогорске - это, кстати, его детище. Рассказывали, что совещание в Кремле часто начиналось разговорами о хоккее: "А помнишь, как наши вчера дали вашим?.."

Разумеется, хоккеисты были тогда в большом почете. Нас принимали ну прямо как космонавтов. Во время чемпионатов - всегда правительственные телеграммы, в которых и поддержка, и поздравления. Вся страна нас знала. В дни чемпионатов мира тысячи телеграмм получали, нам их в автобусе, когда на матчи ездили, обычно зачитывали. Помню, ребята из харьковского детского сада писали: "Дорогие спортсмены! Лучше одну шайбу в ворота сборной Чехословакии, чем 20 плиток шоколада для нашей средней группы". Бывали и просто смешные послания. Один ленинградский болельщик прислал письмо: "Я так болею за вас, что у меня уже не осталось ни копейки. Прошу оказать материальную..."

Кстати, мы тогда о деньгах не очень и думали. Этот фактор играл для нас куда меньшую роль, чем для хоккеистов нынешнего поколения. Мы получали зарплату, нам давали квартиры, предоставляли возможность без очереди по государственной цене приобретать автомобили. За победу нас премировали. За выигрыши чемпионата мира мы получали по полторы тысячи рублей, за Олимпиаду - две тысячи. Правда, в 1972 году за золото на Играх в Саппоро нам премию удвоили - дали по четыре тысячи. Тогда это были хорошие деньги... Да плюс еще "зеленый коридор" в Шереметьево, мы в основном тогда технику привозили - магнитофоны, проигрыватели, телевизоры...

Все это было очень приятно, но решающего значения для нас не имело. Постоянно ощущали, что представляем страну, что мы ее любимчики. У нас были ордена, медали, всенародная любовь. О хоккеистах слагались легенды, даже анекдоты. Некоторые из них основывались на реальных фактах. В самом деле была эта история в метро... Возвращаются болельщики с хоккея, живо обсуждают матч. Одному из них не понравилась игра Владимира Брежнева - известного армейского защитника, двукратного чемпиона мира, неоднократного чемпиона СССР. Болельщик в запале и выкрикнул: "Брежнев - дерьмо!" В вагоне все моментально от него шарахнулись и затихли. Почувствовав, что он сказал что-то явно не то, болельщик тут же исправил положение, добавив: "И Старшинов - тоже"... У нас в сборной, кстати, больше всех анекдотов знал Рагулин. Ну прямо ходячая энциклопедия всяких баек и смешных историй.

-Рагулин - единственный игрок в советском хоккее, у кого наград за победы на международной арене больше, чем у вас...

- Да, у Александра Павловича 10 золотых медалей чемпиона мира, на одну больше, чем у меня. Мы его всегда по имени-отчеству называли, несмотря на то, что он был моложе многих, - из уважения к размерам, недюжинной силушке. И характер, как у богатыря в русской сказке, - добрый, порядочный, если надо, мог постоять не только за себя. На чемпионате мира в 1967 году в Вене Ярослав Холик ударил Валерия Никитина. Рагулин после этого просто смял чеха... А какой был у Александра Павловича первый контратакующий пас! Выдавал шайбу, как на блюдечке.

Под стать Рагулину были и другие наши защитники. Виктор Кузькин, например, с которым мы в сборной десять лет в паре выступали. Мягкий, добродушный человек, казалось, с его характером нужно не в хоккей играть, а в балете танцевать. Но на льду он преображался и в силовой борьбе никому не уступал. Прекрасный атакующий защитник с великолепной физической подготовкой - создавалось впечатление, что он вообще мог играть без замен.

На несколько лет позже нас попал в сборную Игорь Ромишевский. Он пришел из хоккея с мячом, и, сколько Тарасов с ним провозился, особенно над техникой катания, было известно только им двоим. Игорь умело подключался к атакам и удивлял специалистов бесстрашием и умением ловить шайбу, ложась под бросок. В сборной, клубе он действовал нередко, как второй вратарь.

Но самым сильным защитником из нашей плеяды, считаю, был Эдуард Иванов. Вместе с Рагулиным они составляли лучшую в сборной пару защитников. Эдуард начинал в "Химике", потом выступал в "Крылышках", а уже затем перешел в ЦСКА. В его игре сочетались жесткость, великолепные бойцовские качества, совершенное катание, изобретательность и мощнейший бросок. Жаль, что он рановато ушел из большого хоккея. Мне кажется, у него не сложились отношения с Тарасовым.

-Вы в большом хоккее - как игрок, а затем тренер - уже больше сорока лет. Не могли бы назвать лучшую, на ваш взгляд, пятерку советских или российских хоккеистов за все эти годы?

- Это очень нелегко, все так меняется. Раньше был винтовой самолет, потом реактивный, а затем уже космический корабль... Правильнее было бы назвать лучших в каждом поколении. Первая волна у нас была сологубовская, вторая - наша, потом - харламовская, затем - макаровская, сейчас - поколение Буре...

-Но все же, кто лучшие из лучших, по вашему мнению?

- Вратарь - Третьяк, это без вопросов. В защите Сологубов с Трегубовым.

-Неужели они сильнее, чем, скажем, защитники вашего поколения, у которых несравненно больше побед на мировой арене?

- О, это были уникальные хоккеисты. В каждом жесте, движении чувствовалась огромная сила, энергия. Они были словно из железа. Многие, возможно, уже и не помнят, что Ивана Трегубова называли Иван Грозный. Он шайбу всегда только бросал, никогда не пользовался щелчком. У него была такая силища... Если шайба после его мощнейшего кистевого броска поднималась выше ворот, он сразу ломал о колено клюшку, мол, она во всем виновата. За этот кистевой бросок его прозвали еще Иван Метал. Он все сметал...

Николай Сологубов был моим учителем в сборной, куда я впервые попал в 1960 году. Он много в меня вложил. Сологубов всегда говорил: "Когда выходишь против игрока, сразу навяжи ему силовую борьбу, если даже промахнулся, то не страшно, надо продолжать теснить, давить, бороться". Это очень правильно... А титулов у Трегубова с Сологубовым меньше потому, что они были одними из пионеров советского хоккея. Первым всегда тяжелее.

-А кого бы вы поставили в нападение?

- Ну и задача... Может быть, Локтева, Альметова и Александрова в расцвете сил. Петровское звено тоже было дай Бог, но альметовское по технической оснащенности, по сыгранности, пожалуй, сильнее. Очень обидно, что Альметов так рано - в 27 лет - закончил играть. Если бы не нарушал режим... Ведь Александр был самым молодым в этой, как ее называли, гроссмейстерской тройке. А сильнее всех у них играл, думаю, Вениамин Александров. Его иногда осуждали за то, что он якобы боится силовых единоборств. Но я-то знаю, что Вениамин не был трусом. Да и зачем ему было лезть в борьбу, если он мог технически, чисто, без столкновения обыграть соперников? Против него мне было исключительно тяжело играть. Вообще, в этой тройке все было настолько отработано... Два хода - и игрок выкатывается один против вратаря.

-Александрова, увы, уже нет...

- Да, все получилось по-дурацки. Он переволновался из-за каких-то семейных неурядиц. Вениамин с Бобровым - родственники, у них дети поженились. Ну и в кабинете в ЦСКА ему плохо стало. Врач Белаковский пришел, дал таблетку, вроде полегчало. Но через два часа прямо в кабинете в рабочем кресле он умер...

-А где сейчас Альметов, Локтев?

- Где Александр, мне неизвестно, а Константин Борисович руководит физкультурой на одном из предприятий... А знаете, я в первую символическую пятерку включил бы все-таки старшиновское звено. Точнее, Бориса Майорова, Старшинова и... Мальцева. Альметовская тройка очень сыгранная, но ее можно было силовыми единоборствами прижать. А старшиновское звено - никогда. У ребят был неукротимый характер. А у кое-кого и сложный... Борис Майоров часто капризничал - то пас ему не туда дали, то еще что-нибудь не так. Но хоккею был предан безмерно, наверное, оттого и такая требовательность. Всегда интересно было наблюдать за братьями Майоровыми. Иногда создавалось впечатление, что они терпеть друг друга не могут. И за бильярдом, и за шахматами, и когда в настольный теннис сражались, у них всегда споры, крики - часто слов не выбирали, могли за грудки друг друга взять. Даже трудно было поверить, что они братья. Но когда выходили на лед, преображались и взаимодействовали великолепно.

А Старшинова, который в их тройке центром играл, мы "Электродом" называли. Потому что был между Евгением и Борисом - как между двумя зарядами. И что любопытно, конфликты часто гасил. У Славы характер отличный, если чего в игре не вышло, он всегда потом: "Ну ладно, ничего страшного, в следующий раз получится". А в Канаде ему дали прозвище "Быстро бегающий медведь". Вся его фигура, движения, скольжение говорили о том, что он быстро бегать просто не в состоянии. Но тем не менее, когда Слава получал шайбу, догнать его никто не мог. А как он умел бросать!.. Играть с этой тройкой было очень легко. Ребятам только пас вовремя отдай, а дальше они соперника в клочья разорвут.

И, конечно, нельзя не включить в лучшую пятерку Сашу Мальцева. Я не видел Боброва в расцвете сил, ничего не могу о нем сказать... Но потом я знал всех. Считаю, что Мальцев - самый талантливый игрок за всю историю нашего хоккея. Саша был настолько по-спортивному одарен, что, займись он другим видом, уверен, тоже стал бы звездой. У нас его в свое время чуть Бесков из-под носа не увел. Мы жили на динамовской базе с футболистами, всегда вместе гоняли мяч. Устраивались и настоящие матчи - все по-серьезному, одиннадцать на одиннадцать. Только Лев Иванович Яшин стоял в воротах за хоккеистов. А так у футболистов был полный комплект - Численко, Аничкин, Маслов... Помню, мы разок даже 1:1 сыграли. Ну проницательный Бесков и предложил тогда юному Мальцеву перейти к нему. Саша даже к Чернышеву ходил советоваться, но тот, разумеется, его не отпустил. Известно, что талантливый игрок видит в матче все на ход вперед. Мальцев же предугадывал ситуацию на два хода вперед.

Справедливости ради нужно сказать, что в молодости у него тоже были проблемы с режимом. Как-то мы ехали на турнир в Швецию, и Мальцев опоздал на самолет. Говорил, что проспал. Но все, конечно, знали, причина в другом.

-А кто был в советском хоккее, на ваш взгляд, самый, если так можно сказать, нераскрывшийся талант?

- Наверное, Валентин Чистов, игравший центральным нападающим за "Динамо" в 60-70-х годах. Он был чрезвычайно одарен, с Альметовым и не сравнишь. Но вот трудиться не очень хотел, и его выдающийся талант так и не расцвел. Аркадий Иванович Чистова поэтому и называл - нераскрывшийся бутончик.

Но были в нашем хоккее и обратные примеры. Женя Мишаков хоть и не обладал каким-то особым талантом, но играл здорово, два раза олимпийским чемпионом стал - только за счет большого труда. Или возьмите Бориса Михайлова. Если с Харламовым и Петровым все было ясно, ребята одаренные, то Михайлов стал выдающимся игроком, капитаном сборной главным образом за счет, как говорится, пахоты, упорства. Сколько он работал на тренировках, как настойчиво искал свой шанс в игре. Поэтому-то и голов столько назабивал.

-Михайлов, Петров, Харламов, Мальцев успели сразиться с представителями НХЛ. А в годы вашей молодости были у советских хоккеистов контакты с профессионалами?

- Идея сразиться с командами НХЛ уже тогда витала в воздухе. Предложения с нашей стороны поступали, но профессионалы были очень осторожны, боялись подмочить свою репутацию. Во второй половине 60-х во время одного из турне нашей сборной канадцы на матч с нами выставили сразу шесть звезд НХЛ - среди них легендарный вратарь Жак Плант, защитник Харви, центральный нападающий Беренсон... И что вы думаете, мы их обыграли - 2:1. Тогда в НХЛ всего шесть команд выступало, и сами канадцы и американцы говорили, что, если бы к этим клубам подключить сборную СССР, она была бы среди лидеров.

Впрочем, и наши руководители побаивались тогда профессионалов. Хотя ребята, знаю, рвались в бой. Как-то в Канаде, тоже в 60-х годах, нам поступило предложение сыграть с "Торонто Мэйпл Ливз". Эту историю Чернышев нам уже позже рассказывал. Возглавлял тогда делегацию председатель советской федерации хоккея Напастников. Когда Аркадий Иванович сообщил ему о предложении профессионалов, тот сказал, что сам решить этот вопрос не может, должен позвонить в Москву, в ЦК. На следующий день встречает Чернышев Напастникова, а тот хмурый, расстроенный. Москва, говорит, отказала. А когда сборная вернулась домой, то выяснилось, что Напастников вообще никуда не звонил...

Разумеется, интересовались менеджеры из НХЛ и лучшими нашими игроками. "Монреаль Канадиенс" приглашал Анатолия Фирсова, причем клуб обещал выплатить любую сумму, которую запросит за него советская федерация. Но у нас этот вопрос даже не рассматривался. Мы и узнали об этом уже значительно позже - все было под грифом "секретно".

Фирсов играл тогда здорово. Прекрасный диспетчер, тактик, дриблер. Не случайно при нем в полный голос заявили о себе Викулов и Полупанов. А какой у него был бросок! Когда Анатолий только замахивался, вратарь сборной Чехословакии Дзурилла сразу выпрямлялся, просто боялся такой сильный бросок в стойке принимать. Фирсов же посылал тогда шайбу низом и нередко забивал.

-Кстати, о матчах с хоккеистами Чехословакии. Чувствовалось, что в них всегда был какой-то подтекст...

- Все началось после известных событий 1968 года. На чемпионате мира в Стокгольме в 1969-м мы чехословацкую команду просто не узнали... У меня были хорошие друзья - Черны, Поспишил, Иржи Холик, ведь столько лет вместе играли. Да еще московское "Динамо" с 1958 года регулярно в Чехословакию приезжало. А тут мы живем в одной гостинице, а ребята со мной не здороваются. Я в лифте как-то взял за грудки Иржи Холика: "Чего это ты отворачиваешься?" А он: "Нас предупредили, чтобы мы себя так вели". "Как же так, - возмущаюсь, - мы же были друзья! Пусть политики между собой разбираются, но при чем тут я и ты?" Он ответил что-то непонятное. Накрученные, взвинченные выходили хоккеисты Чехословакии на матчи с нами. Обстановка была нервозная, неприятная. Особенно на чемпионате мира 1969 года. Мы тогда дважды проиграли чехам, но дважды выиграли у шведов, которые, в свою очередь, оба раза обыграли команду Чехословакии. В итоге сборная СССР все-таки стала первой.

-Какой из многочисленных чемпионатов, в которых вы участвовали, запомнился больше всего?

- Безусловно, в Стокгольме в 1963 году. Команда поехала на чемпионат практически в новом составе. Нам было сказано, что победы от нас не ждут, задача - опериться, обкататься, опробовать все варианты с тем, чтобы на следующий год на Олимпиаде уже обязательно завоевать золото. Мы и не думали, что победим, - тогда канадцы, чехи фаворитами считались. Ну а шведы, выступающие к тому же дома, просто чемпионами мира были, у них тогда Тумба Юханссон, Свенссон, Стернер, Штольц играли... На всю жизнь запомнил решающий матч с канадцами, когда мы на последних минутах защищались втроем против пятерых и не имели права пропускать. Как я счастлив и горд был, когда спас команду... Коноваленко уже лежал на льду, ворота пустые, канадец бросал, и я в последний момент на линии ворот лег под шайбу. Она попала мне в грудь.

-Вы были самым миниатюрным среди защитников сборной тех лет, но никогда не уступали в силовых единоборствах, считались бесстрашным...

- Просто я неплохо владел техническими приемами ведения силовой борьбы. Мне было все равно, кто против меня - тяжелый игрок или нет. Я вступал в силовую борьбу в тот момент, когда он был занят шайбой. Ведь в эти мгновения хоккеист полностью себя не контролирует. Я тогда подкатываюсь под него и совершенно не чувствую боли при соприкосновении. Он же, как пушинка, улетает. Многие вспоминают эпизод матча со "Спартаком", когда я выбросил за борт к болельщикам Сашу Якушева, прорывавшегося по краю и стремившегося через меня перепрыгнуть. Я же просто подкатился и подсел - вот он и улетел, ничего сверхъестественного. Как и в том, что я часто бросался под шайбу. Нужно только знать, как это делать. Боксерам известно, что особенно опасно пропускать удар, если противник полностью вытянул руку - тогда в нем вся сила, мощь. В начальной же фазе удар не так страшен. Нечто подобное и в хоккее. Ложиться на шайбу нужно в тот момент, когда она как можно ближе к игроку, который бросает. Тогда шайба просто липнет к тебе. И хотя со стороны кажется, что это очень больно, на самом деле - терпимо.

-Скажите, вам никогда не было страшно?

- На льду - никогда, это заложено в характере... Единственное, чего боюсь - это преждевременной старости. Поэтому и бегаю, играю с ребятами в хоккей - одним словом, двигаюсь.