Газета Спорт-Экспресс № 240 (3327) от 25 октября 2003 года, интернет-версия - Полоса 7, Материал 21

НА СМЕРТЬ ГЕРОЯ

Когда на днях умер Ласло Папп, все серьезные издания поместили посвященные ему некрологи, и большинство читателей только из них и узнали, кто он такой. Узнали и пожали плечами: какой-то венгр, который в шестьдесят лохматом году мог, но не стал чемпионом мира в среднем весе, а до этого трижды побеждал на Олимпиадах. Достижение, конечно, но когда это было... В общем, люди прочли и забыли. Однако Ласло Папп, несомненно, достоин большего.

На агрессивного левшу сразу обратили внимание на первой послевоенной лондонской Олимпиаде 1948 года. Нынешнее поколение не очень-то помнит, какие страны были союзницами фашистской Германии во время войны, но тогда все это знали отлично. Венгрия приняла отнюдь не самое пассивное участие во Второй мировой на стороне немцев, и ее представителям было нелегко завоевать симпатию на спортивном форуме, проходившем в столице одного из государств - членов антигитлеровской коалиции, где в то время при виде любого выходца из стана бывших врагов задавались вопросом: а что он делал несколько лет назад? Папп был призван в армию, но, к счастью, не успел поучаствовать в боевых действиях. Впрочем, его полюбили и не зная этого. Совсем молодой парень с вечной смешинкой в глазах совсем не соответствовал образу врага.

Зато дрался он, как черт. Но в этом не было никакой злобности. Просто боксер должен драться, как строитель - строить, а крестьянин - выращивать хлеб: это его работа. Технически Ласло тоже был весьма интересен. Тогда любитель, очень хорошо действующий передней рукой, был редкостью, а Папп делал это просто виртуозно. Правда, здесь была одна особенность. Ласло вообще-то не был левшой, хотя и боксировал в правосторонней стойке. Он бил с обеих рук почти одинаково сильно, но правой все-таки чуть сильнее. Почему Папп стал боксировать не как все? Да потому, что ему так было удобнее. Гений всегда нестандартен. В отличие от большинства боксеров, стоящих "сильной рукой вперед", Ласло прекрасно владел и левой, но его коронкой все же был правый хук, короткий по амплитуде и убойный по силе. Кстати, Папп был очень невысок ростом для средневеса - всего 167 см, однако это ему совсем не мешало.

После Лондона Ласло победил еще на двух Олимпиадах - в Хельсинки-52 и Мельбурне-56. Между прочим, в Австралии он по ходу дела одолел будущего чемпиона мира в полутяжелом весе Хосе Торреса и выдающегося поляка Збигнева Петшиковского, которому ранее проиграл. После победы в Мельбурне никаких вершин в любительском боксе для Ласло не осталось - он был единственным тогда 3-кратным олимпийским чемпионом, и руководство компартии Венгрии в виде исключения разрешило ему перейти на профессиональный ринг. Ласло доверие партии оправдал. Он выступал еще 6 лет, провел 29 боев, из которых победил в 27, а два закончил вничью. Так, во всяком случае, написано в справочниках. На самом же деле Папп выиграл и эти поединки, просто в первом случае он дрался с французом во Франции, а во втором - с итальянцем в Италии. Последние остатки совести не позволили судьям отдать в этих боях победу противникам Ласло такого им не простила бы даже местная публика. Папп был звездой от природы, хотя родился не в том месте и не в то время, чтобы полностью реализоваться. А звезд грабить - себе дороже...

И все-таки его ограбили, да еще не чужие, а свои. В 1965 году Папп, к тому времени уже 9 раз защитивший свой титул чемпиона Европы, собирался драться с чемпионом мира в среднем весе американцем Джои Джиарделло. Однако родная компартия неожиданно приказала ему вернуться на родину. Вполне возможно, что партийные функционеры поступили так из лучших побуждений, но хорошо известно, куда вымощен путь благими намерениями. Наверно, они побоялись, что в свои 39 лет Ласло вполне может проиграть Джиарделло, и это будет воспринято как поражение социализма в борьбе с капитализмом. Мысль о том, что у кого-то могут быть собственные права, в том числе и право проиграть, в эти головы никогда не приходила. Как видите, не всегда человек предает родину. Бывает, что и родина предает человека. Даже своего героя.