Газета Спорт-Экспресс № 134 (3812) от 17 июня 2005 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Николай ЧЕРНЫЙ: НА ЭВЕРЕСТ - В 66 ЛЕТ

Как уже сообщал "СЭ", 20 мая россиянин Николай Черный в возрасте 66 лет и 175 дней с четвертой попытки взошел на Эверест (8848 м). Высочайший пик планеты стал шестым восьмитысячником в биографии Черного.

Встретившись с дядей Колей, как зовут его все альпинисты, я не стала ограничивать тему нашей беседы лишь этим восхождением. Мне было интересно узнать мнение Черного о том, что такое альпинизм в современной жизни и как он может влиять на нее.

ТРАГИЧЕСКОЕ НАЧАЛО

-Вы сами верили в то, что в вашем возрасте можно покорить Эверест?

- Среди тех, кто поднялся на него, есть люди и постарше меня. Один японец, например, в 70 лет там побывал. Я по этому же пути, с севера, уже доходил до отметки 8300 м. А с юга поднимался на 8500 м. Не думал, что после 8300 будет так сложно. Там местами надо не только идти, но и лезть. Причем не бог весть какие сложные скалы, даже дюралевая лестница в одном месте провешена. Но если ты оттуда вдруг "улетел", то, считай, с концами. Никто никогда тебя не найдет. Мы шли по Восточному гребню, маршрут технически сложный до самого конца, лишь последние 20 метров перед вершиной полегче.

-Тем, кто никогда не был на такой высоте, трудно представить, что ощущает там человек...

- Высота 8300 не производит особого впечатления, а вот с 8800 начинается, по ощущениям, открытый космос. Видишь: человек шел, шел, сел отдохнуть, с кислородом сел, и ему больше никуда не хочется. Посидит так минут пятнадцать - и все, умер.

-В вашей экспедиции взошедший первым на вершину Марко Литенекер из Словении ведь именно так погиб?

- Он спустился на 8700, опрокинулся на спину и умер прямо на маршруте, пристегнутый к перилам. Марко - профессиональный горный спасатель. Он шел с другом, Виктором Млинаром. Мы думали, что раз они оба из Словении, то будут помогать друг другу, поддерживать. На спуске Виктор встретил Марко, поинтересовался: "Ты как?" "Нормально, погода замечательная", - ответил тот. А потом сел и умер.

-Как это повлияло на других членов экспедиции?

- Эмоционально, конечно, отрицательно подействовало. Но паники не было. Все, кто туда собирается, прекрасно понимают, что жизнь конечна, люди смертны.

-Не самая плохая смерть, я бы сказала.

- Замечательная, как на любимой женщине, прости господи. Ну, мы погоревали и продолжили работать. В прошлом году там 10 человек погибло. А в этом была большая корейская экспедиция, но, к счастью, никто на вершину не пошел. Они из базового лагеря (5150 м) в промежуточный (5700 м) шли так, как будто прямо сейчас скончаются. Траурная процессия по сравнению с ними - марш победителей. Очень слабы физически, но с деньгами и амбициями. Каждый год по два-три корейца и японца остаются навечно на горе.

ТЕРРОРИСТЫ НЕ ДРЕМАЛИ

-Вы не считаете, что ваша успешная четвертая попытка - дело случая?

- Дело случая то, что я три раза не зашел. А сейчас все сложилось, правильно сработали.

-Что помешало в предыдущие разы?

- В 1982 году дошел до 8000 метров - и приболел. Пока болел, восхождения свершились, и дядюшка Тамм (Евгений Тамм, руководитель первой советской гималайской экспедиции. - Прим. Е.Р.) решил: все, хватит. Успех есть, Мысловский поморожен, Москальцов с травмой спущен. Может, Тамм и был прав. Зашел бы я или не зашел, не знаю, но факт, что меня не пустили. В 1993 году лезли через Южное седло (7920 м). На 8500 поднялись - сдувает. Не попали в погоду. Те, кто попал, зашли, а я не попал. В 2000 году ночевали на 8300. Я, Вася Елагин, Володя Лавриненко. Началась такая непогода, что, когда оттуда слезли, были просто счастливы.

-Вы ведь и в прошлом году были на Эвересте - в качестве тренера команды, прошедшей Северную стену. Почему не попытались подняться на вершину?

- Я сидел под стеной на 6200, выполнял функции и тренера, и диспетчера, но лезть не хотел. В моем возрасте стену тяжело лезть. А сейчас... Ну что я могу сказать? Все сложилось.

-Заметила у вас в прихожей кучу лыж. Это хобби или помогает форму поддерживать?

- Как первый снег выпадает, бросаю все дела и пока три-четыре сотни километров за неделю не накручу, не успокоюсь. За сезон до четырех марафонов пробегаю. Летом работаю инструктором в горах. Однажды водил миллиардера на Эльбрус. Из него весь песок уже давно высыпался, но денег он не жалел. Поднял его на вершину, и он был очень доволен жизнью. После этого владелец одной фирмы предложил мне у него гидом поработать. Последние 12 лет там и работаю.

-Вы ведь и на Эверест отправились как гид. Что входит в его обязанности?

- Образно говоря, гид пасет клиента. Обязанности вообще сложные, а у персонального гида - особенно. Поначалу мне хотели дать пару, которая собралась венчаться на вершине. Но потом все переиграли, и стал co-leader вместе с Александром Абрамовым.

ШЕРПА + КИСЛОРОД = УСПЕХ

-По нынешним временам у вас была огромная экспедиция. Как вы доставляли снаряжение?

- Из Москвы везли чуть менее тонны, а к базовому лагерю на пяти траках доставили 10 тонн с лишком. Обслуживание экспедиций в Тибете - целая индустрия, многое можно купить на месте или взять напрокат. Из еды мы взяли в Москве только кое-какой колбасы и леща хорошего для пива. А уж пиво брали местное, китайское. На месте закупили кур, баранину, свинину, лук, картошку. Китайцы все это привозят прямо в базовый лагерь.

-В вашей экспедиции были 12 россиян и 12 иностранцев. Как складывались отношения в такой интернациональной команде?

- Я впервые работал в ситуации, когда клиент, заплатив 10 тысяч евро, еще и персонального шерпу мог взять за отдельную плату. Среди русских было несколько настолько "новых", что для них любые деньги - не проблема. Главное - взойти на вершину. Скажем, Дима Москалев третий год подряд пытался одолеть гору, на этот раз получилось. Я рад за него, он замечательный, умнейший парень, поет, играет на гитаре, у него своя фирма, сотрудничающая с Биллом Гейтсом. Но самый выдающийся member, как там говорят, это, конечно, Каро Авасепян. У него двойное гражданство - России и США. Родился в Иране, лет 20 прожил в Ереване и Сочи, сейчас живет в Лос-Анджелесе, имеет свою небольшую мастерскую. Каро - замечательный мужик, душа компании. Одинаково здорово говорит по-английски и по-русски, он нас всех объединял. А вообще-то компания подобралась очень пестрая. Был, например, флегматичный юрист Роберт из Лондона. Более пунктуального и занудливого человека трудно себе представить. Он каждый носок надевал по часу, у него все было расписано, разложено. Шерпы с ним отказывались работать.

-Про ваших шерпов легенды ходят: из тринадцати десять взошли на вершину! Какова их роль в экспедиции?

- Сирдар (начальник бригады шерпов. - Прим. Е.Р.) Мингма Гелу Шерпа был у нас в экспедиции 2000 года еще совсем молодым рядовым носильщиком. С тех пор пятый раз шел на Эверест. Большая часть работавших с нами шерпов - его родственники, у них там клановость процветает. Что, наверное, и к лучшему. Мингма нам все прекрасно организовал. Шерпы сами рвутся на вершину, за это они получают сертификат, и при работе в следующей экспедиции у них ставка будет выше. Большинство наших шерпов как ушли в передовой базовый лагерь на высоте 6300 м, так до конца экспедиции там и жили. Минимум месяц ниже не спускались. Они ребята здоровые, с Седла (7150) до 8300 с грузом и обратно за день оборачиваются.

-А что делали шерпы на высоте свыше 8300, самом трудном участке маршрута?

- Шли рядом с клиентом, несли его вещи, а главное - кислород. Шерпа плюс кислород - наилучшее сочетание на высоте за 8300. Если клиент говорит там: "Я отдохну", шерпа берет его за шиворот и ведет вниз. У индусов в экспедиции шерпа ушел, а клиент остался. И умер. Но и шерпу можно понять, он тоже человек, тоже смертный.

-У шерпов, живущих выше 4000 м, иное насыщение гемоглобина кислородом. Тот же эритропоэтин, считающийся в спорте допингом, повышает насыщенность крови кислородом. Поскольку у альпинистов нет допинг-контроля, не пробовали применять подобные медикаменты?

- Я не знаю, как это будет действовать столь длительное время. Ведь мы на высоте живем два месяца, да плюс период акклиматизации. Спортивные экспедиции, которые ставят перед собой рекордные задачи, пользуются фармакологической поддержкой. Лично я перед восхождением применял сосудорасширяющие препараты, которые оказывают скорее лечебное действие.

-Все члены вашей экспедиции шли с кислородом. А шерпы?

- Они тоже. Без кислорода на такой высоте нормальному человеку находиться крайне опасно. В любой момент может случиться сердечно-сосудистый криз. А главное, на высоте без кислорода спать невозможно. Во сне не дышишь полной грудью, если лег без кислорода, тут же просыпаешься от удушья. А когда маску надел, поставил 0,5 литра в минуту, спишь нормально.

-Сколько весит кислородный баллон?

- Четырехлитровый в заправленном виде - 3,5 кг. Большинство ночуют на высоте 7700, используя кислород. Затем поднимаются на 8300, растратив на 2/3 содержимое баллона. 1/3 хватает еще на одну ночевку на 8300. Оттуда с двумя баллонами стартуют на вершину. Бывает, что, дойдя до 8700, восходитель использует один баллон наполовину и решает: какой смысл нести дальше полупустой баллон и целый, оставлю-ка я половину на обратную дорогу. Оставляет, подписывая фамилию и название экспедиции. С оставшимся гонит наверх, спускается, баллон уже пустой. А оставленного-то и нет.

-Что, воруют?

- Вечная проблема. Не думаю, что воруют ради наживы - скорее для сохранения жизни. Человек там находится в невменяемом состоянии, ему все равно, чей кислород, лишь бы выжить. И если вокруг пошарить, чей-нибудь баллон обязательно найдешь.

ФОТОГРАФИЯ НА ПАМЯТЬ НЕ ВЫШЛА

-Вы лично как шли?

- Когда мы с 8300 выходили на вершину, прогноз был плохой, но, к счастью, он не сбылся. Ветра не было - это главное, хотя холод собачий. Мы в час ночи пошли, я был на вершине в 9.30, то есть 8 часов шел. А вниз до 8300 спускались около 5 часов. Из нашей группы я третьим пришел, за мной Игорь Бахвалин из Симферополя. Было два фотоаппарата, но оба замерзли. Щелкали, щелкали - так ничего и не получилось.

-Тем не менее с четвертой попытки вы ступили на вершину Эвереста. Что испытали?

- Вот оно, счастье, сбылось! Минут 20 там проторчали. Теперь надо было слезть, а это технически не менее сложно, чем подняться. Физически, конечно, проще, но в "кошках" быстро не пойдешь.

-Мечта осуществилась. Чего в жизни после этого прибавилось?

- Да ничего, кроме уважения к самому себе. Рад, что так получилось. Второй или третий среди самых возрастных восходителей Эвереста - это что-то да значит.

-А можно поднять на вершину Эвереста "чайника", у которого только куча денег и страстное желание взойти?

- Абрамову один такой позвонил зимой. Саша посоветовал ему для начала сходить на Аканкагуа. Тот сходил, а потом поехал с нами на Эверест и не зашел. Все-таки подготовка нужна.

-И, видимо, какие-то физиологические особенности?

- Каро привез с собой простенький приборчик: прикладываешь палец к датчику, и тот выдает частоту пульса и содержание кислорода в крови. У меня оно каждый раз самое высокое было. Но я ведь далеко не супермен, объем легких у меня 4,5 литра, да к тому же в войну туберкулезом переболел.

А еще в этом году приезжал англичанин, занимающийся поиском гена, который определяет устойчивость человека к гипоксии. Брал у меня анализ крови, делал другие анализы. Обещал опубликовать результаты в журнале Международного общества гипоксологов. Ученые считаю, что механизмы адаптации закреплены на генетическом уровне, как у шерпов. У них выявлена гипертрофия левого желудочка сердца, то есть они рождаются с так называемым спортивным сердцем.

-Куда теперь собираетесь?

- У меня сейчас богатый выбор. Абрамов официально пригласил на следующий год своим замом в экспедицию на Эверест. Виктор Козлов, с которым я работал в прошлом году, улетел смотреть Западную стену К-2 и предложил мне пост старшего тренера. Можно попробовать совместить: в апреле - мае поработать на Эвересте, затем спуститься, пару недель погулять в Катманду и перелететь в Пакистан. Но до этого еще дожить надо.

Елена РЕРИХ