Газета Спорт-Экспресс от 25 октября 1997 года, интернет-версия - Полоса 12, Материал 1

НЕ ДАЙ ВАМ БОГ БРАТЬ ИНТЕРВЬЮ У ГРЕТЦКИ

Никогда в жизни не могла представить, что, получив возможность взять интервью у самого выдающегося игрока НХЛ Уэйна Гретцки, я в итоге не захочу делать этого вовсе. Но все вышло именно так.

Мне и раньше было известно, что Гретцки появляется на людях исключительно в сопровождении охраны, очень редко пользуется клубным автобусом, который отвозит игроков из отеля на каток и обратно, предпочитая персональный транспорт, за руль которого, впрочем, никогда не садится сам. Что на каждый его матч специально приезжает телевидение, что в раздевалку бывает невозможно пробиться даже тогда, когда "Рейнджерс" играет из рук вон плохо. Что, наконец, для прохода на домашние тренировки "Рейнджерс", которые проводятся на главной арене Нью-Йорка "Мэдисон Сквер Гарден", журналистам недостаточно удостоверяющего личность документа: нужно посылать запрос в пресс-службу команды и получать специальный пропуск.

Последнее, кстати, подтвердил в Ванкувере нападающий "Рейнджерс" Алексей Ковалев, с которым накануне их игры с "Кэнакс" мы встретились в отеле. Моя случайно оброненная фраза о том, что каждый день по долгу службы приходится присутствовать на тренировках "Ванкувера", его удивила: "Надо же, у нас в "Мэдисоне" тренировки проходят в полной изоляции, но я всегда думал, что таковы общие правила. Гретцки? Нормальный парень. И вряд ли он пользуется услугами охраны. Просто в каждом городе у него полно друзей, которые с удовольствием везде его сопровождают. А может, вы правы, и его охраняют. Знаете, меня это особенно никогда не интересовало. На площадке наше дело - создавать Уэйну условия. На него девять сезонов подряд играли все в "Ойлерз", потом - в "Кингз" и "Сент-Луисе", сейчас играем мы. В НХЛ такое - в порядке вещей".

В лице Гретцки НХЛ действительно получил уникальную личность. Первый же сезон Уэйна в "Ойлерз" в 1979 - 1980 годах, когда ему было всего 18 лет, принес ему титул самого ценного игрока и самого молодого в истории лиги из тех, кому удалось забить в сезоне более 50 голов. Тогда же он установил рекорд НХЛ по числу результативных передач, сделанных в одной игре: 15 февраля 1980 года в матче против "Вашингтон Кэпиталз" у Гретцки их было 7.

Сезон-80/81 ознаменовался вторым титулом самого ценного игрока (всего у хоккеиста их уже 9) и рекордным количеством забитых в одном периоде голов (4 в игре против "Сент-Луиса" 18 февраля 1981 года). Следующий сезон стал рекордным по заброшенным шайбам вообще - 92. Прежнее достижение принадлежало Филу Эспозито, но выглядело куда скромнее - 75. Тогда же Гретцки стал рекордсменом по набранным за сезон очкам (212) и записал на свой счет 10 хет-триков.

Еще через год нападающий "Ойлерз" побил свой собственный рекорд по числу передач (125) и демонстрировал результативную игру в серии из 30 матчей подряд (прежнее достижение - 28 - было у Ги Лефлера).

В сезоне-83/84, когда "Ойлерз" впервые стал обладателем Кубка Стэнли, число заброшенных Гретцки шайб выросло до 100 (с учетом плей-офф), несмотря на то что хоккеисту пришлось пропустить 6 игр из-за травмы плеча.

Следующий сезон стал у Гретцки одним из наиболее удачных в карьере. Он установил рекорды по результативным передачам, очкам за сезон в целом и набранным в плей-офф (на отметку в 1000 очков Гретцки вышел 19 декабря 1984 года), в пятый раз подряд получил титул самого ценного игрока чемпионата и самого ценного игрока Кубка Стэнли, который команда Гретцки завоевала во второй раз кряду.

22 ноября 1986 года гол Гретцки в ворота "Ванкувера" стал 500-м за его карьеру в НХЛ. На тот момент подобным могли похвастаться 13 игроков, а вот сделать 41 хет-трик не удавалось до Гретцки никому. "Ойлерз" вновь стал обладателем Кубка Стэнли.

Очередной сезон начался для Гретцки неудачно: он пропустил 16 игр из-за травмы колена, но общий уровень достижений хоккеиста уже был таков, что его рекорды продолжали расти как бы сами собой. Гретцки сделал 1000-ю результативную передачу 4 ноября 87-го, а 1 марта 88-го довел их число до 1050, что стало рекордом лиги. "Ойлерз" в четвертый раз за пять лет завоевал главный трофей, Гретцки же обновил рекорд по числу передач, сделанных в плей-офф, - 31. Это был его последний сезон в Эдмонтоне. А следующий, начатый в форме "Лос-Анджелес Кингз", принес хоккеисту девятый титул наиболее ценного игрока лиги и стал девятым подряд сезоном, в которых Гретцки забивал не менее 50 голов. Еще через год Гретцки побил рекорд легендарного Горди Хоу: набрал 1850 очков за карьеру. 3 января 1990 года он забил 700-й гол (до него такое удавалось всего трем хоккеистам). А еще отобрал звание рекордсмена у Яри Курри, доведя счет своим шайбам в плей-офф до 93.

Свой 1000-й матч Гретцки провел 6 января 1993 года. Через четыре месяца 17 мая - забросил 100-ю шайбу в плей-офф. К тому времени у 32-летнего хоккеиста уже начались серьезные проблемы со здоровьем: хронически болело плечо, время от времени обострялась травма колена, к тому же в одной из игр после довольно жесткого столкновения у Гретцки вылетел позвоночный диск, из-за чего в 1992 - 1993 годах ему пришлось пропустить 39 игр. Он женился, обзавелся детьми, выпустил третью по счету автобиографическую книгу (две предыдущие разошлись мгновенно) и продолжал очень неплохо играть.

К моменту появления в "Нью-Йорк Рейнджерс" (он подписал контракт летом 1996-го) Гретцки владел практически всеми высшими достижениями НХЛ.

Упустить возможность пообщаться с этой живой Книгой хоккейных рекордов Гиннесса я, естественно, не могла. Поскольку договариваться об эксклюзивном интервью было просто некогда ("Рейнджерс" прямо с катка должен был ехать в аэропорт), я решила использовать незыблемое право каждого американского журналиста: задавать вопросы в раздевалке. Что благополучно и начала делать. Но уже на второй минуте разговора, к полному своему ужасу, поняла, что, стоя практически вплотную к звезде и имея возможность слышать каждое произнесенное им слово, я больше всего на свете хочу выключить диктофон и уйти, чего бы наверняка в тот момент не понял никто. Впрочем, вот запись этой беседы, которую Гретцки, глядя бесцветными и ничего не выражающими глазами поверх голов и камер, начал, не дожидаясь вопросов, тихим, мямляще-монотонным голосом:

- Я играл не очень хорошо, не все было так, как надо... Я разочарован, слегка разочарован. Я хотел бы, может быть, чтобы все было немножко иначе. Да, немножко иначе. Может быть, чтобы остальные... Может быть, чтобы у нас было немножко больше времени. Знаете, есть разница. Можно быть в форме и не чувствовать себя в форме в игре. Можно сделать для этого все... Я тренировался утром. Я думаю, что мне повезло с тем, что я так провел игру. Спасибо товарищам. Наверное, все получилось так благодаря им. Я немножко устал от перелета. Все устали. И наши соперники, наверное, тоже устали. Но мы выиграли, а они нет. Наверно, устали. Наверное, мы оказались более везучими.

На неизбежный вопрос об уходе из команды Марка Мессье, вместе с которым. Гретцки провел несколько сезонов в "Эдмонтон Ойлерз", а затем и в "Рейнджерс", последовал все тот же набор слов:

- Я никогда не думал, что мы расстанемся в первый раз, и уж тем более не ждал этого во второй. Но если платят большие деньги, что можно поделать? Мы никогда не были особенно близки, хотя иногда казалось, что это так. А иногда казалось, что вовсе не так, хотя между нами все было хорошо. Может быть, кого-то это и разочаровывало, казалось странным, но это так. Может быть, ему повезет, и его команда дойдет до плей-офф, может быть, выиграет Кубок Стэнли. Может быть, повезет моей команде. А может быть, и не повезет, кто знает? В игре столько случайностей...

-То есть ваш 50-й хет-трик тоже можно назвать случайностью?

- Я доволен тем, что мне удалось сделать. Хотя вполне могло бы быть наоборот. Знаете, иногда бросаешь по воротам и забиваешь гол, а иногда бросаешь - и не забиваешь. Но бросать надо все время. Больше бросаешь - больше шансов забить. Иногда тебе помогают - и тогда у тебя еще больше шансов. Мне помогали. И я помогал. Например, помог Драйверу, а мне помог Сундстрем. И Лафонтэн помогал. У нас очень хорошая команда. Вы видели - она действительно хорошая. Мы много бросали, каждый мог забить. Я забил три раза. А мог бы не забить три раза. Мог бы, наверное, вообще не забить...

Я тщетно пыталась увидеть на лице Гретцки хоть какой-то проблеск эмоций. Выдерживая тональность на одной ноте, он ни разу не повернул голову и ни разу не ответил вразумительно. Такая манера поведения меньше всего вязалась с обликом хоккеиста на льду. Там Гретцки мгновенно приковывал к себе внимание своей стремительной, хищной пластикой и потрясающим чувством ворот. Складывалось впечатление, что все движения чужих защитников и вратаря Гретцки полностью контролирует даже тогда, когда поворачивается к ним спиной.

Диктофон я все-таки выключила раньше всех и стала протискиваться к выходу, слушая, как Гретцки в очередной раз принялся рассуждать о том, что два гола - лучше, чем один, а три - лучше двух...

"Американские и канадские игроки никогда не отказываются разговаривать с журналистом, но и искренности от них никогда не добьешься, - говорил мне как-то российский коллега, постоянно живущий в США. - Наши, напротив, запросто могут послать тебя к черту. Но если уж разговорятся, то могут вывернуть душу наизнанку".

На следующий день после игры "Рейнджерс" с "Ванкувером", просмотрев спортивные странички нескольких канадских и американских газет, я поняла, что манера общения с журналистами, аналогичная манере Гретцки, у игроков НХЛ - отнюдь не редкость. Чем примитивнее ответ, тем меньше шансов прочитать в газетном отчете то, чего ты не говорил вовсе (что в ряде изданий случается постоянно). Право на эксклюзивное интервью получают единицы, но и в тех интервью продуманным бывает каждое слово. Элементарный профессионализм.

Уже переехав из Ванкувера в Сан-Хосе, где ждали совсем не хоккейные дела, в темной, забитой книгами лавчонке букиниста я нашла одну из книг Гретцки.

"В 5 лет я уже умел кататься. Для детей такого возраста хоккейных турниров тогда не было вообще, и однажды я пришел на каток, где играли 10-летние мальчишки. Меня прогнали. Вскоре наша семья переехала из Брэнфорда в совсем крошечный городок Пэрис, где отец сразу повел меня в хоккейную секцию. Но и туда меня не взяли из-за возраста и маленького роста. Взяли через год, и пять следующих лет я играл с мальчишками, которые были на 4 - 5 лет старше, чем я. Меня все защищали, я же изо всех сил старался не подвести свою команду на льду.

Зимой во дворе дома отец заливал каток и учил меня каким-то техническим приемам. Я был готов ночевать на льду, часто выходил кататься до школы, когда родители еще спали, и поздно вечером, перед сном. Мне страшно нравилось играть. Не так давно один из болельщиков попросил меня сказать его сыну, что, если тот хочет стать таким же известным хоккеистом, каким стал я, то должен заставить себя тренироваться так, как тренировался я - по шесть - восемь часов в день. Я так и не смог этого сказать. Потому что никогда не заставлял себя тренироваться - я просто не мог без тренировок. И кстати, вовсе не уверен, что стал бы выдающимся хоккеистом, если бы мой отец заставлял меня тренироваться. Такова моя натура: стоит мне услышать, что я должен поступить определенным образом, как я тут же все делаю наоборот. Точно так же меня всегда заводили скептики: как только я слышал, что не смогу чего-то добиться, я расшибался в лепешку, но делал это.

Наверное, я излишне сентиментален. Помню, как тоскливо мне было на чемпионате мира среди юниоров. Я был страшно горд тем, что в 16 лет защищаю честь сборной Канады, и в то же время постоянно думал о том, что впервые в жизни не буду дома на Рождество. Потом, когда я попал в НХЛ и стал играть за "Ойлерз", я довольно часто думал о том, чтобы завести собственную семью и собственных детей.

С женой мне повезло. У нас во многом общие взгляды. Многие считают, что мы излишне балуем своих трех детей, особенно мальчишек Тая и Тревора, но это не так. Мы поддерживаем абсолютно все их идеи, беспрекословно требуя одного: если что-то начал, доведи до конца.

Тренер из меня, наверное, неважный. Я много раз ловил себя на том, что не могу объяснить, почему делаю на льду то или иное движение. Просто делаю его на грани инстинкта. Мне очень повезло с первой командой. Ее тренер Глен Сатер свято верил в то, что успех возможен только при командной тактике, но при этом всячески приветствовал мой индивидуализм. Не уверен, что моя карьера сложилась бы так, как она сложилась, попади я в команду с другими традициями и тренерскими взглядами. Да и вообще я считаю, что мне очень повезло в жизни. А еще часто вспоминаю момент, когда впервые, еще мальчишкой, в каком-то журнале увидел фотографию Жана Беливо с Кубком Стэнли над головой. Тогда я очень четко понял, что цель моей жизни - когда-нибудь точно так же поднять над головой Кубок. И я знал, что сделаю это, чего бы мне это ни стоило".

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ