Газета Спорт-Экспресс № 1 (2793) от 4 января 2002 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 3

Омари ТЕТРАДЗЕ

ИГРАЯ В "АЛАНИИ",
БУДУ НА ВИДУ У ТРЕНЕРОВ СБОРНОЙ

Весть о возвращении в "Аланию" футболиста, сыгравшего 36 матчей за национальную команду России и включенного "СЭ" в символическую сборную десятилетия, распространилась по Владикавказу со скоростью звука. Еще ни словом не обмолвились СМИ, а система беспроволочного телефона сработала безукоризненно. В канун Нового года в футбольных кругах Северной Осетии только и говорили о том, что руководство клуба преподнесло болельщикам неожиданный и сверхприятный подарок. Так что в ночь на 1 января поклонники "Алании" провозглашали тосты как за общий успех команды в будущем сезоне, так и лично за здоровье Омари Тетрадзе.

ВСТРЕЧАТЬ ГОД ЛОШАДИ В ГРУЗИИ -
УЖЕ ТРАДИЦИЯ

- А вы сами как отпраздновали Новый год? - вопрос новичку "Алании".

- Встречал праздник в Тбилиси, - говорит Омари Тетрадзе. - Сначала с женой и дочкой, а после боя курантов пошли к моим родителям. Кстати, за грузинским новогодним столом сидел последний раз 12 лет назад. Тогда, как и сейчас, наступал год Лошади. Такое вот совпадение. Ну а потом были новогодние столы в Москве, Владикавказе, Риме, Салониках.

- Вашу карьеру легионера после отъезда из Владикавказа в конце 96-го можно условно разделить на три этапа: "Рома" - травма - ПАОК. Оценивая сейчас этот период, что вспоминаете в первую очередь?

- "Рому". Ведь приход в этот клуб означал исполнение моей мечты об итальянском чемпионате. Увы, выходить на поле в футболке римского клуба пришлось недолго. 15 января 97-го подписал контракт, а с 13 апреля стал лечить тяжелую травму. И затянулся этот процесс почти на два с половиной года - черную полосу из памяти тоже не выбросишь. Ну а в августе 99-го оформил отношения с ПАОК и продержался в Салониках до декабря прошлого года, сыграв в последний раз за эту команду 10 ноября.

- Раз вы говорите "продержался", значит, чувствовали в ПАОК себя не совсем уютно. Почему?

- В первую очередь из-за неблагоприятной психологической обстановки, связанной с главным тренером Душаном Баевичем. Как-то в одном из интервью я сказал, что не собираюсь продлевать контракт с клубом - и сразу стал объектом нападок с его стороны: мол, портишь атмосферу в коллективе. Пришедший в ПАОК два года назад Баевич оказывал на меня давление уже в прошлом сезоне. Упрекал, что я играю на себя, а не на команду. Он из тех, кто при неудачах всегда ищет крайнего: то виноват президент, вовремя не выплачивающий зарплату, то судья. Например, во встрече с "Ионикосом", клубом Олега Блохина, ПАОК в первом тайме вел - 2:0, но после перерыва пропустил два гола, и игра завершилась вничью. После матча я сказал журналистам, что виноваты мы сами, что каждый из игроков должен искать причину упущенной победы в себе. Баевич же разозлился - он-то все свалил на арбитра. Постепенно отношения у нас ухудшались. На тренировки я приходил без всякого желания, хотя осознавал: нужно привести себя в порядок. К тому же впервые столкнулся с тренером, который не работал с командой. Пока она занималась, он играл в теннис.

ХОТЕЛОСЬ УЙТИ ИЗ ПАОК,
НЕ ХЛОПАЯ ДВЕРЬЮ

- Насколько нам известно, одной из причин ухода стало то, что ПАОК задолжал вам крупную сумму.

- Еще за прошлый сезон я не получил две месячные зарплаты, а в этом, начиная с сентября, - вообще ни одной. Впрочем, я выбил бы деньги, если бы подал иск в суд. Это, конечно, лишняя головная боль, но в принципе моими делами занимались бы адвокаты. Но мне хотелось уйти по-доброму, не хлопая дверью. Тем более что сложились хорошие отношения с президентом Гиоргосом Батадудисом.

- И это несмотря на задолженности? История знает немало примеров, когда в Греции наших футболистов и тренеров "кидали". В этой стране судились и Блохин, и Олег Протасов, и волейбольный тренер Владимир Кондра...

- Мне кажется, что это в прошлом. А к финансовым проблемам относился с пониманием. Они могут быть у любого. Вместе с тем было очевидно, что Батадудис предан футболу, вкладывает в него солидные деньги. И я никогда не забуду, что именно президент ПАОК взял на себя ответственность за подписание со мной, едва залечившим травму, контракта, хотя все наперебой твердили: зачем, мол, приглашаешь эту хромую лошадку? Правда, поначалу пообещали одну сумму, а контракт заключили на значительно меньшую: размер жалованья в ходе переговоров день ото дня снижался. К тому же примерно две трети клуб выплачивал при условии, что за первые полгода не подведет колено. Но для меня тогда главное было - играть. Я даже сказал президенту: "Можете платить минимум, чтобы кормить семью. Если же возникнут проблемы, зимой контракт расторгнем, а деньги верну". Когда же через полгода все убедились, что Тетрадзе по праву занял место в основном составе, со мной подписали контракт еще на два с половиной года. Он должен был закончиться весной 2002-го. И когда начались финансовые проблемы, я учитывал: любой президент любого клуба должен в такой ситуации исходить прежде всего из интересов коллектива. Так что если бы захотел нанести вред ПАОК, то направил бы иск в судебные инстанции еще несколько месяцев назад. Но я все же надеялся, что положительные качества Батадудиса приведут к мирному разрешению конфликта и я получу статус свободного агента. Так и произошло.

- На каких условиях вам удалось расторгнуть контракт?

- Я отказался от причитающихся по контракту денег в обмен на статус свободного агента. Клуб лишь выписал на мое имя банковский чек на сумму, составляющую 20 процентов от долга. А на остальное я махнул рукой. Можно же было еще полгода вовремя приходить на тренировки, не играть и получать зарплату. Причем немаленькую.

СЛУЖА В АРМИИ,
В КАЗАРМЕ НЕ СПАЛ

- Греческий период вашей карьеры был отмечен неординарным событием для профессионального спортсмена такого уровня - службой в армии.

- Если откровенно, мне делали поблажки. В первые 18 дней - до принятия воинской присяги - почти каждый день являлся в часть к 11 вечера. Спал не в казарме, а в медпункте. Так устроили, чтобы не раздражать других солдат. Утром по часу беседовал о футболе с начальником, ярым поклонником АЕК. Примерно в полдень меня отпускали на тренировку, с нее отправлялся домой и оттуда - на службу. После присяги ночевал уже дома, а в часть приезжал к 7 утра.

- А как же учения на плацу?

- В строю стоял только при подготовке к церемонии присяги, когда отрабатывались синхронные действия военнослужащих. А поскольку текст присяги для меня был сложен, оставалось только рот открывать. Вообще-то изъясняться по-гречески я научился и мог даже интервью дать. Но в длинных предложениях присяги путался.

- Не повлияла ли служба в армии на вашу спортивную форму?

- В какой-то степени. Сказывался недосып. Да и ежедневные 40-километровые поездки в часть и обратно утомляли.

С ОТВЕТОМ ЦСКА ЗАПОЗДАЛ

- Став свободным агентом, вы могли оказаться в клубе, исторически связанном с другими вооруженными силами - в ЦСКА.

- Приглашения у меня были разные. Еще летом мог перейти в другой греческий клуб, причем на интересных, скажем так, условиях. Но такой переход был бы сложен в моральном отношении. Да и руководство ПАОК, не желающее усиления конкурентов, чинило бы препятствия. Звал в Японию Гаджи Гаджиев. При этом у меня с Гаджи Муслимовичем был конкретный разговор. Я очень уважаю этого специалиста, но уж слишком далеко Япония. Да и устал я от заграницы. К тому же в сентябре дочь пойдет в школу. Хотелось, чтобы это было в России, в Москве. Поэтому я и не скрывал: рассматривая различные варианты, отдам приоритет московским клубам. Что же касается конкретно ЦСКА, то я несколько лет отыграл у Газзаева в "Динамо" и "Алании". И возвращение к Валерию Георгиевичу, который много для меня сделал, стало бы очень хорошим вариантом. Но я должен был дать ответ армейскому руководству в ноябре. А тогда вовсю шла тяжба с ПАОК, и я еще не знал, как скоро она закончится. В итоге с ответом запоздал.

ВЛАДИКАВКАЗСКОЕ ЗОЛОТО
ЗАБЫТЬ НЕВОЗМОЖНО

- И приняли приглашение "Алании".

- В этом выборе нет ничего удивительного. Именно с "Аланией" связаны лучшие годы моей карьеры. Разве можно забыть золото 95-го и позолоченное серебро 96-го! "Алания" первой из провинциальных команд сместила с верхней ступеньки пьедестала "Спартак". Осетинский клуб по сей день остается единственным, кому удалось расшатать незыблемые позиции красно-белых. "Алания" стала для меня родной командой, а Владикавказ родным городом. А какие здесь болельщики! Они меня очень любили, я отвечал им взаимностью. Надеюсь, так будет и впредь.

- Но сейчас "Алания" - в отличие от середины 90-х - не ставит высоких целей.

- После обстоятельного разговора с президентом клуба Сергеем Такоевым я понял: его твердое намерение - вернуть "Аланию" на ведущие позиции в российском чемпионате. Для решения этой широкомасштабной задачи на пост главного тренера пригласили великого футболиста прошлых лет Владимира Мунтяна. Конечно, создание конкурентоспособной команды - дело не одного дня, но здоровый максимализм руководства мне импонирует. Вот отправимся в Турцию и начнем работать. Приятно, что в составе "Алании" остались футболисты, с которыми мне довелось поиграть в звездные для Владикавказа 90-е годы, - Пагаев, Тедеев, Агаев, Битаров, Боциев.

- А почему подписание вашего контракта состоялось не во Владикавказе, а в Гудаури?

- Из Грузии в Северную Осетию со своим российским паспортом я мог въехать без проблем, но чтобы вернуться, потребовалась бы виза. Поэтому Такоев, для которого подобных проблем не существует, предложил оформить соглашение на нейтральной территории. В итоге и контракт подписали, и родные не волновались, что я не поспею к новогоднему столу.

- Контракт вы подписали на три года. Когда он истечет, вам исполнится 35. Не значит ли это, что "Алания" - последняя команда в вашей карьере?

- Надеюсь, не значит. Я рассчитываю поиграть еще пять-шесть лет. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. Да и недосуг думать о далеком будущем - полностью сосредоточен на сегодняшнем дне своей новой старой команды.

- Жизнь в России - пусть в ней теперь и есть все, как в Греции, - отличается от существования у теплого Эгейского моря. Это не смущает вас и вашу супругу?

- В Греции, конечно, спокойнее, но я перестал получать там удовольствие от футбола. К тому же, если человек приходит домой в плохом настроении, то его отрицательная энергия невольно передается остальным членам семьи. Жена из-за меня переживала. Возвращению в Россию она только рада.

- В варианте сборной России минувшего десятилетия, опубликованном в "СЭ", вы значитесь на месте правого защитника. В ПАОК вам приходилось играть на другой позиции. Как будет в "Алании"?

- Мне было очень приятно увидеть свою фамилию в составе символической сборной страны. Что касается ПАОК, то я играл там либо либеро, либо на месте опорного полузащитника. Как будет в "Алании" - решать Мунтяну.

- Последний официальный матч за сборную России вы сыграли в апреле прошлого года против югославов. Рассчитываете поехать с командой Олега Романцева на чемпионат мира?

- В прошлом году я сам чувствовал спад в своей игре. То, что за матчами сборной в Словении и на Фарерах я наблюдал с трибуны - даже в число запасных не попадал, а на игры со Швейцарией и Латвией вовсе не был вызван, было объективной оценкой моего состояния. Но каждый игрок - и я не исключение - мечтает попасть на чемпионат мира. И не просто попасть, а достойно сыграть на турнире. Уверен: в мои 32 года это не поздно. Это стремление и стало одной из причин моего возвращения. Все-таки на греческое национальное первенство мы, россияне, смотрим как на второстепенное. А играя за "Аланию", я буду на виду у тренеров сборной.

Сергей КАПУСТИН, Александр ПРОСВЕТОВ