Газета Спорт-Экспресс № 234 (3612) от 12 октября 2004 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1

Еще в конце прошлого года фамилия Берестова была известна лишь узкому кругу специалистов. Его победа в Афинах стала не просто сюрпризом - сенсацией! Главной надеждой россиян в весе 105 кг считался его товарищ по команде Глеб Писаревский, а 24-летнему Дмитрию отводилась скромная роль "второго номера". Однако в ходе соревнований именно ему удалось "выстрелить" из-за спин более именитых конкурентов и выиграть.

Какие впечатления остались у Берестова от Олимпийских игр и как изменилась его жизнь после победы в Афинах, он рассказал, посетив редакцию "СЭ".

Дмитрий БЕРЕСТОВ: "СИДЕТЬ НА ШТАНГЕ - ПЛОХАЯ ПРИМЕТА"

ЧТО ДАЛЬШЕ?

- Сразу после своей победы в Афинах вы сказали нашему корреспонденту, что пока не можете толком описать свои ощущения. Сейчас, по прошествии некоторого времени, уже привыкли к мысли, что вы - олимпийский чемпион?

- Конечно, тогда сложно было осознать всю важность произошедшего. Все вокруг так закрутилось, завертелось, смешалось: награждение, интервью, поздравления... Нужно было приехать домой, побыть немного одному. Мне уже начали говорить: "Главное, чтобы звездная болезнь тебя не накрыла". Но никаких ее признаков я не чувствую и, надеюсь, не почувствую.

- Олимпийскими чемпионами становятся по-разному. Одни посвящают этому целую жизнь, и порой для осуществления мечты требуются не одни Игры. У вас совершенно иной случай: приехав на Олимпиаду впервые и в довольно юном по меркам тяжелой атлетики возрасте, вы с ходу завоевали золото. То есть высшая цель в спорте вами уже достигнута. Что дальше?

- Очень хочется выиграть один титул, которого у меня нет, - чемпиона России. В нашей весовой категории победить на национальном первенстве бывает гораздо сложнее, чем на каком-нибудь крупном международном турнире.

Кроме того, штанга не относится к самым высокооплачиваемым видам спорта. Поначалу особо об этом не задумываешься, однако наступает момент, когда пора заводить семью, о которой надо заботиться. Поэтому вознаграждение за первое место на таких соревнованиях, как Олимпийские игры, позволяет не оглядываться постоянно на тылы, а спокойно работать дальше.

- Иными словами, олимпийское золото стало для вас не только осуществлением мечты всей жизни, но и фундаментом, на котором вы будете продолжать спортивную карьеру, так?

- Получается, так.

- А вы готовы к тому, что теперь придется постоянно соответствовать своему статусу олимпийского чемпиона?

- Безусловно. Задача усложняется еще и тем, что в нашем весе есть 5 - 6 спортсменов примерно одного уровня, каждый из которых может стать первым. В то же время все прекрасно понимают, что олимпийская победа - это вершина, на которой невозможно сидеть вечно. И если я вдруг проиграю, никто не будет тыкать в меня пальцем.

- Тем не менее соперники все равно будут отныне настраиваться персонально на Берестова.

- Думаю, это слишком громко сказано. Ведь мы соревнуемся в первую очередь с железной штангой, а уж потом с конкурентами. К тому же настраиваться на кого-то персонально, пожалуй, не имеет смысла. Все представляют, кто на что способен. Если я знаю, что потенциал моего друга и партнера по команде Глеба Писаревского позволяет ему установить мировой рекорд, то мне настраиваться на него особенно не нужно.

- А на что настраивались в Афинах?

- В первую очередь на то, чтобы поднять килограммы, на которые был готов. Я понимал: решу эту задачу - точно буду в тройке. Но все сложилось - лучше не придумаешь: один травмировался, другой перенервничал, а выиграл я.

ПРО ПСИХОЛОГИЮ

- Вы сказали, что ведете борьбу прежде всего со штангой. Но психологический аспект из тяжелой атлетики никуда не делся, верно?

- Психология в нашем виде спорта играет огромную, а порой и решающую, роль. Иначе как объяснить тот факт, что на чемпионате России ты можешь поднять одни килограммы, а затем, выехав на международный турнир, показать результат гораздо ниже. А все почему? Антураж другой, разные там допинг-контроли и прочее. Начальные веса в штанге - тоже чистой воды психология. Заказывая себе какой-то вес, ты заранее пытаешься спрогнозировать дальнейшее развитие событий, прикидываешь свои следующие попытки. И неудача в первом подходе запросто может спровоцировать цепную реакцию. Выигрывает тот, кому удается оставаться спокойным. Сейчас могу о себе сказать, что я спокойный - и в жизни, и на помосте. А вот, например, мой товарищ по команде Дима Клоков - невероятно импульсивный человек. Он даже на тренировках с криком поднимает штангу, а уж на соревнованиях заводится по полной программе.

- Тяжелоатлеты обычно бывают двух типов: одни на тренировках поднимают больше, чем на соревнованиях, а вторые - наоборот. Вы к какому типу относитесь?

- Ко второму.

- А есть такие люди, с которыми вам сложно, допустим, тренироваться?

- Да. Иногда человек так и рвется посоревноваться, понагнетать напряжение. Вслух он это, конечно, не говорит, но по его взгляду, жестам все легко читается. С такими мне тренироваться не очень комфортно. Я все-таки другой человек. Если бы Олимпиаду выиграл Глеб Писаревский, а я бы стал вторым, то ни на секунду бы не расстроился, потому что золото все равно осталось бы у России.

- Кстати, о Писаревском. Вы наверняка знаете, что с ним случилось в Афинах. (Писаревский, поехавший на Олимпиаду одним из главных фаворитов, занял 4-е место и лишь благодаря дисквалификации серебряного призера венгра Ференца Дьюрковича получил бронзу. - С.Б.)

- Мало кому известно, что Глеб, с которым мы очень сдружились на сборах, за неделю до отъезда в Афины травмировал спину. К тому же он явно "перегорел". Да и пресса постаралась: после его блестящего подольского выступления (на отборочном турнире кандидатов в олимпийскую сборную в Подольске незадолго до Игр Писаревский превысил три мировых рекорда, которые, правда, не были зафиксированы, так как соревнования не носили статус официальных. - С.Б.) к нему каждую неделю приезжали журналисты. Чего про него только не писали в газетах. "Вы у нас не рыжий, вы - золотой"... Он некоторые материалы даже прятал от нас - неловко было показывать.

- Задор и кураж играют большую роль в штанге?

- Кураж - дело тонкое. Может сказаться и негативно. Я, например, точно знаю, что "заводиться" за два дня до старта мне противопоказано. А вот за день - другое дело. В этом случае я выйду на помост в правильном психологическом состоянии. Так сказать, на пике.

ПРО ИНТРИГИ И СУДЕЙ

- Накануне Игр наша мужская сборная была одним из главных поставщиков сенсаций. Сначала выяснилось, что в Афины она поедет без тяжеловеса, чуть позже оказалось, что в ней не будет и единственного на тот момент олимпийского чемпиона Алексея Петрова. Для вас это стало неожиданностью?

- Прежде всего отмечу, что состав, отправившийся в конечном счете в Афины, кардинально отличался от списка кандидатов, скажем, полугодичной давности, в котором были и Петров, и тяжеловес Евгений Чигишев, и Сергей Жуков... После ноябрьского чемпионата мира в Ванкувере в олимпийскую сборную стали потихоньку подтягиваться молодые, в том числе и я. На руку нам, пожалуй, было и то, что никто толком не знал, какой турнир станет отборочным на Игры. Сначала полагали, что мировое первенство, потом - апрельский чемпионат Европы. Наконец, выяснилось, что это будет подольский турнир. Что касается конкретно Петрова, то я бы не сказал, что это отсутствие в Греции оказалось для нас большой неожиданностью. Алексей провел олимпийский цикл неровно, с большими перерывами в соревнованиях. Конечно, он хотел завершить карьеру выступлением на своей третьей Олимпиаде, однако тренеры рассудили иначе. В любом случае, кто бы ни оказался отцепленным от состава - Петров, Хаджимурад Аккаев или Эдуард Тюкин (дебютанты Игр Аккаев и Тюкин взяли в итоге серебро и бронзу. - С.Б.), я в равной степени переживал бы за каждого из них.

- Вам кажется справедливой система отбора, при которой спортсмен может успешно выступать четыре года, а затем проиграть один турнир и лишиться места в олимпийской команде?

- У нас сейчас пытаются ввести так называемую американскую модель отбора. То есть кто лучше готов, тот и едет на соревнования. Выбирают конкретный турнир и говорят: кто его выиграет - выступит на Олимпиаде. Независимо от того, какие результаты ты показывал все эти четыре года. Титулы и регалии никакой роли не играют. Хотя, как вы сами понимаете, выдерживать эту линию до конца бывает очень непросто.

- Вам эта американская модель по душе?

- Да. Мне кажется, она более объективна.

- Скажите, закулисные интриги, как в фигурном катании и гимнастике, в тяжелой атлетике есть?

- Есть, но их обычно стараются не предавать гласности. Как правило, в это дело вовлечены больше тренеры, чем спортсмены. Приятно, что в нынешней сборной конфликтов практически не бывает. Крайний случай - это когда кто-то с кем-то не разговаривает (улыбается). Четыре года назад обстановка была гораздо хуже. Недовольные есть и сейчас, но никто ни на кого не доносит и никто никому не пакостит.

- Неужели вам ни разу не делали гадости?

- Делали.

- Возникало желание разобраться с этим человеком по-мужски?

- У меня нет никакого желания вообще с такими людьми иметь дело. Да и не знаю я, как нужно меня вывести, чтобы я полез в драку. Между прочим, у нас с ребятами в команде есть примета, в которую мы верим: если сделаешь гадость другому человеку, то это обязательно тебе аукнется.

- Тяжелая атлетика - вид спорта на первый взгляд абсолютно объективный, что выгодно отличает его от некоторых других: кто больше поднял, тот и выиграл.

- Так-то оно так, но рефери все равно властен над спортсменами. Сейчас стремятся к тому, чтобы исполнение попытки было идеальным: подошел, поднял снаряд на вытянутые руки, опустил. Малейшая техническая помарка в исполнении или "дожим" может привести к тому, что судьи попытку не засчитают. Могу сказать, что у меня есть проблема с тем, чтобы удержать штангу наверху. На Олимпиаде судейство оказалось довольно либеральным и все прошло нормально. А бывает, что арбитр на секунду помедлит с командой, засчитывающей попытку, и штанга выскальзывает из рук.

- Не пытались поработать над этим?

- Пытался, да все без толку. Проблема эта преследует меня еще с детских лет. Я, откровенно говоря, не очень силен физически. Нетипичный штангист. Меня иногда спрашивают: сколько ты жмешь от груди? Я говорю: столько-то. А мне: ну-у, какой ты штангист?

- Если не силой, то за счет чего берете?

- За счет техники. И скорости. Сила необходима, но не обязательно в руках. Она нужна в ногах и спине. Наверх штангу выталкиваешь ногами, а с помощью мышц спины удерживаешь ее там.

ПРО ШТАНГУ

- Доводилось слышать мнение, что постоянная работа с холодным железом отражается на характере человека. Поэтому, мол, штангисты - сплошь и рядом замкнутые, весьма своеобразные люди.

- Мне кажется, что все индивидуально и от вида спорта не зависит. Просто штанга - дисциплина не командная, поэтому сплотиться в единый коллектив, как футболе или хоккее, у нас вряд ли получится.

- Некоторые тяжелоатлеты обращаются со штангой как с одушевленным существом, разговаривают с ней. А вы?

- Разговаривать не разговариваю, но отношусь в высшей степени уважительно. Стараюсь поддерживать с ней дружеские отношения. Если вижу, что человек пнул штангу ногой, начинаю беситься. Как же так, я ее ношу на руках, а кто-то пинает!

- А какие-то поверья, связанные со штангой, у тяжелоатлетов есть?

- Нас с детских лет учат ни в коем случае не переступать через нее. Считается плохой приметой. Еще нельзя сидеть на штанге. Не стоит и бросать ее на пол после выполнения упражнения - надо постараться опустить снаряд плавно и бережно.

- У вас в тренировочном зале наверняка немало штанг. Есть ли среди них любимая?

- Пожалуй, нет. Они все мне дороги.

- А свой характер у снаряда есть?

- Я бы назвал это определенными свойствами. Разным штангам присущи разные качества. Например, штанга отечественного производства - жесткая, но в то же время более или менее упругая. Шведская штанга Eleiko, которую мы часто встречаем на международных соревнованиях, наоборот, очень мягкая. Прямо играет на весу. Чтобы такую поднимать, нужно быть очень хорошо подготовленным технически. Чуть ошибся - и она норовит уйти за спину. Японская штанга Uesaka - нечто среднее между нашей и шведской. В Афинах, кстати, были как раз штанги Uesaka.

- Когда штанга падает на тебя, что творится в душе?

- Лично на меня никогда не падала. Но я знаю несколько случаев, когда людям крепко от нее доставалось. Как-то на чемпионате России жена пришла снимать на видеокамеру выступления мужа, и во время попытки штанга рухнула на него. Я сам не видел, но говорят, что зрелище было ужасное. Если мне не изменяет память, эту запись показывали в программе "Вы - очевидец".

- Насколько травматична тяжелая атлетика?

- Не сказал бы, что очень. Самое главное - техника. Если удастся в детстве ее правильно поставить, травм много не будет.

- В свое время олимпийский чемпион Юрий Захаревич очень серьезно повредил локоть. Мало того что это дикая боль, так еще серьезная психологическая травма. Однако Захаревич вернулся на помост с искусственными связками и вновь начал побеждать. Неужели штанга так манит?

- В случае с Захаревичем это был в хорошем смысле слова фанатизм. Со мной такого, слава богу, не случалось (трижды сплевывает и стучит по столу), но, думаю, меня бы тоже вскоре потянуло в зал.

- Насколько неприятная штука "баранка"?

- Это страшная вещь! Я получил такую оценку лишь однажды, еще когда выступал в юниорах. Самая нервная попытка - первая. Не поднял - понимаешь, что топчешься на месте, и начинаешь волноваться. Провалил второй подход - уже психуешь: ноги ватные, руки трясутся. А ведь бывают случаи, когда одна попытка решает судьбу первого места. Поднял - ты победитель, не смог - против твоей фамилии ставят ноль. Порой такие вещи выбивают из колее всерьез и надолго. У меня был примерно полугодичный период в жизни, когда я к штанге вообще не мог подходить. Вроде физически чувствуешь себя прекрасно, сила в мышцах есть, а голова, как говорится, не "включается". Частенько слышу: "Ну что у вас за вид спорта? Поднял штангу, отряхнулся и пошел". Это очень упрощенный подход. Без "головы" штангу не поднимешь.

- В конном спорте, если всадник упал с лошади, ему надо постараться тут же вновь сесть в седло и продолжить выступление - только так можно избежать появления "синдрома падения". А как в тяжелой атлетике лечат психологические травмы?

- Намекаете на то, что штангист после провала должен вернуться на помост и с исступлением поднимать непокорный снаряд? А что толку? Чтобы обрести душевное равновесие, тебе нужны соревнования такого же уровня.

- Тяжелоатлеты иногда очень долго готовятся к попытке: перекатывают штангу, раскачиваются, что-то бормочут... О чем в этот момент они думают?

- Да ни о чем. Мыслей нет никаких - только абсолютная концентрация.

- Зал слышите?

- Нет. Начинаешь воспринимать звуки, лишь когда опускаешь штангу. Радуешься, если, конечно, поднял, и зрители поддерживают. Приятно.

ПРО ФУТБОЛ И НЕ ТОЛЬКО

- Не завидуете представителям других видов спорта? Кто-то из заграницы месяцами не уезжает, а вы почти круглый год сидите в домашнем зале, турниров - раз, два и обчелся...

- Этому не завидую. Есть другая зависть: как могут некоторые спортсмены выступать каждую неделю? (Смеется.) В штанге все по-другому: ты тренируешься несколько месяцев, выходишь на пик формы, участвуешь в турнире - и тут же резкий спад, эмоциональный и физический. Только через месяц потихоньку начинаешь вылезать из этой ямы. Я разговаривал об этом с олимпийской чемпионкой по прыжкам с шестом Леной Исинбаевой, и она признала, что нам тяжелее.

- Поэтому ваша атлетика и называется тяжелой, а ее - легкой. Между прочим, внешне вы не выглядите как тяжеловес. Если бы мы встретились на улице, вряд ли бы принял вас за штангиста.

- Не только вы. Мне постоянно не верят, что я тяжелоатлет. Говорят: "Не бывает таких олимпийских чемпионов!" Недавно футбольный клуб "Москва" пригласил меня к себе на матч и подарили майку 60-го размера. Сейчас висит у меня на стенке, полотнище такое...

- Вы футбольный фанат?

- Да не особенно. Болею во всех видах спорта за Россию. Футбол тоже люблю смотреть, особенно международные матчи. На базе с ребятами старались не пропустить ни одной трансляции с чемпионата Европы в Португалии. Вот, кстати, кому можно позавидовать, так это нашим футболистам. Вроде ничего серьезного не выиграли, а их чуть ли не к президенту Путину приглашают. В то же время есть люди, двукратные олимпийские чемпионы, про которых ничего не слышно. Это даже не обидно, а просто непонятно.

- Вы детстве не хотели стать футболистом?

- Хотел. Даже ходил в секцию. Еще увлекался хоккеем. Но выбрал штангу.

- Почему?

- Мой первый тренер Михаил Окунев сумел создать такую прекрасную атмосферу в коллективе, что уходить никуда не хотелось. Мы ведь не только штангу поднимали. Другими видами спорта тоже занимались. Я бы очень хотел хоть ненадолго вернуться в те времена, когда мне было 13 лет. До сих пор с кем-то из ребят дружу, с кем-то просто поддерживаю отношения.

- А тяжелую атлетику когда-нибудь бросали?

- Один раз. Попробовал себя в боксе, но быстро понял, что это не мое. Целый день на тренировке бегал, а для меня это худшее наказание. Когда уже серьезно занимался штангой, такие мысли тоже возникали на определенных этапах. В основном из-за безденежья. Но до разрыва дело никогда не доходило.

- Спонсоры идут в тяжелую атлетику не очень охотно. Но, например, на Западе штангисты находят себе личных спонсоров.

- У нас спонсора легче найти в регионах. В Москве денег, конечно, больше, но и олимпийских чемпионов хватает. Лично у меня нет спонсорского контракта с кем-либо. Накануне Олимпиады мы с тренером попросили знакомого помочь деньгами - тот, спасибо ему, не отказал.

ПРО ОЛИМПИАДУ

- Вы уже решили, как поступите с призовыми за победу в Афинах?

- Да. Хочу купить себе машину. Друзья советуют немецкую, да только боюсь, что призовых не хватит - придется добавлять (смеется). Поэтому куплю какую-нибудь японскую, например, "Тойоту".

- Можете вспомнить, что вам снилось в ночь после победы?

- А ничего не снилось. Потому что я не спал. Дико разболелся зуб, по всей видимости, от нервного напряжения. Так что радость была несколько омрачена.

- Как отметили свой триумф?

- Посидели с Писаревским. Выпили немного шампанского. Я - с радости, он - с горя (смеется). Глеб ведь тогда еще не знал, что бронза окажется у него.

- Что вас больше всего поразило на Олимпийских играх?

- Атмосфера. Идешь по Олимпийской деревне в майке с надписью "Россия", а не знакомые до этого с тобой соотечественники здороваются, желают удачи. В обычной жизни такое представить себе сложно. Мы с Писаревским постоянно подходили к нашим спортивным звездам с просьбой сфотографироваться, дать автограф, и никто не отказывал - ни Александр Попов, ни Елена Исинбаева, ни Мария Киселева. Киселева, кстати, в жизни и на телевидении - совершенно разные люди. Только вот с фехтовальщиком Сергеем Шариковым вышло нескладно. В ответ на просьбу сфотографироваться он мрачно так сказал: "А вы, молодые люди, хоть имеете представление, с кем разговариваете?" Я, в свою очередь, заметил, что своих олимпийских чемпионов мы в лицо знаем. После моей победы в Афинах уже Сергей подошел ко мне, поздравил. Не то чтобы извиняющимся тоном, но явно хотел выяснить, запомнил я тот случай или нет (улыбается).

- А какие сожаления, связанные с Играми, остались?

- Обидно, что не удалось увидеть Олимпиаду глазами простого болельщика. Из тренировочного зала и Олимпийской деревни она выглядит несколько иначе. Да и целостной картины Игр не осталось: когда они только начинались, нас в Афинах еще не было, а когда заканчивались, уже не было. Смотрели с ребятами на базе церемонию открытия и говорили: "Вот на этой Олимпиаде мы будем выступать". А потом уже в Москве наблюдал за закрытием и думал: "Вот на этой Олимпиаде я побывал".

Сергей БУТОВ