Газета Спорт-Экспресс № 99 (5272) от 8 мая 2010 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 2

ХОККЕЙ

ЧЕМПИОНАТ МИРА

СТРАНА БЫКОВА

Окончание. Начало - стр. 1

Мы уж готовы были махать вслед автобусу, отбывающему к Lanxess Arena, как промчался мимо нас запыхавшийся Третьяк. Наверное, еще кого-то забыли. Дождался ли автобус лучшего вратаря ХХ века - большой вопрос.

- Сейчас штраф заплатит, - предположил особенно едкий из корреспондентов.

- За превышение скорости, - уточнил другой.

* * *

Ну, в общем, сборная уехала. Удачи ей. А поскольку у вашего корреспондента образовалось свободное время, расскажу о приключениях, которые преследовали меня днем ранее.

Я думал, мы еще порхаем в небесах - ветер размазывал по окну иллюминатора что-то весьма похожее на снег. Боженька, да мы уж садимся. Вот лесок, вот полоска узенькая, а вот и сели. Немцы-летчики сажают так, что мало кто проснулся.

Снег вяло перевоплотился в ливень, но даже из самолетного окошка было видно, что ливень этот ледяной. Бр-р-р. Москва, милая Москва, как было тепло еще три часа назад! Где лето, братцы?

* * *

- Литтбарски, Манише, Ice Hockey, - таксист смешал в кучу спортивное вчера и сегодня Кельна. - Snow, snow. Но к субботе все будет хорошо.

Какой прекрасный человек, подумал я. Как живо, как емко. Теперь моей душе спокойно - пару дней заморозков худо-бедно протяну. На худой конец, намотаю какой-нибудь платок под панаму - буду похож на оккупанта, зато уши не отвалятся. А к субботе, глядишь, распогодится.

А Пьера Литтбарски, легенду футбольного "Кельна", я помнил очень даже хорошо. Как-то Владимир Боровичка, бывший тренер "Зенита", мне полчаса только о нем и толковал. Старина Боровичка охранял ворота сборной Чехословакии, так Литтбарски в каждой встрече оставлял по себе память.

- Сначала, дьявол, в квалификационном матче перед мексиканским чемпионатом мира мне два гола забил. Вскоре попадаем в Кубке УЕФА на его же "Кельн" - и опять получаю два гола от Пьера. Приезжает "Кельн" в Прагу, я уж не знаю, куда от этого дьявола деваться, - и получаю еще гол, разумеется. Потом со сборной Чехословакии еду на матч против ФРГ. Вижу, Литтбарски по коридору идет. Надвигаюсь на него: "Сегодня точно мне не забьешь!" Тот даже удивился: "Как - не забью?!" Усмехаюсь: не я сегодня в воротах стою, я на скамейке…

Если ваш покорный слуга встретит на кельнских улицах Литтбарски - сразу сообразит, от кого передать привет.

А с Манише, коротающим футбольный век в "Кельне", вспомним горячечные динамовские времена. Веселого миллиардера Федорычева. Бутсы Коштиньи. Юрия Палыча, наконец.

- Ах, Юрий Палыч, Юрий Палыч, - наверняка вздохнет Манише. И отблеск печали ляжет на его крупное лицо. - Как давно это было!

* * *

Я и получаса не отгулял по Кельну - попал под велосипед. Хорошо, не под лошадь. А только пришел в себя после встречи с глупым велосипедистом - новая напасть: налетевший ветер так рванул карту из моих рук, что полетела она, как фанера над Рейном. Осела корабликом на мутную волну, оставив воспоминания - куда сворачивать с Pipin-Strasse. Склонился над перилами, глядя ей вслед, и едва не бултыхнулся следом. Будто я - Билли Бонс, а улетает карта Флинта. Тысяча чертей.

Казалось, даже шпили кельнского собора, тающие под тяжестью облаков, хохотали над непутевым корреспондентом. Которому даже карты в руках не удержать. Сколько ехидства в этом городе. Или мне кажется?..

И мистер Бин не встретил бы первый день на чемпионате мира так пронзительно.

* * *

Коллеги напутствовали: будь бдителен. Кельн - столица геев. Геи буквально повсюду.

Геи, по счастью, вели себя вяло. Ни словом, ни взглядом наклонностей не выдавая. Странные люди попадались через шаг, и всякого по неопытности я готов был записать в те самые. Вот тип с натуральным посохом - будто с Хэллоуина. А вот человек-загадка в треуголке, дубленой всеми ветрами мира.

Даже кельнский медный всадник - граф Гестлер - смотрелся несколько жеманно. И конь его был не к месту лукавый.

...А сфотографировали меня в пресс-центре так, будто встреча со всеми геями города состоялась-таки. И завершилась для меня самым скверным образом. С этой фотографией на аккредитации мне теперь жить 18 дней. Как печально.

- Раз, два, три, - демонстрировали русский словарный запас немолодые фрау на Lanxess-Arena. - Привет, пока, спасибо большой.

- И вам того же, - я сдержанно поклонился. Попытался шаркнуть размокшим башмаком.

* * *

А на арене за считанные часы до первых матчей гудели дрели. Я пробрался под трибуны - никто из охранников и не думал меня гнать. Хочешь смотреть - смотри. Хочешь слушать - слушай.

Кто-то приспосабливал микрофоны в конференц-зале. Кто-то, озираясь, нес стулья - будто в каждый зашито по бриллианту. Кто-то прилаживал последние таблички. Складывалось впечатление, будто арену выстроили лишь вчера.

Звуки дрели могли смутить трепетных корреспондентов, но только не бодряка Глена Хэнлона, знакомого нам по "Вашингтону" и сборной Белоруссии. Нынче он помогает словакам.

Помогаю, как выяснилось, словакам и я - появление человека с аккредитацией и блокнотом внесло в последние минуты тренировки некоторое оживление. Мало кому интересные до той минуты словаки почувствовали себя великолепной командой. Сборной звезд.

Следом, будто по отмашке, откуда-то из-под трибун вырулил еще корреспондент, еще. Словаки заметно прибавили в скорости. Хэнлон был счастлив. И долго после отвечал интересующимся - да, не ожидал такого крушения "Вашингтона". Да, русские очень сильны. Овечкин, Ковальчук - very, very good.

Уж Овечкина-то Хэнлон знает, как никто. Для убедительности рыжий Глен сбросил крагу и сделал рукой неопределенный жест. Возможно, причислявший Овечкина к небожителям.