Газета Спорт-Экспресс № 170 (2366) от 29 июля 2000 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 3

Александр БЕЛЕНЬКИЙ

из Финикса

"Такое ощущение, как будто кипятком дышишь", - сказал Виктор Демьяненко, наш прославленный в прошлом боксер-любитель, серебряный призер Московской Олимпиады, едва мы вечером в среду вышли из здания аэропорта в Финиксе. Жара действительно стояла жуткая - градусов 45, не меньше.

СМЕШОК УОРТОНА

Финикс живет предстоящим боем Константина Цзю, чемпиона мира в первом полусреднем весе по версии WBC, с легендарным мексиканцем Хулио Сесаром Чавесом, экс-чемпионом мира в трех весовых категориях. Билетов продано более чем на миллион долларов, что, говорят, является рекордом за всю спортивную историю Финикса. А это, между прочим, город с населением в четыре с лишним миллиона жителей, и чуть ли не половина из них - мексиканцы, для которых Чавес - народный герой масштабов Панчо Вильи, а может быть, и больше. Сомневаюсь, что все они знают, кто такой Панчо Вилья, а вот кто такой Чавес, знают абсолютно все.

Костю в первый день мы так и не увидели. Он где-то тренировался. Но уже в аэропорту нас встретил его менеджер Влад Уортон, который, несмотря на свое могучее телосложение и большую физическую силу, выглядел так, словно его сейчас сдует первый же порыв аризонского ветра.

- Влад, когда вы спали в последний раз? - не выдержал я.

- Если честно - не помню. Сегодня в кресле час поспал, перед этим - еще час урвал. Но это разве настоящий сон? - ответил Уортон. У него были воспаленные глаза, блестевшие к тому же нездоровым лихорадочным блеском, который не мог быть вызван жарой. - Мало нам проблем с боем, - продолжил Уортон, - так мы тут еще с жуликами связались, которые сначала продавали билеты на матч, а потом смылись.

- Я думал, такое только в России бывает.

- Нет, не только. Но здесь их можно легко достать через суд. Честно говоря, я вообще не понимаю, на что они рассчитывали. Тем не менее настроения это, сами понимаете, не поднимает.

- Как Костя? - спросил я, пытаясь перевести разговор на другую тему, так как эта явно не доставляла удовольствия и без того измученному Уортону.

- Скоро сами увидите, - ответил Влад, усмехнувшись. Что означал этот смешок, я узнал позднее.

БОЛЕЛЬЩИКИ-ПРОФИ

Ранним утром я спустился в холл гостиницы, чтобы купить газеты, и обнаружил там двух классических пожилых американцев в шортах, кроссовках и майках, которые с жаром обсуждали предстоящий матч.

- Ну да, Чавесу тридцать восемь, - с молодецким жаром ораторствовал один, - но это еще не значит, что с ним покончено. Да, он проигрывал Оскару Де Ла Хойе, а совсем недавно уступил Уилли Уайзу. Но давайте будем объективны: Де Ла Хойя, в сущности, средневес - просто чрезвычайно здоровый организм позволяет ему играть с весом. Сколько он прибавляет между взвешиванием и боем? Фунтов пятнадцать, наверно. К тому же он выше Чавеса почти на четыре дюйма.

- Ну а о Уайзе что вы скажете? Его же до боя с Чавесом никто не знал! Я ведь не спорю, что Чавес - великий боец. Я просто говорю, что у него сейчас не хватит сил, чтобы драться с таким убийцей, как Цзю.

- Как раз сила с ним осталась. И очень многое другое тоже. Возраст, как мы оба с вами помним, начинается с того, что ты не можешь входить в форму сразу. Когда ты молодой, она всегда с тобой, и ты думаешь, что так будет постоянно, что бы ты ни делал. А потом вдруг - раз! И оказывается: то, что раньше ты мог сделать сразу и не думая, теперь требует подготовки. Чавес просто не готовился к бою с Уайзом. Он вообще ни на какой бой настроен не был. Так, пришел руками помахать за деньги, а тут - нате!

- Может быть, вы и правы, но я далеко не уверен, что Чавес справился бы с Цзю и лет пять назад.

Последнее заявление вызвало у почитателя мексиканца такое возмущение, что у него на секунду сперло дыхание, чем не преминул воспользоваться более миролюбивый поклонник Цзю.

- Смотрите, Берни идет, - сказал он с преувеличенной радостью. К ним действительно приближался худой старик, сильно припадая на одну ногу. - Где вы были, Берни?

- Бегал, - гордо сказал тот. - Вы же знаете, что я бегаю каждый день.

Я не выдержал и бросил на старика взгляд, полный ужаса. Уж не знаю, насколько быстро он бегал, но сам я лишь на минуту вышел из отеля - и тут же вернулся назад к спасительным кондиционерам: только они и делают жизнь здесь, в пустыне, возможной. Присутствие этого старца-супермена стало для меня каким-то немым укором, и я поскорее поднялся к себе в номер.

"Преобразователи пустыни чертовы! - пронеслось в голове. - Построили город там, где и жить-то толком нельзя, а теперь здесь же еще и бегают!"

УТРО ГЛАДИАТОРА

Придя в номер, я рискнул, хоть было еще рано, позвонить Цзю, который живет в этом же отеле этажом ниже. Костя сказал, что между завтраком и тренировкой ему будут делать массаж и в это время мы сможем поговорить.

Пока я шел по коридору, в голове один за другим возникали вопросы, и я по привычке проверил, работает ли диктофон. Знал бы, как мало он мне понадобится.

Дверь открыл отец Цзю - он почти всегда ездит на бои. И меня тут же провели в комнату, где молодой парень по имени Роман делал Косте массаж. Честное слово, если бы не знаменитая косичка, я бы не был на сто процентов уверен, что передо мной действительно Константин Цзю. Не было ни привычного мягкого голоса, ни улыбки. Не было, казалось, и его самого. То есть физически он присутствовал, но на самом деле был где-то далеко.

Желание лезть за диктофоном сразу пропало. Как-то неловко задавать вопросы человеку, который явно не расположен отвечать. Для очистки совести спросил Цзю о Чавесе.

- Говорят, он хорошо подготовился, - безо всякого интереса ответил Костя, - давно уже вес держит, а ведь много лет в моей категории не боксировал.

- Чавес утверждает, что подготовил для вас какие-то сюрпризы. Никого на тренировку к себе не пускает.

- Все что-то готовят, - безучастно ответил Цзю, - и я никого к себе на тренировку не пускаю. Исключение делаю только для тех, кого давно знаю лично.

Когда он это говорил, выражение лица у него было такое, словно он съел чего-то пересоленного, и я решил больше вопросов о Чавесе не задавать. Да и вообще - о чем, собственно, спрашивать? Уверен ли Костя в победе? Так он уже много лет заявляет, что великий мексиканец ему по зубам. Как именно собирается победить? Об этом сейчас спрашивать бессмысленно. К тому же у меня все больше складывалось впечатление, что я разговариваю с заряженным пистолетом, который хоть и целится не в меня, но все равно как-то уж очень опасен.

НЕСКОЛЬКО КАПЕЛЬ ВОДЫ

В общем, вместо запланированного интервью мы принялись обсуждать вещи, к предстоящему бою никакого отношения не имевшие. Кто приехал в Финикс, кто не приехал и почему. Жару в Аризоне и прохладу в Австралии, где сейчас зима. Потом Костя вдруг обратился к отцу: "Папа, дай водички попить. Налей на донышко".

Все правильно. Завтра взвешивание. Но сам я здесь постоянно пью воду. Если не оказалось под рукой минералки или кока-колы, то просто воду из-под крана, которая, несмотря на кристальную чистоту, почему-то очень сильно отдает болотом. Без этого здесь, по-моему, просто не прожить. А тут человек, которому вот-вот предстоит настоящая битва, просит налить ему воды на донышко.

Костя каким-то чудом сумел растянуть эти несколько капель очень надолго, и я, сидя рядом с ним, вдруг ощутил ужасную жажду. Вспомнилось даже идиотское рекламное словечко "жаждались", которое как нельзя лучше подходило к данному моменту.

- Когда у вас завтра взвешивание? - спросил я (на самом-то деле время взвешивания мне было известно: просто захотелось напомнить Цзю, что тот момент, когда вся вода мира будет в его распоряжении, недалек).

- В два, - сказал Костя, быстро глянув на меня, и мне показалось, что заряженный пистолет повернулся в мою сторону, но, увидев, что я не тот, кому предназначались его пули, сразу же отвернулся. Жаль, что Хотиненко уже снял своего "Макарова", а то я смело мог бы приписать идею сравнения человека с ожившим пистолетом себе. Она ведь возникла у меня совершенно самостоятельно, едва я увидел Цзю сегодня утром.

- Значит, у вас будет больше суток перед боем.

- Да, - ответил Цзю.

Я почему-то подумал о том, что совсем недалеко отсюда, в другом отеле, другой боец с такими же глазами, как сейчас у Кости, готовится к этому бою. Возможно, аризонская пустыня и ее пятиметровые кактусы еще не видели такой бури, как та, которая вот-вот разразится в этих местах.