Газета Спорт-Экспресс от 20 февраля 1997 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

ТОТ САМЫЙ ДИДИ

Найти его было нелегко. В клубе "Ботафого", где он провел лучшие годы своей футбольной жизни, мило щебетавшая телефонная, девушка удивленно спросила: "Диди? У нас такого в компьютере нет. А он кто: член клуба?"

ОН ЖИВЕТ НА ОСТРОВЕ ГОВЕРНАДОР

-Простите, сеньорита, - сказал я, с трудом сдерживая раздражение. - Он ветеран, причем заслуженный ветеран вашего клуба. Он двукратный чемпион мира! Он играл с Пеле и Гарринчей.

- Минуточку... Да, да, вы правы. У секретарши президента я нашла его телефон. Пишите... - и она продиктовала мне семь цифр. А потом добавила: - Мне сказали, что он тяжело болен, только что перенес серьезную операцию и никого не принимает.

Я поблагодарил, положил трубку и, тут же сняв ее снова, набрал найденный номер. Набрал, волнуясь и мысленно подбирая слова, которые помогут убедить Диди в том, что со мной стоит поговорить. Об операции, о том, что он никого не принимает, я уже слышал и от других людей, к которым обращался в поисках тропки к этому человеку. Как-то сложится мой разговор с ним? И состоится ли он вообще?..

Гудок, другой, пятый, десятый... Неужели никого нет дома? А может быть, там вообще выключили телефон?.. Когда я собрался уже положить трубку, хрипловатый голос, как выяснилось потом, служанки, поинтересовался, кто мне нужен.

После долгих объяснений трубка была передана, как я догадался, супруге Диди - доне Гиомар.

- Но он же болен! У него недавно была операция на позвоночнике, и он никуда не выходит и никого не принимает. Позвоните через месяц!

Скороговоркой, боясь, что эта всегда отличавшаяся крутым нравом и хищной любовью к своему благоверному дама повесит трубку, я затараторил о том, что приехал из России всего на неделю, через три дня мне нужно вылетать обратно, что я - не просто любопытствующий репортер, а футбольный обозреватель, изучаю бразильский футбол, являюсь давним поклонником "Ботафого", "нашего с Диди клуба"... Что уже встречался с ее супругом четверть века назад здесь же, в Рио, потом напечатал в Москве большое интервью с ним, оно у меня в руках, я могу его показать. Сегодня мне обязательно нужно хотя бы на пять минут встретиться с ним. "И обещаю вам, дона Гиомар, что не буду утомлять его".

В конце концов Гиомар сжалилась, и через полминуты я услышал знакомый низкий хрипловатый голос:

- Я живу очень далеко. Фактически за городом. На острове Говернадор.

-Давайте адрес, Диди, и не беспокойтесь. Я найду Вас! Даже если придется отправиться в Антарктиду.

ЖИВАЯ ИСТОРИЯ ФУТБОЛА

И весь этот долгий, больше часа, путь: сначала на 132-м автобусе от Копакабаны до Центра, затем на 236-м от Центра мимо Сан-Кристована. "Мараканы" и Бонсуссесо, по нескольким мостам через остров Фундао, мимо международного аэропорта... весь этот путь, готовясь мысленно к встрече и беседе с этим великим бразильцем, я вспоминал о его долгом пути в футболе. О том, как начинал он в сорок седьмом году в третьеразрядном клубе "Мадуреира", как в 49-м был куплен "Флуминенсе", а в 56-м - "Ботафого". Та сделка с клубом Салданьи и Гарринчи наделала много шума. Еще бы: 1 миллион 850 тысяч крузейро - это была самая большая сумма, уплаченная в те годы за футболиста! Торсида "Ботафого" собирала ее, как говорится, всем миром. Правление клуба влезло в долги: брало кредит где только можно. И где нельзя тоже брало... А директор департамента футбола Салданья выскреб даже какие-то, отложенные на аварийную заправку, денежки из "бардачка" своей машины. И утром картолы "Ботафого" понесли своим собратьям-чиновникам "Флу" целый мешок мелких купюр, и те с утра до вечера считали и пересчитывали астрономическую сумму...

Именно в "Ботафого" Диди познал высшую свою славу. Отсюда он поднялся на те околосолнечные орбиты, которых достигали немногие. Таких, как он, можно на пальцах одной руки насчитать даже в Бразилии, самой богатой футбольными талантами стране.

Уже в 1950 году (ему тогда было двадцать два) Диди включили в молодежную сборную страны. Именно он в самом первом матче на "Маракане", посвященном открытию этого величайшего на земле стадиона, забил первый в его истории гол. В национальную сборную он был призван в 1952 году, играл на Панамериканском и Южноамериканском чемпионатах, в 1954-м - отправился на чемпионат мира в Швейцарию, участвовал там в ставшей знаменитой драке с венгерской сборной, после которой питомцы Зезе Морейры возвратились домой, посыпая голову пеплом.

Перед чемпионатом мира 1958 года именно он. Диди, во втором отборочном матче с командой Перу на "Маракане" 21 апреля 1957 года (первый в Лиме закончился неделю назад вничью - 1:1) при катастрофическом нулевом счете своим знаменитым "сухим листом" со штрафного гарантировал своей команде путевку в Швецию. А там, на чемпионате, он стал негласным, но общепризнанным лидером команды. К нему уважительно прислушивались и молодежь, и ветераны, его мнение не оспаривалось никем, семнадцатилетний мальчишка Пеле ходил за ним, как хрупкий, тонконогий, только что ощутивший запах степи жеребенок ходит за вожаком табуна. Именно Диди вместе с капитаном Беллини и Нильтоном Сантосом категорически потребовал от тренера Висенте Феолы поставить в третьем матче чемпионата, который Бразилия должна была играть против сборной СССР и от исхода которого зависел выход в четвертьфинал, двух новичков: Пеле и Гарринчу. Терзаемый сомнениями Феола согласился. Что было потом, знает и помнит весь футбольный мир.

Там, в Швеции, Диди, по всеобщему убеждению, стал главным героем чемпионата, был признан его лучшим игроком и удостоился персонального поздравления со стороны короля Густава, о чем пресса сообщила коротко и выразительно: "Рукопожатие двух королей!"

Чемпион мира-54 "Немецкий Лис" Зепп Гербергер сказал тогда: "Если бы мозгом моей команды, организующим ее игру и высвободившим для атак Фрица Вальтера и Рана, был бы такой игрок, как Диди, мы и в Швеции стали бы чемпионами". А итальянская "Гадзетта делло Спорт" написала о нем: "Это - артист, обладающий неисчерпаемым арсеналом. И самое главное: это великий дирижер прекрасно отлаженного бразильского оркестра. Всемогущий хозяин средней зоны, способный вместе с тем время от времени посылать и свои ядовитые мячи в ворота соперников".

Но лучше всех его охарактеризовал знаменитый мсье Габриэль Ано, крупнейший французский футбольный обозреватель той поры: "Это фантастично! Таких, как он, больше нет! Этот человек в финальном матче с командой Швеции выполнил 52 паса, и все они до одного, короткие или длинные, были точны, все прибыли по назначению! Помимо этого он весь матч диктовал нужный ритм игры своей команде. Диди, как никто, заслуживает звания "игрок номер один" этого чемпионата, потому что равных ему в мире нет!"

Принято называть его "диспетчером". Но сказать так, это значит - ничего не сказать. Диспетчер имеется, или по крайней мере должен быть, в каждой уважающей себя команде. Но Диди был не просто диспетчером, распределяющим мячи, а творцом принципиально нового стиля игры. Нового футбола в рамках сначала 4-2-4, потом 4-3-3, а затем всех иных "модификаций" этой схемы. В то время как остальные игроки команды получали от тренера достаточно четко очерченные задания, выполняли конкретные функции, Диди была отведена роль, если можно так выразиться, "свободного охотника", который все время творил, искал нестандартные решения, направлял игру команды, находя неожиданные пути к воротам соперников или усиливая оборонительные редуты своей команды в тех ситуациях, когда мяч перехватывали противники. Причем делал он это, даже не как уткнувшийся в партитуру дирижер, а как Лидер, который и свою партию виртуозно ведет, и одновременно задает ритм всему оркестру, играющему не по нотам, а импровизирующему в зависимости от соперника, состояния поля, складывающейся игровой ситуации, всех остальных важных и второстепенных обстоятельств, эпизодов и мизансцен игры.

И МЕЛЬКАЮТ ГОРОДА И СТРАНЫ, ПАРАЛЛЕЛИ И МЕРИДИАНЫ

Когда, сложив зонтик и оставляя на мраморном полу мокрые следы, я вошел вслед за открывшим дверь мальчиком в небольшую гостиную, заставленную шкафами, комодами, столами и диванами, бросилось в глаза то, что и должно было привлечь внимание любого человека, посещающего этот дом: кубки, дипломы, чаши, медали. Он вышел из соседней комнаты. Не "вышел", впрочем, а как-то выбрался осторожно, медленно перебирая ногами, припадая на правый бок, опираясь двумя руками на палочку. Выбрался, остановился, протянул руку.

Если бы не эта хромота, не заметные страдания, которые доставлял ему каждый шаг, могло бы показаться, что не так уж сильно изменился он после 71-го года, когда я видел его в последний раз. То же черное, изрезанное резкими морщинами, словно высеченное резцом скульптора из темного бразильского дерева жакаранды, лицо. Та же худоба. Та же серебристая проседь в коротких курчавых, как и полагается негру, волосах. И самое главное то, что никогда у него не исчезало и не исчезнет, даже с инвалидной палкой в руках, гордая, поистине царственцая осанка.

Я включаю диктофон и задаю первый вопрос: о его жизненном пути после того, как он "подвесил бутсы". Он покорно вздыхает и негромким, спокойным, чуть хрипловатым низким голосом, неторопливо, словно размышляя вслух, начинает рассказывать о том, что в последний раз играл за свой клуб "Ботафого" в турне 1965 года по Мексике, и именно там подписал свой первый тренерский контракт с клубом "Веракрус". В 1967 году вернулся из Мексики в Перу ("вернулся", сказал он, потому, что уже работал там некоторое время после чемпионата мира 1962 года), начал работать со "Спортинг-Кристаллом", а затем был приглашен взять в свои руки сборную. Перед ним была поставлена задача: вывести ее в число шестнадцати финалистов чемпионата мира-70 в Мексике. И задача эта была не из легких, ибо до тех пор перуанская сборная лишь один раз участвовала в мировом чемпионате - в самом первом, в 1930 года когда число желающих побороться за "богиню Нике" было столь невелико, что не понадобились никакие "отборочные" матчи. В финальных поединках участвовали все тринадцать желающих. И участие Перу свелось тогда к двум проигрышам. С тех пор страна эта ни разу не попадала в финал мировых футбольных чемпионатов. И поэтому достигнутое усилиями питомцев Диди одно только попадание в число шестнадцати финалистов в Мексике-70 было расценено как сенсационный успех. Ну а блистательное выступление сборной Перу уже в финальном турнире: выход в четвертьфинал, где она проиграла в трудной борьбе бразильцам, сумев все-таки забить им два гола, превратило Диди в национального героя этой страны, после чего ее президент Веласко Алворадо даже предложил ему перуанское гражданство и вечный почет в своей стране.

-Как же Вы умудрились тогда из массы средненьких, в общем-то, игроков сформировать замечательную команду?

- Я бы сказал, что звезд международного класса там действительно не было, но несколько "более или менее неплохих" мне удалось найти. Это были Кубильяс, Гальярдо, Перико Леон, Сотил, Чумпитас. Из них можно было попытаться что-то сделать. И они могли рассчитывать именно на то, чего они и добились. Я сразу же понял, что хотя на национальном уровне они смотрелись очень неплохо, но для чемпионата мира многие из "сборников" просто не созрели. Чувствовался в них страх, ощущалась заметная неуверенность в своих силах, и видно было отсутствие опыта.

-Пришлось много поработать, чтобы нейтрализовать эти психологические срывы? Как это делалось? Был у Вас какой-то психолог?

- Да, был специальный профессор-психолог, которому и поручили эту работу.

-Сколько же времени вы провели в Перу?

- Я начал работать со сборной этой страны в 1969 году, а сразу же после чемпионата мира-70 расстался с ней и переехал в Аргентину, где работал с "Ривер Плейтом", пробыл там два года и, честно сказать, испытываю большое удовлетворение от того, что некоторые из моих ребят вошли впоследствии в сборную страны и стали вместе с ней в 1978 году чемпионами мира.

-А после Аргентины?

- Потом я отправился в Турцию, работал с "Фенербахче". Из нее мне удалось сделать приличную команду: она выиграла семь титулов за пять лет.

-Семь титулов за пять лет? Как это Вам удалось?

- Да просто потому, что учитывались и чемпионаты страны и Кубки. Затем из Турции я вернулся в Рио. Это был 1975 год. Начал работать во "Флуминенсе". В то время это была отличная команда. Вспомните ее игроков: Пауло Сезар, Ривелино, Феликс, Марко Антонио! Суперзвезды!.. Я работал с ними с громадным удовольствием. Мы выиграли чемпионат 1975 года, после чего пришлось отправиться в Саудовскую Аравию. Провел в Джидде пять лет и выиграл четыре титула: три Королевских кубка и один национальный чемпионат, потом в 1981 году вернулся в Бразилию, был приглашен в команду "Крузейро" (Белу Оризонте). Но в первом же чемпионате штата мне не повезло: в финальном матче, решавшем, кто станет чемпионом, мы уступили 0:1 нашему главному сопернику "Атлетико Минейро". И я вынужден был уехать. Сначала в Рио, затем отправился в Саудовскую Аравию, где проработал еще два года, затем переехал в Кувейт, там тоже пробыл два года, после чего опять вернулся на родину. Был приглашен в "Банту", и этот клуб стал последним, в нем и завершилась моя тренерская биография...

ЧТО ИМЕЕМ, НЕ ХРАНИМ

Итак, подсчитаем: за рубежом он работал тренером 21 год, у себя на родине - около двух. Или чуть больше. Такова тренерская биография этого футбольного гения.

Что же это такое?! Что за парадокс? Как же получилось, что Диди-тренера фактически не увидели, не узнали в Бразилии? Почему он оказался невостребованным у себя на родине? Точнее говоря, никому не нужным!..

И что еще поразительнее: я просмотрел вышедшие в последние годы десятки бразильских книг, посвященных футболу, и всюду, где упоминается имя Диди, речь идет о нем только как об игроке, как о полузащитнике, как об изобретателе "сухого листа". Обо всем этом говорится с должным пиететом, с уважением и восторгами. Но нигде никто ни словом не вспоминает о нем как о тренере. Даже посвященная ему книжка журналиста Перис Рибейро "Диди: гений сухого листа", подробнейшим образом анализируя его юные годы, детально описывая футбольные подвиги, обходит молчанием его тренерскую работу.

Да, невероятно, но факт: эта часть его биографии, не менее богатая и более протяженная, чем "игровые" годы, никого в Бразилии почему-то не интересует.

Ну что же... констатируем этот печальный феномен и, продолжив беседу, попытаемся расспросить Диди о чем-то таком, что раньше ускользало от внимания. Ну вот, например, разве не интересно узнать: "сухой лист" - это его смертельное оружие, наводившее ужас на вратарей и защитников, было когда-то сознательно изобретено или это случайная находка, плод внезапного озарения, подобного тому, что родилось в голове Ньютона, когда на нее упало знаменитое яблоко?

КАК ПО ЛАЗЕРНОМУ ЛУЧУ

Диди рассказывает, что он еще в раннем детстве почему-то привык посылать мяч внешней стороной стопы, придавая ему эффект вращения. Он даже придумал название: "удар тремя пальцами". Имелись в виду три крайних пальца стопы, начиная с мизинца. Сначала это было чисто эстетическим переживанием: очень уж было приятно наблюдать за красивым, плавным полетом вращающегося мяча! Потом вдруг обнаружилось, что в этом планировании мяч меняет траекторию полета. И если придать сильное вращение, то эффект будет, соответственно, сильнее. Возможны сюрпризы для соперников. И тогда он начал уже особенно тщательно отрабатывать такой удар. После каждой тренировки оставался на поле еще на часок и бил, бил, бил... А однажды, когда играл во "Флуминенсе", долго не мог оправиться от травмы на ноге, и именно такой удар был в то время единственно возможным для него. Так он и отшлифовался до автоматизма.

Но, впрочем, помимо "сухих листов" славу ему принесли и его длинные, метров на 30-40, и безукоризненно точные, словно управляемые лазерным лучом пасы. С их помощью он в первой половине пятидесятых во "Флуминенсе" бросал в атаки Карлейля и Орландо. А затем в "Ботафого" эти же пасы выводили на ударные позиции Пауло Валентино и Куарентинью и начинали дьявольские фланговые атаки Гарринчи.

Диди считает, что каждая уважающая себя команда не может не иметь хотя бы одного игрока средней зоны, способного неожиданными "самонаводящимися" пасами выводить в прорыв своих нападающих и взламывать защиту соперников. Причем такие игроки обязаны уметь, если потребуется, подержать мяч, выжидая, пока в обороне соперников откроются бреши, пока они, нервничающие, потерявшие покой и ослабившие бдительность, не "откроют" какую-то точку поля для внезапного выпада. И тут, считает он, секрет успеха - в идеальном взаимопонимании между таким диспетчером-полузащитником и игроком, бросающимся в отрыв. Они обязаны действовать синхронно. Причем в целях экономии времени и для достижения эффекта неожиданности мяч, посланный форварду, должен направляться по минимальной траекторий. Так, чтобы он проходил над самой головой защитника и сразу же опускался на грудь выскочившего перед вратарем форварда. "Это - безошибочный прием, который, я и сегодня посоветовал бы отрабатывать и брать на вооружение каждому игроку средней зоны, который хочет чего-то добиться".

ДО И ПОСЛЕ ДИДИ

-Поскольку Вас можно назвать "живой историей бразильского футбола" и Вам довелось работать, если я не ошибаюсь, со всеми ведущими тренерами "эпохи до-Загало", скажем так, кого бы Вы выделили из этих своих предшественников?

- Я бы прежде всего вспомнил Флейташа Солича, а также Флавио Косту, братьев Зезе и Айморе Морейра, Освальдо Брандао и, конечно, Салданью. Он недолго был моим тренером в "Ботафого", всего полтора года. Но ни о ком я не вспоминаю с таким теплом, как о нем. Такое чувствуешь редко. Он был одним из последних моих наставников, и хотя он был тренером, но все мы относились к нему, как к старшему брату, к другу. До сих пор помню это чудесное ощущение доверия и братства, которое связывало с ним нас, игроков.

-Я согласен с Вами. Меня тоже за те тридцать лет, что я связан с миром бразильского футбола, никто не поразил так, как Салданья. Я чувствовал в нем и специалиста потрясающего, и ощущал его поразительную душевность, внимание к людям, непримиримость к пройдохам, прохиндеям и пролазам и готовность голову положить на плаху за хорошего человека, за правое, так сказать, дело... Но мы отвлеклись. А что Вы думаете о более молодых тренерах?

- Тут надо в первую очередь вспомнить Теле Сантану. Вот кому не повезло: замечательный был тренер, команду превосходную создал (имеется в виду сборная 1982-86 годов), а чемпионом мира так и не стал. Он, безусловно, заслуживал большего.

А вот Загало повезло больше, чем Теле. В футболе без чуточки везения нельзя. Я, конечно, не хочу сказать, что Загало стал чемпионом только за счет веления, такого не бывает. Нет, Загало тоже прекрасный тренер и хорошо делает свое дело.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОКАМ

-Ну а теперь, давайте поговорим о чемпионах 1994 года. О команде Карлоса Алберто Паррейры. Вы, конечно, помните, какой жестокой критике он подвергался до и во время чемпионата? И все-таки выиграл его! Однако у меня складывается ощущение, что критика продолжается, в Бразилии, несмотря на его победу, остались им недовольны. Вот и недавно: под давлением разъяренной несколькими поражениями торсиды его выставили из клуба "Сан-Паулу" в самом разгаре нынешнего чемпионата. В чем тут дело? Как Вы оцениваете работу Паррейры в сборной?

- На чемпионате 1994 года ему повезло в том отношении, что "супервизором", то есть директором или консультантом, при нем был назначен Загало, который много и полезно ему помогал. Но если говорить об их команде, о сборной 1994 года, то я бы не сказал, что она отражала уровень и качество нашего футбола. Мне кажется, мы в США видели бразильскую сборную, которая была сориентирована только на то, чтобы не проиграть. Она прежде всего заботилась об обороне. Ее игра не была красивой, она не соответствовала нашим представлениям о бразильском футболе как "футболе-арте", "футболе-искусстве".

-Но ведь она выиграла! А победителей не судят.

- Судят... Нам просто повезло в данном случае. И мы, конечно, были счастливы от той завоеванной победы, но игра нашей команды не доставила нам радости. Футбольный мир знает Бразилию как страну, где футбол - это прекрасный спектакль. Увы, мы отошли от этих наших традиций, изменили им в последние годы. Так пора и вернуться. И кажется, мы начали это делать. Вот Вам примеры: Джалминья из "Палмейраса" - потрясающий игрок, техничный, быстрый, умеющий делать с мячом абсолютно все. И это прекрасно, что Загало начал ставить его в основной состав сборной.

Или возьмите Роналдиньо, который все время изобретает что-то новое, что-то такое, что сводит с ума его соперников и торсиду.

-Может быть, вспомните еще кого-нибудь из молодых, кто пока не играет в сборной, но заслуживает если не приглашения туда, то хотя бы особого внимания со стороны Загало?

- Я считаю, что Загало достаточно внимательно следит за молодежью. Хотя это и нелегко. Раньше у нас сборная формировалась почти исключительно из игроков двух главных "футбольных штатов": Рио и Сан-Паулу. Тогда отбор производить было легче. Но после того как начали проводить национальные чемпионаты и это позволило наблюдать за игроками других штатов, стало заметно, что и за пределами "столиц" вырастает масса мастеров, ничуть не уступающих в классе кариокам и паулистам.

-Особенно хорошо это проявилось в нынешнем сезоне, когда и кариоки, и паулисты просто провалились, не так ли? Кстати, в чем причина этого провала? Разве можно было предположить, что от Рио в "восьмерку" сильнейших не войдет ни одна команда, а "Флуминенсе" вообще окажется перед угрозой вылета во второй дивизион? (Через несколько дней после нашей беседы этот клуб-таки провалился вниз... - И.Ф.).

- Тут дело, видимо, в руководстве. Я не хотел бы огульно критиковать всех руководителей рио-де-жанейрского футбола... Но, сравнивая нынешнюю ситуацию в теми временами, когда я сам играл, не могу не заметить, что в прошлом руководители клубов подходили к своей работе более ответственно.

-Что Вы имеете в виду?

- Они более беззаветно отдавались работе. Были большими патриотами своих клубов. Вот хотя бы такой пример. В мои времена руководители прилагали усилия к тому, чтобы хорошие игроки не уходили из клубов. Тем более за рубеж. Эта забота о том, чтобы команда всегда была по возможности в сильнейшем составе, придавала нам силы. Мы чувствовали, что о команде заботятся. По доброй воле никому раньше и в голову не пришло бы продавать звезду типа Ромарио или Бебето. А сейчас что мы видим: отыграл игрок удачно сезон, или даже несколько месяцев, и он уже, глядишь, отправляется куда-нибудь в Японию, в США или Европу, где платят больше, чем у нас. Или, оставаясь в стране, мечется из клуба в клуб. Игроки перестали быть патриотами клубов, утратили связь с торсидой, они теперь меньше радости приносят тем, кто приходит на стадионы.

-Короче говоря, Вы считаете, что главная беда бразильского футбола - в плохом руководстве, в неправильном отношении к своим обязанностям со стороны клубных чиновников и администраторов?

- Да, именно так. Звезд на поле у нас по-прежнему хватает, играть мы не разучились, а вот руководить футболом, похоже, уже не умеем, как раньше.

ДОЙТИ ДО ШКАФА

...Я почувствовал, что он устал. На лбу у него выступили капли пота, он стал дышать тяжело. Было очевидно, что пора закругляться. И я задал последний вопрос:

-Итак, Диди, Вы всего добились в жизни, о чем мечтали, к чему стремились?

- Да, грех жаловаться, как говорится. Я много играл, а уйдя с поля, много работал. И всегда это делал с удовольствием. У меня еще неплохое здоровье, хотя и имеются эти проблемы с позвоночником, но я надеюсь, что скоро пойду на поправку. Все остальное у меня в порядке: семья, жена, дочери и внуки. Все хорошо.

-В таком случае мне остается только пожелать Вам скорейшего выздоровления. Я еще раз прошу прощения за то, что... - начал я традиционную формулу благодарности и встал, доставая фотоаппарат, чтобы сфотографировать его. - Если Вы не возражаете, я хотел бы снять Вас у шкафа с вашими трофеями. Вы не могли бы подойти сюда, - кивнул я головой в сторону шкафа.

- Пожалуйста, конечно, - сказал он и поднялся, опираясь на палку. Тяжело, с трудом поднялся, посмотрел на шкаф, слоено измеряя дистанцию, которую ему предстоит преодолеть. Вдруг ноги у него подломились, и он рухнул обратно на стул. И улыбнулся виновато. И развел руками: ничего, мол, не поделаешь... - Так получается иногда, когда долго сидишь, - он как-то смущенно пытался оправдаться. - Ноги затекают...

-Да ничего, - сказал я. - Сидите, пожалуйста!

Но он сделал усилие, расправил плечи и встал, преодолевая себя.

Я не знал, куда деваться от стыда: заставил инвалида подниматься, да еще хромать к этому проклятому шкафу!..

-Надеюсь, - наигранно бодрым голосом, как и положено с тяжелыми больными, сказал я, - что, когда через полгода я снова приеду сюда, и навещу Вас, чтобы вручить опубликованное интервью, которое сегодня у Вас взял, Вы уже окончательно восстановитесь?

- Ну, я думаю, это будет гораздо раньше. Ведь у меня впереди масса дел.

И тут-то совершенно неожиданно и, видит Бог, без всякого к тому приглашения с моей стороны Диди вдруг заговорил о своих планах, о которых, как мне казалось, у него уже не нужно было спрашивать.

А я, открыв от восхищения и неожиданности рот, благодарил небо за то, что еще не выключил диктофон. Я услышал потрясающее откровение, о котором никто нигде еще не писал, никому, по-моему, это не было еще известно. И только ради того, чтобы услышать такое из уст Диди. безусловно, стоило пересечь океан и три континента.

ФУТБОЛ XXI ВЕКА

- Дело в том, - сказал он, - что я собираюсь в ближайшее время приступить к осуществлению специального проекта в Канаде.

-Что? Что?

- Я хочу попробовать разработать новые принципы игры.

-То есть?

- Все очень просто: с 1958 года футбол ведь практически не изменился в основе своей. Все то, что мы видим с тех пор: все эти "4-2-4", "4-3-3", все иные схемы с "либеро" или "без либеро", с диспетчерами и полузащитниками "под нападающими" - словом, все то, что мы наблюдаем сегодня на футбольных полях, это все-таки вариации того, что появилось в 1958 году о Швеции.

- Ну допустим, - сказал я, не понимая, к чему он клонит.

- А я попытаюсь найти нечто принципиально новое. И начну искать это с ребятами. Причем не с бразильскими: они с первых же шагов, с самого детства уже воспитываются в наших традиционных схемах. Поэтому я отправляюсь в Канаду, где еще нет таких сильных, как у нас, традиций в футболе, открою там футбольный центр, наберу в него мальчишек от 7 до 12 лет и начну работать с ними, прививая им новые навыки. К тринадцати годам они уже будут доведены до автоматизма. А лет в шестнадцать эти ребята уже смогут предложить миру принципиально новый футбол.

- Но в чем будет его "новизна", его суть? - спросил я, все еще отказываясь поверить в происходящее.

- Я называю пока это "системой соучастия" или "ротационной системой". При ней у игроков не будет закрепленных за каждым позиций или функций. Вот возьмите американский баскетбол. Там играют с одним разыгрывающим игроком, который ведет за собой команду, руководит ее действиями. Так и в футболе, я считаю, нужно иметь в средней зоне поля четырех таких разыгрывающих. А остальные семеро будут все время меняться местами и функциями, причем даже вратарь может подключаться к игре в поле.

-Даже вратарь?

- А почему бы и нет? Потому я и называю эту систему "ротационной", что игроки не имеют заранее определенных функций, меняются ролями и местами. Думаю, что именно таким будет футбол в XXI веке.

-Ну хорошо, - сказал я, - игроки меняются местами, атакуют со всех позиций, запутывают соперника, но вдруг кто-то ошибается - и команда теряет мяч. А как же в защите-то обойтись без фиксированных, заранее определенных функций и ролей?

- Все очень просто: в тот момент, когда моя команда теряет мяч, каждый из моих игроков должен выполнять ту роль, играть на той позиции, где его застала потеря мяча. То есть, если в момент потери мяча ты оказался на месте правого защитника - ну и играй правого защитника до тех пор, пока наша команда снова не овладеет мячом.

-Но тут ведь должно быть какое-то сверхъестественное взаимопонимание и взаимодействие между игроками. Они должны понимать друг друга, как экстрасенсы!

- Конечно! И я думаю, ничего сверхсложного тут не будет, когда мы доведем до автоматизма новые методы игры. Именно поэтому и я хочу начинать осваивать эту "ротационную систему" с мальчишками, которые еще не "отравлены" традициями, не начали играть по старинке. Которые не рассуждают о себе: "Я - левый защитник", или "Я - либеро", или "Я - форвард". При ротационной системе никто не будет иметь таких "амплуа". Каждый из игроков должен будет научиться выполнять любую задачу, играть на любой позиции. Если надо - атаковать, если надо - защищаться...

-Но почему Вы выбрали для этого эксперимента именно Канаду?

- Да все потому же: в этой стране нет таких стойких игровых канонов, как в Бразилии или Европе. Канадцы не привязаны к каким-то традициям. Там легче начинать обучение футболу "с чистого листа". И доводить новые навыки до автоматизма.

...Я слушал его и не верил своим ушам. Каким же оптимизмом, какой несгибаемой волей и какой упрямой верой в свои силы ив правоту своих идей нужно обладать, чтобы, имея за плечами уже 68 лет и пребывая, извините, в таком плачевном состоянии, когда и до шкафа-то по комнате пройти, как выясняется, весьма трудно, все-таки строить такие космические, дерзкие, рассчитанные на десятилетия планы!

Мы поговорили еще немного. Он стоял, опираясь на палку, и продолжал с увлечением говорить об этом "канадском проекте". Я поинтересовался, есть ли у него в Канаде какой-то опорный пункт, база или хотя бы кто-то сочувствующий, на кого можно опереться. Он сказал, что у него там - дочь с семьей. А недавно он купил там дом, так что начинать будет уже не на пустом месте.

...Я все же сфотографировал Диди на прощанье. Он уже оправился от приступа боли. А может быть, просто превозмог ее. До шкафа так и не дошел, но у стены стоял уверенно, выпрямившись, каким его и привыкли видеть торсиды разных стран у кромки поля, когда он командовал то арабами, то турками, то перуанцами, то аргентинцами. Бразильцами командовал мало. А теперь уедет в Канаду. Невероятно все-таки устроен этот мир!

Игорь ФЕСУНЕНКО