Газета Спорт-Экспресс № 119 (4699) от 2 июня 2008 года, интернет-версия - Полоса 13, Материал 1

ПО ПРОЗВИЩУ ЖЕЛЕЗНЫЙ

Как сообщал "СЭ", в минувшую пятницу на 77-м году жизни в Киеве от сердечного приступа скончался семикратный олимпийский чемпион, неоднократный чемпион мира и Европы по спортивной гимнастике Борис Шахлин. Сегодня его похоронят на Байковом кладбище в украинской столице.

Для поколения, пришедшего в этот мир полвека назад, мужская гимнастика имела имя собственное - Шахлин. Точнее - Железный Шахлин.

Принято считать, что прозвище, под которым он вошел в историю спорта, приклеилось к одному из самых выдающихся атлетов XX века после римской Олимпиады 1960 года, когда во время исполнения упражнения на перекладине у Шахлина порвалась накладка на руке... Зал ахнул - и оцепенел от страха за спортсмена, однако тот невозмутимо довел свою комбинацию до конца и в итоге даже завоевал медаль на этом снаряде!

Сам Борис Анфиянович, правда, эту версию появления прозвища ставил под сомнение. Говорил, что Железным с подачи западных журналистов он стал еще до Рима. Не за какое-то конкретное выступление, а по совокупности, так сказать. Скорее всего, подразумевалась фантастическая стабильность гимнаста Шахлина: за десять лет он не провалил ни одного старта! Отличался воистину железной нервной системой, и если даже волновался, то со стороны этого никто заметить не мог.

Что же касается легендарной римской истории с порвавшейся страховочной накладкой, то, как десятилетия спустя признавался мне Шахлин, он в тот момент испугался не меньше, чем публика: "По здравому размышлению, конечно, надо было сразу прекратить выступление - кто бы осудил? Но я все-таки докрутил комбинацию до конца, повинуясь, видимо, не здравому смыслу, а соревновательному рефлексу".

* * *

Рефлексы, как известно, бывают либо врожденные, либо приобретенные. В судьбе Шахлина не было заведомой предопределенности. Это когда можно сказать: "На роду написано". По рождению он был сибиряк - из затерявшегося на географических картах города Ишима, что в Тюменской области. Рано осиротел и после семилетки подался "в люди" - в Свердловск, где поступил в техникум физкультуры.

Приехал на Урал гимнастом второго разряда, а через два года уехал без пяти минут мастером спорта. Да еще не куда-нибудь отправился, а в Киевский институт физкультуры к самому Александру Мишакову, выдающемуся спортсмену и тренеру, одному из отцов-основателей советской гимнастической школы.

Шахлин остался в украинской столице навсегда. Киев стал для него по-настоящему родным городом.

* * *

Имя Шахлина прочно ассоциируется в нашем сознании с победами на олимпийском помосте, хотя "для разбега" он в 1954 году в составе сборной СССР стал чемпионом мира в командном зачете в Риме, а еще год спустя отпраздновал первый крупный личный успех: выиграл впервые разыгранный во Франкфурте Кубок Европы. Так что на Олимпиаду в Мельбурне в 56-м Шахлин отправился уже достаточно титулованным атлетом, известным в гимнастическом мире.

Основными - если не сказать, единственными - серьезными соперниками наших гимнастов в те годы были японцы. В Мельбурне мир следил за дуэлью Виктора Чукарина и Такаси Оно. Спустя четыре года в Риме в центре внимания оказался поединок Шахлин - Оно. А на Олимпиаде в Токио в 64-м Шахлину оппонировал Юкио Эндо.

- Японцы оказались настолько прилежными учениками, что в итоге, когда наше поколение гимнастов ушло на покой, стали доминировать на помосте, - с нотками сожаления в голосе говорил Шахлин. - Мне рассказывали, что еще на Олимпийские игры в Хельсинки они приезжали с такой киноаппаратурой, о которой мы в те годы не могли и мечтать. Снимали на пленку каждое движение наших лидеров. Сказалось, конечно, и то, что нынче модно называть менталитетом. Японцы самим своим воспитанием были подготовлены, чтобы тренироваться и соревноваться с каким-то самурайским фанатизмом.

* * *

Шахлин брал не фанатизмом - лучшей в мире советской гимнастической школой. Доведенной до совершенства, отшлифованной до зеркального блеска техникой исполнения каждого элемента. Костяк его программ на протяжении многих лет оставался практически неизменным и отличался строгим соответствием букве и духу правил. А уже на этот "скелет" нанизывались все новые и новые элементы. В том числе незаемные, собственного изобретения. В гимнастических правилах, говорят, до сих пор значится "соскок Шахлина", который он выполнял на кольцах. Это соскок оборотом назад ноги врозь с поворотом на 360 градусов. Великий гимнаст называл свое изобретение "изысканным в техническом отношении".

Изысканной, впрочем, была вся гимнастика Шахлина. И на редкость гармоничной. У семикратного олимпийского чемпиона, по его собственному признанию, никогда не было любимых снарядов. Шахлин называл многоборье "солью гимнастики". А вот нелюбимый вид был - вольные. Объяснял почему:

- В то время у нас не было хороших тренировочных помостов: все жесткие, да еще разбитые. И мой хронический радикулит всегда болезненно на них реагировал. Много баллов на вольных я не терял, но и выдающихся результатов никогда не показывал.

* * *

В историю спорта Шахлин вошел как первый гимнаст, который завоевывал золотые медали на трех Олимпиадах подряд. Позже то же самое удалось сделать Николаю Андрианову, "озолотившемуся" в Мюнхене, Монреале и Москве. Всякое сравнение, как известно, хромает, поэтому справедливости ради нужно заметить, что завоевывать медали в Москве Андрианову все же было попроще, чем Шахлину на его последних Играх в Токио: на Олимпиаде-80 в советской столице по известным причинам не было ни японцев, ни гимнастов из западных стран.

Свои выступления на помосте он завершил в 1966 году на чемпионате мира в Дортмунде. В возрасте 34 лет... По нынешним временам даже трудно представить себе такое. Позже великий атлет и сам сожалел, что не нашлось человека, который удержал бы его от этого "безумного шага".

- Внутри жило только "голое" желание, однако сделать ничего уже не мог, - сетовал Шахлин. - Понял это слишком поздно, когда еще через год прямо на тренировке случился инфаркт, который окончательно опустил меня с небес на грешную землю. Поставил в рамки приличия, в которых следовало бы уже давно находиться - с поправкой на возраст и пережитые тренировочные нагрузки.

* * *

Спустя двенадцать лет после ухода с помоста Шахлин одержал еще одну победу, которой гордился не меньше, чем своими олимпийскими достижениями: бросил курить. Пачка "Беломора" в день была его "нормой" еще со времен физкультурного техникума. Никаких "Мальборо", которые оказались для него доступны гораздо раньше, чем для подавляющего большинства курильщиков на одной шестой части суши, не признавал.

А вот другие привычки и увлечения, обретенные за годы занятий спортом, сохранил за собой на всю оставшуюся жизнь. Это - шахматы, преферанс, рыбалка и автомобиль. Самая памятная байка, которую Шахлин с видимым удовольствием рассказывал явно не мне одному, была связана с шахматами:

- Представьте себе, однажды я сыграл вничью с гроссмейстером Ефимом Геллером! Мы с ним были на какой-то встрече с любителями спорта, кажется, в Николаеве. Мероприятие, как это было тогда принято, венчал банкет, устроенный местным начальством. Когда вернулись за полночь в гостиницу, я настолько осмелел, что предложил гроссмейстеру партию в шахматы. Но уже после первых ходов Геллер начал засыпать прямо в кресле. Тогда я окончательно обнаглел и сказал: "Предлагаю ничью". Соперник сонно пробормотал: "Согласен", - и протянул руку.

* * *

Последнюю встречу с Шахлиным судьба подарила мне без малого четыре года назад. Дело было в афинском Indoor Hall в предпоследний день гимнастического олимпийского турнира. Борис Анфиянович в тот вечер по жребию оказался резервным арбитром, за судейским столиком не сидел, поэтому мог спокойно, как рядовой зритель, наблюдать за соревнованиями, при этом безболезненно отвлекаясь на разговоры "за жизнь".

-Сколько же у вас лет непрерывного олимпийского стажа? - спросил я тогда у Шахлина, который на трех Олимпиадах выступал как спортсмен и еще на десяти (!) как арбитр.

- Давайте вместе считать: 44 года - в двадцатом веке плюс еще четыре в двадцать первом - получается всего 48. Нынешние олимпийцы мне во внуки годятся.

Олимпиада в Пекине, где он снова собирался сесть за судейский пульт у гимнастического помоста, должна была стать 14-й в феноменальной биографии Железного Шахлина...

Вечная память.

Юрий ЮРИС