Газета Спорт-Экспресс № 100 (5570) от 11 мая 2011 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 1

ФУТБОЛ

Впервые после постигшей его трагедии вратарь "Зенита" и сборной России согласился поговорить о том, что пережил за это время и как собирается жить дальше.

Вячеслав МАЛАФЕЕВ

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ 17 МАРТА

Борис ЛЕВИН

из Санкт-Петербурга

Общаться с внешним миром после такого тяжело. Но выговориться нужно - прежде всего для того, чтобы не носить тяжелейшее горе в себе. 40 дней после гибели жены вратарь "Зенита" и сборной сохранял табу на общение с прессой и вообще любые публичные высказывания. И только когда этот срок истек, дал "добро" на беседу с корреспондентом "СЭ".

Малафеев - человек очень сильный и цельный, в чем я еще раз убедился во время нашей беседы. Давалась она непросто: ворошить только что пережитое горе - занятие ужасное. Но такова наша профессия - быть с интересными для читателя людьми не только в мгновения радости, но и в минуты печали.

Слава отвечал искренне, и в какой-то момент я поймал себя на мысли: когда подчас он говорит слишком правильные слова, ему в отличие от многих в нашей циничной жизни веришь. Потому что за правильными словами у него стоят и правильные дела.

ЦЕЛЫЙ ДЕНЬ МУЧИЛСЯ: КАК СООБЩИТЬ ДЕТЯМ?

- Можно ли сказать, что жизнь после 17 марта, когда погибла Марина, раскололась для вас надвое: "до" и "после"?

- 18 или 20 марта я ответил бы на этот вопрос не просто утвердительно - категорично. То, что случилось, стало глубочайшим шоком. Разум отказывался понимать, что Марины больше нет, а как жить без нее?

Но время действительно лечит, и, хотя сердце по-прежнему болит, жизнь берет свое. Понемногу удалось успокоиться и понять: если культивировать в себе подобные мысли, ни к чему хорошему это не приведет. Нужно жить настоящим и будущим - прежде всего для своих детей. Очень хочется вложить в них то, что мы с Мариной планировали, причем сделать это по максимуму. Да и проекты - ее, а также наши совместные - бросать нельзя. На какое-то время они ушли на второй план, но сейчас понимаю, что обязательно нужно продолжить работу: это будет лучшая память о Марине.

- После подобных потрясений многое переоцениваешь: что-то ранее важное кажется мелким, а чем-то, наоборот, начинаешь дорожить гораздо больше. С вами что-то похожее происходило?

- Со мной разное происходило. И взгляд на какие-то вещи тоже менялся - надеюсь, что в более мудрую сторону. Как бы банально это ни звучало, надо продолжать жить и идти по тому пути, который тебе предназначен, стремясь достичь на нем как можно больших высот. Уверен, что Марина хотела бы именно этого.

- Долго пришлось бороться с чувствами, чтобы заставить себя руководствоваться разумом?

- Знаете, наше восприятие мира устроено так: мозг пытается отторгнуть все, что ты не хочешь знать и видеть. Процесс этот сопровождается сильнейшими эмоциями, и перебороть их очень трудно. Но когда ты все это через себя пропустишь и подключаешь наконец мозг, приходит понимание того, что ничего уже не вернешь. Насколько возможно, успокаиваешься и приходишь в себя, хотя, конечно, воспоминания никуда не денешь.

- Представляю, как тяжело было сообщить ужасную новость детям...

- Да, это было сложнее всего. Целый день ходил и не знал, как это сделать. Говорить сразу или оставить их на какое-то время в неведении? Но в их возрасте подобные вещи воспринимаются как-то проще, что ли. Хотя с Ксюшей и было сложно - ей семь лет, и она уже многое понимает. Максим же, которому пять, спросил: "Все, папа?" - и побежал дальше.

Уверен, что абсолютно правильным было решение отправить детей на 10 дней с родственниками за город. Правда, когда они вернулись, дома все опять напомнило о маме, и эмоции были сильными, но все-таки не такими, как могли бы быть, не отвлеки мы их с самого начала.

НЕЛЬЗЯ ПОЗВОЛЯТЬ СЕБЯ ЖАЛЕТЬ

- Ваш жизненный уклад, имею в виду прежде всего быт, как-то поменялся?

- Отчасти да, но по большому счету все осталось по-прежнему. В бытовом плане проблем нет, поскольку мне помогают бабушка с дедушкой и нянечки, которые есть у детей. Сейчас стараюсь все свободное время, которого, к сожалению, не так много, отдавать детям. Чаще, чем раньше, вожу их в садик и школу, чаще забираю оттуда.

- Как думаете, кому сейчас больше нужно тесное общение - вам или им?

- А как это можно разделить? И им, и мне, хотя им, наверное, все-таки больше. В таком возрасте детям жизненно необходима родительская любовь. И если мамы теперь нет, значит, я должен взять на себя и ее долю. Конечно, нас окружают родственники, которые дарят тепло и заботу, но родительскую любовь, уверен, ничто заменить не может. Да и рычаги управления детьми упускать нельзя ни в коем случае.

Продолжение - стр. 3