Газета Спорт-Экспресс № 64 (5237) от 26 марта 2010 года, интернет-версия - Полоса 16, Материал 1

РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ

Анна АРХИПОВА БЕЗ ШАБТАЯ

2 ноября прошлого года в Москве убили Шабтая Калмановича. Бизнесмена и талантливого баскетбольного менеджера.

Его вдова, бывший капитан сборной России, Анна Архипова по-прежнему живет в Видном. Там команда, которую создал Калманович. Там дом, в котором остались его четырехлетние сыновья.

Только сейчас, почти пять месяцев спустя, она решилась на разговор. Мы сидели в той комнате баскетбольного дворца, где любил принимать гостей ее муж. Сам Шабтай смотрел на нас с фотографий на стенах. Иногда Анна умолкала - слезы не давали говорить. А когда прощались, обронила: "И кто сказал, что время лечит? Какая чушь!"

* * *

- Прожив много лет вместе, люди пропитываются друг другом. Какая черта Шабтая Калмановича теперь и ваша?

- Надеюсь, надежность. Это главная его черта. В какой бы ситуации ни находились, Шабтай был как стена. Была уверенность - человек рядом, человек поможет. Я ежедневно в этом убеждалась - если муж в командировке, звонки сыпались с 7 утра: "У тебя все в порядке? Как себя чувствуешь? Как дети?"

- Мы слышали обрывки его разговоров с вами по телефону - это было что-то необыкновенно теплое…

- Любая женщина о таком мечтает. Хотя говорила Шабтаю: "Скоро это пройдет. Ты человек ветреный, привязанностей было много". Но из семи лет, что прожили вместе, каждый день был как первый. И утром он улыбался: "Архипова, а ты утверждала, что все пройдет". Это обманчивое впечатление - будто Калманович поверхностный и непостоянный.

- Все наоборот?

- Более постоянного человека в жизни не встречала. Удивительно домашний. Семья для него была главным в жизни. И все проходило через сердце, через душу…

- Его ведь одолевали просьбами о помощи?

- Об этом можно книгу писать. Когда с мужем случилась трагедия, его старшей дочери Лиат позвонил человек из Бельгии: "Вы меня не знаете. Всегда буду за вас молиться, Шабтай спас моих родителей от смерти". Муж мне о многом не рассказывал.

- Звонил бельгиец?

- Еврей. Подробности раскрывать не вправе - просто Шабтай спас его родителей от незаслуженного тюремного срока. Еще дед Шабтаю говорил: "Чем быстрее научишься тратить, тем быстрее научишься зарабатывать". И мне муж внушал: "Аня, чем больше отдаешь - тем больше возвращается". Никто не знает, что он содержал девять детдомовских детей. Однажды к Шабтаю пришла директор московского хореографического училища: "Я нашла девочку, пять лет, самородок. Но в семье сложная ситуация, надо помочь". Шабтай полностью ее обеспечивал - девочка жила в общежитии Большого театра, из поездок привозил ей пуанты и пачки.

- Получилась из нее балерина?

- Сегодня это мировая звезда Наталья Осипова, ведущая солистка Большого театра. Дай бог, если она все помнит.

- Многие не помнят?

- Конечно. А Шабтай почти никогда не говорил, кому помогает. Например, он, еврей, делал пожертвования в православные церкви. Так я лишь по благодарственным письмам об этом узнавала.

- Он удивил нас фразой: "Господь всегда играет на моей стороне".

- Да, да! Как бы тяжело ни было, Бог его защищал. Сколько возникало ситуаций, когда Шабтая уберегло чудо. Был случай - он в Африке выменивал из плена русского летчика. Африканцы держали этого парня в чудовищных условиях. В конце концов предложили обменять на какого-то своего человека. Отыскать его Шабтай не смог, зато нашел похожего африканца. Отправились вдвоем с приятелем на мост, произвели обмен, а потом убегали, спасались на "кукурузнике"…

* * *

- Нам казалось, у Калмановича не было никакой охраны…

- В том-то и дело. Даже бронированного стекла в автомобиле не было. Я просила, чтоб купил мне пистолет, - вот это он сделал. Грянул кризис, гастарбайтеры шныряли по домам. Воровали. А мы жили за городом, где ни охраны, ни сигнализации. Лишь собака в вольере, которая нежнее кошки.

- Сам Шабтай оружия не имел?

- Только наградные пистолеты. Подарили духовое ружье с цветными пульками - он с мальчиками во дворе баловался, стрелял.

- Почему не было охраны?

- Не верил в это. Всегда говорил: "Если меня захотят убить, это можно сделать в любую минуту. Но я никому не сделал ничего плохого". Действительно, не было человека, с которым Шабтай не договорился бы. Поверьте мне! На какую угодно тему - вопрос взаимоотношений, влияния, денег… Ему было что хранить, поэтому не существовало неразрешимых вопросов. Я ломаю голову и не могу понять, за что могли стрелять. У него не было дурных предчувствий.

- Почему похоронили в Израиле?

- Он так хотел. И у меня есть место рядом. Когда умерла Мина, его мама, Шабтай выкупил несколько мест. Для себя, меня и родственников. Если будете когда-нибудь на кладбище под Тель-Авивом, увидите.

- Часто там бывать не получается?

- Бываю насколько возможно. Ездила на тридцать дней, на Новый год, когда навещала Данечку - его младшую дочь.

- На похоронах было много знаменитостей. Кто-нибудь из них вам сейчас звонит?

- Конечно. Но большинство начали жить своей жизнью, и это нормально. Кто-то помогал даже материально, первые два месяца превратились для меня в кошмар. Я не могла вылезти из финансовых затруднений. Эти вопросы понемножку разрешаются. Помогает Белла Михайловна Купсина - ее Шабтай называл "сестра".

- Это директор Розенбаума?

- Да. Она человек родной, до сих пор рядом. Чувствую поддержку от Володи Винокура, Коля Басков несколько раз звонил.

- Почему было настолько тяжело с деньгами?

- Представьте: спустя неделю после смерти мужа ко мне приходят работники офиса Шабтая. Просят зарплату за сентябрь и октябрь. Где брать деньги? Не знаю! Я заняла и со всеми расплатилась. Следом - коммунальные платежи. Это не только офис на улице Макеева - еще квартиры в том же доме, квартиры в Питере и на Рублевке. Кое-кто через несколько дней после убийства подал в суд - за то, что Шабтай не выполнил ряд обязательств. Я звонила людям: "Считаете, это нормально?" - "Вполне". А что-то вообще переворачивает душу.

- Что?

- История со знаком "Спартака". Бог ей судья, этой Алешиной (председатель общества "Спартак". - Прим. "СЭ"). Через пару недель после трагедии присылает письмо - мы должны платить мзду за то, что используем название. Пришлось клуб переименовать, теперь он называется "Спарта&К".

- Сколько просит Алешина?

- Не помню, есть официальная бумага. Они берут бюджет клуба и высчитывают процент, который им кажется правильным.

- Прежде платили?

- Никогда. Шабтай уперся. Летом были суды, по которым мужу просто некогда было ходить. Если приживется нынешнее название - пусть остается. Оно знаковое по-своему. И красивое.

* * *

- После смерти мужа все счета были заморожены?

- Разумеется.

- У вас оставались только деньги, которые держали на карманные расходы?

- Почти ничего не было. Я влезла в долги.

- В автомобиле вашего мужа было полтора миллиона долларов. Они достались вам?

- Не было там никаких денег. С чего вы взяли?

- Писали, что водитель Петр Туманов прижимал к груди портфель с деньгами и отдать их согласился только родственникам.

- Да вранье все это, неужели вы не понимаете? Какие деньги, каким "родственникам"? Петя у меня и сейчас работает - можете с ним пообщаться. В больнице он мне сказал, зная про эти заметки: "Анна Валерьевна, я, получается, миллионер…" Шабтай имел при себе 50 тысяч рублей и вперемешку, как обычно бывало, шекели, мелкие евро, доллары. Все лежало в портфеле. Больше денег не было. Если даже были - я их не видела. Говорили, что у него в автомобиле хранилось и оружие.

- Не было?

- В багажнике могло лежать разве что подарочное духовое ружье, которое стреляло цветными шариками. Упаковка и впрямь красивая. Я ведь спрашивала у следователя: "Вот слухи про деньги…" - "Да ничего не было!" Не помню, отдали мне 50 тысяч или нет. Не важно. Портфель, телефоны и личные вещи точно не вернули, пока держат в интересах следствия.

- А машина?

- "Мерседес" вернули, пытаемся его отремонтировать. Не представляю, насколько это возможно. Я к нему даже не подходила.

- Водитель серьезно пострадал?

- Пете сделали операцию, он был нетрудоспособен. Я поддерживала его до той поры, пока не восстановился. В прошлом месяце начал работать в клубе. Я Пете безумно благодарна.

- За что?

- До последней секунды боролся за жизнь Шабтая. После того как врезался в столбы, выскочил на дорогу - стал тормозить машины, расставив руки. Мимо проезжала "скорая". Побежали к Шабтаю, говорят: "Ему уже не помочь. Что с тобой?" - "Все нормально". А у Пети - прострелена спина. Отнялась рука, но он не понимал, что с ним происходит. Состояние аффекта.

* * *

- Как вы обо всем узнали?

- Ох, это кошмар… Всю субботу мы провели вместе, великолепный день. В воскресенье с утра, как обычно, съездил в баню, потом отправился с друзьями на обед. Я вечером с девочками 1998 года должна была ехать на турнир в Старый Оскол. Взяла с собой сыновей. Шабтай всегда нас провожал и встречал. Больше двух дней не выдерживал и приезжал, где бы мы ни находились. Я с командой поехала на электричке из Видного, на Павелецком вокзале Шабтай ждал около вагона. Замерз страшно. Показывает: "Вот, купил на вокзале перчатки за сто рублей…" Он никогда не носил шапок - так и стоял на ветру. С шутками-прибаутками загрузил нас в поезд.

- О чем говорил?

- Спрашивал: "Что, хуже поезда не было?" - "Этот самый лучший". Послал водителя в аптеку, тот купил нам кучу лекарств. Настроение было чудесное. Вечером еще двадцать раз звонил.

- О трагедии услышали в Старом Осколе?

- Приехали рано утром - звонок от него пропустила. Уже в гостинице, едва зашла в номер, звонок по внутреннему телефону. Хватаю трубку - Шабтай: "Почему не берешь мобильный?!" Он должен был улететь из Москвы, но ему назначили важную встречу. Отменил полет.

- Куда собирался?

- В Венгрию. Еще планировал заехать в мюнхенскую клинику, где семь лет назад оперировал сердце. Игра у меня была в понедельник вечером, днем уложила сыновей спать. В это время выключаю телефон - а тут Сашка почему-то проснулся. Он сидел, смотрел мультик, Гриша еще спал. Телефон замигал, Шабтай. Обычный разговор: "После игры набери. Ни пуха". Я положила трубку и отправилась на матч. Выиграли три очка. Вдруг говорят - зайди в тренерскую. Там наливают валерьянки, - я думала, шутят. Игра-то тяжелая. Я выпила… Это сложно рассказывать…

- Кто-то решился?

- Сказали прямо в лицо: "Ань, Шабтая расстреляли". Я сперва ничего не понимала. Что они несут?! Схватила мобильный, звоню ему - телефон отключен. Дальше - на автопилоте. Было около семи часов вечера, я думала: надо покормить мальчиков, команду. Пошли в кафе - я сидела как во сне. Кто-то звонил: "Сейчас приедет машина, тебя заберут, там-то будет самолет". В гостинице собрала вещи. Включила телевизор, а там девятичасовые новости. Где все показали.

- Вы это смотрели?

- Я не могла поверить, думала: может, все подстроено? Может, Шабтай опять какую-то постановку затеял? Девочки остались доигрывать турнир, а я ночью добралась на машине до Белгорода, туда за мной и мальчиками прислали самолет. Наутро пришла в офис. Там было столько людей! Многих видела в первый раз. Приехала Лиат, мы таскались по этим пробкам. Потом не выдержали, спустились в метро. А телефон разрывается: "Аня, без тебя не отдают тело, необходимо подписать документы". Следом звонят из морга: "Приезжайте, посмотрите, как галстук завязан…" К счастью, помогли друзья, сама я бы не выдержала. По еврейским законам пока человек не предан земле - душа его мучается. Но все-таки решили: люди должны попрощаться с Шабтаем. Видное - его дом, душа…

- Дети ничего не знали?

- Чувствовали - что-то стряслось. Потом каждый день спрашивали: "Где папа?" Я только и повторяла: "Папа уехал в командировку". - "Когда вернется? Почему не звонит? Где папочка?" Как будто ножом по сердцу. Я врала, врала, врала - и лишь в Израиле Гриша поехал со мной на кладбище. Думаю, Шабтай был рад увидеть сына. В тот день ничего детям не объясняла, но потом потихонечку начала.

- Как?

- "Папа весной приедет?" - "Нет" - "А летом? Осенью?" - "Нет. Папа улетел на небеса". Спрашивают: как это? Что-то придумываю: на крыльях, превратился в ангела. Лучше пусть узнают от меня, а то скажет кто-то, как мне недавно на границе. Женщина взяла паспорт: "Это не вашего мужа грохнули?" Я стою с двумя пацанами и слышу такое. Ужас.

- Следователь произвел на вас впечатление человека, который хочет докопаться до правды?

- У меня долго не было прямого контакта со следователем. Не в курсе, по какой причине. Впервые встретились в середине января. Мне показалось, человек работает и искренне хочет помочь. Надеюсь, не обманываюсь.

- Версий было много…

- Да перестаньте. В них нет и пяти процентов правды.

- О Калмановиче ходило много легенд. Хотя бы для вас в его биографии тайн не осталось?

- Конечно, остались. Всей правды не знаю даже я. От многих тем Шабтай меня оберегал.

- О его тюремном прошлом вы наверняка знаете больше всех?

- Могу рассказать лишь то, чем делился сам Шабтай. Его арестовали в Израиле уже состоятельным человеком. Вел красивую светскую жизнь. Все были уверены, что в тюрьме он не выдержит - покончит с собой. Он рассказывал: "Вот это стало для меня настоящим вызовом". Муж 18 месяцев отсидел в одиночке - даже не видя, кто ему приносит еду. Протягивали тарелку - и захлопывали окошко. А у Шабтая наследственная болезнь сосудов. Ему нельзя было не ходить - при этом постоянно принимал медикаменты, очищающие сосуды. Но кто будет этим заниматься в тюрьме? И у него начались проблемы с ногами. Самое поразительное, что Шабтай даже в тюрьме сделал карьеру.

- Каким образом?

- Бывший русский шпион через некоторое время стал завскладом. После чего все заключенные стали ходить в чистом белье. В тюрьме он был очень уважаемым человеком.

- Калманович нам рассказывал, как делился с другими заключенными своими анализами. Те употребляли наркотики, а у него все было чисто.

- Это было, проверки шли регулярно. Наркоманы чего только не придумывали - подшивали мешочки с чужой мочой. А Шабтай сроду не употреблял. Так из-за его анализов очередь в тюрьме выстраивалась.

- Он вел дневники?

- К сожалению, нет. Профессия не позволяла. Но очень хотел начать писать мемуары.

* * *

- Говорят, вас не было в завещании?

- Это история особая. На следующий день после трагедии мы с Лиат поднялись в квартиру мужа. Просто чаю попить, в офисе невыносимо было находиться. Вдруг звонок по домашнему телефону. Это нотариус, которая подписывала бумаги мужа. "Аня, у меня завещание Шабтая. Когда будем зачитывать?" - "Какое завещание?! Сейчас не до того".

- Когда решили?

- Через семь дней, как положено у евреев. Но за день до оглашения завещания звоню нотариусу, и та говорит: "Разве мы договаривались? Не могу, уезжаю отдыхать". Я в шоке. Когда она вернулась, мы подъехали вместе с Лиат. Нотариус спросила: "Аня, сколько у вас оригиналов завещания?" - "Один. На дом в Видном". "А-а, ну тогда мне больше нечего вам показать", - неожиданно раздалось в ответ. "Как?!" - "У меня есть только завещание от 2001 года". Сунула дубликат, на котором нет подписи Шабтая. И добавила: "В течение нескольких лет он отдавал мне всякие рукописи, которые я пыталась переложить на юридический язык. Но мы ничего так и не подписали". Я попросила показать хотя бы рукописи.

- Показала?

- Сказала, что случайно все сожгла. Когда же Лиат затребовала оригинал завещания, нотариус сильно занервничала. Вытащила папку с бумагами, не выпуская из рук, протянула нам. Через несколько секунд захлопнула. Мы и рассмотреть-то толком ничего не смогли. Даже не поняли, оригинал это или очередная копия. Лиат попыталась перевернуть лист, но нотариус не позволила: "Там уже не ваше". Остается гадать, что произошло за это время - от ее звонка в квартиру до нашего визита.

- Как же Калманович доверял этому нотариусу?

- Знаете, я обнаружила немало документов, на которых стоит моя подпись. Но уверена, что их не подписывала. С помощью любой экспертизы это легко доказать. Заверяла документы тот самый нотариус. В итоге до сих пор мы не можем добиться выдачи оригинала завещания. Здесь вообще очень много странного. Согласно этому завещанию все наследство достается 12-летней Данечке. Но ее опекуном до совершеннолетия назначается мать Анастасия Калманович, которой никто не может помешать распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Обо мне и говорить нечего, ведь в 2001 году у Шабтая не было ни меня, ни сыновей.

- Но по закону вам же что-то полагается?

- Шабтай - умный человек и в некоторых моментах подстраховался. В силу обстоятельств я экстерном получила экономическое и юридическое образование. Офшоры, займы, бенифициарные владельцы - теперь меня терминами не напугаешь. А когда в первый день разложила кипу документов, охватил ужас. Какое-то имущество заложено под гарантии другого, там висит долг в полтора миллиона долларов, тут - бумаги не до конца оформлены, где-то - земля в суде…

- Почему все легло на вас?

- А на кого? У Шабтая не было управляющего. В это трудно поверить, но он все успевал сам. А я стараюсь делать так, чтобы Данечка, Лиат, мои дети когда-нибудь сказали спасибо. И Шабтай гордился бы мной. Чувствую, он помогает мне откуда-то сверху. Направляет, наделяет силой. Иначе бы просто не справилась.

* * *

- Что теперь будет с клубом?

- Низкий поклон руководителям Московской области и Ленинского района, которые в трудную минуту не бросили "Спарта&К". С губернатором Громовым достигнута договоренность о финансировании клуба на следующий сезон. Бюджет немного уменьшится, однако мы постараемся сохранить костяк команды. Я сразу сказала представителям областной администрации: "Не ищите замену Шабтаю. Второго такого не найти". Система, которую он создал в Видном, давно работает. Наша задача - ее сберечь.

- Получается?

- Да. Наши команды мальчиков и девочек 1993 года рождения второй раз подряд выиграли чемпионаты России в своих возрастных категориях. А в минувшее воскресенье "Спарта&К" стал победителем регулярного чемпионата Суперлиги.

- Кто придумал ставить пустой стул, класть на него зажигалку и сигареты во время домашних матчей "Спарта&Ка"?

- Кто-то из девчонок... Шабтай много курил. Ругала его за это, а сейчас думаю: курил, ну и ладно. Хоть удовольствие получал. Я же боялась за его здоровье - в 2003-м операцию на сердце перенес. С этой операцией связана целая история.

- Что за история?

- Мы еще не были не женаты. Я играла за УГМК, который пробился в "Финал четырех" Евролиги. Проходил он во французском городке Бурж. Конец сезона, мы так наелись баскетболом, что на мяч смотреть не могли. Тогда Калманович, заручившись поддержкой главного тренера УГМК Зорана Вишича, объявил: "Девчата, едем в Париж. Три дня - шопинг, рестораны, Диснейленд. Никаких тренировок. Отдыхайте и от баскетбола, и друг от друга. Берите с собой кого хотите - женихов, родителей, друзей". Мы с Шабтаем шикарно провели время. Жили в лучшем отеле около Елисейских полей. Затем команда перебралась в Бурж. А Шабтай полетел на обследование в Мюнхен, пообещав вернуться к полуфиналу.

- Он не знал, что потребуется операция?

- Нет. Незадолго до поездки заметил, что начал сильно уставать под вечер. Просто валился с ног. Для него это немыслимое состояние. Он же вечно в движении. Когда меня спрашивали: "Чувствуете разницу в возрасте с мужем?" - всегда отвечала: "Еще бы! Кажется, что это мне за 50, а ему - в два раза меньше". Уже потом выяснилось, что такая усталость организма свойственна всем, у кого беда с сердцем. Шабтай позвонил из Мюнхена и огорошил: "Меня не отпускают из клиники. Необходима срочная операция". Я помчалась к Шабтаю.

- Вишич отпустил?

- Да. Операцию назначили на день полуфинала. Но накануне я вернулась в команду. Шабтай заставил: "Мы столько шли к этой победе! Ты обязана быть с девчонками. Поверь, лучшим подарком для меня будет, если выиграете Евролигу". С Шабтаем осталась Лиат, а я поздно вечером прилетела в Бурж. Всю ночь болтали с Шабтаем по телефону. Он шутил, смеялся, рассказывал анекдоты. В пять утра ему сделали успокоительный укол - чтоб не боялся перед операцией. Говорит: "Все, я поехал. С богом!" А я уснуть не могу, реву. Названиваю Лиат: "Вышел из наркоза?" - "Пока нет". - "Вышел?" - "Нет". До отъезда на матч оставалось минут десять, когда раздался звонок: "Шабтай проснулся. Все в порядке".

- Как же играли после таких потрясений и бессонной ночи?

- Тяжело. Первую половину матча вообще передвигалась будто во сне. Но мы укатали чешский "Брно" и попали на французский "Орши". В день финала Шабтай в реанимации потребовал телефон, чтобы узнавать ход матча. Увидев его с трубкой в руках, врачи обомлели: "Вам нельзя волноваться! Немедленно уберите!" Шабтай передал его Лиат со словами: "Ступай в туалет. Там будь на связи с командой и сообщай подробности". А игра сумасшедшая. Мы вели 21 очко, но все растеряли. И с трудом удержали победу с разницей "+2". Сразу после матча я снова отправилась в Мюнхен. Шабтай выглядел ужасно. Осунулся, земельный цвет лица. Сам с кровати подняться не мог. Вот тогда я узнала, какая у него сила воли. Там в этом быстро убедилась.

- То есть?

- Приехала на третий день после операции. Проводить до туалета Шабтай позволил себя только раз. Потом на полусогнутых ковылял уже один. Хотя люди, которые перенесли такие операции, месяц не в силах подняться! Дальше - больше. Из клиники направились в реабилитационный центр под Мюнхеном. Я поселилась в его палате. Спала на маленьком диванчике. И Шабтай не выдержал: "Езжай домой. Мне надо побыть одному, ты мне мешаешь". Я обиделась, в слезах собрала чемодан и утром улетела в Петербург, где УГМК предстоял очередной матч чемпионата. Под вечер он позвонил: "У меня все хорошо. Жду процедур. В Барвихе прекрасные врачи".

- Где?

- Вот и я закричала в трубку: "Где?!" Позже узнала, как все было. Шабтай специально отослал меня домой. Понимал, что никуда его не пущу. Когда улетела, он вызвал "скорую" и машину сопровождения, рванул в аэропорт. Его не пускали в самолет. Тогда написал бумагу: если в полете умру, сам виноват. В Москве у трапа его ждала "скорая", которая и отвезла в Барвиху.

- К чему такой риск?

- Шабтай объяснил: "Пусть в нашей больнице медсестра поставит мне укол с опозданием на полчаса. Пусть у нее не самый чистый халат. Пусть здесь кормят кашей как в советской столовой, а на полу - протертые ковры. Но это все - мое, родное!" И вы не представляете - дома Шабтай стремительно пошел на поправку. Месяц спустя по случаю окончания сезона в Екатеринбурге состоялся бал. Отмечали победу УГМК в чемпионате России и Евролиге. Знаете, кто был ведущим вечера? Шабтай!

- Немецкие врачи были потрясены?

- Не то слово! Твердили: "Этого не может быть!"

* * *

- Часто ловили мужа на проявлениях сентиментальности?

- Бывало. Особенно поразил эпизод в Каунасе. Я жила там с командой, но Шабтай уговорил провести одну ночь с ним в другой гостинице. Она так и называлась - "Каунас". Снял номер, открыл бутылку шампанского и рассказал, почему так хотел побыть со мной именно здесь.

- Почему?

- В этом доме Шабтай жил с родителями до отъезда в Израиль. Причем он выбрал тот номер, где была их квартира. Конечно, там все переделали. Остался лишь балкончик его комнаты. Мы сидели в этом номере, и на Шабтая нахлынули воспоминания. Рассказывал, как во дворе всех обыгрывал в карты. Как занимался музыкой. Мама давала ему деньги на частные уроки. Но он за одно занятие проходил всю программу, и остальные дни ходил в секцию бокса. Боксерские перчатки прятал в подвале. При этом Шабтай изумительно играл на фортепиано, у него абсолютный слух. Еще вспоминал, как отец отправил его в армию из-за большой любви.

- Это как?

- Шабтай влюбился. Первой его женщиной стала жена мясника, которая жила в этом же доме. Отец понимал, что добром это не кончится. Поэтому решил, что в армии сыну будет спокойнее.

- Став состоятельным человеком, Калманович не хотел выкупить этот дом?

- Хотел. Но почему-то его мать была категорически против. Шабтай не стал перечить. Вообще, его мама - удивительная женщина. Он был уже богат, но родители по-прежнему жили в маленькой квартирке в Тель-Авиве. Мама отказывалась переезжать: "У меня такие прекрасные соседи! Как же я без них?" Переубедить ее Шабтай не смог. Он привозил ей шубы, дорогие вещи - мама к ним не прикасалась. Так и висели в шкафу. Зато было любимое пальто, которое заносила до дыр.

- Ссоры у вас случались?

- Как в любой семье - не без этого. Шабтай - вспыльчивый, но отходчивый. Если разругаемся, повторял фразу: "Аня, мы все равно будем жить вместе. Так что давай скорее мириться". Мне кажется, в прежней жизни ему настолько не хватало домашнего тепла, что со мной такие минуты он очень ценил. В праздники мы обязательно собирались за столом всей семьей. Даже завтракать старались вместе. Шабтай каждое утро выходил к столу в белоснежной рубашке и того же требовал от детей. Он обожал их одевать. Сам так надушится любимым "Арамисом", что и от Сашки с Гришаней парфюмом несет за километр. Усаживаемся вчетвером, кушаем, общаемся. Порой спешу на работу, а Шабтай просит: "Позавтракай со мной". Уж и есть-то не хочется, и опаздываешь, - но я садилась рядом. Иначе обидится. Когда Шабтаю казалось, что я уделяю ему мало внимания, пускался на хитрости.

- Как?

- Притворялся больным. Чтоб я принесла чай, закутала его ноги в шерстяные носки и посидела с ним. Меня это забавляло. Вроде дел у обоих выше крыши - а мы подолгу болтаем, и нам хорошо. В субботу за два дня до трагедии услышала от него: "Аня, какой же я счастливый!" Он часто повторял эту фразу. Постоянно говорил мне, что я самая красивая, самая любимая, что лучше меня никого на свете нет. До знакомства с Шабтаем я была другая. Более холодная, сдержанная на эмоции, - это он раскрыл меня как женщину. И сейчас своим мальчикам каждый день говорю нежные слова. Этому меня научил Шабтай.

Бывали у нас сложные моменты, но по отношению к Шабтаю у меня не возникало и секундной ревности. Рассуждала так: "Он очень щедрый человек - на объятия, поцелуи, внимание. Раз ему так хорошо - ради бога. Я-то знаю, что для него настоящие чувства".

- Мудро.

- Я и с первым мужем такого же подхода придерживалась. Считаю, чем больше свободы даешь мужчине, тем меньше он ее хочет. Наоборот, привязывается к тебе еще сильнее. Так и с Шабтаем.

- Был за последние месяцы хоть один день, который можно назвать светлым?

- Да. Когда первый раз увидела во сне Шабтая. Долго ждала, но приснился он лишь на исходе января. Сидим, разговариваем. И лицо такое просветленное… Когда проснулась, мне стало очень спокойно на душе. Поняла, что Шабтай рядом. С тех пор приходит во сне часто.

- Невозможно представить, что такого яркого мужчину рядом с вами однажды кто-то сумеет заменить.

- Я тоже не представляю. Пока в моей жизни есть двое мужчин - Саша и Гриша. Это главное наследство Шабтая. В каждом из них его черточки. Может, когда-нибудь у меня и появится личная жизнь, а может, и нет. Но одно знаю точно: так, как он, меня никто любить не будет.

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ