Газета Спорт-Экспресс от 19 февраля 1997 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 4

Андре АГАССИ, ПИТ САМПРАС: ВОЛНА И КАМЕНЬ

Игорь РАБИНЕР - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке

Порой спортивному репортеру выпадает такая удача - наблюдать за событием не спеша, вдумчиво, наслаждаясь и анализируя. Когда редакция не просит тебя передавать оперативный репортаж "в номер", и ты можешь в полной мере ощутить справедливость стародавнего тезиса знаменитого журналиста Льва Филатова: "В движениях мяча выражены движения человеческой души" И пусть говорил он это о футболе, тенниса это касается в равной степени. Противостояние Пита Сампраса и Андре Агасси, не теряющее своей актуальности и в тех случаях, когда один из них (конкретно - Агасси) - не на коне, как раз и есть не просто соперничество двух теннисистов, а столкновение полярных характеров, жизненных установок, отношений к спорту и своему месту в нем. Я имел возможность еще раз убедиться в этом во время турнира Sybase Open, что состоялся на прошлой неделе в Сан-Хосе.

Частенько мы, журналисты, стремясь "очеловечить" какое-либо спортивное противостояние, пронять душу читателя, пользуемся испытанным и почти беспроигрышным приемом - соперничество двух спортсменов представляется как борьба добра со злом. И это легко сделать, когда, скажем, сдержанный и к тому же болевший сердцем Холифилд сражался с самодовольным экс-насильником Тайсоном. Но для портрета отношений Сампраса и Агасси черно-белой палитры оказывается явно недостаточно. В отличие от обливающих друг друга грязью боксеров оба этих теннисиста с уважением относятся друг к другу, не скупясь на публичные похвалы - особенно Агасси в адрес Сампраса: "Пит в 10 раз сильнее любого другого теннисиста, и кто оспорит это, должен обратиться к врачу. Из года в год он становится победителем, и его абсолютно не волнует, кто и как эти победы оценивает. Он заслуживает огромного уважения".

Казалось бы, для объективно-беспристрастного поклонника тенниса не должно быть сомнений, какого игрока короновать. Сампрас четвертый год подряд заканчивает первым в мировой классификации. Агасси же то взлетает, становясь на время во главу пелотона, а то и в десятку не попадает. Сампрас выиграл девять турниров "Большого шлема", Агасси - всего три. Какие вопросы? Но вот парадокс: в Америке Агасси более любим и популярен, чем Сампрас. Впервые видя их "вживую" на корте самым что ни на есть крупным планом, я и хотел найти для себя ответ - почему. И, кажется, нашел.

Первое, что бросилось в глаза, - как оба выходят на корт. Сампрас - опустив плечи, сгорбившись, замкнувшись в себе и ничего, кроме корта, не видя. Агасси - распрямленно, широко улыбаясь, перешучиваясь со зрителями, судьями и мальчиками, подающими мячи. Сампрас идет на корт, как будто он в семь утра направляется в шахту, на тяжелую монотонную многочасовую работу. Агасси выходит на площадку как на праздник, который болельщики дарят ему я он дарит болельщикам. Его глаза светятся благодарностью теннису за то, что тот подарил ему эту счастливую возможность - из года в год представать перед своими почитателями.

Чья манера, по-нашему, привлекательнее и должна пользоваться большим спросом у зрителей?

А потом начинается собственно игра. И, глядя на Агасси, мы видим человека, подвластного чувствам, естественно радующегося и искренне расстраивающегося. Сампрас же - лишенный эмоций супермен, который одинаково сдержанно реагирует на изумительные удачи и досадные ошибки. Однажды Андре в простой ситуации угодил в сетку - и от досады... зарычал. Бывало, начинал имитировать неудавшийся удар. Бывало - советовался со зрителями, как ему дальше играть. Пит же живет в своем закрытом мирке, как будто, выйдя на корт, он запер изнутри какую-то невидимую нам дверь. И людям, смотрящим на него, в какой-то момент становится нестерпимо скучно - даже учитывая его игру, порой близкую к совершенству.

Агасси даже во время самых критических моментов улыбается на корте. Он способен публично оценить действия соперника - в одном из матчей тому удался прекрасный прием, и Андре успел громко сказать: "Nice!" ("Прекрасно!"), когда недостижимый для него мяч еще находился в пределах корта. Он постоянно острит и переговаривается с болельщиками, что последним, несомненно, нравится. А однажды, проигрывая шведу Норману - до шуток ли тут? - вообще занялся трюкачеством в стиле Игоря Кио. Судья попросил одного из "боллбойз" найти мяч, улетевший куда-то в угол площадки. Тут же откликнулся Агасси: "Сейчас я найду!" А в углу том стоял открытый стального цвета "Мерседес". Агасси подошел к машине, открыл дверцу, громко сказал: "Тут нет!" - затем обошел автомобиль, сел на водительское место, положил ракетку. Публика замерла - может, Андре еще и проехаться по корту решил? Но Агасси быстрым движением наклоняется, после чего на корт летит мячик под торжествующий крик теннисиста: "Я нашел его!" Так и осталось загадкой, откуда он на самом деле вынул мяч - действительно из машины или из кармана...

На одной из встреч с журналистами в Сан-Хосе Сампрас сказал: "Моя цель в теннисе - играть и выигрывать. Это спорт, у которого есть конкретный результат. Все остальное абстракция. Я хочу, чтобы меня запомнили как теннисиста, а не как шоумена. Я отношусь к той же категории спортсменов, что и Уэйн Гретцки, которые считают, что спорт - это спорт и проявлять себя надо в его рамках".

Позиция Сампраса заслуживает уважения. Он не хочет никого копировать, не собирается выбрасывать белый флаг перед конъюнктурой, не стремится делать деньги на шуме вокруг своего уже очень уважаемого имени. Он называет своим антиподом Дэнниса Родмана. Он скромен по натуре, не хочет себя кому-то в угоду ломать, идет своим путем - и это вызывает почтение того же Агасси. живущего совсем иначе. И действительно, разве есть в этом что-то плохое - быть беспредельно преданным делу, которому ты посвятил свою жизнь. И быть благодари такому подходу первым в этом деле?

Когда у Агасси журналисты спросили, как бы он расставил приоритеты в жизни, он ответил: "Первый - Бог, второй - семья и личная жизнь, третий - теннис". Сампрас на первое, второе и третье место поставил теннис.

Обе эти философии имеют право на существование. Сампрас - фанат, главное для него - быть победителем. Агасси живет себе в удовольствие, теннис для него не цель, а средство для получения этого удовольствия. Он говорит: "Я умею радоваться не только победам, но и поражениям, не только рынкам к первым местам в мировой классификации, но и продолжительным сериям неудач. Я просто люблю эту игру, люблю жизнь, и мне было бы скучно, если бы она протекала однообразно - пусть даже это однообразие было бы сплошь положительным". На характер Андре, очевидно, повлияло и то, что он родился и живет в Лас-Вегасе - супергороде развлечений, где физически невозможно на чем-то замкнуться и сосредоточиться...

Агасси постоянно на виду и вне корта. И речь не только о шумной помолвке с голливудской звездой Брук Шилдс и совместном с Уэйном Гретцки, Моникой Селеш и Шакилом О'Нилом открытии "Кафе всех звезд" в Нью-Йорке, но и о многочисленных благотворительных акциях - скажем, "Фонд Агасси". открытый в Неваде в 94-м, помогает детям, родители которых находятся в тюрьме или подлежат принудительному лечению от наркомании. "Это не работа на публику, а его действительная натура, - сказал мне об Агасси ведущий армянский теннисист Саргис Саргсян, неделю перед Sybase Open тренировавшийся с Агасси и близко общавшийся с ним. - У него очень доброе сердце, и он гораздо лучше, чем о нем многие думают. Отныне я всегда буду за него переживать".

Жизненная философия прямо отражается если не на игре, то на поведении теннисиста на корте. Внешне несколько угрюмая сконцентрированность Сампраса, его каменная механистичность явно проигрывают в сравнении с улыбчиво-эмоциональной манерой Агасси. Сампраса за его преданность теннису, за редко встречающуюся у таких звезд скромность, в конце концов за его великолепную игру невозможно не уважать. Но вот болеть за него, сопереживать ему - очень трудно. Всеми своими словами и действиями он не ищет зрительской поддержки, считая, что его игра - самодостаточная величина. Контакт же болельщиков и Агасси - двусторонний. Они чувствуют, что он нуждается в них, и воздают ему сторицей. Андре для них - безумно талантливый, но, в общем, такой же, как и они сами, подверженный страстям и слабостям человек. Пит - небожитель, гениальный теннисный бог-робот, который смотрит на публику с головокружительной высоты своего спортивного Олимпа. А человеческая натура такова, что болеют за тех, в чьей игре больше души, чем стерильно спортивного мастерства. Игроку скорее простят брошенную в сердцах на корт ракетку или даже запущенный в арбитра мяч, чем железобетонную невозмутимость.

Да ведь не только поведение, но и сама игра Агасси заставляет переживать больше. Сампрас решает исходы большинства матчей удивительной мощью всего того, что он делает. Никто не говорит, что у него есть какие-то серьезные недостатки в технике, но Пит предпочитает смести, а не перехитрить. И совсем другое дело - Агасси. Хитроумные подкрутки, вращения, максимально разнообразные удары и перемещения, получение удовольствия от самого процесса игры, а не от результата в виде выигранного очка - вот он, стиль Андре. Его розыгрыши длятся обычно куда дольше розыгрышей Пита, и тем, кто пришел насладиться теннисом в его первозданном виде, а не в обмене пушечными ядрами, которыми и убить запросто можно, куда приятнее наблюдать за матчами Агасси - пусть он и проигрывает куда больше Сампраса. Что не только в мастерстве имеет корни, но и опять же в характере - Андре привык играть рвано, фрагментарно, создавать сам себе трудности, чтобы потом в нужный момент вдруг собраться и начать демонстрировать оглушительно-пьянящий теннис.

На пресс-конференции Сампрас признался, что наибольшее влияние на него из теннисных звезд прошлых лет оказал Иван Лендл. "Когда я только стал профи, а он был на вершине, мне посчастливилось побывать в его доме, пару недель провести, близко общаясь. Тогда-то я и понял, что это такое - беззаветная преданность игре, тяжелая работа, ручьи пота. Это стало для меня поворотным моментом - до того я и близко так не работал, а с тех пор стал жить по законам Лендла, поняв, что на одном таланте далеко не уедешь".

Правильная мысль - как профессионально безупречны практически все высказывания Сампраса. Более того - мысль эта позволяет протянуть цепочку к теннисным предтечам Пита. Они действительно похожи - Сампрас и Лендл. Похожи, помимо выдающихся успехов на корте, еще и тем, что при глубоком уважении к ним публика одинаково не болела всем сердцем за Ивана и не отдает всю душу Питу. А возносила она куда менее "правильного", зато горячего, страстного, вспыльчивого скандалиста Макинроя, а сейчас - чудака Агасси, многим напоминающего клоуна. Люди обожают непредсказуемость, которая выражается даже в прическах: Андре то отращивал длиннющие патлы, а затем вдруг побрился наголо, в то время как Пит (как и когда-то Лендл) неизменен в своей аккуратной короткой стрижке...

Наверное, иной читатель обратил внимание: я часто произношу слово "публика": не добавляя к ней прилагательного "американская". Безусловно, у любителей спорта в Штатах есть свои особенности, но руководствуются они все равно общечеловеческими страстями, симпатиями и побуждениями. Теми же, что и мы. Для сравнения приведу пример из фигурного катания 80-х годов. В чемпионате Союза постоянно встречались Александр Фадеев и Владимир Котин. Чемпионом почти всегда становился мастер виртуозных прыжков Фадеев, но публика в большинстве своем поддерживала Котина. Потому что в ее выступлениях было больше сердца, он вкладывал в них все свои чувства, подчас жертвуя техникой в угоду артистизму и. следовательно, голосами судей в угоду самовыражению и реакции зрителей. Не случайно на показательных выступлениях куда большим спросом пользовались номера Котина. Вот уж жалко, что нет показательных выступлений в теннисе - какие бы трюки выдумал бы в них Агасси?

Многие читатели привыкли, что журналисты, сравнивая двух героев публикации, делают вывод и объясняют им, что такое хорошо и что такое плохо. Я этого делать не собираюсь. И Сампрас. и Агасси незаурядны - и как теннисисты, и как люди. Они просто - разные. Как Онегин и Ленский: "Волна и камень. Стихи и проза. Лед и пламень". И каждому из вас решать, кто из них ближе вам по натуре, к кому тянется душа. И если я сам, превращаясь порой из репортера в болельщика, делаю выбор в пользу Агасси, то отнюдь не считаю этот выбор универсальным. Сампрас в равной степени достоин почитания и восхищения.

...Так я и не дождался на Sybase Open финала Сампрас - Агасси, о котором мечтал не только я, но и десятки тысяч людей, приходивших в эти дни на "Сан-Хосе Арену". He довелось увидеть их противостояние очно, лицом к лицу - Агасси проиграл полуфинал молодому англичанину Руседски, который своей убийственной подачей в 220 км/ч смел с пути Чанга, Андре, а в финале, пока не получил травму, сумел выиграть сет даже у Пита. Сбылось осторожное предсказание Агасси, который заявил перед турниром, который был у него первым в году: "Так рано ждать чудес трудно. Возвращение после трехмесячного перерыва - это долгая дорога, и чтобы пройти по ней ровно и уверенно, нужно набраться терпения".

Жаль. Потому что ждать чуда - это нормальное состояние любого болельщика, который приходит на стадион, будь то футбольное поле, хоккейная площадка или теннисный корт. Пусть это ожидание чаще всего и не сбывается.