Газета Спорт-Экспресс № 228 (3020) от 7 октября 2002 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1

В прошлый раз мы писали о том, как московский корреспондент агентства Reuters Эндрю Джон Стайгер в феврале 1952 года обратился к председателю НОК СССР Константину Андрианову с просьбой ответить на ряд вопросов в связи с дебютом СССР на Олимпийских играх. Просьбу Стайгера проигнорировали. "СЭ" в искреннем стремлении как-то сгладить проявленную по отношению к зарубежному коллеге бестактность, любознательность иностранного гостя частично удовлетворил. Сегодня мы отвечаем на оставшиеся вопросы.

КАК ОЛИМПИЙЦЫ СТРОЙКИ КОММУНИЗМА ИЗУЧАЛИ

"ОСТАВИТЬ БЕЗ ОТВЕТА"

Заявление НОК СССР в конце декабря 1951 года об участии советских спортсменов в Олимпийских играх вызвало на Западе неоднозначную реакцию: с одной стороны, чувство глубокого удовлетворения, с другой - опасение за чистоту олимпийских идеалов. Проникновение профессионалов-одиночек на Олимпийские игры наблюдалось давно и за редкими исключениями сходило им с рук. Но столь массового вторжения псевдолюбителей на Игры олимпийская история еще не знала. Робкую попытку получить разъяснение из первых рук предприняло Бельгийское королевское общество.

"Королевское Общество Комитета национального и физического воспитания и Олимпийского Комитета Бельгии

Ассоциация не преследует цели наживы и находится под покровительством Его Величества Короля

Брюссель

ОЛИМПИЙСКОМУ КОМИТЕТУ СССР

Скатертный пер., 4, Москва Уважаемый г-н,

Появилась необходимость запросить национальные олимпийские комитеты относительно финансирования ими спортивной подготовки атлетов перед Олимпийскими играми 1952 года...

Мы будем Вам обязаны, если вы сообщите нам:

1. Какую возможную сумму официальной помощи получаете Вы и будете получать от Ваших органов власти:

а) для специальной подготовки Ваших спортсменов перед Играми 1952 г.;

б) для участия Ваших делегаций в Играх.

2. Какая сумма в конечном счете была или будет уплачена органами власти национальным спортивным федерациям (без Вашего участия).

3. В случае отсутствия официальной помощи, каким образом намерены Вы получить необходимые фонды для выполнения этих двух целей.

Естественно, что Ваш ответ останется в тайне, если Вы желаете, чтобы он остался таковым.

Заранее благодарю Вас и остаюсь, уважаемый г-н, искренне Ваш

Генеральный Секретарь Андрэ Ю. Поплиман".

Письмо пролежало два месяца, после чего чья-то начальственная рука (подпись неразборчива) вывела: "Тов. Чубарову. Тов. Андрианову доложено. Оставить без ответа".

А что, собственно, могли ответить совслужащие членам королевской семьи? Не посылать же им замурованную под грифом "Секретно" стенограмму состоявшегося 9 февраля 1952 года в 15 часов 30 минут заседания комиссии у товарища Суслова, где обсуждался проект постановления Совета Министров СССР "О подготовке спортсменов к участию в XV Международной Олимпиаде в г. Хельсинки"?

Проект включал 23 пункта, большинство из которых одобрили единогласно. Например, эти (привожу в урезанном виде):

Пункт 2. Организовать сборы олимпийских команд с 15 января 1952 года.

Пункт 3. Обязать министров и руководителей ведомств освобождать от работы или учебы в период подготовки и участия в XV Олимпийских играх сроком до 6,5 месяца спортсменов, тренеров и преподавателей (по спискам Комитета) с сохранением заработной платы по месту их работы или учебы.

Пункт 4. Обеспечить места для спортсменов в санаториях и домах отдыха.

Пункт 5. Обязать Министерство высшего образования освободить студентов от учебы и разрешить сдать сессию в течение 1952-53 гг.

Пункт 7. Министерству здравоохранения - выделить 30 врачей и 10 медсестер в места сборов.

Далее перечислялись многочисленные бытовые вопросы, включая суточный рацион питания, о чем мы в прошлый раз подробно рассказывали.

На совещании у Суслова говорили не только о хлебе насущном. В предпоследнем, 22-м, пункте содержалась просьба Романова "дополнительно увеличить штат спортсменов на 200 единиц".

Имеющиеся в наличии физкульткомитета силы управлять постоянно возрастающей живой силой и огромным хозяйством были не в состоянии, и Романов предложил провести дополнительную мобилизацию командного состава (пункт 23): "Необходимо увеличить штат центрального аппарата Комитета на 55 единиц".

Едва ли не каждый из перечисленных здесь пунктов бил прямой наводкой по олимпийской Хартии, возбранявшей в начале 50-х годов: а) соревноваться за деньги; б) проводить на сборах более 15 дней (проезд и питание исключительно за свой счет); в) принимать непосредственно на Играх возмещение за проезд и питание свыше 1 фунта стерлингов в день.

Западные СМИ, даже не зная подробностей, гвалт подняли невообразимый. Успокоить разбушевавшихся господ попытался член исполкома МОК, глава НОК США Эвери Брэндедж. Бельгийское спортивное издание Le Sport опубликовало 7 февраля его выступление. Вот небольшой отрывок: "Русские ознакомились с положением об Олимпийских играх и заявили, что они прекратили выдачу денежных призов своим спортсменам и намерены отказаться от проведения тренировочных сборов в специальных лагерях".

Блажен, кто верует. Не верил и антисоветчик (кавычки здесь неуместны) Брэндедж, человек, более информированный в данном вопросе, чем те, кого он пытался убедить в обратном. Но молчал. МОК пребывал в сладостно-возбужденном ожидании бурного денежного потока, связанного с появлением в Хельсинки советских спортсменов.

ВЫПОЛНЯЯ УКАЗАНИЯ ТОВАРИЩА СТАЛИНА

Проинформировав господина Стайгера о месте и времени проведения предолимпийских сборов, мы обещали: "Особенности и пикантные подробности Вас не минуют". Держим слово.

"Советской спорт" от 27 декабря 1951 года поместил выступление и.о. председателя Комитета физкультуры Николая Романова. Завершил он его такими словами: "Товарищ Сталин указывает, что "девять десятых наших прорех и прорывов объясняются отсутствием правильно поставленной проверки исполнения. Не может быть сомнений, что при наличии такой проверки исполнения прорехи и прорывы были бы наверняка предупреждены". Свято выполнять указания товарища Сталина, решительно развертывать критику и самокритику, организовать действенную проверку исполнения - обязанность каждого комитета физкультуры, каждого совета спортивного общества".

Указания товарища Сталина выполнялись свято. Проверяющие шесть месяцев без устали носились по местам тренировочных сборов, разбросанных на необъятных советских просторах. Из многочисленных отчетов контролеров и рапортов начальников сборов на имя высшего физкультурного начальства можно составить общую картину.

Если упрощенно, день на сборах делился на две части: тренировки и работа над повышением идейно-политического и культурного уровня участников. За спортивную подготовку отвечали тренеры, за остальную - штат политработников, которые внутри коллектива опирались на верных помощников - политинформаторов и ответственных за "культмассовую" работу. Они обеспечивали явку спортсменов и загружали их добытой в газетах информацией. Судя по отчетам, в некоторых "лагерях" (употребляю терминологию корреспондента Reuters) идейно-политическая часть явно превалировала над тренировочной. Могло создаться впечатление (возможно, так оно и было), что, к примеру, конники и яхтсмены готовятся к Играм в коротких промежутках между мероприятиями идейно-политического и культурного характера.

Почти половина рапорта гвардии генерал-лейтенанта Осликовского (от 18 марта) о ходе учебно-тренировочного сбора конников посвящена идеологической работе. В общем, нормально, если учесть, что 16 из 27 участников сбора - офицеры Советской армии. Диспропорции в лагере яхтсменов объясняются иными причинами.

В СОПРОВОЖДЕНИИ БОЕВЫХ КОРАБЛЕЙ

Яхтсмены заключительную часть сборов провели в Прибалтике: в Латвии тренировались на Рижском взморье - в Дзинтари, в Эстонии - на Финском заливе, в режимном пограничном местечке Пирита, в условиях, приближенных (в прямом и переносном смысле) к соревновательным: олимпийские заезды проводились по ту сторону невидимой водной границы - в Финляндии. Это обстоятельство и внесло существенные коррективы в подготовку спортсменов.

Бдительность советских граждан, тем более облеченных высокой властью, по мере приближения к государственной границе возрастала в геометрической прогрессии. Тренировки парусников проводились в сопровождении боевых кораблей ВМС: чем черт не шутит, вдруг ветер-предатель отнесет безмерно любящих Отечество граждан во вражеские воды. Чтобы предотвратить несчастье, по приказу министра госбезопасности социалистической Эстонии время тренировок и состав участников были строго лимитированы: выход в открытое море разрешали не всем. Форс-мажорные обстоятельства вынудили начальника Отдела водного спорта Николая Адамовича обратиться в физкульткомитет:

"Тренировочные занятия проводятся в дневное время, сопровождаются и обслуживаются тремя боевыми кораблями Военно-Морских Сил СССР.

Местные погранорганы МГБ Эст. ССР требуют оформления не обычного порядка, т.е. списка, а чуть ли не выездных дел, из числа участников сбора отказывают в разрешении выхода на тренировки отдельным лицам по формально объективным данным, чем сильно нарушается весь процесс тренировки.

Прошу Вашего ходатайства перед МГБ СССР о даче указаний министру МГБ Эст. ССР т. Москаленко не чинить препятствий в выходе на тренировки в организованном составе всей сборной команде СССР по парусному спорту согласно списка участников, указанного в распоряжении Комитета за № 360". (ГАРФ. Фонд 7576, опись 20, дело 1.)

Нет худа без добра: зато появилась возможность основательно поработать над повышением идейно-политического и культурного уровня перед столь ответственными соревнованиями. Судя по многочисленным рапортам из Прибалтики, в Латвии яхтсмены торжественно отметили Международный женский день и столетие со дня кончины Николая Васильевича Гоголя. Кроме того: "Латвийские лекторы из общества по распространению научных и политических знаний прочитали четыре лекции. С особым интересом спортсмены прослушали лекцию "Великие стройки коммунизма", провели 12 политинформаций, совершили культпоходы в кино и театры, разучивали песни советских композиторов..."

В Таллин прибыли всего за пять дней до международного пролетарского праздника и все же успели выпустить стенгазету, подготовить и провести торжественное собрание и слиться с толпой безмерно счастливых эстонских демонстрантов. В связи с избытком свободного времени резко возросло количество лекций, политинформаций, партийно-комсомольских собраний и массовых посещений кинотеатров - в среднем по два раза в неделю, что намного превышало производственные мощности совкинопроката. Примерно так же была поставлена работа и в других лагерях. Разница заключалась лишь в соотношении времени, затраченного на укрепление духа и тела.

"ПРОСИМ НЕ ОТКАЗАТЬ В ЛЮБЕЗНОСТИ"

Яхтсмены могли не попасть в Финляндию не только из-за чрезмерной бдительности погранслужб, но и головотяпства спортивных чиновников. 8 мая Адамович подал с берегов Финского залива сигнал SOS:

"Обращаем Ваше внимание на то, что до настоящего времени не отправлены документы на вступление в федерацию, а главное - не поставлен вопрос о получении отличительных знаков на паруса, все яхты СССР и поступающие из-за границы не имеют международных документов о принадлежности этих судов СССР - сертификата и мерительного свидетельства, без которых заявлять суда на соревнования невозможно".

Для участия в Олимпийских играх необходимы два условия: а) вхождение Национального олимпийского комитета в МОК и б) национальных спортивных федераций по видам спорта - в федерации международные. Членство в МОК мы оформили заблаговременно, а когда решили участвовать в большинстве видов олимпийской программы, оказалось, что не все в порядке с оформлением прописки в международных федерациях. В невероятной суматохе в течение двух-трех месяцев успели выполнить необходимые формальности гребцы-"академики" и байдарочники с каноистами, пятиборцы, стрелки, фехтовальщики. Незадолго до падения флажка пристроили и яхтсменов.

О конниках впопыхах забыли. Мир не без добрых людей - выручил финн Валкама, член оргкомитета Олимпиады. 16 июня, примерно за месяц до открытия Олимпийских игр, он обратился в НОК СССР:

"Уважаемые господа,

Настоящим препровождаем Вам выдержку из письма, которое мы получили из Международной федерации конного спорта относительно членства Союза Советских Социалистических Республик в ФЕИ.

Мы просим Вас не отказать в любезности принять меры для скорейшего решения вопроса о членстве СССР в ФЕИ, чтобы не возникло никаких затруднений в отношении участия СССР в соревнованиях по конному спорту на Олимпийских играх.

Адрес Международной федерации конного спорта: г-н Р. Моерманс д'Эмо

Генеральный секретарь, 19 Шамп дю Вер-Шассер, Брюссель, Бельгия.

Искренне Ваш

XV Олимпиада в Хельсинки 1952 г.

Спортивный отдел

Валкама

Спортивный руководитель".

Наши схватились за головы. Нервно почесав в затылках, сообразили, что к чему. Наспех подготовили необходимую документацию и в последний момент успели породниться с международным конным братством. Вот так вот, уважаемый Эндрю Джон.

НЕУЖЕЛИ ДОПИНГ?!

В целом и начальники лагерей, и ревизоры моральным климатом в олимпийских командах, равно как и питанием спортсменов, остались довольны. "Дисциплина в команде хорошая, питание отличное", - отчитывался один. "Коллектив дружный, сплоченный, питание хорошее", - вторил другой. "Лошади в хорошем состоянии, питание лошадей и людей нормальное", - рапортовал Осликовский.

Противоречивые сводки поступали из лагеря яхтсменов: "Размещение и питание отличное". И тут же: "Крайне неприятное впечатление оставляет у всех отсутствие равенства в питании и обмундировании руководящего и обслуживающего состава по отношению к спортсменам и тренерам, хотя первые ни по нагрузке, ни по выполнению работ ничем не отличаются от спортсменов, а зачастую нагружены больше". Сущая правда. О щадящем режиме "отдыхающих" на берегах Балтийского моря, дифференцированном питании спортсменов и обслуги Вы уже знаете, мистер Стайгер, как и о том, что спецраспоряжением Совмина с 5 июля дискриминацию в вопросах питания ликвидировали.

Еще одна нестыковка. С одной стороны: "Политико-моральное состояние участников сбора хорошее". Удивляться нечему - только этим и занимались. С другой... зрел бунт на корабле: "Поступили жалобы от участников сбора тт. Матвеева Н.И., Мазовка А.А., Поппель В.Т., Горлова Б.C., Старкова Д.А. и Панкрашкина П. В., что им до настоящего времени не выплачивают зарплату, семьи без денег, участники просят срочно решить этот вопрос или же отпустить их домой, - сокрушался Адамович. - Прошу указаний. Что делать?"

Познавательная ценность документа огромна. Выходит, и в хваленую сталинскую эпоху возникали проблемы с выплатой зарплаты трудящимся!

Особое мнение по проблемам питания высказали легкоатлеты. 15 мая из лагеря в Пущеводице, что под Киевом, была отправлена справка на имя Константина Андрианова. В довольно объемном разделе "Пожелания" содержались прелюбопытнейшие просьбы: "а) установить специальное питание и усилить рацион витаминов; б) изготовить специальное питание в таблетках для марафонцев и ходоков, которое должно быть у них при себе в пути следования; в) разрешить вопрос со стимуляторами и заблаговременно испробовать их". Последняя фраза подчеркнута уже в Москве красным карандашом.

После таких слов невольно закрадываются мысли темные, подозрения нехорошие. Усиливает их выдержка из протокола заседания Президиума научно-методического совета Комитета физкультуры от 25 мая 1952 года в Киеве совместно с тренерским советом сборной СССР по легкой атлетике: "Отметить желательность специализированного питания участников сбора; обратить внимание врачебного персонала сбора на необходимость продолжить усилия по отходу от стандартного меню. В срочном порядке заслушать на Президиуме НМС (научно-методического совета. - Прим. А. В.) проф. Минха А.А. о руководимой им работе по выработке специальных концентратов для питания в пути марафонцев с тем, чтобы обеспечить привыкание спортсменов к этим концентратам еще в процессе тренировки. Принять меры к своевременному завершению работы, порученной ЛНИИФК". Без комментариев.

ПАТРОНЫ КОНЧИЛИСЬ

Вспоминаю анекдот времен расцвета развитого социализма. Одесса. Продмаг с пустующими полками. Устав отвечать на бессмысленные вопросы посетителя, продавщица взорвалась: "Рыбы нет, мяса нет, масла нет. Ничего нет и не будет!" Отчаявшийся покупатель в непотребных выражениях обрушил гнев на Советскую власть. Прервал его возникший невесть откуда работник известного ведомства: "При Сталине за такие слова тебе здесь же пулю в лоб пустили бы!" - "Так у них не только продукты, но и патроны кончились", - искренне удивился матерщинник.

Казалось бы, чего-чего, а уж этого добра в стране всегда хватало: и себя обеспечивали, и с друзьями щедро делились. Так-то оно так, но распределялся ходовой товар, видимо, неравномерно. На предолимпийских сборах острый дефицит на патроны возник у... стрелков. Не раз обращался в Комитет физкультуры с жалобами на некачественные патроны и стендовые мишени замначальника сборов по политчасти Чекарев. Никакой реакции. Тогда он пальнул выше: "Мы получили два экземпляра олимпийской стендовой мишени-тарелки, которые существенно отличаются от наших мишеней.

В связи с этим возникает вопрос о срочном изготовлении тарелок по новому образцу, для чего необходимы значительные средства. Этот вопрос мы поставили перед Комитетом. Просим также Вашего содействия", - умолял он секретаря ЦК ВЛКСМ Владимира Семичастного.

Письмо отправлено 27 июня. До открытия Олимпиады оставалось 22 дня.

Грех усомниться в правдивости этих слов, но еще труднее в них поверить. Убедил Николай Романов: "Патроны, используемые на тренировках, дали слишком большой процент рассеивания, а количество зарядов в патронах было неоднородно.

Подготовке к стендовой стрельбе мешала задержка с оборудованием из Ленинграда. Снаряжение патронов велось кустарно, силами самих спортсменов", - писал он в своих мемуарах.

Стоны в связи с нехваткой "патронов" раздавались из многих тренировочных лагерей.

Весна 1952 года. Москва. Прыжки в воду. Из отчета ответственного за проверку А. Студенова на имя К. Андрианова: "Материальные условия - удовлетворительные. Но мало качественных трамплинов. Низкая температура воды стала причиной болезни нескольких спортсменов, прервавших тренировки. Нет коксовых дорожек. Прыгуны не могут тренироваться в условиях, близких к международным правилам. Все это отрицательно скажется на результатах прыжков на Олимпийских играх", - предрекал проверяющий. Словно в воду глядел. Сказалось. А начальство все на судей свалило.

Яхтсмены, проводившие тренировки на нестандартных судах, за полгода так и не смогли достучаться до начальства. Последнее письмо датировано 25 мая. К этому времени они не получили давно обещанных шестиметровых яхт класса "Даугава", "Дракон", двух яхт "Звездный" с восемью комплектами к ним импортных парусов, импортного рангоута, материала для пошивки парусов, техники для подъема килевых судов на берег. Не хватало биноклей, перчаток и прочей мелочи.

"Готовность команды как по личному составу, так и по материальной части в значительной степени зависит от немедленного обеспечения команды судами, снабжением и материалами", - заключили начальник сборов Коваленко, его заместитель Кузнецов и старший тренер Мовчан.

Конники: "До выезда в город Выборг остался один месяц, между тем постройка конюшни и оборудование стадиона еще не начато, что вызывает опасение в своевременном начале тренировок в полевых условиях на местности, приближенной к месту проведения Олимпийских игр", - сетовал генерал-лейтенант Осликовский.

Пятиборцы: "Нет хороших пистолетов, нет шпаг с электросчетчиком, лошади не годятся для полевых условий - тренировки проводим в манеже".

Фехтовальщики: "Маски в большинстве своем пообносились и требуют замены высококачественными масками современного образца".

Продолжать нет сил.

ВЗЯЛСЯ ЗА ГУЖ...

Нагружать людей, мистер Эндрю, Вы большой мастак. Неужели надеялись, что перегруженный неотложными делами глава советского НОК Константин Андрианов был в состоянии, если даже очень того бы пожелал, ответить на безразмерные бытовые и разные прочие вопросы? Даже Ваш покорный слуга, чья основная забота - заполнять газетные полосы, - уже на пределе. Но деваться некуда: коль взялся за гуж...

В прошлый раз, господин Стайгер, я подробно перечислял обильное меню на сборах. Вам этого показалось мало - Вы хотели бы узнать, как спортсмены питались на Олимпиаде. Буду предельно краток: ели то же, но в большем объеме. Помните, 5 июля дневной рацион потяжелел с 50 до 65 рублей. Продукты везли с собой. Об этом Николай Романов просил Георгия Маленкова в записке от 30 апреля 1952 года:

"Оргкомитет предполагает, что участники Олимпиады будут обслуживаться питанием в общих финских столовых. По нашему мнению, советская делегация не может согласиться с этим. Нам известно, что представители, например, Венгрии заявили протест против такого порядка. Олимпийский комитет разрешил Венгрии организовать самим питание для своей спортивной делегации.

Просим Вашего разрешения поставить вопрос перед олимпийским комитетом о том, чтобы советская спортивная делегация организовала питание своими силами и средствами".

Ни в Москве, ни в Хельсинки не возражали. В связи с этим и родилось постановление Совмина, обязавшее:

а) обеспечить всех членов делегации с 5 июля по 6 августа питанием из расчета 65 рублей в сутки;

б) командировать в Хельсинки (с 1 июля по 7 августа) работников общепита (100 человек) со всеми необходимыми продовольственными товарами, посудой, инвентарем для столовой;

в) выдать им средства на экипировку из расчета 1500 рублей на человека;

г) обеспечить (безвозмездно) служебной спецодеждой обслуживающий персонал и 30 официанток на сумму 25 000 рублей;

д) обеспечить беспрепятственную транспортировку и хранение продуктов.

Харчевались, где жили: в Отаниеми, отгородившись с соцбратьями от остального мира, но в отдельном помещении. Нудные, тягомотные переговоры наших представителей с оргкомитетом о строительстве столовой на несколько сот "посадочных мест" с нескончаемыми препирательствами (очень похожими на мелочную торговлю Чичикова с Собакевичем), судя по только что опубликованному документу, завершились полюбовно.

НАД ХЕЛЬСИНКИ РЕЕТ КРАСНОЕ ЗНАМЯ!

В надежде, господин Стайгер, что Ваш повышенный интерес к гастрономической теме, наконец, удовлетворен, перейду к четвертому, многогранному, вопросу: "Как вы планируете поездку в Хельсинки - самолетом, поездом или пароходом и когда? Будут ли ваши спортсмены отправляться на родину немедленно после их выступлений в соревнованиях?"

Постараюсь ответить обстоятельно, насколько позволяют содержащиеся в Госархиве Российской Федерации документы.

Добирались до Хельсинки поездом поэтапно, четырьмя эшелонами, с 10 по 21 июля. К примеру, третий (поезд № 28 - начальник А. Васильев) стартовал с Ленинградского вокзала столицы 14 июля в 18 часов 30 минут. Спортсмены разместились в шести вагонах по 30 - 32 человека в каждом. В первом находились велосипедисты с руководящим тренерским составом, судьями, медсестрами, мастерами по ремонту и т.д. Во втором - ватерполисты с такой же примерно бригадой, в третьем - баскетболисты, в четвертом - борцы-классики, в пятом - борцы вольного стиля, в шестом - фехтовальщики. Спортсменов сопровождали старшие по вагону с неограниченными полномочиями и со столь же неограниченной ответственностью.

Последняя группа олимпийцев (четвертый эшелон) выехала из Выборга (поезд № 19) 21 июля в 9 часов 5 минут утра.

Но самый первый десант (оперативная группа в составе 18 человек) высадился в финской столице 25 июня, еще через десять дней туда отправились делегаты конгрессов.

В середине ноября 1920 года после разгрома Врангеля командующий Южным фронтом Михаил Фрунзе послал Владимиру Ильичу телеграмму: "Над Крымом реет красное знамя!" Аналогичную депешу в середине июля 52-го мог послать уже Иосифу Виссарионовичу главком советской физкультуры: "Над Хельсинки реет красное знамя!"

13 июля легкоатлетка Галина Зыбина и гимнаст Виктор Чукарин под величественные звуки советского Гимна подняли в деревне государственный флаг СССР.

Вернуть всех на родину первоначально планировали (есть проект постановления) 6 августа - через три дня после завершения Олимпиады. Но потом переиграли. Возвращали поэтапно. Первую партию отправили домой уже на шестой день после начала Игр - 25 июля: часть легкоатлетов, гребцов и яхтсменов, завершивших соревнования. Вернули в тот же день и проштрафившихся футболистов, кроме тренера Михаила Якушина, судьи Николая Латышева (он продолжал обслуживать футбольный турнир), начальника Отдела футбола и хоккея Комитета физкультуры Сергея Савина и председателя Секции футбола СССР Валентина Гранаткина. И так через день (по нечетным числам) возвращались домой спортсмены - кто со щитом, кто на щите. Последняя группа отбыла в день закрытия Олимпиады - 3 августа.

По прибытии на советскую территорию спортсменов отправляли по месту жительства - кого поездом, кого самолетом. Спецсостав из отличившихся на Олимпиаде готовили для торжественного въезда в столицу.

Наконец забрезжил

СВЕТ В КОНЦЕ ТОННЕЛЯ

Теперь понимаю, что испытывают моряки, увидевшие после долгих мытарств очертания тверди земной. При виде контуров появившегося вдруг из небытия последнего вопроса корреспондента Reuters, едва сдерживаю себя, чтобы не воскликнуть: "Земля! Земля!". Прелесть пятого вопроса не только в том, что он последний. Главное - лаконичный: "Какова приблизительно численность спортивной делегации СССР?"

Отвечаю. Общая численность олимпийских команд с тренерами, судя по поименным спискам, спрятанным в архивах, с указанием паспортных данных (надеюсь, избавите меня от перечисления фамилий с инициалами и номерами паспортов) составила 557 человек. Правда, с момента составления списков и до отъезда в Финляндию могли произойти изменения: кого-то по разным причинам вычеркивали, кого-то вписывали.

Непосредственно в соревнованиях участвовало 336 спортсменов. Кроме них, нашу страну на Играх представляли:

1. Бюро делегации (13 человек): руководитель - Николай Романов. Среди них - отказавший Вам в интервью Константин Андрианов (за него и отдуваюсь), не раз в наших публикациях упоминавшиеся Шелепин, Семичастный, Песляк и другие.

2. Политсостав (27 человек): три начальника, остальные - замполиты команд по видам спорта и их помощники. Чем они там занимались, Вы знаете.

3. Секретариат (46 человек): машинистки, стенографистки, переводчики и т.д.

4. Хозяйственная группа (17 человек): в ней люди, ответственные за размещение спортсменов, питание, обеспечение тренировочными полями и площадками, бухгалтеры, инспекторы...

5. Медицинская группа (39 человек): 25 врачей, 14 массажистов. Работали массажисты, если учесть, что советские спортсмены соревновались в 20 видах олимпийской программы, примерно на полторы ставки.

6. И, наконец, Ваши коллеги - пресс-группа. Для начала 50-х необычайно многочисленная - 30 человек. Назову кое-кого. Возможно, работая в СССР, вы с ними общались и наверняка о них слышали.

"Правду" представлял Новоскольцев, "Комсомолку" - Марфин, "Огонек" - Гостев, "Советский спорт" - Любомиров, "Советский Союз" - Гаранин, ТАСС - Севастьянов, Комитет радиоинформации - Синявский и Озеров, группу кино возглавлял Трояновский...

Общая численность шести групп - 172 человека, вместе со спортсменами и тренерами получилось 729. Только здесь не учтены 30 упоминавшихся ранее официанток, энное число посудомойщиц, поваров и других работников общепита. В общем и целом набралось восемь с половиной сотен или около этого. В действительности - много больше. Списки людей, защищавших на территории Финляндии безопасность советского государства, находятся в ином месте, мне до сего дня не доступном.

Вот так, господин Стайгер Эндрю Джон. Все, что знал по интересующим Вас вопросам, выложил (исключая мельчайшие подробности) без остатка. Думаю, "СЭ" полностью рассчитался с Вами за ошибки прошлого. За сим разрешите откланяться. А с соотечественниками встречусь после небольшого перерыва. Готовлю (только между нами) небольшое пиротехническое устройство. Рванет, если ничто не помешает, ранним утром 21 октября. Ответственность за последствия беру на себя.