Газета Спорт-Экспресс № 192 (3279) от 30 августа 2003 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

ПОПЕНЧЕНКО

Допускаю, что мимо факта обладания им Кубка Баркера массовый почитатель Валерия Попенченко мог и пройти, будучи под властью обаяния созданного Валерием на ринге образа.

Профессионалам сам Бог и промоутеры велели работать над имиджем, привлекающим к ним публику. Собственно, коммерция и строится на этом едва ли в меньшей степени, чем на действительной силе бойца.

В отечественном любительском боксе сегодня, несомненно, есть великолепные и титулованные, в том числе и на мировом уровне мастера, но их вид спорта о таком буме, какой застали люди моего поколения в 40-е, 50-е и 60-е годы, ныне может только мечтать. Рискну предположить, что это незаслуженное равнодушие все же имеет под собой почву. Зрителю не хватает боксеров, входивших бы в его жизнь, как входят персонажи долго не покидающих экран кинофильмов. Боксеры периода бума очень уж резко разнились между собой - и образ бойца запоминался тверже, чем результат. Кстати, и Кубком Баркера - личным переходящим призом, учрежденным в честь англичанина Вэла Баркера и вручаемым за лучшую технику на олимпийском турнире, - боксер награждается независимо от занятого им места. Но наши соотечественники - их в XX веке было всего двое (после триумфа Попенченко в Токио-64 в 1996 году в Аталанте обладателем Кубка стал полутяж Василий Жиров) - присоединяли приз к золотой медали чемпиона Игр. По окончании Олимпиады-68 в Мехико прошел слух, что Баркером наградили Бориса Лагутина. Друживший с Борисом Николаевичем Попенченко рассердился: "Если бы Баркера присудили Боре, то я бы ему и вручал кубок". По положению приз отличившийся боксер получает из рук предшественника - почетного гостя Игр. Возможно, Валерия Владимировича задевало то, что широкая публика, в общем-то его боготворившая, не видела в нем "технаря", каким считала того же Лагутина...

Попенченко любили за победы, это само собой, и за откровенное бесстрашие. Для меня, между прочим, и фамилия Валерия звучит по-боксерски. Так и тянет на рифму: Попенченко - по печени... Он располагал к себе и тем, что на беглый, поверхностный взгляд казался на ринге много проще, чем на самом деле был.

Массовый зритель любит в бойце агрессию. Боксеры, не дающие себя бить, как, например, Енгибарян или Агеев, обретают славу, если практически не проигрывают - не иначе. Попенченко сразу признали, увидев в нем неприкрытую склонность к атаке. На самом же деле Валерий Владимирович вовсе не собирался пропускать ударов. Да, он шел вперед и вперед. Но первым никогда не бил - лишь обозначал угрозу, вызывая на атаку соперника. И, вызвав, проводил опережающие удары - многоходовые серии. Виктор Агеев, которого на сборах национальной команды регулярно ставили в спарринги с Попенченко, рассказывал, что проигрывал у них обычно тот, кто наносил удар первым. Так что Кубок Вэла Баркера верно нашел своего адресата...

Попенченко выступал во втором среднем весе, в котором, когда он дебютировал на серьезном ринге, безусловным лидером считался Геннадий Шатков, победивший в 56-м на Олимпиаде в Мельбурне и выигравший два европейских чемпионата. Кое-кто из внимательно следящих за хроникой бокса может предположить, что Шатков уступил дорогу мастеру на 5 лет себя моложе, будучи психологически травмированным поражением от тогда еще полутяжа Кассиуса Клея (будущего легендарного Мохаммеда Али) на Олимпиаде-60 в Риме, где он вынужденно выступал не в своей, а в следующей весовой категории. Но Геннадий Иванович и Валерий жили в одном городе, Ленинграде, великий чемпион знал Попенченко не понаслышке и относился к нему с опасением с начала 60-х годов. Да и для знатоков не являлось секретом, что динамовец (Шатков дрался за "Буревестник") уже посильнее будет.

У Геннадия Ивановича и в годы наивысшей славы находились сильные соперники: Феофанов, Коромыслов - их он оставил в наследство Попенченко. А потом появились противники еще более грозные: Дан Позняк, ставший затем олимпиоником в полутяжелом весе, Алексей Киселев - дважды серебряный призер Олимпиад. Но это не помешало Валерию 6 раз подряд выиграть чемпионаты страны, что тогда было труднее сделать, чем блеснуть на первенствах Европы, с которых Попенченко дважды возвращался с титулом сильнейшего боксера континента.

Занятные отношения связывали Валерия с его тренером Григорием Кусикянцем. Играют они накануне боя в шахматы в гостиничном номере. Тренер говорит как бы между прочим про предстоящего соперника: "Длинный амбал, ты полегче, на ножках..." - "Хорошо, буду на ножках..." - "Не буду, а должен!" Попенченко взвивается: "Что ты пристал с этими ножками, я тебе что, мальчик?" Далее идет обмен "любезностями", богато сдобренными ненормативной лексикой. Перед самым боем они не разговаривают. Кусикянц разминает Попенченко на лапах, тот злится. Убирая табуретку за канаты, Кусикянц щиплет Валерия за задницу. Через 10 секунд амбал нокаутирован - и боксер обнимает тренера...

Однажды на матч с поляками в Лодзь Попенченко приехал без Кусикянца. Дрался с Тодеушем Валасиком - и тот перехитрил его. Размагнитил, вернее. Валасек лет на 8 старше, проигрывал "Европу" Шаткову, но у Феофанова следующую "Европу" выиграл. По ходу боя он попросил Валерия сильно не бить - и оставшийся без тренера Попенченко несколько растерялся. Но уж реванш в Москве при Кусикянце взял на славу. А в олимпийском Токио нокаутировал поляка.

Александр НИЛИН