Газета Спорт-Экспресс № 213 (3591) от 17 сентября 2004 года, интернет-версия - Полоса 14, Материал 1

ЛАСКОВЫЕ ДОЖДИ В ОВЬЕДО

Виктор ОНОПКО.Мы сидели в холле пансионата, доживающего последние месяцы в ранге базы "Сатурна".

Скоро первый футбольный клуб Подмосковья получит настоящую базу, а пансионат останется пансионатом. Полтора часа, что говорили, Онопко придерживал мешочек со льдом возле колена. Футбол есть футбол.

ИГРАТЬ ДО ПЯТИДЕСЯТИ?

- Я "Сатурн" выбрал когда-то не случайно... - Онопко выговаривает твердо, будто я спорить с ним взялся.

Смотрит вдаль. Там, за окном, лес непроглядный. Озера. Красота.

- Но почему футболист Онопко не в Испании - где и любят его, и ценят?

- В Испании можно было остаться, но сейчас там экономический кризис. Игроки потянулись на сторону, ищут варианты. И я нашел, но меня звали команды, где могли платить больше. Я же говорю, "Сатурн" выбрал не случайно. Еще недавно уверен был, что закончу карьеру в Испании, но "Овьедо" из-за денежных проблем уже в третьем дивизионе играет.

- Жить в этом пансионате, далеко от семьи - надо думать, приличное испытание...

- Особенно в первое время. Летом семья была со мной, но потом у детей каникулы кончились. Клуб снимает дом, условия великолепные... Но разве чем-то заменишь воспитание детей? Восемь-то последних лет семья была рядом.

- Год назад и представить себе, наверное, не могли, что еще попробуете в жизни сбор - в советском его понимании.

- Видал я сборы и посложнее. У Лобановского или Базилевича с Коньковым... И Конча-Заспу, и Адлер, и Леселидзе - все помню. Тренировались три раза в день, форму стирали своими руками. Уверены были, что так и надо. А все, что делаю сегодня, - во благо семьи. Надо зарабатывать деньги, давать детям образование.

- С таким подходом до пятидесяти придется играть.

- До пятидесяти сложно. Да и играть здесь намного сложнее, чем в Испании. Уровень ниже, но психологически тяжело. Я, правда, к бытовым условиям быстро привыкаю. Сложнее влиться в коллектив, в этом смысле люблю постоянство. Был бы моложе - было бы проще.

ШАШКА

- В Осетии в гостинице "Владикавказ" жили?

- Да. И на базе. Там меня потрясающе приняли. Два с половиной месяца - сказка. Такое единство - как семья! Многие ребята жили на базе, и я постоянно ловил себя на мысли, что похожее в жизни уже было. 92-й. "Спартак". Все жили на базе, в Тарасовке, с женами-детьми... Да, Владикавказ - не Москва, но тамошнее человеческое тепло - лучше, чем Москва. Здесь каждый за себя, а там все друг друга знают. Люди человечнее. Гулял по набережной Терека, ко мне подходили люди, вместе вспоминали матчи московского "Спартака" против осетинского. Как в год чемпионства "Алании" игра во Владикавказе ничего для нас не решала, но вышли, как на последнюю. 1:1, я с пенальти забил...

- Чуть до кулаков тогда не дошло у двух капитанов - Онопко и Джиоева.

- Мы с ним все время рубились, красные карточки получали. А сейчас подружились. Встретил меня, пригласил домой, познакомил с семьей. Я был поражен. Шашку подарил, говорит: "Мой дом - твой дом, приезжай, когда хочешь..."

- Шашка в Овьедо?

- Там. Кстати, перед уходом в "Аланию" было сложнейшее для меня лето. Месяц один тренировался, готовился играть за сборную, оставаясь без клуба. Сыграл в Дублине с Ирландией. Тогда и понял: когда у тебя в жизни все организовано, есть контракт и клуб - это здорово. Душа на месте.

- Неопределенность - самое страшное?

- Для меня - да. Я должен знать, чего хочу в жизни. Люблю порядок и ненавижу кидаться в крайности...

В ЮНОСТЬ

- В Овьедо на центральной площади есть потешная статуя - странник с саквояжем и зонтиком. На него глядя, с собой не сравнивали?

- Чем-то напоминает. Но мне повезло, команды менял не часто - в том же "Овьедо" отыграл восемь сезонов. Четыре - в "Спартаке". Помню, как впервые надел майку "Алании". В зеркало на себя посмотрел: надо же, как интересно... Но к тому моменту я себя уже настроил, в душе стал игроком "Алании".

- За годы в "Овьедо" были предложения, о которых сегодня стоит пожалеть?

- Звали в Ла-Корунью, но "Овьедо" не отпустил. Просили сумасшедшие деньги - как раз в тот год, когда вылетали. Хотели, чтобы я простил долг за сезон и два миллиона долларов в придачу. А в Ла-Корунье не дураки работают, понимали, что вот-вот я бесплатно смогу уйти. И ушел, только в другую команду.

- Аленичев недавно удивлялся: "Почему Виктор не в "Спартаке"?!" Что ответим старому товарищу?

- Что было предложение из "Спартака". Тогда же, когда звал "Сатурн". Но я к тому времени дал обещание Олегу Ивановичу, начал переговоры и не мог отступить. Я человек слова: сказал "да" - ничто моего решения не изменит...

- Велико было искушение вернуться в юность?

- Хотел. И много думал об этом. Особенно часто, когда пригласила "Алания". Но тогда "Спартак" меня не приглашал. Вспомнили только, когда и "Алания" не вылетела, и сборная попала на чемпионат Европы. Когда я снова что-то доказал. Мне было обидно, что "Спартак" меня проигнорировал, когда я был свободен. Звонили из "Зенита", "Крыльев". Та же "Алания" после хотела удержать. Но выбрал "Сатурн".

- Олега Ивановича?

- Да. И не жалею.

ИВАНЫЧ

- Отношения поддерживаете?

- Разговаривали перед чемпионатом Европы, когда я получил травму. Романцев сказал, что я должен ехать. Сам он отдыхает, от футбола чуть отошел... Столько на него за последнее время свалилось, что пауза необходима.

- Был у вашей тоски по Испании пик - когда хотелось все бросить и первым же рейсом - туда?

- Мне и сейчас хочется... Когда о семье думаешь постоянно - случаются "приступы". Особенно, когда "Сатурн" проиграет, а я неудачно сыграю. Думаешь: все, завтра улетаю, завязываю с футболом. Но игру проанализируешь, с семьей по телефону поговоришь - и все проходит.

- Дня хватает?

- Обычно - да. Максимум, два. Помогает то, что я прекрасно знаю: в Испанию в ноябре поеду. Становится легче.

- Почему вы делаете вид, что отлучение от чемпионата Европы - не удар?

- Честно? Удар. Страшной силы. Может, я и говорил в прессе, что пережил спокойно, но потрясение было страшное... И для меня лично, и для семьи. Слишком многое было отдано на благо сборной. Я даже не про двенадцать лет, которые в ней играю. Скорее про последний год.

- Многим пожертвовали?

- Очень многим. Даже не могу описать собственные эмоции. Но футбол, к счастью, - такая штука, что скверные моменты забываются... С новыми играми, тренировками все проходит. Если себя пожирать, играть не сможешь. Но вы не представляете, как я готовился. Как хотел поехать.

- Когда прекратили терзаться?

- Недели две-три ходил не свой. Жена успокаивала, родители звонили, ребята... Потом отпросился в Испанию на пять дней. Там общался с друзьями. Но пока чемпионат Европы шел, успокоиться не мог. Вот когда "праздник футбола" стал историей и народ, газеты с телевидением переключились на Олимпиаду, стало полегче. До этого целыми днями реклама: "Европа, Россия..." И заставка - наша сборная. Я в общем ряду.

- Себя там представляли?

- Конечно. А как иначе? И мысли: "Ты не поехал..." Еще обиднее оттого, что знал: если бы меня взяли, я бы там вышел. За "Сатурн" на сборах в Австрии я уже играл. До сих пор по числам помню: 14-го тренировался в общей группе. Если бы форсировал выздоровление, сыграл бы и 12-го.

- Главная причина, по которой вас отцепили? Вы же анализируете...

- Анализирую. И не могу понять. Может, в самом деле ошибка врачей.

- Не слишком ли охотно ею воспользовались?

- Может быть. Я решил для себя так: закончу карьеру футболиста, напишу книгу, в ней и коснусь этого чемпионата Европы. И вспомню, и проанализирую.

- Ведь есть какая-то тайна в этом чемпионате Европы?

- Для меня - есть. И не только для меня.

- Осадок в душе остался?

- Остался. Но ничего не изменишь.

- Иногда "отцепленные" о тренерском решении узнавали по телевизору.

- Меня вызвал Ярцев: "У тебя травма, врачи смотрели, ты не сможешь..." Не сказал, что я не еду. Сформулировал иначе: "не сможешь сыграть".

- Что ответили?

- Что никаких обид нет, а решение принимать ему. Раз врачи сказали - так оно и есть. Это было за день до отлета.

- Наверное, не самый простой разговор в вашей жизни.

- Да. И для Ярцева, и для меня неприятный. Но что сказали, то сказали.

- Вы поняли, что не поедете, еще до разговора?

- До разговора, но в последний день. Приезжал врач из ЦИТО, крутил коленку. Сказал - можно играть. Потом поехали в ЦИТО на обследование, сам Миронов осмотрел со всех сторон: "Я бы на твоем месте поехал. И тебе, Виктор, надо ехать. Последний чемпионат Европы, есть время подлечиться..." Потом повезли еще к какому-то врачу.

- Ярцеву Миронова не цитировали?

- Нет.

"ДЕВЯТКА"

- "Сатурн" снял мне дом в Малаховке, я не случайно это место выбрал - точно между Москвой и Раменским. Условия отличные. Машину дали.

- Какую?

- "Девятку". Сам на ней езжу, а жене BMW купил. Да что мне ездить-то? Полчаса до базы. Позавчера в первый раз гаишник остановил, я с игры возвращался. В лицо не узнал, но как услышал, что футболист, отпустил... Я как в первый раз сел за руль этой "девятки", разом вспомнил все советские машины, на которых когда-то катался. Ощущения, конечно, особенные. Но едет - мне этого достаточно.

- Когда-то джип ваш угнали, так вы на следующий день в Тарасовку приехали на "Жигулях".

- Да, купил тогда себе белую "семерку". Когда в Испанию уезжал, оставил в Москве.

- У подъезда бросили?

- Нет, Андрею Пятницкому отдал. До сих пор на ней ездит.

У НАС

- Про Испанию как говорите? "У нас"?

- Да, именно - "у нас". Там мой дом. Нет чемпионата сильнее - горжусь, что там играл...

- На сколько процентов нынешний Виктор Онопко - испанец?

- На пятьдесят. Другая половина - русская. "Русский хохол" - вырос на Украине, родители украинцы, а я принял российское гражданство.

- Жить будете в Испании?

- Скорее всего. Буду жить там, где детям хорошо. Они у меня испанцы, учатся на этом языке, выросли в этой стране - а я буду под них подстраиваться. Мне приятно, что их там любят. Даже уважают.

- По-русски говорят?

- Некоторые слова не понимают, хотя за два месяца каникул в Москве стали язык лучше чувствовать. Но между собой - только на испанском.

- Когда слышите их акцент, вас это шокирует или радует?

- Мне интересно. Хочется, чтобы они знали русский язык. Сами пытаются читать, знают буквы, пишут с ошибками, но старательно... Я знаю многие семьи - приезжают в Испанию и о русских корнях забывают вовсе. Никакой русской речи в доме. А мои - пытаются. Их тянет и в Москву, и в Донецк. Друзья появились. Не брезгуют в автобусе проехать.

- Интересно - по Донецку да на автобусе...

- Конечно. А в московском метро разве не интересно? В Овьедо ни троллейбусов, ни трамваев нет. Видят, как люди в подземном переходе продают что-то, - поражаются. Впечатлений море. "Муз-ТВ" смотрят, вечерами сами поют. По-русски.

ПАСПОРТ

- После Лобановского, Романцева приезжаю в Испанию, где тренера можно по плечу похлопать. Представляете, как непривычно? В СССР отношения между игроком и тренером - пропасть. Приспосабливался тяжело. А к испанскому веселью так и не привык. Те смеются на тренировке, а я серьезный. Едут на игру, в автобусе - тот же смех, музыка... Я настраиваюсь, а у них праздник. Понять ничего не мог. Как я при Советской власти на игры настраивался, так и продолжал.

- Организм на сбор не просился?

- Там сборы тоже есть, но максимум две недели без семьи проводишь. А в киевском "Динамо" - по два-три месяца. Еще поразила, помню, уникальная обходительность Луиса Арагонеса. Со всеми футболистами на "вы", хотя в деды годится. Даже резануло поначалу это "вы"... В Испании даже игроки тренеру "ты" говорят.

- На какой год почувствовали себя в Испании своим?

- Год спустя начал понимать, как живут испанцы... Раскованные они. Проигрывать там психологически легче, ничего не давит.

- Тогда и поняли, что без Испании уже не сможете?

- Нет. Только когда в "Аланию" приехал. До этого жил в Испании, не думал никуда уезжать и даже не понимал, насколько влюблен в эту страну.

- Чего в России так и не смогли принять?

- О, ответ готов! Свежий пример - у детей и жены закончились загранпаспорта. Приезжаем. Законов не знали, а нужна была выписка, что мои дети - граждане России, чуть ли не две недели надо ходить, собирать бумаги... Представляете, какие очереди?

- К сожалению.

- А люди злые... Наконец, выписку получаешь - не знаешь, куда идти за паспортами. Раньше с такими проблемами мне проще было разобраться: только слово скажи администратору команды - все сделает. Моя сегодняшняя мечта - чтобы в коммунальных конторах было два окошка. В одно обычная очередь, а другое - для тех, кто готов платить за скорость. Жена была потрясена. Полтора часа из Малаховки ехать в Москву, чтобы услышать, что не хватает какой-то справки. В Испании бюрократы - тоже проблема, но до чего же там проще! В Москве даже машину без знакомств не оформить...

- Испанский паспорт вы не получили?

- Для этого там надо прожить десять лет.

- Но Карпин же получил?

- Это не подданство, он просто не считался иностранцем. Я первый начал бороться, а в итоге проиграл. У Карпина льготы сейчас отобрали, он снова легионер. Приезжают немцы - не считаются иностранцами. Граждане Евросоюза. Приезжают бразильцы или аргентинцы - им два года достаточно прожить для получения паспорта. А я столько прожил в Испании - и чужой.

УМКА

- Онопко - самая популярная личность в Овьедо?

- Город маленький, всего 280 тысяч. И меня там любят, и семью. У нас свой гимнастический клуб, жена моя - главный тренер.

- А вы при ней вице-президент?

- Нет, это я президент, а она "вице". Но все хотят именно к ней привести детей. Вообще город приятный. Культурный.

- У вас большое будущее в бизнесе?

- Надеюсь. Пока мы только начали заниматься клубом, прибылей никаких, да больших, думаю, и не будет. Гимнастика - не футбол. Главное - жене нравится.

- Василий Рац как-то сказал: "Случайно сунулся в бизнес - оказалось, интереснее футбола..."

- Я к таким открытиям готов. Главное, чтобы интересно было. Однажды этот интерес проснется. Не вечно же мне играть. Хотелось бы остаться в футболе - но совершенно не уверен, что так и будет. Но где-то обязательно получится, пусть и в другом месте. Кстати, в Овьедо мэр знаменитый. Город сделал таким, что я лично прекраснее места в Европе не знаю. Раньше он кокеров разводил, а сейчас акитайно, японских боевых собак страшной силы. Еще лошадьми занимается. Как-то спрашивает: "Собаку хочешь?" И подарил...

- Мог бы лошадь.

- Вот и я испугался. Что мне с лошадью делать? А собака славная, хотя и похожа чем-то на волка. Умкой назвали. Сейчас, правда, отдали на время друзьям. Я-то уехал, а такой собакой надо заниматься. Учить.

МАСКА

- Это ведь была бы своеобразная романтика - вместе с "Овьедо" вылетать и выбираться, бродить по лигам...

- Я отыграл сезон во втором дивизионе, мне хватило. У "Овьедо" был шанс вернуться, но все уперлось, как обычно, в деньги. Я вообще год зарплаты не видел. А в Испании, если игроки месяц не получают зарплату, перестают играть. Бунтуют, обижаются... И вместо возвращения "Овьедо" полетел еще ниже. А я за тот год получал по ногам чаще, чем за всю предыдущую карьеру. Ребра ломали, зашивали голову... Как-то за две недели два раза сломали нос. В маске играл. Это очень сложно... Во второй раз даже боли не было. Шок. Удар, кровь - в ту же секунду понимаешь, что снова перелом... Я видел, как людям носы ломали, как они проваливались. Моей дочке нос ломали - жутко. Я ненадолго отошел, а она осталась на детской площадке. Толкнули, упала... Возвращаюсь - вся в крови, нос провалился. Мне люди, которые поставлены присматривать, говорят: "У нее нос такой и был?" - "Да вы что?!" Открытый перелом, а было ей четыре года. Операция, общий наркоз. Страшная картина, как метровые тампоны из носа вытаскивали, как плакала она...

- Когда вам нос ломали, вы на судью, кажется, кинулись?

- Кинулся. Обозвал его, помню, "сыном проститутки" - в Испании нет оскорбления страшнее. Еще "каброном" назвал. Козлом. Меня даже не дисквалифицировали, врачи подтвердили, что был в состоянии аффекта. А маска до сих пор дома лежит. Память.

- Говорят, нет футболиста, у которого что-то не болело бы перед плохой погодой.

- Это точно: всегда что-то болит. От колена до пятки. Всегда есть микротравма. Но если могу играть, всегда играю. Иногда через боль. Правда, бывают надрывы, с которыми не выйдешь.

- Испания не отучила играть на уколах?

- В Испании я на уколах играл редко. Как-то была трещина в ребре - так прямо в него укол сделали. Играл с зашитой головой. Со сломанной рукой, в гипсе.

НАРДЫ С ЗОНЫ

- Самое фантастическое проявление любви к футболисту Онопко?

- Приехал в Испанию - меня встретили пять тысяч болельщиков.

- В аэропорту?

- На стадионе. Там принято нового игрока сразу привозить на стадион, вручать майку.. Надеваешь, выходишь на поле, чеканишь мячик - фотографы снимают, народ воет...

- Про упущенный контракт с "Атлетико" сразу забыли?

- Да. Хотя и досадно было. Агенты обманули. Я не знал языка, контракт за меня подписали другие.

- Русские?

- Нет, испанцы. Иньяки такой, и еще один... А народной любовью мне Испанию Владикавказ напомнил. Постоянно чувствовал тепло. Даже сейчас вспоминаю, что мы в тот год решили свою маленькую задачу, не вылетели - а город радовался так, будто чемпионами стали.

- Когда с "Сатурном" прилетали во Владикавказ, вас вереница джипов провожала в аэропорт.

- Да, много друзей осталось.

- Кстати, тогда же слух пошел, будто Онопко во Владикавказе похитили.

- Да, слышал. Сидел на трибуне, смотрел игру - и вдруг передают: мол, в новостях сообщили, будто меня похитили... Но опровержение быстро дали.

- У футболиста за годы карьеры копятся не только травмы и медали. Еще подарки.

- У меня друг на зоне работает - так зэки для меня вырезали нарды и шкатулку, через него передали. Смотрю и понять не могу: как они это сделали? Удивительная работа. Болельщики много всего дарят. Но чаще просят, чтобы я что-то подарил - плакат, майку. Пацаны бутсы просят, щитки. Мне не жалко: что есть старое - отдаю. Вот одному раменскому пацану бутсы подарил...

УКРАИНА

- Было у вас в жизни большее игровое потрясение, чем проигрыш "Спартака" в Антверпене?

- Игра с Украиной, когда мы не попали на чемпионат Европы. В раздевалку зашли - не можем ни понять, ни сообразить. .. До сих пор тот гол перед глазами. Будто колдовство, замедленный повтор: стадион, трибуны битком - и внезапная тишина. Когда 80 тысяч человек молчат, это ужасно. На всю жизнь запомню.

- Что Романцев сказал в раздевалке?

- Он после игры никогда ничего не говорил. Мы в такой же тишине идем под трибуны, все молчат, и вдруг Саня Филимонов начинает, как во сне, извиняться. Слезы в его глазах помню. Тут ребята как проснулись, успокаивают: мол, все равно мы все вместе, а футбол всего лишь игра... Но в таких ситуациях слов не слышишь. Никаких упреков не было. Крика. Все в прострации.

- Хоть раз в раздевалке эмоции не сдержали?

- Ни разу. Я всегда держусь. Никого в жизни не упрекнул, ни на кого не накричал...

- Родители у вас живут на Украине, и вы за Россию играете против этой страны. Болезненный момент?

- Нет. На Украине меня тоже любят, болеют... В свое время меня не взяли в сборную Украины, на первые товарищеские игры. Поэтому у нас все честно. Без претензий.

ПРОВОДЫ

- Далеко, наверное, надо собственную гордость спрятать, чтобы вернуться в сборную, после того как вас насильно из нее проводили.

- Да, "проводили"... Но я самого себя не провожал. А настоящие проводы может сделать только сам футболист, так? Себе ситуацию объяснил просто: это не проводы, а чествование по поводу ста матчей за сборную. Сыграл самый короткий матч в жизни. Две минуты на поле.

- Со стороны не очень красиво смотрелось.

- Да. Но немного сгладило то, что машину подарили. Я тогда просто не мог проанализировать: что мне делать в этой ситуации? Как реагировать? И решил себя вести как обычный футболист. Вызвали? Приехал, отработал. Принял подарок, пообщался с Газзаевым, сказал "до свидания"... Отбросил сомнения. Потом Валерий Георгиевич звонит, приглашает. Оказывается, я нужен.

- Смешно не стало?

- Чуть-чуть. То проводы, то не проводы... Даже не смешно, просто интересно. Главное, психологически не сломался.

КНИГА

- Как думаете, детям вашим будет интересно когда-нибудь прочитать отцовские интервью?

- Думаю, очень. И книгу тоже.

- С которой, кстати, запаздываете. У соседа по номеру уже вторая вышла.

- Да. Канчельскис мне свою книжку подарил - красивая, интересная. Оторваться не мог. А моими интервью теща и жена занимаются. Все вырезают. Интересно подшивку полистать - испанские газеты, наши, фотографии... Жалко, не все собрано, что про меня писалось.

- Кому интереснее давать интервью - русским журналистам или испанским?

- Русским. Испанский язык бедноват, а в русском и чувства, и мысль... С испанцами старался общими словами отделываться.

- После стольких испанских лет чего не хватает в Москве?

- Испанской кухни. Моря. Моего сада. Всегда сам и траву стригу, и деревья сажаю, и цветы. Солнце в Испании особенное. Их дождя не хватает... Вернее нашего. Дожди в Овьедо частые, но с российскими не сравнить. Мягкие-мягкие. И север Испании - сплошная зелень от этой воды.

- Что нужно человеку в 35 лет, чтобы чувствовать себя счастливым?

- Мне 35 только в октябре будет. Нужно спокойствие. Уважение. Чтобы семья твоя была счастлива.

- Ваша - счастлива?

- Да.

- Жену часто спрашиваете: счастлива она или нет?

- Я редко говорю о любви. Но романтик. Доказываю делом, что люблю. Но чувствую, что семья счастлива. Вижу, как ко мне относятся, например, родители жены. Как уважают, ценят. Нет ничего важнее.

- От жены часто слышите, что ей здорово повезло с мужем?

- Иногда. Я в ответ: "Это мне повезло с женой..."

- Что не сбылось из того, о чем мечтали в юности?

- Мог оказаться и в "Атлетико", и в Ла-Корунье, но не удалось поиграть в команде такого уровня. В Германию звали, в "Ньюкасл", а я всегда хотел играть в Испании. С первого приезда туда с юношеской сборной. Город не помню, зато помню жару. Играли в 11 вечера. Жили в казарме, все в одной комнате, вдоль стен ярусы кроватей. Память сохраняет странные моменты. Зеленую рубашку, которую там брату купил... О чем мечтал? Знаете, я ни о чем не жалею. Дом построил, дерево посадил.

- И не одно.

- Много деревьев. Семью создал. Что мужчине полагается сделать - сделал. О чем жалеть? Осталась самая большая цель - воспитание детей. Их воспитаю, внуки пойдут. Все впереди.

- Вы наверняка какую-то дату завершения карьеры определили.

- Угадали. Есть дата. Но это пока секрет.

СБОРНАЯ МИРА

- Имеет ли право о чем-то жалеть футболист, игравший за сборную мира?

- Вот, и я о том же. Два раза за нее играл. Первый матч в Милане, с "Миланом" же... Кажется, посвящался борьбе с наркотиками. Вторая игра была в Сараеве, против войны. Я понимал, какая это честь. Какие футболисты рядом. От таких приглашений самого себя уважаешь - когда видишь, как уважают другие. Я же помню, как на меня смотрели испанцы, когда я возвращался из сборной России. А если еще и выиграешь - крылья вырастают.

- Кроме воспоминаний, от сборной мира что-то осталось?

- Медали. Форма. Сувениры, фотографии... Я еще против сборной мира играл как-то в Лужниках.

- У вас в жизни и великие были тренеры, и всякие. Чем "великий" отличается от "всякого", кроме результата?

- Для меня велик тот тренер, который легко находит общий язык со всей командой. Арагонес, например, прекрасный психолог, Антич. Романцев. Хотя Олег Иванович - очень сложный, замкнутый... Общается мало. Человек в себе, но поражало, как чувствует коллектив. Ничего не ускользало, знал, когда дать нагрузку, когда достаточно легкой пробежки... Команда будто сама собой образовывалась. Для себя я Романцева ставлю на уровень Лобановского. Я вот тоже замкнутый, тяжело иду на контакт. Какое-то время привыкаю к новым лицам.

- Еще сторонитесь светской жизни, недолюбливаете большие города. Нет ощущения, что лишены чего-то интересного в жизни? Что-то проходит мимо?

- Был лишен настоящего детства.

- На дискотеке хоть раз в жизни были?

- В школе сами их проводили раз в месяц. Не хватало выездов с родителями на море - вместо этого две тренировки в день. Зато, если бы не футбол, я мог бы и бандитом стать, и наркоманом. Из нашего класса в Афган ребята попадали, возвращались калеками. Многие по тюрьмам. Но я давно не был в Луганске, одноклассников растерял.

- Это было в прошлой жизни?

- Да. Уехал - и все. Я к чему говорю? Стоило жертвовать, чтобы чего-то добиться...

- Полгода проводите в Испании, потом возвращаетесь в Москву - что бросается в глаза?

- Если зима - грязь и серость. Летом - количество людей и машин. Суета. Все бегут.

- 113 игр за сборную. Самая памятная?

- Первая - с Англией. 92-й год, в Лужниках сыграли 2:2. Это была еще сборная СНГ. Матч с Уэльсом, последний официальный. А такие игры, как против французов, раз в жизни бывают...

Юрий ГОЛЫШАК