Газета Спорт-Экспресс от 3 сентября 1996 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

ТЕННИС ИДЕТ ТЕМ ЖЕ ПУТЕМ, КАКИМ КОГДА-ТО ШЛА НБА

Это, конечно, удача - не спеша, не мимоходом, а обстоятельно - поговорить одновременно с ними обеими. Анной Дмитриевой и Ольгой Морозовой, о том, что является главным содержанием их жизни. В том числе, конечно же, а может, и в первую очередь - о теннисе. Знаком я с ними давно. Порознь беседовал многократно. А вот встретиться втроем удалось только теперь, в Нью-Йорке

Знает эти имена и без меня тот, кто следит за теннисными событиями. Сейчас телеканал НТВ транслирует Открытый чемпионат США с их комментарием. Для Анны Дмитриевой тележурналистика - профессия. Ольга Морозова - тренер, она постоянно работает в Англии, сюда приехала на турнир и помогает подруге вести репортажи.

Это - их настоящее. А в прошлом они - великие теннисистки. Других таких в истории российского тенниса нет. Любая из современных может сказать: "Все мы вышли из Дмитриевой и Морозовой". Впрочем, кто-то может сделать оговорку: "Но я их догнала". Однако погоня ведь идет по проложенной ими трассе. И прокладывали они эту трассу в иные, куда менее благоприятные для их спорта времена.

Они царили на советских кортах, одна вслед за другой, на протяжении 20 лет начиная с 60-х. Благодаря им мир узнал, что существует в России женский теннис. Дмитриева становилась чемпионкой СССР в личном и парных разрядах 14 раз и играла в финале юношеского Уимблдона. У Морозовой кроме не менее богатой коллекции золотых медалей на всесоюзных первенствах еще 22 титула чемпионки Европы (был когда-то такой турнир), она финалистка взрослого Уимблдона 1974 года. Никто до нее из теннисисток России не входил в десятку сильнейших в мире. Ей удавалось это 6 раз, а однажды она была четвертой.

Вот какие это женщины.

-Если честно, вы не устали от тенниса? Мужчины - дело другое, у них испокон веков работа на первом плане. У вас же она соседствует с обширными обязанностями матерей и жен.

ДМИТРИЕВА: Моя встреча с теннисом была случайностью, и случайность эта определила всю мою жизнь. Когда я стала заниматься на телевидении спортивной журналистикой, мне не казалось, что теннис станет моей второй профессией. Тогда он был совершенно не популярен у нас в стране. Первый свой репортаж я провела с соревнований по бадминтону. Даже в программе "Время" в те годы упоминать о теннисе было дурным тоном и, в общем, нежелательно. Поэтому он оставался для меня на каком-то этапе заветной мечтой, которую удалось в конечном итоге реализовать. Я стала говорить по телевидению о том, что знала хорошо.

Сейчас я, может быть, устаю. Наверно, потому, что сама себе надоела и, боюсь, надоела и своим зрителям. Но есть игры, которые привлекают, есть события, которые любопытны. И есть то, что проходяще. Связано ли это с теннисом или с другими вещами, не зависит от самой игры.

-То есть вы можете представить себе, что теннис вдруг уйдет из вашего существования?

Д: И это уже будет совсем нестрашно. Теперь я занимаюсь телевидением гораздо серьезнее, чем теннисными репортажами. Так много появилось очень интересных вещей, которые мы организуем на ТВ - мы сейчас создаем спортивный канал - и я вкладываю в это столько себя, что каждый спортивный журналист мог бы об этом лишь мечтать.

Так что жизнь без тенниса не станет для меня трагедией. Хотя он эту жизнь украшает, дает мне возможность немножко отвлечься от более серьезных проблем.

-А не будет ли без тенниса ощущения, что чего-то не хватает?

Д: Не знаю. Я ведь в этом состоянии еще не пребывала. Пока кажется: если чего-то переел - больше не захочется.

-Оля, ваша очередь.

МОРОЗОВА: Начну с того, чем Аня закончила. Если бы в моей жизни не было тенниса, она бы, наверно, была другой.

Меня тоже в теннис привел случай. Была одна девочка по имени Таня Чулко, любимица нашего с Аней тренера Нины Сергеевны Тепляковой. Та подарила ей ракетку. А Тане теннис был безразличен, и она отдала ракетку моему соседу, который с ней за партой сидел. Ракетка эта меня очень заинтересовала. А так как стадион "Динамо" был рядом с нашим домом, то мой папа в один прекрасный день отвел меня туда. Там меня присмотрела Нина Николаевна Лео и отправила к Нине Сергеевне. Аня, ее воспитанница, в то время была уже чемпионкой СССР. Было и смешно и интересно - стучать мячом о стенку.

Так это началось. А потом, на долгие годы, одно и то же: тренировки, выходы на корт, игры. Бывает, что от всего этого устаешь. От этого, но не от самого тенниса. Нет, я от тенниса не устала. Просто перешла на другую ступень - стала тренером.

Работать и добиваться успеха всегда приятно. Довольно долго мне это удавалось. Сейчас я работаю в Англии. И на уровне тенниса в этой стране у меня тоже есть успехи. Но я уже привыкла к немного большему и чаще расстраиваюсь, нахожусь в угнетенном состоянии.

-Но вы ведь еще и играете в турнирах ветеранов...

М: На мой вкус, это и романтично, и приятно. Тебя ведь приглашают как звезду. Тебе подают лимузины, тебя селят в хорошем отеле... Правда, в наше время такая роскошь потеряла прежнюю прелесть, перед ней уже не робеешь. Теперь участие в турнирах для меня - связь с прошлым, напоминание о том, с чего я начинала.

-Итак, если сложить ваши теннисные биографии, то получится не одна, а несколько эпох. Как же менялся за эти десятилетия теннис?

Д: Из камерного, кулуарного, что ли, вида спорта он превратился в массовый, стадионный. Известный американский журналист Бад Коллинз рассказывал, как в 58-м году он еще начинающим репортером был на стадионе в Нью-Йорке, где Розуэл обыграл Хоуда, который в случае победы выиграл бы "Большой шлем". Коллинз воспринял это как грандиозное событие, позвонил в редакцию и сообщил: "У нас произошли фантастические вещи", но услышал в ответ: "Слушай, парень, возвращайся скорей в редакцию и займись чем-нибудь путным. Какое нам дело до того, что один австралийский мальчишка побил или не побил другого? "

Как видите, тогда не только у нас в стране, но и во всем мире было специфическое отношение к теннису. В нем, с его традициями, с его устоявшимися правилами видели некий анахронизм. Сегодня теннис популярен повсюду. Он стал коммерцией. Объединение профессионалов с любителями вызвало теннисный бум. Однажды я шла по улице, и меня остановил у нашего дома дворник: "Что же это ваш-то вчера проиграл?" Я не поняла сначала, о чем речь. Думала - о футболе или хоккее: дворник знал, что я занимаюсь спортивной журналистикой. Выяснилось, нет, его волновало, что Андрей Чесноков не выиграл - не помню уж какой - турнир в Париже.

Да, теннис стал частью нашей жизни. И если сегодняшние теннисисты получают большие деньги, то это потому, что они эти деньги зарабатывают.

М: Как тренер, могу сказать: теннис становится всё сложнее и сложнее. Он превратился в настоящий спорт. Требования к нему сегодня не любительские. Возникли тренировочные методики. Это вызвало опасения, не будут ли все играть одинаково, пользуясь одними пособиями, теми же самыми тактическими приемами. Я сама этого побаивалась. Но теперь окончательно поняла, что была не права. Талант всегда остается талантом, а для таланта характерно своеобразие.

Развитие любого вида спорта идет волнами. Сейчас в женском теннисе переходный период. Появляются все новые и новые звездочки. Они еще некрепко стоят на ногах, но уже видно, какие они разные и красивые. Женский теннис накануне взлета.

А посмотрите на теннисистов-мужчин, когда они переодеваются на кортах. Какие тела, какая мускулатура, какое гармоничное развитие! Прямо модели для скульпторов. А ведь прежде были среди теннисистов и толстенькие, и узкогрудые, и малорослые. Выстаивали за счет хитрости, за счет каких-то приемчиков. Теперь такое немыслимо.

Теннис проходит сейчас те же этапы, что прошел американский мужской баскетбол. Сначала стал высоким, потом высоким и сильным, потом и тем, и другим, и быстрым.

- Только ли радости принесла эта эволюция теннису или огорчения тоже?

Д: Плохого, по-моему, не принесла ничего. Теннис потерял интимность и приобрел всеобщий интерес. Он превратился в явление, которое и сегодня до конца необъяснимо. Я всё больше отдаю дань автору правил майору Уингфилду. Он придумал правила, позволяющие в любую секунду изменить ход борьбы на корте и в то же время сохранять равновесие, когда шансы противников постоянно колеблются. Я думаю, что это возможно благодаря системе счета в первую очередь.

Каждый человек в теннисе находит что-то свое, ему созвучное. Мне, например, интересна борьба характеров. Каждый, кто достигает в этой игре значительных успехов, - сильная личность. И можно представить себе, как будет развиваться эта личность.

У одного теннис вызывает мысли о пределах скоростных или технических возможностей атлета. Человек азартный насладится теннисом по-своему - ведь перед каждым розыгрышем мяча можно делать ставки. Словом, любой человек найдет в теннисе нечто для себя. В этом его ценность, в этом секрет его нынешней популярности.

- Когда-то вы, Аня, написали с помощью журналиста Юрия Зерчанинова книгу. Она населена интереснейшими людьми - знаменитыми теннисистами. Не думаете ли вы, что о нынешних звездах такую книгу не напишешь: они с детства только теннисом и заняты. Им не до чтения, не до абстрактных размышлений.

Д: Нет, достичь в теннисе вершин может лишь незаурядная личность, пусть она сама и не отдает себе отчета в своих возможностях. Есть много образованных людей, не способных творить. А крупный теннисист без этой способности немыслим. Иначе он себя не реализует.

М: Очень важно помочь личности раскрыться. Это должны делать мы, тренеры, этому может способствовать телевидение. Тот же Пит Сампрас, когда начинал, выглядел скучноватым, скованным, заурядным. Теперь видно, что он - человек самобытный. Или Андре Агасси - настоящий артист. И так было всегда.

Д: Да, та или иная жизненная драма открывает в человеке его подлинные черты, выявляет то, чем он интересен. Кто скажет, кем станет Мартина Хигинс или Аня Курникова? А Моника Селеш, тот же Сампрас, Штеффи Граф уже реализовались, и для нас существенны их мысли, чувства, слова. И каждый из них для нас - интрига.

М: Драмы свойственны не только теннисной или спортивной жизни. Они - часть жизни вообще. Но теннис - на виду, он - как обложка в книге. Потому его опыт более поучителен.

-Давайте приземлимся. Что вы скажете о турнире, который мы с вами смотрим сейчас?

Д: Теннис, по-моему, переживает сложную полосу. Звезды, которые уже состоялись, несколько потеряли интерес к успехам. А восходящие еще не окрепли. Предстоит новый виток. Вот-вот выявятся те, кто сделает теннис быстрее и разнообразнее, а главное - в нем отчетливо проявится мысль, которую пока можно только прослеживать. Среди тех, кому принадлежит будущее, может быть и Евгений Кафельников.

М: US OPEN - это лицо Америки. Это продолжение Олимпиады, которая с чисто американским напором брала мир. Нам как бы говорят: вот она, Америка, получите ее в том обличье, в каком мы хотим вам ее дать. Огромный размах, огромные возможности у этого турнира, играют все лучшие - пусть и не все блестяще, самый крупный призовой фонд... Американцы все это умеют. Но играть трудно. Приходится бороться с американской публикой, американской прессой. И условия тяжелые.

Д: Только на этом турнире журналисты могут постоянно общаться со спортсменами. Придумано блестяще. Но для спортсменов чудовищная нагрузка. Они должны научиться публичному одиночеству.

М: Здесь спортсмен всегда на виду. Каждые его слово и жест тут же становятся известны всему свету.

-На десерт - о российских делах в контексте общей ситуации в теннисе.

Д: Несмотря на все проблемы, переживаемые российским спортом, лишившимся помощи государства, наш теннис, мне кажется, на пороге больших открытий. У нас сейчас такой же теннисный бум среди молодежи и родителей, какой пережили в свое время Швеция, Германия, США. Конечно, нынешним родителям труднее, чем было папам и мамам, которым помогало воспитывать их одаренных детей государство. Но в чем-то и легче. Раньше все было в руках случая. Не пробей какой-нибудь влиятельный начальник право юного дарования выступать на турнирах - и его жизнь для тенниса оказывалась закрыта. Сейчас родители взяли инициативу в свои руки и действуют активно. В прошлом году я была поражена, когда в Майями высадился российский десант численностью в 86 человек - участники юношеского турнира для различных возрастных групп. Это говорит о том, что пусть работа у нас идет еще самодеятельно, но работа эта огромная.

М: Ситуация для родителей у нас очень сложная. Трудней всего выжить в теннисе в тот период, когда переходишь из категории юношеской во взрослую профессиональную. Материальные затраты в это время непомерны, а доходов никаких. Таких сразу заметных талантов, как Хингис или Курникова, единицы. А менее видные пока, но способные стать суперзвездами, остаются без поддержки. Тот же Кафельников не мог выиграть ни одного детского турнира.

Евгений РУБИН - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке