Газета Спорт-Экспресс от 6 февраля 1997 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 2

Егор ТИТОВ

НА ВОДЯНОЙ ГОРКЕ В ТАЙЛАНДЕ НЕ УСТОЯЛ ПЕРЕД ДЕВУШКОЙ

Когда в декабре прошлого года я разговаривал с ним, он еще не мог привыкнуть к поздравлениям, к мысли о том, что он, Егор Титов, - чемпион России.

- В начале сезона, - вспоминал Титов, - мы между собой шутили: как бы, дескать, нам без звезд в первую лигу не вылететь. Однако потом, через 15 - 20 игр, почувствовали, что можем на что-то рассчитывать. И здесь нас Георгий Александрович завел. Мы заболели первым местом. Но все равно: то, что "Спартак" стал чемпионом, - фантастика!

Егору Титову 20 лет. Но, как сам говорит, ощущает себя лет на шестнадцать: Егор с такой скоростью прошел путь от ученика спартаковской школы до чемпиона России, что не успел по-настоящему осознать ни реальную протяженность, ни сложность дистанции.

Перед ним никогда не стояла проблема выбора, он не мучился сомнениями, кем стать и куда пойти. Егору не было еще и семи, когда двоюродный брат (он старше на три года и уже занимался в "Спартаке") привел его в Сокольники. С тех пор судьба Титова складывается по спартаковской программе, которая, как теперь может показаться, была заложена в нем с детства.

- Я живу у метро "Войковская", - рассказывает Егор, - и мне всегда говорили: "Переходи в "Динамо" или в ЦСКА, будешь тренироваться рядом с домом". Но на это я всегда отвечал одно: "Меня взяли в "Спартак".

-Ну а из обычных школьных предметов вам что-нибудь нравилось?

- Химия. У нас замечательная учительница была. Если мы с Джубановым просили ее отпустить поиграть в футбол или в волейбол, она всегда разрешала, потому нам химия и нравилась...

У меня, можно сказать, не было детства. Я вставал в половине седьмого, ехал на тренировку, а потом шел в школу. Вечером, в пять часов, начиналась вторая тренировка. Домой приходил в девять - и сразу спать. А на следующий день - опять все по кругу.

-Это в конце концов обернулось тем, что выиграли чемпионат России.

- Для нас, молодых, это невероятное счастье. Нас же никто не знал: Джубанов из молодежки пришел, Мелешин был в дубле, Дуюн - в дубле, Головской - в дубле. И вдруг сразу - золото! Такое запомнится на всю жизнь.

-Как же вам все-таки удалось выиграть у Алании? Там ведь игроки были не хуже, чем в "Спартаке".

- Не знаю. Превзошли их в мастерстве? Нет. Георгий Александрович всегда говорил: "Чтобы стать мастерами, вы должны работать и работать". Азарт, наверное, помог. На эмоциях выиграли. Правда, в конце матча нас, как уже не раз бывало в сезоне, подвела психология. Раз ведем в счете, значит - все назад.

Я видел по телевизору запись последних двадцати секунд. Показывали Ярцева и Романцева. Георгий Александрович, по-моему, еле удерживался от того, чтобы не крикнуть судье: "Ну, давай, свисти! Свисти!" И когда тот наконец свистнул, Ярцева сразу эмоции захлестнули.

Мы сначала его качали, он легкий такой, маленький. Олег Иванович потяжелее, и у него болела спина. Мы, когда его подбрасывали, видели - он весь сжался, но ему все равно было больно.

... Потом было все, что положено чемпионам: шампанское, восторги болельщиков (в Тарасовке на ограде спартаковской базы даже появилась надпись: "Андрея Тихонова - в президенты!") и отдых в Таиланде. Время для Титова промелькнуло очень быстро: постоянно думая о предстоящем сезоне, он не мог позволить себе слишком долгие возвращения в прошлое.

-А что осталось у вас в памяти от Таиланда?

- Аквапарк. Мы однажды увидели, как какие-то ребята съезжают там с водяной горки задом наперед. Вовка Джубанов сразу же сказал: "Я тоже так съеду." И съехал. Потом Мелешин повторил этот трюк. А я боюсь. Съехал, но обычным способом. Потом снова поднялся, стою - и никак не могу решиться скатиться так же, как они. И вдруг поднимается на горку какой-то здоровенный парень с девушкой и жестами показывает: давай, мол, съезжай. Ну, здесь я, уже не раздумывая, поехал спиной вперед. Задержаться на горке не мог: уж очень красивой была та девушка.

-После победы в чемпионате у вас теперь, наверное, есть не только болельщики, но и болельщицы?

- Мне известно только об одной - о ней рассказал мой друг. Он как-то сидел в дискотеке, и вдруг к нему подходит девушка лет 16 - 17 и говорит: "Здравствуйте, Егор, я хочу попросить у вас автограф. Он ее огорчил: "Вы ошиблись, я не Титов". Мне это было приятно: значит, какой-то намек на известность у меня есть.

-Вас манят известность и популярность?

- Конечно.

-А деньги?

- Они будут, если я по-настоящему заиграю.

-На что бы вы хотели их потратить?

- Раньше много чего хотелось. Сначала - куртку. Купили. Потом - коньки. Отец подарил "Сальво". Захотелось велосипед - отец купил "Каму". Потом стал учить меня водить машину. О "восьмерке" я мечтал, наверное, лет пять. И вот, пожалуйста, - купил. И теперь уже не знаю, чего мне еще надо. Сейчас я в основном покупаю подарки сестре. Ей 12 лет, и у нее гораздо больше желаний, чем у меня.

Мне очень нравится водить машину. Отец водит автомобиль с восемнадцати лет, а я впервые сел за руль в пятнадцать. Отец сидел рядом, но ничего не подсказывал. Я включил первую скорость, выжал сцепление - и поехал...

-Мне кажется, что вы из тех, кто на дороге зря рисковать не станет.

- Бывает, рискую. Едешь и видишь маленькую лазеечку. Раз! - и проехал в нее. Потом оглядываешься назад и удивляешься, что проехал. Ну, а самый страшный момент за рулем я пережил через несколько минут после того, как купил машину и поехал в сервис. Надо было повернуть влево, и я уже начал делать поворот, как вдруг вижу: слева идет на обгон БМВ. Я уже представил, как в нее врезаюсь, однако каким-то чудом успел нажать на тормоз, и иномарка проскочила мимо в нескольких сантиметрах. Сижу, сердце колотится, а сам думаю: вот ударил бы сейчас ее - и все, вовек не расплатился бы.

... Уже при первой нашей встрече Егор Титов поразил общительностью, дружелюбием и мягкосердечием. И когда он говорил, что не умеет обижаться ("Если меня даже обидят - все равно промолчу"), и что лучше всего чувствует себя дома вместе с родителями и сестренкой, и что пудель Филя, встречая его, всегда улыбается, у меня не было и тени сомнения, что так оно и есть. Егор Титов, похоже, живет в полном согласии с самим собой, а такие люди никогда не бывают в тягость окружающим.

Я знал, что Егор с детства дружит с Владимиром Джубановым и что на футбольном поле Джубанов для него лучший партнер. "Всегда чувствую, если он где-то рядом, - заметил как-то Егор. - Отдаю пас, не глядя, и мяч сам на него катится." Но оказывается, не только Владимир Джубанов, но и вся его семья относится к Титову как к близкому человеку.

- Я часто езжу к Володе в Домодедово, - рассказывает Егор. - Когда мы были маленькими, Вовка, я и его сестра вместе играли, катались на коньках. И однажды она сказала: "Если у меня будет сын, назову его Егором". И вот - представляете? - она выходит замуж, у нее рождается сын, и его называют моим именем! Маленькому Егору уже три с лишним года, и судя по тому, как он меня встречает, я ему нравлюсь.

-Ну а сами вы не думали пока о женитьбе?

- Нет. Андрей Тихонов женился, когда ему было года 24, наверное. Значит, и мне надо годика три-четыре подождать. Нужно еще найти такую девушку, чтобы ей нравился я, а не слухи о моих заработках.

И Егор рассмеялся так беззаботно, что я невольно заметил:

-Вы, наверное, никогда не бываете грустным?

- Бываю, но очень редко. Когда в прошлом году проиграли 0:2 "Зениту", я сутки был мертвый. Не мог ни с кем говорить и целый день один просидел дома.

... Несколько лет назад Олег Романцев, когда я спросил его, на кого из молодых спартаковцев следует обратить внимание, назвал Титова. Романцев, однако, предупредил, что Егор не слишком-то усерден на тренировках, поэтому трудно сказать, сумеет ли он реализовать свои способности.

- Меня когда-то мой первый тренер Анатолий Федосеевич Королев балбесом называл, - смеется Егор. Но те времена давно в прошлом. Сейчас волей-неволей приходится тренироваться с полной отдачей, тем более что конкуренция у нас по сравнению с прошлым сезоном усилилась. На два места в полузащите претендуют пятеро: Леонидас, Ромащенко, Евдокимов, Аленичев и я.

-И как это на вас действует?

- Подхлестывает. Я готов к соперничеству и с Евдокимовым, и с Леонидасом. Не считаю, что бразилец сильнее меня, но это надо еще доказать на поле.

В прошлом году у Егора Титова хватало аргументов, чтобы убедить тренеров: именно он в ответственных матчах должен выходить на поле в составе "Спартака".

-Сегодня-то иногда вспоминаете, как играли против "Алании" в Петербурге? Как волновались перед матчем, как выбегали на поле?

- Поле было мокрое, поэтому мы поставили шипы чуть больше, чем обычно. И вот я бегу - и слышу, как эти шипы входят в дерн. Еще мандражик такой был - очень приятное ощущение.

-А какой эпизод чаще всплывает в памяти?

- Первый гол. Я начал атаку отдав пас Илье Цымбаларю. Он переправил мяч Андрею Коновалову, тот прошел по краю, потом подал во вратарскую, и Илья забил.

-Такую комбинацию можно разучить заранее?

- Вряд ли. Я сделал очень неудобную передачу - верхом, но Илья как-то изловчился и левой ногой, "клюшкой" своей, отдал мяч Андрею, а сам побежал вперед - открываться.

Думаю, что все это получилось у него спонтанно, но на то он и мастер.

Егору Титову тоже иногда удаются поразительные голы. Я, например, долго буду помнить гол, который он забил "Зениту".

-Вы тогда успели перед ударом что-то рассчитать?

- Нет. Я даже не подумал, сколько метров до ворот - двадцать или двадцать пять. Видел только угол, куда надо было пробить. А о том, попал я или нет, - подумать не успел. Вижу: мяч в воротах. Значит, забил.

-Счастье, наверное, было такое, что и словами не выразить.

- Конечно! Я хотел взбежать на трибуну к фанатам, но тогда обязательно желтую карточку схлопотал бы. Это меня остановило.

-Вас раньше не раз упрекали за слабую игру головой.

- В конце прошлого сезона я стал лучше действовать наверху. А в прежние времена вообще ничего не мог. Помню, еще в дубле кто-то сделал навес во вратарскую, я попытался выпрыгнуть, но мяча не достал. И тогда вратарь Алексей Сергеев сказал мне: "Ты так выпрыгиваешь, что между тобой и землей газету просунуть невозможно."

Я с этим смирился. Ну, не умею играть наверху - и не умею. Отстаньте... Однако Ярцев заставил работать: "С твоим ростом, - говорит, - стыдно не бороться за верховые мячи".

-Как вам играется в дождь и в жару?

- Жара для меня - это гибель. Если упал - значит, весь бок ободран. Ночь от боли не спишь. Потом, в следующей игре, - снова упал - и снова все ободрал. После матча сидишь в раздевалке, ногой двинуть не можешь. Приподнимаешь ее двумя руками, а она дрожит. И в горло ничего не лезет: что-то съесть могу только на следующий день. Зато играть в дождь мне нравится: где-то ведь можно и подкатиться. Не зря говорят, что если идет дождь, то это наша, спартаковская погода.

-Вы как-то признались, что больше всего любите обводить. Учитываете при этом особенности соперника или все получается само собой?

- Если я его хорошо знаю, скажем, по молодежной сборной, то действую почти наверняка: показал, например, что двигаюсь влево, а сам ушел вправо. И не сомневаюсь, что этот финт пройдет. Если же плохо знаю игрока, то покажу ему целую серию финтов. И к этому прибегать приходится довольно часто, потому что далеко не со всеми российскими футболистами я достаточно хорошо знаком.

-Трудно, наверное, перечислить все случаи, когда соперники грубо обходились с вами. А можете вспомнить эпизод, когда кто-то из них заставил вас улыбнуться на поле?

- Мы как-то встречались с Ростовом, и в составе СКА вышел Дима Градиленко, с которым я играл еще в спартаковском дубле. И вот ходим мы, ходим, сторожим друг друга, и вдруг он мне говорит: "Хочешь, сейчас сделаю пенальти?" Я говорю: "Давай". А он смеется: "Деньги - вперед".

-Как вы оцениваете собственные шансы попасть в национальную сборную?

- Там очень сильные конкуренты: Мостовой, Карпин, Радимов. Чтобы с ними соперничать, надо здорово прибавить в игре. Тем не менее все возможно. Года два назад Олег Иванович Романцев хотел привлечь меня в национальную сборную и даже оставил на сборе. Но, как на грех, у меня поднялась температура и подскочило давление. Пришлось уехать домой. А так как произошло это в день моего рождения, то родилась легенда: Титов, мол, потому уехал со сбора, что пригласил гостей и дома у него уже был накрыт стол. На самом-то деле я неделю проболел, и никаких гостей не было.

-Когда вы испытали самую сильную физическую боль?

- Мне было лет шесть, наверное. Мы играли во дворе: там был такой деревянный домик, высотой метра два, и мы с ребятами швыряли на крышу этого домика камни. И вдруг булыжник попадает мне прямо в нос. Я думал, что наступил конец света. "Мама! - кричу - Папа!" Прибегаю домой, мама мне кровь вытерла и говорит: "Все. Иди". Я тогда был страшно удивлен, что все так быстро прошло.

-А что причинило вам самую сильную душевную боль?

- Мы как-то поссорились с отцом. Виноват, конечно, был я, но не мог в этом признаться и долго ходил такой... убитый! Но потом мы поговорили, и мне сразу стало легче.

-Был ли у вас случай, когда пришлось испытать страх за свою жизнь?

- Да. Я тогда еще играл в дубле. Однажды, получив деньги, отправился на ярмарку в Лужники. На руке у меня были классные по тем временам часы - мне их подарил отец на день рождения. Не успел ничего купить - ко мне подошли двое и отвели за какую-то палатку, где никого не было. Один из них вытащил наган: "Если хочешь бежать - беги!" Я испугался, стою, а они начали меня обыскивать. Забрали часы, деньги и говорят с издевкой: "Свободен". Стараюсь не вспоминать об этом. К тому же подарков в моей жизни было куда больше, чем потерь.

-Какой подарок стал для вас самым дорогим?

- Два года назад отец подарил мне крестик, и с тех пор я ни разу с ним не расставался. Когда мы ездили на сбор в Израиль, мне в иерусалимском храме освятили его. Перед ответственными матчами я разговариваю со своим крестиком, и это мне помогает.

-Мне кажется, футбол ни на секунду не отпускает вас. У вас и походка такая...

- Я косолапый...

-...Словно в любую секунду либо пойдете в обводку, либо ударите мяч внешней стороной стопы.

- Может быть, вы и правы, ведь чаще всего касаешься мяча именно "щекой".

-Наверное, вы и окружающих оцениваете со своей футбольной точки зрения?

- Наверное, в какой-то степени. Если я даже просто иду по улице, то невольно думаю: вот этот слишком неуклюжий - он ни ударить не сможет, ни отдать, а вот этот - половчее: у него все получится.

-Когда смотрите свои любимые боевики, тоже думаете о футболе? Кто ваш любимый артист?

- Дольф Лундгрен, высокий, мощный такой.

-Он мог бы играть в футбол?

- Нет. Он чересчур мощный. Он, наверное, мог бы лишь бегать.

... В декабре прошлого года Егор Титов вместе со своими товарищами-спартаковцами пережил перед отлетом в Таиланд несколько неприятных минут.

- Сидим в баре в Шереметьеве, - вспоминает Егор, - до вылета еще час. И вдруг слышим: "Объявляется посадка на рейс 541". Мы не реагируем: наш-то рейс - 551-й. А минут через двадцать - еще одно объявление: "Закончилась посадка на рейс 551. "Вот здесь-то у меня в голове пронеслось: ну, все, улетели... Надо, наверное, домой возвращаться. Прошло несколько минут - и новое объявление: оказывается, произошла ошибка и на самом-то деле закончилась посадка на рейс 541-й.

Случайности. Иной раз они с такой точностью вписываются в судьбу, что кажется, будто они всего лишь послушно выполняют чью-то непостижимую волю. Поэтому и в эпизоде, о котором рассказал Егор, я увидел некий тайный смысл. Может быть, силы, от которых зависит будущее, разыграли эту сценку только для того, чтобы он не поддавался сомнениям и больше, чем кому-либо, доверяя самому себе, был всегда убежден: уж он-то, Егор Титов, не опоздал на свой рейс.

Андрей БАТАШЕВ