Газета Спорт-Экспресс от 23 апреля 1998 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 2

С УЖИНА СТОИМОСТЬЮ 10 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ Сергей ФЕДОРОВ И "ДЕТРОЙТ" ОТПРАВИЛИСЬ В ПОХОД ЗА ОЧЕРЕДНЫМ КУБКОМ СТЭНЛИ

Евгений РУБИН - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке.

Есть у хоккейной команды "Детройт Ред Уингз" традиция: пока идет первый сезон пребывания в ней новичка, тот время от времени устраивает одноклубникам ужин в приличном ресторане. Но в конце февраля команда решила отойти от традиции, передав на один раз роль устроителя и казначея пира Сергею Федорову. Выбор этот легко объясним. Во-первых, в команду возвратился, завершив долгие и болезненные переговоры с руководством клуба о контракте, блудный сын. Во-вторых, он, этот сын, стал самым высокооплачиваемым игроком в истории "Ред Уингз".

О переговорах Сергея с клубом читателям известно все - об этом писали много и подробно. Но есть одна деталь достигнутого соглашения, о которой хочу напомнить. Среди прочих пунктов проекта договора "Каролина Харрикейнз" с Федоровым был и такой: если команда дойдет в розыгрыше Кубка Стэнли до финала в Западной конференции, то хоккеист помимо зарплаты получит 12-миллионную премию.

Внешне обещание такой премии выглядит заманчиво. Но с тем же успехом можно было обещать ее тому, кто сумеет превратить карлика в великана. Шансы "Харрикейнз" не то что дойти до финала, а просто пробиться в число 16 участников розыгрыша Кубка Стэнли были ничтожны.

"Ред Уингз" - вероятный кандидат на завоевание Кубка в нынешнем сезоне. Так что, взяв на себя все обязательства, данные Федорову "Харрикейнз", клуб с этими 12 миллионами практически распрощался. Или, во всяком случае, мечтает распрощаться: ему участия в финальной серии своей Конференции мало - ему нужен Кубок. И не ради сохранения хорошего игрока, а ради Кубка решили владельцы команды за ценой не постоять. Словом, для Сергея 12 миллионов стали вещью реальной, осязаемой.

Известие о том, что Федоров и "Ред Уингз" ударили по рукам, было обнародовано, когда шла Олимпиада в Нагано. И как раз там редакция поручила мне взять у него интервью для "СЭ"-журнала. Раньше я не был знаком с Сергеем, но наслышан о его разладе с командой, об его отказе от поездки с Кубком Стэнли и российскими игроками "Уингз" в Москву, о нежелании возвращаться в Детройт. И я настраивался на встречу с капризной звездой, знаменитостью, уставшей от назойливых репортеров, раздраженной их стремлением проникнуть в чужую частную жизнь, расспросами о том, в каких взаимоотношениях находятся он, Сергей Федоров, и теннисистка Анна Курникова.

Однако меня ждало приятное разочарование. Он оказался обаятельным молодым человеком - деликатным, обязательным, улыбчивым. Наш разговор продолжался около часа. И не только я расспрашивал Сергея, но и он меня - о религии, политике, эмиграции. У него есть обо всем свое мнение, но ему интересно и мнение собеседника.

Словом, в тот день Федоров завоевал в моем лице своего верного болельщика. И, узнав о том, что детройтские хоккеисты решили сделать его устроителем командного ужина, я был рад, увидев в этом знак: не только руководство, но и игроки не держат на него зла.

Угощение, как утверждают участники, приводя в доказательство перечень поданных блюд, было роскошным. Да об этом свидетельствует и ресторанный счет - 10 тысяч долларов плюс чаевые. Детройтский форвард Дэррен Маккарти шутил потом: "Сергей, вернувшись в команду, некоторое время чувствовал себя неуютно. Но он парень умный, знает, что лучший путь к сердцу хоккеиста лежит через его желудок. Мы с удовольствием смели все, что он заказал".

Так лед был растоплен, и этим не в последнюю очередь следует объяснить мощную игру и всей команды, и самого Сергея после его столь долгого отсутствия.

А накануне банкета Федоров сказал пришедшему в раздевалку команды владельцу "Ред Уингз" Майку Иличу: "Можете не волноваться - я отработаю каждый цент, положенный мне по контракту". Эти слова - "каждый цент", сказанные Федоровым, не звучат краснобайством. Сергей знает цену деньгам. Когда он играл в ЦСКА, у него не было ни их, ни собственного угла, не говоря уже о машине. Жил он тогда в солдатской казарме и о тех временах вспоминает как о самых тяжких и скудных в своей жизни.

Верный обещанию честно отработать данные ему клубом авансы в виде миллионов, он на удивление быстро набрал нужную форму и стал опять сильнейшим в команде. А ведь после лучшего своего сезона-93/94, по итогам которого он удостоился двух наград - как наиболее ценный игрок лиги и как лучший нападающий защитного плана, - Федоров далеко не всегда играл одинаково хорошо. Да и в прошлом году, пока шел регулярный чемпионат, к нему были претензии, однако кубковый турнир он завершил самым результативным в команде, выигравшей Кубок Стэнли.

Любопытное - и, по-моему, верное - объяснение этим колебаниям в игре Сергея дал его одноклубник Дэррен Маккарти: "Те, кто сомневается, заслуживает ли он денег, причитающихся ему по новому контракту, заблуждаются, если думают, что есть в НХЛ два Сергея Федорова - хороший и плохой. Нет, он один. И когда он хочет играть, то играет лучше всех в лиге".

Сейчас он явно хочет играть и не делает из этого секрета. Он приехал из Нагано в прекрасном состоянии потому, что у него хватило сил уже тогда, в дни олимпийского турнира, начать готовить себя к возвращению. В Детройте он ввел в свой тренировочный режим работу со штангой. Он был так вдохновлен тем, что опять живет нормальной жизнью хоккеиста и находится в том кругу людей, в котором провел свои американские годы, что приходил на стадион в выходные дни - потренироваться самостоятельно или просто посидеть в раздевалке.

Уже со второго-третьего после возвращения Сергея матча стало ясно: его опять можно использовать и как центрового, и как полноценного силового форварда, способного сражаться за шайбу у бортов и на равных состязаться в единоборствах с самыми физически мощными защитниками.

Федоров принадлежит к той редкой категории спортсменов, чье присутствие в команде заметно влияет на характер ее действий на льду. "Сергей меняет динамику игры, - отзывается о нем ассистент тренера "Уингз" Дэйв Льюис. - Его скорость, его универсальность ее преображают. Он - хоккеист, к встрече с которым противник должен готовиться специально, как к встрече с Уэйном Гретцки".

О том, как заиграл "Ред Уингз" с момента приезда Федорова из Нагано, скажет вам такая деталь: в первых же 12 матчах он одержал 9 побед, сделал 2 ничьи и потерпел одно поражение.

Детройтская публика не так быстро, как партнеры по команде, простила Сергею намерение уйти. Полтора месяца назад, когда он снова вышел на лед арены имени Джо Луиса, она без всяких обиняков дала понять своему недавнему любимцу, кем он стал теперь в ее глазах - Федорова освистали.

Прием, оказанный тогда Сергею, был настолько резок, что главный тренер "Ред Уингз" Скотти Боумэн при первой возможности обратился через детройтское радио к болельщикам с призывом умерить свой пыл. Эта просьба возымела действие: нетерпимость, выражавшаяся в свисте и улюлюкании, сменилась ледяным равнодушием, которое подчеркивалось молчанием трибун в моменты, когда шайба попадала к Федорову. Но наступило 1 апреля, матч "Уингз" с "Колорадо Эвеланш", и Федоров забил оба гола в ворота злейшего врага своей команды и детройтской публики. Услыхав объявление о том, что он признан лучшим игроком матча, зрители, поднявшись со своих кресел, устроили оглушительную овацию. Она была, как трубка мира, как рукопожатие в знак возобновления дружбы между хоккеистом и его почитателями.

Он принял прощение, с трудом сдержав слезы, и сказал: "Отныне я должен жить хоккеем, дышать хоккеем, думать только о хоккее".

Да, много критиков нажил себе Федоров за минувшие лето, осень и зиму. Но самыми суровыми и непримиримыми среди всех были те люди, с которыми он играл в звене, прозванном "Пять русских" и "Красная армия". Теперь восстановлено согласие и с ними. "Тяжелого осадка на душе больше нет", - выразил в разговоре с американским журналистом их чувства к возвратившемуся под знамена "Красных Крыльев" соотечественнику центрфорвард Игорь Ларионов. А затем произнес фразу, которую я передаю в прямом переводе с английского: "У нас в России есть такое выражение: не толкуй о прошлом, а то потеряешь глаз". Звучит неуклюже. Но, с другой стороны, как иначе выговоришь на чужом языке понятный всякому россиянину афоризм "Кто старое помянет, тому глаз вон"?