Газета Спорт-Экспресс № 198 (5371) от 3 сентября 2010 года, интернет-версия - Полоса 11, Материал 3

БОБСЛЕЙ

Российская бобслеистка, которая 23 ноября прошлого года на трассе в немецком Кенигзее попала в тяжелейшую аварию, скоро вернется в Россию.

Ирина СКВОРЦОВА: "В МОСКВЕ ЗАВЕДУ СОБАКУ И СДАМ НА ПРАВА"

Мой звонок застал Ирину в немецкой реабилитационной клинике в Бернау-ам-Химзее.

- Самый главный вопрос: как самочувствие?

- Нормальное. Мы сюда приехали только в понедельник. До этого аж с 22 июня находилась в мюнхенской клинике. У меня был некроз пятки, в нее пересадили сосуды из мышцы у лопатки. Операция прошла хорошо, но рана никак не заживала. Лишь спустя много времени поняли, что у меня аллергия на нитку, которая держала швы.

- Почему же так долго не могли сообразить, в чем дело?

- Пятку зашивали, она начинала гноиться, потом ее чистили и через некоторое время снова использовали нитки, после чего начиналось новое нагноение. Только после того, как весь "цикл" повторился трижды, сообразили, что, видимо, аллергия на нитку. А до этого пятку чистили, зашивали и говорили, что все "sehr gut". Сейчас нитки нет, и все само по себе заживает.

- Ходите понемногу?

- Мне для ноги сделали новый фиксатор, с которым опираюсь не на пятку, а на пальцы. Надеваю его, беру костыли и по 15 - 20 минут хожу. Общее состояние нормальное. Если бы не пятка, из-за которой девять недель вынуждена была пролежать в мюнхенской больнице, разработала бы ногу и добилась куда большего прогресса.

- Теперь какие планы?

- 13 или 14 сентября приедут наши врачи и заберут меня в Москву. Но сначала они хотят узнать, что сделано, какое проводится лечение, какова ситуация. Для этого поговорят с профессором Махенсом, который в Мюнхене все время мною занимался. И чего в принципе тут сидеть? Тем более с деньгами непросто. Если в Москве что-то случится, там будем и разбираться.

- Какой распорядок дня у вас сейчас?

- Все те же процедуры, только массажа нет. А так - ходьба, велотренажер, работа в зале.

- Знаю, когда лежали в Мюнхене, настроение у вас было ужасное. Сейчас, похоже, чуть выравнялось?

- Нормальное. Но бывало веселее.

- Домой уже хотите?

- Мне все равно, что дома, что в Германии. Надоело все.

- Может, в Германии условия получше?

- Здесь уже хамство пошло. В начале лета поступила в реабилитационный центр в Бернау-ам-Химзее с забинтованной пяткой - она уже тогда была черная. Мы с мамой спрашиваем: "Что с пяткой?". Они: "Не знаем". Этот вопрос задавали с 5 по 22 июня. Нам в ответ: "Все нормально, все sehr gut". При этом мы понимали, какие мысли у медиков: мол, вы только проплатите. Через какое-то время пятка стала красной и горячей. Когда Махенс увидел, у него на лбу было написано, что ничего хорошего. Говорит, некроз, необходима операция.

В Мюнхене потом тоже дела начались. Сказано было, что рану нужно два раза в день бинтовать. Подходишь к врачам на перевязку, а они: "Все нормально, сделаем завтра". Один раз в день перебинтуют и все. И еще такая ситуация. После операции в Мюнхене мне не разрешали вставать с постели, а было очень жарко. Там, где был шов на лопатке, произошло загноение. Максимум, что мне делали, так это мазь какую-то накладывали - чуть-чуть. А иногда вообще ничего не давали. Мама им, например, говорила: "Вот тут нагноилось, надо выдавить". А они: "Не надо, все хорошо". В результате спину до сих пор лечу. Им лишь бы мы от них отстали. Конечно, не все так относились, но чувствовалось: от нас устали. Да и мы от них.

- Может, в Москве отношение будет лучше?

- Наверное... Тут знают, что нас выписывают в Москву, и все, чувствуется, облегченно вздыхают: "Наконец-то". Махенс, похоже, уже давно хотел меня домой отправить. Раны не заживали, и он завел песню: мол, сама виновата, ты чересчур апатична, не хочешь выздоравливать. И спросил как-то: "Что мне с тобой делать?" Я говорю: "Выписывайте". Имела в виду следующее: если не может разобраться с пяткой, пусть направит в какую-нибудь другую клинику. А он: "Хорошо, напишу, чтобы забрали в Москву". Тут уже я уперлась: никуда не поеду, пока пятку не вылечите. Потом еще Москва окажется виноватой, что у меня проблемы... Ошибка мюнхенских врачей в том, что они меня отправили с больной пяткой в Бернау-ам-Химзее, не написав в реабилитационную клинику никаких рекомендаций. В результате врачи там ничего не знали, не понимали. Когда стало хуже, мы все пытались с Мюнхеном связаться. Но пока наш адвокат Махенсу не позвонил, у нас ничего не получалось. За это время образовался такой некроз, что все, кому мы показывали пятку, были в шоке. Люди поражались: мол, неужели можно до такой степени запустить ногу... Но Махенс-то видел, что с пяткой - еще после операции абсцесса ноги, которая была во второй половине мая, - мне уже тогда ее забинтовали. А ведь могли тогда начать пятку лечить, чтобы ничего не запускать... Однако же отправили на реабилитацию. Им главное было меня выписать. И как долго соображали потом, что у меня аллергия на нитку! Я уже сама даже начала подозревать, в чем тут дело. Они же разводили руками: "Не знаем, что с пяткой, что дальше делать".

- Давайте надеяться, что в Москве все будет лучше. Врачи хорошие есть, может, внимательнее будут. И потом, наконец, окажетесь дома...

- Домой меня вряд ли отправят. Скорее всего, в первое время в какой-то медицинский центр отвезут - будут наблюдать. Когда врачи за мной приедут, тогда и спросим.

- Но улетите точно?

- Сейчас Махенс в отпуске. 13-го вернется, а 15-го улетит в командировку. Значит, его поймать можно будет только в течение двух дней. Думаю в это время врачи и приедут на разговор. Потом сразу же улетим. Может быть, даже в день разговора. А в Бернау-ам-Химзее пробудем до 13-го.

- Что слышно с судом по вашему делу?

- Заседания состоятся 4 - 6-го и 11 - 13 октября. По-моему, это будет уголовный процесс, на котором должны выяснить, кто во всем виновен.

- Речь идет о том человеке, который выпустил вас на трассу?

- Думаю, да.

- Если его признают виновным, что вам от этого?

- Честно говоря, не знаю. Нам адвокат особо не докладывает.

- Но есть шансы на пожизненное содержание или на компенсацию?

- Надеюсь, что да. Если здраво мыслить, то, конечно, они виноваты. Пускай платят. Мы же сейчас пытаемся разобраться еще и с благотворительным счетом. Я денег с него вообще никаких не получила. В свое время он, скорее всего, был открыт не на меня, а на нашего бывшего адвоката немку Аню Винтер. А она деньги сняла и счет закрыла. То есть присвоила себе благотворительные средства - те, которые собирали в Германии, других странах. Написала, что сняла 20 тысяч... Забрала деньги в тот же день, когда узнала, что у меня новый адвокат. Мы просили его проверить, но он ответил, что Ане верит. В общем, нам сказали, что мы эти благотворительные деньги никогда не увидим. Более того, Аня считает, что мы еще ей должны...

- Может, она взяла деньги в счет гонорара?

- Сейчас с этим разбираемся - она писала очень много неправды.

- Ну, хоть что-то хорошее сегодня сказать можете?

- Приеду в Москву, заведу собаку с кошкой. Очень хочется. Собаку - обязательно чихуа-хуа. Конечно, в Москве придется заниматься и автомобильными правами - без них теперь нельзя. Как по городу передвигаться? Москва не создана для инвалидов.

- А машина у вас есть?

- Будем покупать. Обязательно с автоматической коробкой передач и высокую - в низкую садиться будет трудно.