Газета Спорт-Экспресс от 20 ноября 1997 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

Владимир МАЛАХОВ

ВСЕ, ЧТО МНЕ НУЖНО - ЭТО НОРМАЛЬНАЯ КОМАНДА С НОРМАЛЬНЫМ ТРЕНЕРОМ

Игорь РАБИНЕР - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке.

Пожалуй, лучшим российским НХЛовцем в первый месяц чемпионата стал 29-летний защитник "Монреаль Канадиенс" Владимир Малахов. И дело даже не в том, что по набранным очкам среди игроков обороны он делит второе место с Никласом Лидстремом из "Детройта", уступая лишь Стиву Дюшену из "Сент-Луиса". Сам хоккей, который демонстрирует Малахов, заслуживает множества восклицательных знаков. Игра Владимира, признанного мастера катания и острого паса, всегда была эстетичной и приятной глазу, а в этом году она стала еще и чрезвычайно стабильной. Роль его в "Монреале", который под руководством нового тренера Алана Виньо сенсационно захватил лидерство в Восточной конференции, красноречиво определил партнер Малахова по паре Стефан Кинтал: "Когда Владимир из-за травмы пропускал матч с "Торонто", мы чувствовали себя так, как "Рейнджерс" без Брайана Лича, и вчистую проиграли. А как только он вернулся, тут же заиграли, как прежде". А монреальские газеты, которые раньше шельмовали Малахова, теперь называют его одним из претендентов на "Норрис Трофи" - приз лучшему защитнику сезона НХЛ.

Что же произошло? Почему Малахов - бесспорно, очень талантливый, но по каким-то причинам никак не раскрывавший до конца свой талант хоккеист, в этом сезоне так преобразился? И почему его клуб, бывший в последние годы твердым середняком НХЛ и практически ничего, кроме тренерского состава в межсезонье не поменявший, нынче уверенно чувствует себя на самой вершине и демонстрирует такой острый, быстрый и результативный хоккей?

МАЛАХОВ И ТРАМБЛЕ

- Я не думаю, что моя игра так уж изменилась по сравнению с прошлым годом, - говорит Малахов. - Я играю так же, а вот вся команда - совсем по-другому. Многое зависит от тренера, а сейчас в отличие от прошлого года нами руководят толковые люди, которые превратили группу хоккеистов, действовавших каждый за себя, в команду. Теперь все мы чувствуем себя очень уверенно и получаем удовольствие от игры.

-С прежним тренером, Марио Трамбле, насколько я знаю, отношения у вас не складывались?

- Мне с первого же дня стало ясно, что игроков моего плана он не любит. Трамбле пытался заставить меня делать такие вещи, которые я не признаю и никогда делать не буду. К примеру, меня всю жизнь учили: если нападающий с шайбой стоит лицом к борту, его ни в коем случае нельзя атаковать со спины, потому что он может легко обмануть тебя - покажет, что уходит влево, а сам уйдет вправо, и ты окажешься не у дел. Трамбле же кричал мне, чтобы я бил со спины, и мои доводы, что по элементарным хоккейным законам этого делать нельзя, слушать не хотел. Аналогичных примеров можно привести еще много. И меня возмущало все, что происходило при нем в команде.

-А что происходило?

- Помню его первый день в "Канадиенс". Пришел, сразу на всех наорал: мол, вы все обнаглели, не бережете славных традиций "Канадиенс". Да, я понимаю, что он когда-то играл в этой команде, выигрывал Кубок Стэнли. Но я знаю, какой была его роль в том "Монреале". Он был игроком четвертого звена. Я тоже могу начать расписывать, как, едва появившись в сборной, выиграл чемпионат мира. Хотя на самом деле его выиграло поколение Фетисова, а я был всего лишь дебютантом. Когда же Фетисов и К° уехали в НХЛ, мы начали проигрывать. Так что россказням Трамбле о том, что он все выигрывал, а мы заложенные им традиции разрушаем, грош цена. А как он себя вел? После игры заходил в раздевалку и пинал мусорные бачки, швырял в стену клюшки... Мой отец тоже был тренером команды мастеров, но он никогда себе такого не позволял. Он говорил мне, и я запомнил это на всю жизнь: если игроки видят, что тренер нервничает и сходит с ума, то начинают паниковать сами. Это с "Монреалем" и происходило.

-То есть конфликт Трамбле с Патриком Руа, приведший к обмену последнего, не был случайным эпизодом?

- Отнюдь. Тренер, чувствуя, что авторитета у него недостаточно, начал опасаться, что самые заслуженные игроки команды могут пошатнуть его власть над ней. Он же с Руа когда-то в "Монреале" в одной комнате на выездах жил - Патрик тогда только начинал карьеру, а Трамбле уже заканчивал. Так теперь он решил его вроде как на место поставить - чтобы все знали, кто тут хозяин. Но никто не имеет права в таким тоне и в таких выражениях говорить с человеком, который два раза выиграл Кубок Стэнли и становился лучшим вратарем НХЛ. Вот Патрик и заявил в конце концов, что у Трамбле играть не будет. А перейдя в "Колорадо" и еще раз выиграв Кубок Стэнли, все всем доказал. Трамбле же со своим болезненным самолюбием остался без нормальных вратарей. Кстати, под шумок вместе с Руа отправили в "Колорадо" и Майка Кина - англоязычного капитана "Монреаля", а его место занял говорящий по-французски Пьер Тарджон.

МАЛАХОВ И ФРАНЦУЗЫ

-Год назад вы говорили мне о проблеме во взаимоотношениях англо- и франкоговорящих игроков в команде.

- Проблемы были не между игроками, а в отношении тренера к этим группам. Он четко разделил команду на французов и нефранцузов. Меня, допустим, ругал всегда, что бы я ни делал, а француза в аналогичной ситуации Трамбле хвалил. Порой доходило до такого абсурда, что один из наших лидеров Марк Рекки не выдержал и заявил ему: "Ты не имеешь права так разделять команду!" Впрочем, о команде в полном смысле этого слова при нем говорить не приходилось. Были французы, англичане и русские.

-Похожую историю я слышал от Дмитрия Христина о прошлогоднем "Лос-Анджелес Кингз". Правда, там виноваты в этом были игроки, а не тренер.

- В Америке это все же не так ощущается, как в расположенном в провинции Квебек Монреале, где бурлят националистические страсти. Они же все время хотят отделиться от Канады. Неделю назад в Монреале был Жак Вильнев, так знаете, что произошло? Когда он начал говорить по-английски, народ стал его освистывать! Да, он родился в Квебеке, но в 5 лет уехал в Европу и говорит теперь на том языке, на каком ему удобнее говорить. А когда его спросили о политике и он ответил, что не лезет в нее и предпочитает заниматься тем, что знает и умеет, это было воспринято так, будто он открещивается от своих корней. Маразм какой-то. Представляете, что творилось, когда в такой обстановке в команду пришел тренер, склонный делить игроков по национальному признаку? Трамбле, кстати, по-английски очень плохо говорит. В напряженной ситуации он вдруг переходил на французский, а на английском иногда такие фразы выдавал, что вся команда хохотала. Я знаю английский лучше его, тренера! Но не в этом даже дело. Порой тебе четко давали понять, что если ты не говоришь по-французски, то ты - человек второго сорта. Как-то раз я пришел на собрание защитников, на котором кроме меня присутствовали четыре француза. Так второй тренер все собрание провел по-французски. В конце концов я не выдержал и сказал: "Ау, я здесь!" Тогда он с неохотой вспомнил обо мне: "Ах да, извини", - и продолжил по-английски. Было страшно обидно. С самими ребятами у меня никогда не было проблем - мне без разницы, англо- или франкоговорящий человек. Но бесило, что те, кто руководил командой, без зазрения совести отдавали предпочтение французам. Сейчас этого, к счастью, и в помине нет. А тогда я ведь и обменять меня из-за этого просил.

-Когда это было?

- Сразу после того, как в начале прошлого сезона отправили в "Нью-Джерси" моего партнера по паре Лайла Оделайна - человека, обладавшего в "Монреале" авторитетом не меньшим, чем Мессье. Он из тех, кто способен "держать" команду, вести ее за собой, кто может в нужный момент встать и сказать нужные и жесткие слова как партнерам, так и руководству - и его будут слушать. Таких здесь называют character player, и с их уходом команда лишается своей души. Но в "Монреале" частенько продают хороших игроков и покупают вместо них французов, чтобы угодить общественному мнению, хотя по уровню игры они не тянут. Вот и взяли вместо Оделайна Стефана Рише. Да, раньше это был прекрасный нападающий, забивал по 50 шайб за сезон. Но когда Рише пришел к нам, у меня сложилось впечатление, что он вообще не хочет играть в хоккей.

-Вашу просьбу о трейде, надо полагать, не удовлетворили?

- Да, как и все следующие. Начиналась, как я ее называю, песня генерального менеджера. Когда никаких разговоров об обмене нет, Малахов у них - самый плохой, а как только он говорит, что хочет играть в другой команде, сразу становится хорошим, да таким, что менять его никак нельзя. В общем, ситуация была безвыходная.

МАЛАХОВ И ПРЕССА

-От монреальской прессы, которая в основном франкоязычная, тоже, слышал, вам доставалось?

- Я нервничал по этому поводу только в первое время. Когда в газетах очередной порцией грязи обливали, начинал сомневаться: может, действительно я не умею в хоккей играть и все делаю неправильно? Пробовал прислушиваться к Трамбле, выполнять некоторые его указания - получалось только хуже, потому что я в его хоккей не играл и не могу играть. А в один прекрасный день я сказал себе: все, больше на газеты я внимания не обращаю, читать их перестаю и играю так, как считаю нужным. И представляете, с этого момента у меня начало все получаться! С тех пор я только иногда статистику в прессе просматриваю, а статьи читать - извините.

-Однако сейчас те же самые монреальские газеты называют вас кандидатом на "Норрис Трофи".

- Да, ажиотаж какой-то нездоровый поднялся, а ведь еще только начало сезона! Но я знаю цену всем этим восторгам. Еще месяц назад те же люди писали, что менять меня надо, и, чем быстрее, тем лучше, потому что денег я много получаю, а ничего не делаю. Теперь же - о "Норрис Трофи" заговорили, хотя на самом деле в моей игре ничего не изменилось. Я как тогда играл в свой хоккей, так и сейчас играю. Но, как я уже говорил, другой стала команда, из-за чего и настроение улучшилось во сто крат. При Трамбле и на лед-то выходить не хотелось, а теперь, когда знаешь, что тебя поддерживает тренер и что он не спустит на тебя всех собак после первой же ошибки, как будто крылья за спиной вырастают. И ни при чем тут, как некоторые считают, то, что у меня последний год контракта - не у всей же команды последний год, верно? А играют с вдохновением сейчас все. Журналисты меня спрашивали: что с тобой случилось, почему ты так много очков стал набирать? Я им говорю: а вы посмотрите мою статистику за первые мои два года в НХЛ, когда в "Айлендерс" я набрал сначала 52, а потом 56 очков. Потому что это была нормальная команда с нормальным тренером. Больше мне ничего не надо.

МАЛАХОВ И "МОНРЕАЛЬ"-97/98

-Когда вы летом узнали об увольнении Трамбле и назначении Алена Виньо, как отреагировали на это?

- Традиционно для последних своих лет в "Монреале" - попросил обмена. Про Виньо я ничего не знал, но решил, что раз назначили другого француза, то ничего не изменится. Но потом, когда я с ним познакомился, мнение свое изменил. Перед началом тренинг-кемпа он лично встречался с каждым из игроков и спрашивал, какой бы мы хотели видеть команду. Я в этот момент думал, что меня обменяют, а потому совершенно откровенно сказал ему следующее. Что, во-первых, тренер должен контролировать свои эмоции: если ты начнешь психовать и срывать свою нервозность на игроках, то толку от этого не будет. И, во-вторых, если ты будешь заходить в раздевалку и говорить по-французски, у тебя не будет команды. Он пообещал принять мои слова к сведению - и действительно сделал это. Сейчас у нас нет разделения по национальностям, все равны, всех оценивают только по их игре. Все почувствовали себя единым организмом, в котором каждый зависит от каждого. Что и было главным - состав-то у команды играющий подобрался.

-Нервы у Виньо тоже на должном уровне? Все-таки его положение не из простых: он - тренер-новичок в НХЛ, работавший ранее с университетской командой, да еще такой молодой - 36 лет. Наверняка ему было непросто и наладить отношения с опытными игроками, сделать так, чтобы они с ним считались.

- Есть в нем какая-то внутренняя сила, которая заставляет слушать его и верить ему. Очень много внимания уделяем на тренировках тактике. Появились в игре рациональность, дисциплина. Я, атакующий защитник, теперь знаю, что если нападающий при моем подключении к атаке меня не подстрахует, то с него спросят. Получается - пятеро в нападении, пятеро в защите. Все говорят, что на нас сейчас стало приятно смотреть. Но тут надо отдать должное не только Виньо, но и второму тренеру, опытнейшему Дэйву Кингу. Мне кажется, что в формировании командной игры ему принадлежит главная роль. Во всяком случае, они с Виньо очень хорошо друг друга дополняют и ведут себя именно так, как должны в идеале вести себя тренеры НХЛ. Авторитетно, цивилизованно и порядочно. Отсюда, считаю, и наши успехи. А еще характер у команды окреп. Раньше, если пропускали одну шайбу, почти никогда не отыгрывались. А недавно два матча подряд, проигрывая в каждом по 0:1, выиграли у сильных "Далласа" и "Финикса".

МАЛАХОВ И КОНЬКИ

-Общепризнано, что ваша техника катания - одна из самых совершенных в НХЛ. Что это - божий дар, работа первого тренера или какие-то особые конькобежные тренировки уже в сознательном возрасте?

- В детстве я вроде бы ничем особенным не выделялся. Наверное, сыграло роль то, что в силу обстоятельств я два года - с 8-го по 10-й класс - играл в хоккей с мячом. Там поле большое, и, хотя поначалу привыкнуть к нему было сложно, это наверняка помогло мне улучшить технику катания на коньках.

-А почему это вы вдруг в хоккей с мячом подались?

- Мой отец был известным тренером. В 70-е годы, когда я только-только начинал, он вместе с Евгением Мишаковым тренировал команду свердловского СКА по хоккею с шайбой, а потом переключился на мяч. Тренировал тот же самый свердловский СКА. Но потом уволился из армии, и его пригласили возглавить кемеровский "Кузбасс". Я, школьник, естественно, поехал вместе с ним. В шайбу в Кемерово практически не играли - во всяком случае, на нужном мне уровне, поэтому пришлось на два года переключиться на хоккей с мячом. Это был интересный опыт. А после школы я поехал в Москву поступать в институт физкультуры - тогда тем, кто приезжал с периферии (а я, получалось, ехал не из Свердловска, а вообще из Кемерова), отдавали при зачислении предпочтение. Нормально сдал экзамены и был принят на отделение хоккея - там был только хоккей с шайбой. Играл в факультетской команде, и у нас было несколько человек из молодежного состава "Спартака". У них тогда как раз народ косяком в армию забирали, и эти ребята предложили мне поиграть за них, обещав утрясти вопрос с тренером. Так я попал в молодежную команду "Спартака", а чуть позже Борис Майоров пригласил уже в команду мастеров. Отыграл два года, после чего ко мне подошел селекционер ЦСКА Борис Шагас и поинтересовался, нет ли у меня желания перейти в армейский клуб? Я попросил дать мне подумать. Дело в том, что у меня была возможность не служить в армии, и насильно бы меня забрать никто не смог. Однако в итоге согласился, так как шансов попасть в сборную - на первых порах молодежную, потом вторую - там было гораздо больше. О первой сборной я тогда и не думал. Но в конце концов и она меня не миновала.

МАЛАХОВ И СБОРНАЯ

-Вот мы и подошли к теме сборной России. Приняли ли вы окончательное решение по поводу того, играть или не играть на Олимпиаде в Нагано?

- На данный момент могу сказать с 80-процентной уверенностью, что на Олимпиаду не поеду. Раньше был уверен в этом на все 100 процентов, но кое-что поколебалось во мне после разговора с Алексеем Касатоновым, сказавшим мне, что на меня в сборной рассчитывают. Я с уважением отношусь к Алексею, но у меня остались очень тягостные воспоминания об обстановке в команде на Кубке мира, после которого меня сделали козлом отпущения за неудачу. В прессе я тогда был назван предводителем тех, кто забыл о хоккее и чести Родины. А все потому, что, привыкнув за несколько лет в Америке к НХЛовским нормам взаимоотношений, я в лицо говорил людям из Федерации, с какими из их поступков категорически не согласен. Мне этого не простили. После окончания этого кошмара я несколько дней лежал в Майами на берегу океана - отходил. Нервы были на пределе, думал даже заканчивать с хоккеем. Мне было очень больно, и я не хочу еще раз такое пережить.

-В чем заключались ваши претензии?

- Об этом можно очень долго говорить, и я не хочу повторяться - о тех же костюмах для команды, за которые вроде заплатили 50 тысяч долларов, но которые было страшно надеть... Расскажу лишь одну историю. Когда надо было лететь в Москву на сбор, агент Серж Левин, работавший тогда со сборной, сказал мне, что я полечу экономическим классом с пересадкой в Амстердаме. Отправишься, говорит, рейсом замечательной компании KLM, проведешь 4 часа в прекраснейшем аэропорту Европы и скоро будешь в Москве. На мои возражения, что лучше я куплю себе билет на родной Аэрофлот, где бизнес-класс стоит 1200 долларов, и через 8 часов буду в Москве, он нервно начал заявлять" что так не получится, потому что уже приобретены билеты в оба конца, которые поменять нельзя. Я разозлился и поступил так, как счел нужным. Но самостоятельно я добирался: только в Москву, а в Америку всем нам пришлось лететь именно по пути, сочиненному Федерацией. Не бред ли, что, летая по Европе первым классом, в Америку сборная России полетела экономическим, да еще в переполненном самолете и с пересадкой (один покойный Сыч летел в бизнес-классе)? Я выходил из салона, согнутый как буква Z. Потом я говорил с президентом Ассоциации игроков НХЛ Бобом Гуденау, и он сказал мне, что по официальному договору между НХЛ и ФХР сборная должна была лететь в Америку первым классом без посадки. Выходит, кто-то нажился на билетах? Когда происходят такие вещи, становится страшно противно - мы от подобного в НХЛ уже отвыкли. Я обо всем этом говорил в открытую. И получил.

-Но ведь теперь и Федерацию, и сборную возглавляют другие люди?

- То же самое мне говорил и Касатонов. Хочется, конечно, верить, что все там изменилось, но ведь и перед Кубком мира нам рассказывали, что все, дескать, по-новому. А я, честно говоря, сомневаюсь, что система могла измениться за такой короткий срок. Я понимаю, что это первая в истории подобная Олимпиада, однако и хочется, и колется. Не могу я забыть, что пришлось пережить в 96-м.

-Но ведь болельщики ни в чем не виноваты, и они вправе ждать, что сборная поедет на такие Олимпийские игры в своем сильнейшем составе.

- Я прекрасно понимаю их чувства, но пусть они поймут и мои. Кандидатов в сборную у нас много, незаменимых людей нет. На Олимпиаду нужно ехать, будучи готовым и сконцентрированным на 100 процентов и думая только о хоккее. Мне же это вряд ли удастся. В общем, пока я гораздо больше склоняюсь к тому, чтобы отказаться от поездки в Нагано.

МАЛАХОВ И СЕМЬЯ, АМЕРИКА И МОСКВА

- Ваша семья продолжает быть не совсем типичной для хоккеиста НХЛ - в том смысле, что работает не только муж, но и жена. Людмила продолжает карьеру топ-модели?

- Теперь уже от случая к случаю - годы все-таки идут. Конечно, ей скучно целыми днями дома сидеть, однако более молодые красавицы уже поджимают. Она сама себя стала называть "пожилой моделью".

-Правда, что, когда вы познакомились в Нью-Йорке, она зарабатывала больше вас?

- Пожалуй, правда. Она приехала в Штаты за год-два до меня, а до этого имела прекрасную карьеру в Париже. Однако через год после нашего знакомства я подписал новый контракт - и этот перекос был ликвидирован раз и навсегда (смеется).

-У вас, насколько знаю, один ребенок?

- Да, трехлетний сын Антон. Когда после этого сезона новый контракт подпишу, тогда и о втором подумаем: все-таки финансы в этой стране очень многое решают. Дети должны учиться в хороших школах, а это удовольствие не из дешевых.

-Свой дом под Нью-Йорком вы сохранили?

- Да, и купили еще квартиру в Майами - чтобы зимой, когда в Монреале холодно, как в Сибири, жена с сыном во время моих длительных выездов могли поехать во Флориду погреться. А под Нью-Йорком дом остался - на Лонг-Айленде, потому что суета самого Нью-Йорка - не по мне. Теперь я люблю спокойную, размеренную жизнь.

-Но могу себе представить, как когда-то после многомесячных сборов в ЦСКА игрокам погулять хотелось...

- Думал я на эту тему. И сейчас понимаю, почему ребята напивались. Когда сидишь постоянно на сборах, за один свободный вечер хочется все успеть - и с девушкой пообщаться, и выпить. А теперь, когда дома постоянно живешь, никакого излишнего стремления к выпивке нет. Последний раз я себе позволил как следует расслабиться в свой день рождения - 30 августа. С тех пор даже и не тянет. Два-три раза в год бывают такие моменты - но только в межсезонье. А во время сезона, который тут такой, что в форме надо себя держать постоянно, расслабляться ни на секунду нельзя.

-А физподготовка у вас здесь отличается от той, что была в России?

- Да. Не таскаю такие большие веса, как в ЦСКА. Тогда, помню, мы за одну тренировку поднимали по 18 тонн, и к середине сезона я очень уставал. А теперь я летом регулярно занимаюсь силовой подготовкой, но максимальный вес - килограммов 70-80. И чувствую себя прекрасно. Кстати, мой отец, когда был действующим тренером, тоже заставлял тягать большие веса, а теперь пришел к выводу, что это было неправильно. Впрочем, у каждого тренера - свои методы подготовки.

-Как вам показалась во время приезда на Кубок "Спартака" Москва?

- Я в ней каждый год примерно недели по две провожу, так что контрасты не сильно бросаются в глаза. Хотя, конечно, город меняется. Летом мы с женой нашли уже пару ресторанов, в которых не только вкусная еда, но и цены не такие сумасшедшие, близкие к американским. Москва сейчас очень чистая, дороги привели в порядок. Вот только сколько все это продержится после празднования 850-летия столицы. Очень хочу верить, что все будет хорошо.

-Когда завершите карьеру, вернетесь в Москву или останетесь жить в Америке?

- Скорее всего останусь. Чтобы жить в Москве, нужно слишком много денег. А еще преступность путает. Здесь я, по крайней мере, знаю: если что случится, полиция приедет через 5 минут. Бывало, что мы дома неправильно отключали сигнализацию, так спустя считанные минуты к нам врывался человек с пистолетом - ты кто такой? А в 1990 году, когда я жил в Москве на квартире у друга, вооруженные бандиты обчистили ее почти подчистую: оставили только пару брюк, две рубашки и нижнее белье. А вынесли по тем временам много: 6 тысяч долларов, одежду, аппаратуру... Хорошо хоть ребенка моих друзей не тронули - в ванной заперли. Сыграли мы, помню, 2:2 с "Динамо", звоню домой узнать, как дела, - и мне вот такое говорят. И началось: многочисленные вызовы на Петровку в только что созданный отдел по борьбе с организованной преступностью, обещания, что обязательно разберутся и найдут... Чем все это закончилось, догадайтесь сами.