Газета Спорт-Экспресс № 178 (4758) от 11 августа 2008 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 3

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

Мне было отчаянно жаль в субботу Александра Колобнева. Такие дистанции, как 245 километров, велосипедисты едут по разным причинам. Но никто и никогда не едет за четвертым местом. Это самое жуткое, обидное и трагическое, что только может случиться со спортсменом в такой гонке.

Рассуждения о несправедливости Олимпийских игр длятся, наверное, столько же, сколько существуют сами Игры.

Одна из самых несправедливых побед, которую мне когда-либо приходилось видеть, случилась четыре года назад в Афинах в синхронных прыжках на мужском трехметровом трамплине. Безоговорочными фаворитами того финала считались китайцы Пень Бо и Ван Кенань. Перед заключительной пятой попыткой они опережали преследователей, россиян Дмитрия Саутина и Александра Доброскока, на 17,85 балла. На любых иных соревнованиях китайцы бы стали первыми без каких бы то ни было проблем. Но то ли почувствовав совсем уже скорую близость медали, то ли потеряв на долю секунды концентрацию, Ван Кенань чуть раньше положенного согнул корпус в воздухе, и инерция вращения немедленно "завязала" прыгуна в узел. Спустя несколько секунд на табло зажглась нулевая оценка, а российские болельщики на трибунах бросились поздравлять друг друга с золотом.

Как выяснилось, их радость была преждевременной: в своей комбинации Саутин зацепился ногами за доску. Теперь уже на трибунах ликовали американцы. При удачном исполнении своих прыжков золото автоматически должно было перейти к дуэту из США. Но при входе в воду один из спортсменов неожиданно согнул ноги...

Вот так олимпийскими чемпионами стали греки Николаос Сиранидис и Томас Бимис. Спортсмены, единственным относительно серьезным достижением которых до Игр в Афинах была бронза на одном из этапов "Гран-при".

"Случайно Олимпийские игры не выигрывают, - сказал мне как-то один известный тренер. - Случайно их можно только проиграть". И я все больше склонялась к мысли, что результаты Олимпийских игр не бывают случайными никогда. Они порой кажутся таковыми, но лишь на первый взгляд. Сколь бы абсурдным ни выглядел чей-либо триумф, он означает всегда одно: тот, кто выиграл, оказался готов к самому важному мигу своей жизни лучше других.

Наверное, гонщик Колобнев сделал все, что мог. Наверняка даже сделал. И вряд ли он был слабее испанца Санчеса, выигравшего золото. Просто тот оказался единственным, кто сумел на последних метрах гонки свести воедино все силы - физические, нервные, моральные.

Иногда в такие моменты кажется, что ты умираешь. Физически чувствуется, что именно сейчас, в эти предфинишные секунды, произойдет что-то страшное: взорвется мозг, все тело. Особенно - в скоростных видах спорта. И у большинства нормальных людей элементарно срабатывает чувство самосохранения. Внешне они не перестают бороться, лишь на миг позволяют себе самую чуточку приостановить этот процесс сознательного самоубийства. И финишируют проигравшими.

Олимпийская радость чемпионов тоже особая. Иногда ее нет вообще: есть лишь тупое опустошение и желание немедленно закрыть глаза и никого и ничего не видеть. Но даже тогда, когда победитель истошно кричит от радости, этот крик идет не от сознания. Он скорее первобытно-животный от дичайшего напряжения пережитой борьбы.

Возможность использовать олимпийский шанс выпадает большинству спортсменов лишь раз в четыре года. А иногда так и вовсе однажды. И очень трудно описать словами, что такое - быть к нему готовым.

Собственно, в этом и кроется главная притягательность Игр и величие чемпионов.

Пекин