Газета Спорт-Экспресс № 202 (7146) от 9 сентября 2016 года, интернет-версия - Полоса 9, Материал 1

ФУТБОЛ

ЛЕТОПИСЬ Акселя ВАРТАНЯНА. 1971 год. ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Признаюсь - плагиат. Фельетон стаким названием опубликовал “Советский спорт” 16 декабря 1970года. Поистине детективная история, красочно в нем описанная, займет центральное место внашемповествовании. Как только.

ФУТБОЛЬНЫЙ ДЕТЕКТИВ

РАСПЛАЧУСЬ С ДОЛГАМИ

Искреннее желание автора придать “Летописи” ритмичный ход, стабильность, нарушается каждый четный год: надолго отвлекают, требуя повышенного к себе внимания, чемпионаты Европы и мира. Но вот ваш покорный слуга благополучно пережил еще один евротурнир, качества невысокого, породивший, на мой взгляд, скучноватого, приземленного, прагматичного чемпиона. И теперь, очень на это надеюсь, ничто не помешает оставшийся год и весь будущий, свободный от континентальных и мировых футбольных потрясений, продолжить многолетний, долгоиграющий проект. На дворе год 2016-й, а мы с вами окунемся (лично я делаю это без сожаления) в начало семидесятых века минувшего, в 1971-й. Но только после того, как выплачу небольшие долги предшественнику, сезону-70.

В последние предпраздничные дни два специздания определили лауреатов: “Футбол-Хоккей” называл лучшего футболиста СССР, а France Football рассчитал по порядку 28 (из 33) сборных европейских стран. Пять (Кипр, Албания, Исландия, Португалия и Турция) остались вне игры, ибо не выполнили установленный редакцией журнала норматив - провели меньше необходимых для зачета трех встреч.

Советскую команду французы расположили довольно высоко - на третьей-четвертой позиции вместе с англичанами. Потому как в расчет принималось не качество игры, а технические результаты ЧМ-70 и совокупные сезонные арифметические показатели. На мировом первенстве в Мексике в восьмерке оказались четыре представителя Европы: Италия - второй призер, ФРГ - третий, и участники четвертьфиналов - СССР и Англия. В таком порядке их и расставил в рейтинг-листе французский еженедельник.

И с арифметикой у нашей сборной полный порядок: +6=5-1, 20-6. Недурно, если отвлечься от невысокого уровня соперников. Единственный серьезный, четвертый на мировом первенстве, - Уругвай, ворота которого ребята за 120 минут подвергли серьезной угрозе один только раз.

Результаты плебисцита отечественного футбольно-хоккейного издания были ожидаемы. Решением 109 журналистов из 56 печатных изданий, ТАСС, АПН, радио и телевидения лучшим футболистом 1970 года признали центрального защитника ЦСКА и сборной СССР Альберта Шестернева. Получив 298 очков, Шестернев намного опередил своего одноклубника Владимира Федотова (159 очков) и ставшего третьим торпедовского стража ворот Виктора Банникова (73).

ЯВЛЕНИЕ ИЛЬИЧА НАРОДУ

Год календарный начался необычно. Впервые “хозяин” земли русской (и нерусской) поздравил подданных с наступлением Нового года, явив свой венценосный лик на телеэкране. Традиция обращаться к согражданам в новогоднюю ночь не нова. Начал ее 31 декабря 1941 года народный староста, Председатель законодательного органа, Верховного Совета СССР, Михаил Калинин. Формально, в переводе на русский язык, он считался президентом, первым в государстве лицом. Реально был писарем, подписывал спущенные сверху указы, преимущественно о награждении, и подчинялся всесоюзному парткому - Сталину, отправившему, между прочим, супругу Михаила Ивановича с его молчаливого согласия в места не столь отдаленные.

Сам партком обратился к народу по другому поводу. На одиннадцатый день после начала Великой Отечественной, 3 июля 1941 года, вспомнив о своем духовносеминарском прошлом, он взывал к “братьям и сестрам”, число которых за время его правления безжалостно сокращалось.

Начиная с середины 50-х тексты поздравлений с истинно народным праздником, подписанные “святой троицей” - ЦК КПСС, Верховным Советом и Советом Министров СССР, доводились до народонаселения посредством СМИ и зачитывались по радио.

Появление генсека в новогоднюю ночь в “ящике” стало приятным сюрпризом. Это историческое событие произошло 31 декабря 1970 года в 23 часа 50 минут по московскому времени и завершилось с первым боем часов кремлевских курантов. Леонид Ильич сообщил многомиллионной аудитории, нисколько не сомневаясь, что “последние минуты уходящего года советский народ проживает с сознанием исполненного долга, с хорошим настроением”. Перечислив достижения во внутренней и внешней политике, Ильич выразил “сердечную благодарность за самоотверженный труд, верность делу партии и коммунизма” всем представителям трехслойного общества - рабочему классу, крестьянству и интеллигенции. Персонально - женщинам, юношам и девушкам, воинам Советской армии.

Не забыл помянуть добрым словом народы братских стран социализма, трудящихся и интеллигенцию (прогрессивную ее часть) капстран. Генсек обещал созвать и провести ХХIV съезд партии. Такие обещания, в отличие от многих, выполнялись неизменно. Завершил “яркую и содержательную речь” (стандартная характеристика выступлений, коротких и многочасовых, всех без исключения советских правителей) традиционной фразой: “С Новым годом, с новым счастьем, дорогие товарищи!”

НЕОБХОДИМОСТЬ ПЕРЕМЕН

Что же до футбольной панорамы 1971 года, боюсь, воссоздавать ее придется не в столь радужных тонах. Дабы избежать упреков в очернительстве, я чаще, чем обычно, в оценке событий буду апеллировать к архивным документам, к людям, в футболе весьма авторитетным и уважаемым.

На рубеже 60-70-х годов на советских футбольных полях и их окрестностях как-то незаметно, но весьма настойчиво развернули наступление (не встречая сколь-нибудь серьезного противодействия) явления, против которых не найдено противоядия и в наши дни. Питательная их среда - существовавшая тогда система координат, боязнь называть вещи своими именами, отсутствие правовой основы, предусматривающей неотвратимость наказания за нечистую игру, и двойственное, полупрофессиональное состояние, в коем пребывал отечественный футбол.

Жизнь настоятельно требовала реформ. Многие из причастных к футболу деятелей не могли не осознавать необходимость перемен, а наиболее среди них продвинутые, выступая в печати, умело избегали самого термина: слово “профессионал” и производные от него относились к разряду ругательных. Иллюстрация к сказанному - фрагмент из статьи заслуженного тренера России Николая Глебова: “Надо срочно выработать какой-то статут, определяющий права и обязанности футболиста и регулирующий его взаимоотношения с клубом”.

Предложение Глебова намного упрощало процедуру перехода футболистов из клуба в клуб. Но четкого статута не было, как не было у нас и своего Босмана. Если бы вдруг появился, ожидала его судьба немногочисленных народных заступников, безуспешно пытавшихся защитить права человека. Тщетные и столь же настойчивые попытки закрепостить игроков в нескончаемом сериале под названием “Правила перехода футболистов из одной команды в другую”, нередко заканчивались крахом. Каждый год миграция сопровождалась взрывами различной силы и мощности. Тот, что случился в связи с переходом полузащитника казанского “Рубина” Виктора Колотова в киевское “Динамо”, тянул на десять баллов по шкале Рихтера. Предварю рассказ об этой истории, названной спортивной газетой детективной, небольшим “лирическим отступлением”.

Инструкции менялись ежегодно по двум причинам:

1. Постоянное нарушение строжайше запретительных пунктов “оптом и в розницу” в связи с вмешательством влиятельных лиц, располагавшихся на советской иерархической лестнице выше спортивных и футбольных организаций, эти инструкции создававших.

2. Острая реакция начальства на провалы советской сборной в крупных международных турнирах. Провал - выход в 1/4 финала мирового первенства. Сегодня попадание в восьмерку лучших команд мира сочли бы за счастье. Реакция на поражение от Уругвая в четвертьфинале ЧМ-70 последовала незамедлительно. Через несколько дней, в двадцатых числах июня, Комитет по делам физкультуры и спорта, оценив выступление сборной СССР “двойкой”, предложил ряд неотложных мер (полный набор после каждой серьезной неудачи на внешних фронтах), в числе которых вопрос о переходах, выраженный в обтекаемой форме: “Прекратить необоснованные переходы футболистов из одной команды в другую”.

Четкую грань (внятную формулировку) между переходом обоснованным и необоснованным провести никто не сумел, поскольку речь шла о категории субъективной. Ежегодные попытки грань эту обозначить рушились, как уже было сказано, от легкого дуновения ветерка, веющего с разной высоты и значимости партийных кабинетов.

Комитет включился в работу оперативно и, что главное, плодотворно. Уже 12 августа разразился приказом своего председателя Сергея Павлова о запрете переходов в сезоне 1970 года. Между прочим, приказ этот дублировал один из пунктов еще действующей инструкции, запрещавшей менять команду в ходе сезона. Недели через три, 31 августа, высший спортивный орган произвел на свет еще одного “близнеца”, увеличив и без того большую семью разного рода постановлений и инструкций о переходах.

СТАРЫЙ МОТИВ В НОВОЙ ОРАНЖИРОВКЕ

Документ, озаглавленный “Инструкция о порядке перехода игроков команд мастеров по футболу из одной физкультурной организации в другую”, состоял из 12 пунктов и сопровождающих их подпунктов. Основную часть пункта первого процитирую: “Переходы игроков разрешаются только в исключительных случаях в интересах роста мастерства футболистов и создания высококлассных футбольных команд.

Переходы игроков должны осуществляться в строгом соответствии с принципами советской морали и этики”.

Чистейшая водичка, допускающая различные толкования и содержащая множество лазеек. Какие случаи считать исключительными? Кто может гарантировать рост мастерства футболиста, выбравшего тот или иной клуб? Станет ли высококлассной команда, принявшая группу перспективных игроков? С некоторыми параграфами ознакомлю вас бегло и в сжатой форме.

Срок подачи заявлений - месяц, с 1 по 31 декабря. Смена клуба возможна после трехлетнего пребывания в одной команде. Менять клуб разрешается не более трех раз. Дисквалифицированные могут трудоустроиться по истечении срока наказания. Чемпионам и обладателям Кубка СССР дозволено принять в сезоне по три игрока из команд высшей и низшей групп. Чтобы сменить команду, необходимы: а) личное заявление с указанием причины перехода; б) разрешение клуба, за который играл, и республиканского физкульткомитета.

Еще два пункта, предостерегающие от неверного шага, объединю в один: “За неправильные методы комплектования команд, необоснованные переманивания игроков, начальники и тренеры команд привлекаются к дисциплинарной ответственности.

Игрок, нарушивший требования настоящей инструкции, подлежит дисквалификации сроком на один год”.

Судьба этой инструкции схожа с многочисленными ее предшественницами. Та же песня со слегка переработанным текстом. По уже упомянутым причинам жизнь ее оборвется в младенческом возрасте. Не печальтесь. Через год родится еще одна - со схожей судьбой.

ОЧЕРЕДНОЙ ЗАЛП Ильи ШАТУНОВСКОГО

Дебют талантливого 21-летнего полузащитника казанского “Рубина” Виктора Колотова в сборной СССР осенью 70-го в матче с югославами произвел на специалистов сильное впечатление: дебютант не тушевался, действовал уверенно, эффективно, результативно. Желание осчастливить молодого парня и многочисленную его семью одновременно возникло у трех именитых клубов - ЦСКА, “Торпедо” и киевского “Динамо”.

О запутанной, полной драматизма и нешуточных страстей истории, связанной с охмурением Колотова руководителями трех клубов, и рассказала центральная спортивная газета в анонсируемом мной фельетоне “Футбольный детектив”. Заказан он был известному в стране “киллеру” Илье Шатуновскому. Я упоминал его, описывая травлю Эдуарда Стрельцова. Тогда он вместе с коллегой, Семеном Нариньяни, изощряясь в остроумии, “мочил” Великого форварда.

Теперь Шатуновский взялся за Виктора Колотова. Жанр творения, хоть и назван фельетоном, - детектив. С загадочным исчезновением футболиста, со столь же внезапным его появлением, похищением…Форма изложения - привычная: с перехлестами, необоснованной претензией на остроумие, унизительными выпадами в адрес футболиста, ближайших его родственников и “дельцов” киевской команды, к коим отнес лучшего футболиста страны 1966 года Андрея Бибу. Содержание не всегда состыковывалось с реальностью. Факты порой искажались, домысливались. Но главная задача - угодить заказчику, была выполнена.

Варево получилось увлекательным, с первых строк захватывало, держало в неослабном напряжении. Посадка самолета в международном московском аэропорту. В толпе встречающих - агенты нескольких конкурирующих служб с секретным заданием: выкрасть пассажира под номером шесть. А вот и молодой человек приятной наружности. Догадывался, что будет похищен, но не знал, кем именно. Напустив туману, автор тут же его рассеял: в аэропорту совершил посадку самолет рейсом из Кипра со сборной СССР на борту. Имя похищенного футболиста обнаружили (во что трудно поверить) лишь утром на собрании сборной. Не явился Виктор Колотов.

О его местонахождении никто не знал - ни в Казани, ни в Федерации футбола СССР, куда, взвалив на себя функции частного сыщика, и последовал автор. В футбольном ведомстве ему показали три однотипных заявления, подписанные Колотовым, - в “Торпедо”, ЦСКА и киевское “Динамо”. “Детектив” отправился по адресам.

В ЦСКА встретился с тренером клуба и сборной Валентином Николаевым. По словам Валентина Александровича, Колотов согласился играть за армейскую команду, но после матча с югославами его прямо со стадиона увезли торпедовцы. Однако во время заграничного турне сборной Виктор подружился с армейскими футболистами и вновь решил перейти в ЦСКА. “Так бы оно и было, если б его не утащили с аэродрома. И больше я его не видел”, - поведал расстроенный тренер.

Утащили его, как стало известно Шатуновскому, опять же автозаводцы. Представитель команды Владимир Бреднев и в самом деле поместил Колотова и прибывших в Москву родителей в заводскую гостиницу, пообещав наутро присмотреть двухкомнатную квартиру. Фельетонист едет на улицу Автозаводскую. Передаю ему слово: “Утром администратор команды явился с ключами, но никого уже не застал. Дежурная сообщила, что в три часа ночи постояльцы поднялись словно по тревоге и умчались неизвестно куда. Следы исчезнувшего полузащитника обнаружились в Киеве”.

Как оказалось, в украинской столице Виктору предоставили трехкомнатную квартиру, куда уже вселились родители. Отца и брата трудоустроили.

Сюжет закручен лихо, захватывает. Все остальное - мораль, осуждение всех и вся - похищенного, похитителей, с уничижительно-оскорбительными характеристиками.

ОТВЕТНЫЙ УДАР

Несколько центральных изданий поддержали выступление “Советского спорта”. Украинские СМИ крепились недели три, а 7 января 1971 года не выдержала, взорвалась “Правда Украины”, разразилась гневной статьей - “О пользе правильных акцентов”. Автора, не представившегося читателям, побудило взяться за перо письмо в газету работников треста с труднопроизносимым названием (я осилил его не сразу) “Укрбытпромстроймонтаж”.Товарищи из названного треста недоумевали по поводу опубликованного в “Советском спорте” фельетона: “Мы никак не возьмем в толк, зачем вся вина валится на руководителей киевского “Динамо” и всячески выгораживаются остальные охотники за перспективным полузащитником. Такая необъективность только вредит делу”.

Анонимный автор обвинил Шатуновского (поводов он дал предостаточно) в тенденциозном изложении фактов и прочих грехах. Порой, будем справедливы, с пристрастием. Главная идея, ради которой статья писалась, выражена завуалированно, между строк. Проницательные граждане, овладевшие секретом “междустрочного” чтения, идею уловили. Излагаю упрощенно: почему им (москвичам) можно, а нам (киевлянам) нельзя?

ВОПРЕКИ АЛФАВИТУ

Выступление союзной спортивной газеты и партийной республиканской вызвало бурные потоки писем активных граждан. Далеко не все подлежали публикации. Не из-за их обилия. Отнюдь. Значительная часть не соответствовала своеобразно трактуемому в стране понятию “свобода слова”. В нашем обществе, как в русском алфавите, согласных намного больше, нежели гласных. А тут… В начале февраля (к этому времени редакция получила 1159 писем) главком физкультуры, не на шутку встревоженный позицией большей части граждан, мыслящих инако, обратился на самый верх:

“СЕКРЕТНО. Экз. №1. ЦК КПСС.

…В целях недопущения разжигания страстей вокруг футболиста В.КОЛОТОВА, Комитет дал указание редактору газеты “Советский спорт” воздержаться от дальнейшего публикования материалов с упоминанием имени этого футболиста.

Примечание: обзор писем на 14 листах. С.ПАВЛОВ. “4” февраля 1971 года. № 259 с”.

Кратко ознакомив идеологов с ситуацией, он приступил к содержанию писем, предварительно разделив их на два потока: примерно четыре сотни читателей откликнулись на творение Шатуновского, большая часть - на статью в “Правде Украины”. После чего дал им принципиальную партийную оценку. Авторы первого потока в массе своей поддержали выступление “Советского спорта”. А “мутные воды” второго потока, текущего с территории Украины, вызвали серьезную тревогу товарища Павлова. “Часть любителей спорта, - докладывал он наверх, - стали обвинять “Советский спорт” “в грубой лжи”, “досужих вымыслах”, “московском давлении”, в “клевете на украинский футбол и т.д.”.

Имею возможность (и пользуюсь этим) ознакомить вас с небольшими отрывками из некоторых писем “не для печати”.

“ШАТУНОВСКОГО - ПОД СУД, ЖУРНАЛИСТОВ ГНАТЬ ИЗ ГАЗЕТЫ”

В. Кротов, житель села Бровары Киевской области, изобличал спортивную газету во лжи: “За такое хамство надо наказывать. Вам удалось одурачить людей, не имевших возможности из других источников узнать правду”. Того же мнения придерживалась группа студентов Киевского государственного университета: “Выступление этого ничтожества И.Шатуновского, который наверняка ненавидит все украинское, вызвало бурю возмущения у любителей футбола города-героя. В “Правде Украины” такую стряпню не печатают”.

Радикально настроенные граждане, надо полагать, ностальгирующие по навсегда ушедшим (как тогда казалось) репрессивным временам, требовали наказать фельетониста и его пособников по всей строгости закона.

С.Чернецкий, работник харьковского института “Укргипромаш”: “За клевету на Колотова, на киевлян, которую доказала “Правда Украины”, автора фельетона надо отдать под суд, а вас, корреспондентов, гнать из газеты за шарлатанство и делячество”.

С аналогичными требованиями выступил читатель Савченко из Умани Киевской области: “Автора фельетона и редактора “Советского спорта” нужно отдать под суд за сочинение сплетен и обливание грязью честных людей”.

Особую тревогу у физкультсановника вызвало содержание писем “с откровенно националистическим оттенком” (выражение Сергея Павлова) - два подписанных, одно анонимное. Киевлянин В. Исаенко: “Вы вместе с Комитетом физкультуры выставляете себя хозяином всех республик”. А. Гриценко: “От всех вас разит великодержавным шовинизмом”. Аноним вложил в конверт статью из “Правды Украины” и от руки написал на полях: “Вот вам, москали, достойный ответ!” Ужас!

“Нет необходимости говорить, что подобные высказывания, порожденные ажиотажем вокруг Колотова, выходят за рамки обычных читательских откликов”, - доносил Павлов свое мнение до старших партийных товарищей.

“СИСТЕМА ПЛОХАЯ?”

Среди отправителей писем, не предназначенных для простых советских людей, были товарищи прозорливые, зрившие в корень. Не в фигурантах фельетона зло, уверены они, а в чиновниках, наделенных большой властью, называемых с некоторых пор меценатами. Инженер из Москвы К. Солдатов не верит, что переезд семейства Виктора Колотова в трехкомнатную киевскую квартиру происходил тайно: “Нельзя тайно и только с помощью футбольных “жучков” получить ордер. Тут решают люди повыше Бибы, те, кто санкционировал всю операцию”. А. Карпенко из Днепропетровска потребовал указать фамилии виновников: “Все говорят - виноваты меценаты, околофутбольные дельцы, ведь не тренер же киевской команды ведает выдачей ордеров на квартиры”.

А киевлянин В. Руденко пошел дальше, вернее, зашел далеко. Не таясь, не скрыв фамилию, замахнулся на святое - систему: “В чем они, эти рядовые, виноваты? Им дали задание: разбейся, но достань кого нужно. Вот они и “разбиваются”, стараясь выполнить приказ - такая уж система (Самоубийца. На что руку поднимал! - Прим. А.В.). Плохая система? Тогда выступайте против тех, кто распоряжается!.. Впрочем, вы и без меня их хорошо знаете и все равно нигде и никогда не упомянете. Ну и стреляйте по воробьям”.

Отчаянный товарищ. О судьбе его мне ничего не известно.

Павлов отправил в ЦК преимущественно крамольные письма (содержатся в архиве РГАНИ), разбавив их “щепоткой” “правильных”, осуждающих спортсмена. Люди, свято верившие в достоверность печатного слова, поддержали автора “Футбольного детектива”, появившегося после строгих санкций в отношении Колотова. Шатуновский, не скрывая удовлетворения, писал: “…решением Спорткомитета СССР за грубое нарушение инструкции о переходах, спортивной этики В.Колотов дисквалифицирован на один год. Пусть хорошенько поразмыслит над всем тем, что с ним случилось, а тогда уж и примеряет майку футболиста высшей лиги”.

Несколько центральных газет сочли своим долгом осудить футболиста. Создавалось впечатление, что их возмутила не столько просмакованная фельетонистом история, сколько выбор Колотова, переехавшего в Киев. Точнее, он по старинному горскому обычаю был просто-напросто похищен. Правда, с согласия “невесты”.

О позиции “Правды Украины” вы знаете. Разделил ее на открывшемся 25 января в Москве пленуме Федерации футбола СССР представитель украинской делегации В. Оратовский. Обвинив “Советский спорт” в “тенденциозном, одностороннем и неправильном” освещении дела Колотова, он сказал: “Когда речь идет об укреплении московских команд, то ни фельетонов, ни приказов, а когда мы приглашали Войнова, приглашаем Колотова, появились заслоны. Вот это и вызывает возражения” (ГАРФ. Фонд 7576, опись 31, дело 1014).

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО

Поскольку мы живем в правовом государстве, соблюдем необходимую процедуру. “Прокурор” выступил, адвокат в лице “Правды Украины” свою функцию выполнил, плюрализм мнений широкой общественности выслушали, пора уже предоставить последнее слово “обвиняемому”. Произнесено через 17 лет после “судебного процесса” - 12 мая 1988 года в “Советском спорте”. Излагаю версию Колотова с сокращениями.

Будучи игроком “Рубина” Виктор встретился с наставником киевлян Виктором Масловым. “Хочешь со мной работать?” - спросил тренер. “Хочу”, - не задумываясь ответил футболист.

Осенью, отлично дебютировав в составе сборной, Колотов закрепился в ней, принял участие в отборочной игре чемпионата Европы с Кипром и в товарищеских встречах с клубами Австрии и ФРГ. Рассказывает Колотов: “По возвращении на Родину меня начали обхаживать руководители армейского клуба. Я в таких делах ничего не смыслил, слабо противился, говорил, что обещал Виктору Александровичу и Андрею Бибе, которые перед Кипром приходили ко мне в гостиницу “Юность”, где жила тогда сборная. А мне говорят: “Маслова нет в Киеве - ты свободен от обещания”.

Сдался я - подписал заявление в ЦСКА. И вдруг - Маслов, который принял “Торпедо”: “Так хочешь со мной работать?” - “Да я же…” - “Беру все на себя!” Это надо же быть таким дурнем, так запутаться! Опять пишу - теперь в “Торпедо”… Я так уже просто не знал, куда деваться, куда податься. А решили все за меня в итоге родители и брат, которым глянулось в Киеве, - уговорили, увезли…”

ХЕППИ-ЭНД

Зря расстраивались поклонники киевской команды. Спорткомитет предполагает, а бог (пишу это слово с маленькой буквы, ибо разумею земного, советского божка, работника “тайного фронта”, скрытого от широкой общественности псевдонимом “меценат”) располагает.

Но прежде чем амнистировать футболиста, его по недоброй совковой традиции принудили к публичному акту покаяния. Текст 28 апреля опубликовал “Советский спорт”. Ограничусь небольшими выдержками из покаяния, по тону и содержанию больше похожего на исповедь:

“Уважаемая редакция!

Глубоко продумав все происшедшее, считаю, что понес справедливое наказание. Никакая растерянность, никакие посулы и обещания не дают права мне, комсомольцу-спортсмену, проявлять беспринципность или шатание…

Случай со мной, описанный в фельетоне “Советского спорта” “Футбольный детектив”, должен быть предметным уроком не только для меня одного. В нашем народе говорят: “Береги честь смолоду”, и справедливость этой народной мудрости я глубоко осознал…

Какой же выход я вижу для себя из создавшегося положения? Всю зиму я упорно тренировался, чтобы сохранить хорошую спортивную форму…

Душой я, конечно, сейчас рядом с моими товарищами-футболистами на зеленых полях стадионов. Я мечтаю вернуться в строй действующих спортсменов, чтобы своим трудом и старанием, настойчивостью, безупречным поведением искупить совершенную ошибку.

В.КОЛОТОВ, мастер спорта”.

Ни в коей мере не осуждая спортсмена, внесу уточнение. Колотов был рядом с товарищами-футболистами на футбольных полях не только душой, но и телом, в физическом, так сказать, воплощении. Всю предсезонку он тренировался с киевской командой и участвовал в нескольких контрольных матчах.

Необходимая процедура соблюдена. Запрет снят. Физкультсановники проглотили горькую пилюлю, не поморщившись (опыт немалый накопился), приказ об отстранении спортсмена аннулировали, но, чтобы сохранить лицо, погрозили нарушителю инструкции пальчиком - заменили реальную годичную дисквалификацию на условную. Что это означало? Объясняю. Если бы киевскому полузащитнику вздумалось в ходе сезона подать заявления еще в три клуба, его бы отстранили от игр до 1 декабря 1971 года. Уж это абсолютно точно.

Народу физкульткомитет пространно и доступно объяснил причины снятия с футболиста санкций, им же введенных: а) высшее спортивное ведомство Украины и республиканский совет общества “Динамо” “сделали правильные выводы из критики в их адрес в связи с нарушением норм спортивной этики при организации переезда в Киев В.Колотова”; б) они же “привлекли к административной ответственности конкретных виновников этого нарушения” (видимо, по рассеянности не назвали имен “конкретных виновников” и меру наказания); в) покаяние и полное осознание Колотовым своей вины.

Через восемь дней после публикации покаянного письма, 6 мая, Колотов вышел на поле киевского стадиона в новенькой, чистенькой динамовской форме и забил гол в ворота ворошиловградской “Зари”. Единственный в матче, победный.

Остросюжетная детективная история завершилась в полном соответствии с законом жанра - хеппи-эндом.

ЭПИЛОГ

Киевское “Динамо” и Виктор Колотов нашли друг друга, их союз оказался счастливым. Мобильный, работоспособный, довольно результативный для своего амплуа, Колотов стал одним из лучших полузащитников советского футбола семидесятых годов. Перечень титулов и медалей разного достоинства, завоеванных им в клубе и сборной, занял бы немало места.

Животрепещущую тему переходов футболистов из клуба в клуб, перемены места жительства и сопровождавшуюся распрями заинтересованных сторон продолжу в следующий раз.