Газета Спорт-Экспресс № 292 (2488) от 23 декабря 2000 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 3

САМБИСТ В РОССИИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ САМБИСТ

Один из самых титулованных российских борцов Давид Рудман главным достижением своей жизни считает созданные им 30 лет назад в Москве клуб и школу "Самбо-70". Тогда, заканчивая спортивную карьеру, шестикратный чемпион Советского Союза, чемпион Европы и мира решил поднять престиж самбо среди молодежи. Популярность Рудмана в те годы была сопоставима с ажиотажем вокруг нынешних кумиров эстрады, а тогда разве что со славой космонавтов. Продолжая одерживать громкие победы на ковре, он успевал сниматься в кино, создав при Мосфильме группу каскадеров. Молодежные газеты и журналы наперебой писали о нем, как об организаторе военно-патриотического воспитания подрастающего поколения. И сегодня, спустя десятилетия, тысячи мальчишек гордятся званием ученика школы самбо, которую в народе по-прежнему называют "школой Рудмана". Правда, увлекшись другим видом деятельности, сам ее основатель уже четыре года живет в Нью-Йорке, но связи со своим детищем не теряет.

Гостеприимно приняв меня в квартире на седьмом этаже высотного дома, из окна которой, словно с верхней палубы лайнера, открывается безбрежная панорама Атлантического океана, он, прежде чем угостить вкусным обедом, показал привезенный им из Москвы фотоальбом, посвященный недавнему юбилею школы. Кстати, в числе многочисленных поздравлений на нем было зачитано и послание Президента России Владимира Путина, который не на словах знает, какую роль в становлении личности может сыграть увлечение этим нашим национальным видом самообороны без оружия. "Закономерно, что главой страны стал выходец из самбо", - с гордостью пошутил Рудман.

ЧЕМПИОНОМ МИРА И ДИРЕКТОРОМ ШКОЛЫ СТАЛ ПОЧТИ ОДНОВРЕМЕННО

- Не чувствуете угрызений совести из-за того, что отдали свое детище в другие руки?

- Разве я бросил ее на произвол судьбы? Просто подошло время передать бразды правления в руки достойного преемника. Кажется, Сент-Экзюпери сказал, что, трудясь долгие годы на одном месте, человек строит себе тюрьму. Надо уметь вовремя уйти. Я продолжаю оставаться в курсе всех школьных событий. Мне нравится, что директора Рената Лайшева, который теперь руководит школой, называют Рудманом сегодня, что он восстановил клятву и устав членов клуба, другие ритуалы, ввел для учащихся единую форму. Воспитывает в ребятах главное, с чего начиналось наше движение, - патриотизм. Между прочим, все 10 заслуженных тренеров России, работающих в школе, наши выпускники. На юбилейном вечере в школьной столовой собралось более 500 вчерашних мальчишек, преуспевших не только в спорте. Я горжусь тем, что школу самбо закончили и оба моих сына. Один из них, Яков, учится сейчас в Америке, стал серебряным призером чемпионата США.

- Почему именно ваше начинание в 70-х поддержал комсомол?

- Видимо, понравилась идея. Правда, я пытался создать что-то подобное в Куйбышеве еще до переезда в 67-м в Москву. В столице для этого оказались более благоприятные условия. Кое-кто из моих друзей недоумевал: Давид, зачем тебе это нужно? Были и такие, кто подозревал меня в далеко идущих политических целях. А я просто хотел, чтобы у избранного мной вида спорта было еще больше приверженцев. Хотя казалось, что в те годы самбо конкуренция не угрожала. Ведь других прикладных видов единоборств тогда в стране почти не было. Каратэ, у-шу, айкидо, кикбоксинг существовали где-то в другом измерении. Самбо у нас занималось около миллиона человек. Только в "Буревестнике", по официальным данным, было 300 000 самбистов. А в армии и "Динамо" - еще больше. Мне, многократному чемпиону Советского Союза, были и карты в руки. Тем более что, как я сейчас понимаю, организаторскими способностями меня Бог не обделил. Кстати, чемпионом мира я стал в 1973 году, когда авторитет школы уже был достаточно высок и филиалы "Самбо-70" появились почти в каждом городе.

- Признайтесь, создавая школу, может, вы и на самом деле думали о политической карьере?

- Заниматься самбо я начал не для того, чтобы стать чемпионом. Просто появилось желание научиться бороться. А потом захотел бороться лучше других. Мне очень нравится японская пословица: если лошадь хочет пить, даже маленькая девочка приведет ее к воде, а если не хочет, то и 100 человек не смогут. Да, меня поддерживал комсомол, но если бы я не хотел создать школу, вряд ли из этой затеи получилось бы что-то путное. Как-то мне предложили подумать о должности министра спорта. Я ответил, что никогда не хотел быть чиновником. Школу я создал не для карьеры или денег. И даже не ради самоутверждения. Меня не надо было заставлять. Как та лошадь, которую мучила жажда деятельности, я сам вышел к своему источнику. Кстати, только через 5 лет, когда сборная СССР перестала платить мне стипендию, я позволил себе получать директорскую зарплату. А до этого, как ни странно это звучит сегодня, работал на общественных началах.

- Как же удавалось совмещать директорство с активными выступлениями на ковре?

- Впервые я отправился на чемпионат Европы уже в звании четырехкратного чемпиона страны. Тогда выиграть мировые или европейские первенства было намного легче, чем союзные чемпионаты. В каждом весе было много равных соперников. Трудно было попасть в состав сборной на международные соревнования. А директору знаменитой школы охотнее доверяли это право. Так я стал сильнейшим на континенте, потом в мире, а затем уже и шестикратным чемпионом Союза. Чувствовал, ребятам нужен мой пример.

В ЯПОНИИ МЕНЯ НАЗЫВАЛИ ПРОФЕССОРОМ

- Насколько я знаю, вы успевали выступать еще и в дзюдо?

- Помню, меня вызвали в сборную на матч с голландцами, когда в 65-м я впервые выиграл чемпионат страны. Тогда все сборники-самбисты выступали и в дзюдо. Через несколько секунд после начала схватки я провел болевой прием и одержал победу. А голландцы тогда считались сильнейшими в Европе. Увы, дзюдо трудно приживалось в Советском Союзе. Очень сожалею, что мне не удалось выступить на Олимпиаде. До 64-го меня в сборную не приглашали, а через четыре года дзюдо исключили из олимпийской программы. Обидно, ведь именно с 1965 по 1969 год я 5 раз подряд становился сильнейшим самбистом Союза. Когда в 72-м вновь дзюдо восстановили в олимпийских правах, совмещать два вида борьбы оказалось почти невозможно: федерации самбо и дзюдо разбились на два конкурирующих лагеря.

- Насколько я знаю, в одном чемпионате мира по дзюдо вы все же приняли участие. Почему же не удалось стать тогда первым?

- Дело было в Мехико. Как известно, к высокогорью надо привыкать. Нас готовили к борьбе в таких условиях. Сбор провели в Цахкадзоре, на высоте 1700 метров над уровнем моря. Месяц тренировались, рассчитывая, что транзитом через Москву тут же вылетим в Мексику. Но в Москве выяснилось, что у руководителя делегации нет визы. У нас были, у него нет. Дали ему ее на пятый день. А за 5 дней отсидки мы полностью реакклиматизировались. Прилетели за день до турнира. Делаем разминку, а в глазах звезды гуляют. Кто-то грустно пошутил, что все мы поймали звездную болезнь. Боролись, что называется, из последних сил. Такой жалкой формы у себя не припомню. После схватки носки не мог поднять с пола. И все же с будущим чемпионом мира, японцем, я отборолся вничью. Один раз поймал его на болевой прием, а сил удержать не хватило. До чего же я был злой на себя! Судьи отдали ему предпочтение. Конечно же, сказался авторитет, ведь он был чемпионом и в прошлом году. Остальные схватки японец выиграл чисто. Мне досталась бронза.

- Достаточно ли было самбистских приемов, чтобы стать сильнейшим в дзюдо?

- Вполне. До деления на самбо и дзюдо мы выигрывали. Володя Невзоров и Шота Чаташвили стали чемпионами Олимпийских игр. Потому что все борцы были самобытные. Чаташвили пришел в самбо из чадаоба, приемы которой были неожиданны для соперников. А в дзюдо все борются как бы по определенной схеме. Даже японцы нас боялись и не знали, как с нами сладить. А сейчас наши дзюдоисты, которые тренируются по японской системе, чем могут похвастаться? Любое копирование не приводит к успеху. Чем мы дальше были от дзюдо, тем были сильнее. Я тоже был самбистом. Как только меня выпустили за рубеж, я выиграл чемпионат Европы и был признан лучшим и самым техничным борцом турнира. Сам я себя таковым не считал, но все схватки выигрывал чисто. В дзюдо тяжелее освободиться от захвата, чем в самбо. В самой сложной ситуации мне удавалось сделать любимую мельницу. А болевые на ноги дзюдоистам просто не понятны. Помню, когда я впервые приехал в Америку, давно живущий тут двукратный чемпион СССР Владимир Шарканский сказал: "Я тут договорился, что ты прочитаешь лекцию по дзюдо в одном атлетическом клубе Нью-Йорка". Тренер-японец, имеющий высокий 8-й дан, снисходительно разрешил мне приступить к занятиям: дескать, что ты, европеец, можешь нам показать? Сначала смотрел в пол, а затем заинтересовался, подошел ближе: "Как ты это сделал? Покажи еще раз". После двухчасовой тренировки предложил сходить с ним в японский ресторан. Получив обещанный гонорар, кажется, 100 долларов, я был ужасно счастлив. Даже сейчас за рубежом толком не знают, что такое наша техника.

- Насколько я знаю, японцы первыми после Олимпиады-64 создали у себя федерацию самбо.

- Да, и взялись изучать нас по полной программе. В самбо значительно больше приемов. Помню, на товарищеской встрече в Японии в 66-м они снимали на пленку каждое наше движение. Кстати, выпущенные мной впоследствии две книги по болевым приемам тут же перепечатали в Токио. У меня даже прозвище там было - Профессор. Думаю, что в дзюдо я не полностью реализовал свои возможности.

- Зато в самбо вам удалось стать даже вице-президентом Международной федерации.

- Да, было дело. Помню, когда попросил показать смету расходов, на меня посмотрели с опаской: что это, дескать, русский задумал? Их там вполне устраивал размеренный ход событий. Единомышленников из других стран рядом не оказалось. А жаль. В жизни, как и на борцовском ковре, я привык к активным действиям. От бездеятельности чиновников проигрывает самбо. Сейчас на Западе, да и в России тоже, появились различные федерации: просто самбо, боевого самбо, рукопашного боя, русского стиля. Не уверен, что это на пользу моему любимому виду спорта. Недавно прочитал совершенно жуткую заметку про театр кукол Образцова в Москве, влачащий жалкое существование. Большинство его площадей заняли коммерсанты. Горько и обидно. Но я считаю, что в этом вина самого Образцова, который не смог воспитать единомышленника. Среди моих последователей, к счастью, есть такие же фанатично увлеченные люди, каким был я сам. И потому школа "Самбо-70" процветает. Это намного важнее, чем вице-президенство в какой-нибудь федерации.

МОГУ ЛИ БЫТЬ БОГАЧЕ РОКФЕЛЛЕРА?

- Говорят, вы теперь преуспевающий бизнесмен. Не жалеете, что не занялись этим раньше?

- Всему свое время. Я занялся бизнесом, когда вышел закон о кооперации. Сначала для того, чтобы помочь школе остаться на плаву, - времена были непростые. А потом увлекся. Это оказалось так же интересно, как вид спорта. Стал чаще выезжать в Америку. Открыл три фирмы. Словом, я по-прежнему гражданин России, живущий в Америке. Слава Богу, мы хоть в этом стали свободной страной. Должен сказать, что я не одинок. В США живет несколько миллионов выходцев из Советского Союза. Я живу в Нью-Йорке, и меня это пока устраивает. Здесь учатся мои дети. 82-летний отец, который когда-то за руку привел меня в секцию самбо в Куйбышеве, получает хороший уход. Заработанных денег мне хватает, чтобы обеспечить свои потребности, прокормить семью. А стяжательство мне никогда не было присуще. Совсем не как в анекдоте о бедном еврее, у которого не было денег, чтобы толком покушать, но который мечтал: "Ах, если бы я был Ротшильдом, я был бы богаче Ротшильда. Почему? А я бы еще немножко шил". Когда основные потребности удовлетворены, возникает вопрос: зачем тебе еще больше? В Америке всегда найдется кто-то богаче тебя. Но никто никому не завидует.

- Приезжая в Россию, не чувствуете, что отношение к вам изменилось?

- Среди моих друзей нет. Они знают, что я поехал не счастье искать за океан. Мне везде было хорошо - и в провинциальном Куйбышеве, и в столичной Москве. Психологический комфорт зависит не только от быта, материального благополучия. Если ты за что-то взялся, а потом начинаешь считать это непосильной ношей, тебе всегда будет плохо. Стараюсь не общаться с завистниками. Помните анекдот? "Здравствуйте. Как дела? Хорошо? Ох, извините, я не туда попал". Знаете, почему, став уже титулованным мастером, я старался как можно реже выезжать на сборы? Чтобы не жить в одной комнате с будущим соперником. Потом очень тяжело себя настраивать против него на ковре.

- Могли бы вы в Америке прокормить себя в качестве специалиста по самбо?

- Думаю, да. В местных и не только русскоязычных газетах часто печатаются объявления о наборе в секции самбо. Значит, спрос есть. Меня, например, с удовольствием взяли бы на должность консультанта по рукопашному бою в полицейское ведомство. Такие предложения были. В Америке все это хорошо оплачивается. Но сегодня у меня другой бизнес.

- А почему в последнее время вас все реже можно встретить на чемпионатах мира, Европы? Неужели пропал интерес?

- Я очень прагматичный человек. Следить за другими борцами для меня было важно, когда я сам выходил на ковер или когда боролись мои ученики. Не могу сидеть на трибуне в роли бездумного созерцателя. Вот когда возникнет необходимость помочь кому-то из учеников моего ученика, меня можно будет вновь регулярно видеть на крупных турнирах. Пока же такая задача не стоит. Тренеры "Самбо-70" самостоятельно прекрасно справляются со своими обязанностями.

- И все же, насколько я понимаю, интерес к чемпиону мира Рудману в России всегда будет выше, чем в Америке.

- Борцом я перестал быть с того момента, когда однажды прекратил выходить на ковер. Не участвуешь - уже проиграл. Появился новый борец, новый чемпион. К нему все внимание. К этому надо привыкать. Но это не умаляет моих заслуг в прошлом. На юбилее "Самбо-70" моей персоне было уделено достаточно много внимания. Я всегда буду благодарен стране, которая подняла на пьедестал скромного российского мальчишку. Но и я для российского спорта сделал немало. Жаль, что люди в стране с таким огромным потенциалом пока живут не так, как они этого заслуживают. Может, Путину, выходцу из самбо, удастся что-либо изменить.

- А насколько популярно самбо в США?

- Интерес к нему очень вырос. Особенно после того, как наш Олег Тахтаров выиграл в Америке турнир по боям без правил. Для американцев это экзотика. Как для нас в свое время было каратэ. Но здесь так много школ самозащиты, которые считают себя лучшими в мире. Все номер один, все самые большие. В скромности американцев не уличишь.

ПОСМОТРИ В ЗЕРКАЛО - И УВИДИШЬ БУДУЩЕГО ЧЕМПИОНА

- А как вы пришли в самбо?

- Как большинство мальчишек, которым потребовалось умение защищаться. По физкультуре у меня была тройка. Я хуже всех в классе катался на лыжах, хуже всех отжимался. Когда решил записаться в секцию самбо, даже мысли не возникало о званиях чемпиона мира, Союза или мастера спорта. Мне нужно было научиться постоять за себя. На первой тренировке нас было 43 человека. Я был самый маленький. На вторую я привел товарища, чтобы не быть последним с конца. Тренер на меня посмотрел: "Зачем ты его привел?" - "Так ведь мне надо с кем-то тренироваться". - "Ладно, пусть остается, - махнул рукой тренер. - Только больше никого не приводи". Считаю, что, если человек по-хорошему упрям, он своего добьется. В дальнейшем я уже доказывал себе самому, что сильнее меня нет, став обладателем всех мыслимых в спорте титулов.

- Вас, наверное, часто спрашивают, как стать чемпионом мира?

- Да, в том числе и тренеры. Я говорю: найди человека, у которого есть комплекс неполноценности, и убеди его в обратном. Характер, если он есть, обязательно прорежется. В школе "Самбо-70" висит зеркало, над которым небольшой плакатик с таким текстом: "Посмотри в меня - и увидишь будущего чемпиона мира". Даже самый маленький может дотянуться до него. Разве это не символично? У меня хватило настойчивости. Как и в игре на пианино, на котором меня учили играть с детства. Если я не играю хоть один день, то сразу чувствую это. Не играю два дня - чувствуют мои соседи. Не играю три - уже все знают. Так же относился к тренировкам. Других секретов успеха нет.

- А как же обстоятельства?

- Обстоятельства человек создает себе сам. Помню, мне предложили под "Самбо-70" целую общеобразовательную школу: "Вот тебе на баланс все здание, а заниматься будешь на первом этаже". Я сказал: "Все или ничего". - "Что ж ты будешь делать с таким хозяйством?" - "На первых этажах мои дети будут тренироваться, на других учиться". В районо поколебались и согласились. Тогда кто-то из моих коллег назвал меня везунчиком. А я сижу как-то поздно ночью и думаю: "Ничего себе везунчик. Взвалил на себя неподъемный для других груз и радуешься. С 8 утра до 11 вечера как белка в колесе". Но ведь выдюжил. Почему школу предложили именно мне? Потому что знали: Рудману можно доверить дело, не подведет. Таким старался быть в спорте, таким остаюсь в бизнесе. Мне везет, что рядом чаще оказываются надежные люди.