Газета Спорт-Экспресс № 13 (7252) от 23 января 2017 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 1
ЛЕГКАЯ АТЛЕТИКА
Вчера немецкий телеканал ARD и Хайо Зеппельт представили еще один фильм о русском допинге. Новым информатором, а заодно и главным героем ленты стал российский легкоатлет Андрей Дмитриев. Накануне показа картины обозреватель “СЭ” дозвонилась до него самого и узнала мотивы его действий.
НОВЫЙ ИНФОРМАТОР ЗЕППЕЛЬТА
ПОЗОР ИЛИ СПАСЕНИЕ?
Андрей ДМИТРИЕВ
Родился в 1990 году в Нефтеюганске.
Победитель командного чемпионата России в беге на 1500 м (2015).
Многократный чемпион России среди юниоров.
Участник первенства мира по кроссу (2009).
Наталья МАРЬЯНЧИК
Андрей Дмитриев - бегун на средние дистанции средней руки, лишь однажды становившийся победителем командного чемпионата России. Героем фильма Зеппельта он стал по собственной инициативе - опубликовал запись в блоге, а также написал письмо немецкому журналисту. О съемках фильма Дмитриев еще давно рассказал в том же блоге, то есть своего сотрудничества с Зеппельтом он не скрывал. Как и того, что немецкое телевидение лишь компенсировало ему расходы на проезд и проживание в Алма-Ате, где проходили съемки, - всего на сумму около 500 евро. Ни о каких других вознаграждениях речи не шло.
ARD уделил фильму Зеппельта всего 10 минут воскресного вечернего эфира плюс опубликовал полный вариант интервью Дмитриева на своем сайте. Но громких откровений и разоблачений публика не услышала. Пожалуй, единственное, что позволяет считать Дмитриева информатором, а не просто атлетом, который поболтал с Зеппельтом, - это съемки скрытой камерой тренера Владимира Казарина. И то, камеру можно назвать скрытой условно. Дмитриев снимал с трибуны легкоатлетического манежа в Челябинске, в то время как Казарин работал со своими спортсменами.
На данный момент этот специалист временно отстранен от работы по подозрению в распространении допинга, также лишена права выступать его ученица - олимпийская чемпионка Лондона Мария Савинова. И Казарин, и Савинова обратились с исками в Спортивный арбитражный суд в Лозанне, но решения по ним пока нет. Для Казарина сам факт работы с действующим членом сборной России Артемом Денмухаметовым - нарушение условий отстранения, а также минус в главе критериев для восстановления членства ВФЛА в международной федерации.
С другой стороны, ничего нового Дмитриев не рассказал. Если Казарин открыто работает с членами сборной России, его появление в фильме Зеппельта - дело времени. Скорее Дмитриев не создал для России новых проблемы, а открыл дополнительную возможность. Появление в стране института информаторов - один из основных критериев, который выдвинули к России как ИААФ, так и ВАДА. И вот появился Дмитриев: он не употреблял запрещенных веществ, не получил никаких выгод для себя лично, не просил политического убежища и не подставил собственных друзей.
В такой ситуации ничто не мешает руководителям Всероссийской федерации легкой атлетики открыто приветствовать интервью Дмитриева, тем самым показав, что институт информаторов в России формируется и критерии ИААФ выполняются. Увы, вместо этого мы пока видим очередную волну негатива от действующих и бывших спортсменов. Руководители пока молчат. Будем надеяться, обдумывают, как наилучшим образом распорядиться полученной от Дмитриева информацией. Частью этих сведений легкоатлет поделился с читателями “СЭ” незадолго до выхода фильма на немецкий экран.
НЕ СОБИРАЮСЬ УЕЗЖАТЬ ИЗ РОССИИ
- В последнее время вас называли “Юлией Степановой в брюках”. Как вы относитесь к таким сравнениям?
- Не скрою, что некоторые негативные комментарии меня задевают. Но радует, что помимо них я получаю и много поддержки. Да и сам по себе факт открытого диалога по допинговой теме - это же здорово. Что касается Степановых, я не считаю их предателями, поэтому такое сравнение для меня не обидно. Их поступок послужил спусковым крючком и должен вызвать огромные перемены. В конечном счете, считаю, в том числе благодаря им, спорт станет чище. Кстати, накануне мы даже пообщались с Виталием Степановым.
- Он же скрывается, где вы его нашли?
- Нас свел Хайо Зеппельт, и вот мы впервые поговорили. Виталий произвел впечатление очень уравновешенного человека. Понравилось его чувство юмора. Хотя глобальных проблем мы не обсуждали, в основном в духе “привет - как дела”.
- По примеру Степановых вы тоже для фильма Зеппельта делали записи скрытой камерой, или ограничились простыми свидетельскими показаниями?
- Зеппельт действительно предложил поработать над фактами, потому что иначе обвинения получались голословными. И как минимум одно нарушение мне удалось зафиксировать на камеру. Я снял, как тренер Владимир Казарин, который сейчас временно отстранен, продолжает работать со спортсменами. Что касается остальных съемок... Есть ребята, с которыми я много общался на протяжении 2015 и 2016 годов. Про них мне многое рассказывали. Но я никогда ничего про них не записывал. Это было бы для меня слишком, я не могу так поступить.
- Тренер Казарин видел, как вы его снимали?
- Нет, не думаю.
- Знаю, что помимо участия в фильме вы также направили письмо в ВАДА…
- Это было примерно в то же время, когда я опубликовал запись в блоге о проблемах в нашей легкой атлетике. Тогда я отправил письма одновременно в ВАДА, Ричарду Макларену (автору двух докладов о допинге в российском спорте. - Прим. “СЭ”) и Хайо Зеппельту. Макларен, правда, мне не ответил. Из ВАДА написали, что не хватает доказательной базы. А с Зеппельтом мы спустя некоторое время записали интервью.
- Я правильно понимаю, что в отличие от Степановых вы не намерены скрываться и покидать пределы страны?
- Конечно. Я абсолютно открыт и даже более того: веду личный блог, где можно посмотреть записи моих тренировок и понять, где я в конкретный момент нахожусь. Я не собираюсь никуда уезжать или просить политического убежища.
БЫЛИ ФОРМАЛЬНЫЕ ПЕРЕСТАНОВКИ, А СУТЬ НЕ ИЗМЕНИЛАСЬ
- По вашим ощущениям, после отстранения федерации допинга в российской легкой атлетике стало меньше?
- Люди, которые состоят в международном пуле, действительно сейчас оказались под пристальным наблюдением. На их месте было бы безумием продолжать участвовать в допинговых программах. Хотя даже у некоторых спортсменов из этого пула, скажем так, не самая чистая репутация. Что касается всех остальных, там допинга стало даже больше, чем было. РУСАДА не работает, никто не контролирует...
- Тогда вопрос: почему, если легкоатлеты второго эшелона, по вашим словам, массово употребляют допинг, у них не растут результаты? У нас как не было скамейки запасных, так и нет, и никаких новых ярких спортсменов почти не появляется...
- Так нет же прямой связи: принял допинг - получил результат мирового уровня. На мой взгляд, допинг не дает столь большого эффекта, как у нас принято считать и как надеются люди, которые его принимают. На самом деле добиваться высоких результатов можно и без допинга.
- Вы остаетесь действующим спортсменом. Вы сдаете допинг-пробы?
- В пуле тестирования ИААФ у нас сейчас, к сожалению, состоит очень мало спортсменов. Тестируются только люди, которые претендуют на выезд на международные соревнования. Все остальные вообще не сдают пробы, так как у РУСАДА нет аккредитации, а денег, чтобы оплачивать работу Британского антидопингового агентства, на всех не хватает. Честно, последний раз я сдавал допинг-пробу еще несколько лет назад, пока жил в США...
- Кстати, сейчас тот факт, что вы жили в США, даже ставится вам в упрек. Что вы там делали?
- Я получил спортивную стипендию, которая полностью покрывала расходы на образование. Я поехал туда как спортсмен и на протяжении пяти лет выступал за свой университет. Это был огромный опыт, но свою жизнь я связываю с Россией.
- Сейчас вы являетесь участником нового образования для российской легкой атлетики - Rocket Science Project. Что это за объединение и зачем оно нужно?
- Это отличный проект, который объединяет ребят, готовых добиваться результатов с применением последних научных разработок в области спорта. По моим прикидкам, в России методика тренировки отстает лет на тридцать. Наши тренеры привыкли рассчитывать на запрещенную фармакологию, а за новинками в методике не следят. В проекте у нас есть хороший тренер, специалист по науке, который раньше работал в Норвегии...
- Кто этот проект финансирует?
- Никто. Пока мы даже юридически никак это не оформили. Спортсмены ищут себе финансирование сами, специалисты где-то еще работают.
- У вас есть амбиции выступить на Олимпиаде, выиграть там медаль?
- Безусловно, я очень хочу соревноваться дальше. Сейчас мне 26 лет, и как минимум до 34 я намерен тренироваться и выступать на самом высоком уровне.
- Вы не думаете, что участием в фильме Зеппельта, письмами в ИААФ и ВАДА только откладываете тот момент, когда сами сможете выступать на соревнованиях, а ВФЛА получит признание?
- Понимаете, одно дело - участие в фильме, всякие интервью, и другое - реальные встречи. За последнее время я беседовал по этой теме с очень многими людьми. Во вторник я должен встретиться с рабочей группой ИААФ, которая приезжает в Москву. И в этом разговоре я постараюсь рассказать все, что знаю, и быть максимально объективным.
- Вы хотите быть объективным и готовы сидеть в отстранении еще сколько угодно лет - или хотите, чтобы ВФЛА поскорее вернулась в состав ИААФ?
- Это самый сложный для меня вопрос. Пока я даже сам себе не могу на него ответить. Конечно, я хочу, чтобы ВФЛА восстановили как можно скорее. Но в то же время я понимаю, что, по сути, ничего не изменилось. Были формальные перестановки на верхнем уровне, не более. К сожалению, я не верю, что выборы президента ВФЛА были демократичными. Это печально, но это мое мнение.
Другие материалы - стр. 10