Газета Спорт-Экспресс № 298 (4578) от 26 декабря 2007 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 5

Евгений ДЗИЧКОВСКИЙ

ЦЕЛАЯ ЖИЗНЬ

Титов продлил контракт со "Спартаком". Когда он истечет, спартаковскому капитану исполнится 34. Или 35 - в зависимости от того, будет ли активирована приписка "+1", оговоренная в сроках действиях соглашения. В обоих случаях столичный клуб станет для Титова последним сильным клубом в карьере, а если верить самому Титову, то просто последним. Он хочет закончить там же, где начинал играть - в самой популярной российской команде.

Не совсем о патриотизме собираюсь вести разговор. С этим-то как раз все ясно, роман Титова с ромбиком всесторонне описан и изучен, поскольку всегда открыто декларировался им самим. Да к тому же у "Спартака" и другие патриоты есть. Именно "у", а не "в", поскольку Евсеев, скажем, или Торбинский, уважая тот же ромбик, союза с ним сберечь не захотели, либо не смогли. А Титов, умудрившись расстаться на год с футболом, но не со "Спартаком", как был всю жизнь демонстративно, вызывающе красно-белым, так им и остался.

"Всю жизнь" - вот что во всей этой истории главное. Уникальность случая - не статистическая, но фактическая.

Кто, кроме Титова, может похвастать в России такой же верностью клубным знаменам? Пламенный железнодорожник Маминов, например. Или вечный (так считается, несмотря на сезоны в "Пресне" и "Асмарале") динамовец Точилин, шагнувший в футбол в свое время от сосисочного цеха и переживший затем море бело-голубых президентов и тренеров. Если покопаться в архивах, можно и еще кого-нибудь найти. Но ни один не сравнится с Титовым по значимости для клуба, по умению долгие годы определять и являть собой лицо команды. Игровое лицо - в первую очередь, и лишь потом - свадебно-представительское.

Можно назвать очень здоровой наглостью то, что задолго до прояснения финала своей карьеры Титов не стеснялся говорить о вечной преданности "Спартаку". В наше время это либо недальновидно, либо запальчиво. "Я с детства склонен к перемене мест, я путаю прощанья и прощенья... В том нет моей вины - таков мой крест: всю жизнь менять свое расположенье, прощать, прощаться, снова быть в движеньи..." Эти строки Макаревича - путевой лист современного футболиста, в первую очередь продающего свои жизненные соки, а уже потом дарующего их безвозмездно кому-то или чему-то весьма эфемерному. И вот поди ж ты - один клуб на всю жизнь.

Не питаю абсолютно никаких иллюзий насчет удачного расположения звезд, сопутствующих жизненному забегу Титова. Скажем, игрок других игровых понятий вряд ли прижился бы в клубе в пронзительно цыганские годы романцевской эры. И наоборот: не будь "Спартак" "приговоренным к победам", как модно сейчас выражаться в публицистических футбольных кругах, не борись он то и дело за всякие цели, хоть и выглядел при этом иной раз сомнительно, Титов имел бы полное право не удовлетвориться простым зарабатыванием денег. И уйти.

Да, бывало, его удерживали с позиции силы. Или же у европейских покупателей не хватало денег, чтобы компенсировать российским правообладателям их влюбленность в своего плеймейкера и в его трансферную стоимость. Но ведь был и третий вариант - когда Титов сам не хотел уходить только ради того, чтобы уйти, когда он мыслил и чувствовал категориями тех самых ромбиков и знамен, глуша в себе любопытство и неизбежный тарасовский сплин. Не хотел - имея такую возможность в отличие от легендарных (во многом - из-за той же клубной верности) Нетто или Козьмича.

Ближе всего к Титову - Паоло Мальдини, столь же обласканный славой, начальством и болельщиками "Милана". Точнее Титов ближе к Мальдини. А самое яркое противопоставление, самый наглядный антиурок - Шевченко. На украинца, понятно, спрос в районе его "тридцатки" был побольше, чем на русского. Но главного это не отменяет. Шевченко имел все шансы остаться в сердце каждого "миланиста" легендой, куском фундамента, составной частью, живыми стихами клуба. Но он избрал более прагматичный и эгоистичный путь. Да еще и более рискованный.

Титов - не без помощи обстоятельств - остался несовременным романтиком и автором более эффектного хода, чем читаемый шаг с "Сан-Сиро" на "Стэмфорд Бридж". Титов шагнул по направлению к собственному памятнику - нерукотворному или реальному. Который теперь обязательно будет возведен.