Газета Спорт-Экспресс № 43 (2536) от 23 февраля 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Заслуженному мастеру спорта Евгению Мишакову исполнилось 60 лет

Вспомнить, кто именно сказал насчет вил, уже трудно. Но сказано верно, что подтвердит любой, видевший его на льду. И фраза эта лучше всего объясняет, за что ценил этого хоккеиста великий тренер Анатолий Тарасов, чьим любимчиком слыл Мишаков. Как формировался и в чем проявлялся знаменитый мишаковский характер? Об этом в беседе с корреспондентом "СЭ" вспоминает сам двукратный олимпийский чемпион, четырехкратный чемпион мира и девятикратный - Советского Союза:

- Все началось с детства. Вместе с соседом по двору Борисом Михайловым (он младше меня на 3 года, но мы как-то сразу подружились) и в футбол, и в хоккей регулярно обыгрывали старших ребят. Они злились, но ничего поделать не могли - играли-то мы лучше. Когда после 7-го класса поступил в ремесленное училище и начал выступать за "Трудовые резервы", то стал там лидером и играл без смены по три периода. Обыгрывал "на одном коньке" полкоманды соперника, забивал по 15 голов за матч.

В ЦСКА поначалу пришлось несладко: никогда не чурался физических нагрузок, но к тарасовским тренировкам привык не сразу. Представьте, в ЦСКА я пришел, имея вес 74 кг, а ровно через год - уже 85. Зато едва ли не после первой тренировки Анатолий Владимирович подошел и сказал: "Беру тебя в основной состав на 10 лет". Но право играть в тарасовской команде еще надо было заслужить: в ЦСКА на тот момент было 5 пятерок, резерв же выступал в первенстве Москвы. В этом турнире впервые и сформировалась наша тройка Мишаков - Ионов - Моисеев.

Вскоре я стал выступать и за вторую сборную СССР. Объездил с ней всю Северную Америку. Как-то приехали в один город, а там повсюду афиши: "Сегодня против русских играет "железный человек" такой-то". Попался мне этот "железный" в матче на корпус - ни винтика от него не осталось. Мы ведь тоже ребята были крепкие. Я так вообще никого не боялся, кроме... Анатолия Владимировича. Кстати, он никогда не запрещал нам отвечать сопернику на грубость: "Не давайте себя в обиду, вы же не мальчики для битья". Помню, в 1967-м мы в Калинине играли показательный матч с какой-то канадской командой. Был у них играющий тренер по фамилии Рой, вел себя на площадке нагло. И вот после очередной его выходки Тарасов говорит: "Женек, можно". В следующей смене я пару раз припечатал этого Роя как следует, а потом и вовсе через бортик перекинул.

Тарасов, бывало, подшучивал надо мной: к нам в раздевалку частенько захаживали генералы, полковники. И вот идешь после игры в душ, еле ноги тащишь, и слышишь: "А вот к этому лучше не подходить - ни за что ни про что убить может". Оборачиваешься и видишь: Анатолий Владимирович, улыбаясь во весь рот, указывает на тебя пальцем очередному высокому чину.

Но однажды Тарасову было не до шуток. В 1971 году возвращались из Монреаля, и при взлете у самолета лопнула шина. Пришлось три с половиной часа кружить, чтобы сжечь топливо. Что в салоне самолета творилось! Кто в хвост ушел, кто глаза закрыл, кому-то плохо стало. А я сижу спокойно, намазываю корочку хлеба вареньем. Вдруг слышу голос Тарасова: "Женя, у тебя что, нервов нет?" - "Кому, - отвечаю, - суждено утонуть в унитазе, тот не повесится". После этих слов Анатолий Владимирович встал с кресла и сел прямо за мной. С тех пор он всегда, как только заходили в самолет, меня искал: "Дмитрич, ты где?"

1972 год был особенным - первая суперсерия. Прилетаем в Монреаль, в аэропорту пышный прием - сам премьер-министр Канады Пьер Трюдо, сотни журналистов, болельщиков. Добираемся до отеля, но внутрь свое же руководство не пускает. Оказалось, канадцы вместе с цветами, фруктами, конфетами и подарками каждому в номер положили по готовому контракту с клубами НХЛ. Оставалось только подписать. Пока официальные лица все эти бумаги не собрали, игроки ждали на улице.

До сих пор перед глазами первый матч суперсерии-72. Сколько же шума было, когда представляли хозяев! Признаюсь, даже у меня, никогда и ни перед кем не робевшим, затряслись поджилки. Волнение подействовало и на всю команду. В первые же минуты нам забросили шайбу, потом вторую. Тут Юрка Блинов и говорит: "Женька, забивай - Драйден же твой вратарь". Действительно, как-то на Кубке мира я ему 6 шайб забросил, и мы тогда победили со счетом 12:1. На этот раз, правда, я не забил, но мы все равно выиграли - 7:3.

Во втором матче, в Торонто, нас уже откровенно "душили" судьи. За Харламовым вообще Бобби Кларк устроил настоящую охоту. Я очень хотел выйти на площадку, дать отпор, но тренеры почему-то меня продержали на скамейке. Эх, был бы с нами Тарасов!..

Когда принимали канадцев в Москве, впечатление было такое, словно они не играть приехали, а убивать нас. Столь грязной игры видеть еще не приходилось. В предпоследней игре я подрался с Родом Жильбером. Проходил по бортику за воротами соперников, а он ни с того ни с сего ударил меня клюшкой в бок. Я тут же сбросил перчатки и полез на него. Жильбер вызов не принял, стал загораживаться клюшкой. Подскочил Бергман, еще кто-то сделал подножку, но я Жильбера не отпустил - вцепился ему в волосы, так вместе на лед и упали. Много лет спустя встретились с Родом в Канаде, и я его спросил: "Почему ты тогда не согласился со мной драться?" - "Да ты б меня убил", - признался он.

* * *

Вчера Президент РФ Владимир Путин направил поздравление двукратному олимпийскому чемпиону по хоккею с шайбой, заслуженному мастеру спорта СССР Евгению Мишакову по случаю его 60-летия, сообщает ИТАР-ТАСС.

"Вы - истинный боец легендарной и непобедимой "ледовой дружины", которая была сильна не только своими звездами, но и сплоченностью, несгибаемым духом", - говорится, в частности, в поздравлении.